И я начала читать в полный голос. Сначала «Я научилась просто, мудро жить», потом «К стихам» и в итоге добралась до своего любимого.
Никому не обязательно было знать, что это был мой привет той, ради кого я приехала в Евпаторию, мой воздушный поцелуй. Люди за столиками перестали жевать и слушали меня сперва с недоумением на лицах, потом все больше оттаивая и обмякая. Они начали улыбаться, а взгляды красивых загорелых женщин наполнились грустной мечтательностью.
Мила тоже слушала меня, прижавшись спиной к дереву и завороженно приоткрыв рот. Она была такой трогательной и милой, в полной гармонии со своим именем, что я простила ей всю ерунду, которую она несла сегодня
И только Ромка неожиданно часто заморгал, отвернулся, а потом и вовсе пошел куда-то по улице, опустив голову. Но я все же дочитала тот фрагмент, который помнила, получила аплодисменты и лишь тогда спросила:
Что это с ним?
Мила вздохнула:
Это не из-за тебя Знаешь, я думаю, его папа не просто так пропал. Он, наверное, сбежал от них Они же с тетей Светой подали на развод. Только странно, что дядя Паша его не дождался
Я еле удержалась от того, чтобы тут же не позвонить Артуру. Эта информация стала главным результатом этой прогулки, больше не казавшейся мне бессмысленной.
Ты классно читаешь стихи, одобрила Мила.
Я с шести лет на сцене
Вау! А я думала, что сама пишешь.
Мои литературные попытки не стоило и упоминать, поэтому я ответила:
Нет. Не дано.
Мила вздохнула:
Мне тоже. А моя мама пишет! Правда, никому не читает.
Только тебе?
Не Мне тоже не читает.
Откуда же ты знаешь?
Воровато оглянувшись, она сделала большие глаза:
Я случайно у нее в комоде тетрадку нашла. Прикинь, она ручкой пишет! Не в компе
И ты прочитала?
Ну заглянула. А ты удержалась бы?
Я подумала, что мама прочла бы мне свои стихи, если бы писала. Мне хотелось так думать. А если нет? Вдруг в ее жизни существовали тайны даже от меня? До сих пор я так и не решилась притронуться к ее вещам Вдруг там скрываются такие секреты, после открытия которых мой мир перевернется с ног на голову? Может, лучше и не рисковать
А в литературном кафе, кстати, не оказалось ни одной книги! Ни ахматовской, ни любой другой. Это как, а? Я была просто оскорблена.
* * *
В небе проснулись первые звезды. Они лениво жмурились, поглядывая на свои отражения, купающиеся в мелких волнах, до которых я не доплыла. Закрывая глаза, я представляла, о чем могло бы нашептать мне ночное море, если б мы остались наедине. Две восхитительные стихии: космос и океан, по моим меркам бездонные, и маленький человек между ними.
Я легла бы на мягко поднимающуюся грудь влажной стихии и слушала бы музыку сфер, в которой величественный орган сменяется прозрачной флейтой, а пронзительные звуки скрипок томной виолончелью. Почему мне никогда не хотелось научиться играть самой? Наверное, я всегда слишком хорошо понимала свою мизерность в сравнении с музыкой третьей стихией, свободной от начала и конца. Каждый из нас рождается в мире звуков и, если повезет, слышит их до последнего вздоха. Не всегда они гармоничны, но это музыка мира, она такова каков он сам.
В тишину моих мыслей внезапно просочились шаги. Едва различимые, крадущиеся
Оторвав взгляд от быстро темнеющего моря, на которое смотрела из окна, я обернулась: Ромка с Милой стояли в нескольких метрах от меня он растолковывал ей, как хочет разрисовать одну из стен в замке Фионы, куда они притащили меня. Разумеется, он находился в Парке монстров, который Ромка считал себя просто обязанным продемонстрировать мне в первый же вечер.
Их парк оказался довольно вместительным, а сам замок выглядел немаленьким. Вполне себе такой светлостенный особняк с готическими сиреневыми шпилями и узкими бойницами окон. Правда, застекленных вполне современными стеклопакетами
Там еще ремонт не закончен, смутился он, когда Милка потащила нас к замку. Строительный мусор и вообще всякая фигня валяется. Может, не стоит сейчас? Я приберусь малость
Мила скорчила гримасу:
Ой, я тебя умоляю! Ты еще сто лет там будешь порядок наводить А Саша же не вечно тут жить будет!
И я поддержала ее, ведь мне действительно было интересно оказаться внутри замка.
Конечно, его стены были сложены не из громоздких камней, как это было принято в Средние века, думаю, зимой здесь было холодновато. Но кто в Крыму берет в расчет месяцы, когда нет отдыхающих? Лето вот единственное время жизни, реализации планов и мечтаний, заработка, любви Вневременье, вроде весны и осени, пристегивается к нему, подчиняется ему, работает на него. Никто и слышать не хочет о зиме!
А я сейчас слышала шаги Явственно слышала.
Но, похоже, только я, потому что Ромка даже головы не повернул, а Мила так и сыпала идеями, как можно раскрасить стену, поэтому не различила бы и топота настоящего Шрека. Может, это болтался по замку кто-то из аниматоров? Или рабочие завершали свои дела? Скорее всего, вообще не стоило напрягаться, но я помнила, что Ромка сказал, когда отпер ворота:
Сейчас тут уже никого нет. Весь парк в нашем распоряжении!
Кто же тогда здесь бродит, черт возьми?!
У тебя тут бомжи не ночуют?
Ромка уставился на меня с таким непониманием, что ответ уже и не требовался. Я указала большим пальцем:
Там кто-то ходит
Теперь они оба воззрились на меня с изумлением. Сменив большой палец на указательный, я приложила его к губам, заставив их притихнуть. Они замерли, навострив уши, и замок тоже притих, поглотив все звуки. Если кто-то и пробрался сюда, то он замер за стеной, встревоженный тишиной, от которой у меня зазвенело в ушах.
Этот человек слышал нас. Где он находился, на одном этаже с нами или наверху, я не успела различить Вряд ли внизу, иначе я не расслышала бы шагов.
Из чего стены?
Ромка захлопал ресницами, но быстро сообразил, о чем я. Посмотрел на стену, точно на ней висел ярлык, потом выдохнул с легким присвистом:
Сип-панели.
Слышимость офигенная
В этом весь смысл, пояснил он шепотом. Мы здесь всякие квесты проводим. Иногда страшилки устраиваем: из-за стены доносятся завывания
Стоны, вопли, подхватила Мила и опять прислушалась. Но сейчас ничего нет. Ты же не включал аппаратуру?
Зачем?
Блин, ты как еврей! Отвечаешь вопросом на вопрос И так всегда, пожаловалась она мне.
Тише, остановила я обоих. Мне не почудилось. Там кто-то есть
Кивнув, Ромка двинулся к старомодному буфету и сунул руку в щель за его задней стенкой. Я подумала, что там кнопка сигнализации и он хочет вызвать подмогу, но Ромка вытащил из-за буфета здоровый кинжал со слегка изогнутым лезвием.
На всякий случай, пояснил он, заметив, как мы на него смотрим.
Он первым двинулся к выходу из комнаты, я пошла за ним, а Милка, ухватив меня за руку, чуть подотстала, хотя, как по мне, замыкать процессию ничуть не безопаснее. Мы двигались, как ломаная змея или как дети, играющие в извивающийся ручеек. Со стен на нас с удивлением взирали гипсовые летучие мыши и нарисованные пауки, затянувшие темные углы тончайшими кружевами. Ромка с отцом потрудились тут на славу! И мусора особого нигде не было.
За поворотом узкого коридора нас встретил прикованный к стене скелет. Ребята на него и не взглянули, а у меня екнуло сердце А вот живых видно не было.
Давайте разделимся? шепотом предложил Ромка. Каждому по этажу. Пробежимся по-быстрому.
Фиг тебе! взвизгнула Мила. Я в жизни одна не пойду!
Ты же тут сто раз была!
Но тогда же никто не прятался в темноте!
Ромка закатил глаза:
Может, это собака проскользнула Или кошка, он требовательно уставился на меня. Ты же не можешь поклясться, что это были человеческие шаги?
Не могу, согласилась я.
Вот видишь! Изловим дворнягу, выпустим на волю, и все дела.
Хорошенькое личико Милы напряглось от сомнений:
А почему нам вместе нельзя пойти?
Потому что тогда она может перебежать с одного этажа на другой, потом еще, и мы будем до утра за ней охотиться Ладно, идите вместе, неожиданно сдался Ромка. Все-таки шансы выше. Кричите, куда она рванула, если что. Слышимость тут Ну вы сами знаете, взглянул он на меня.
Через увлажнившуюся ладонь мне передалось облегчение, которое испытала Мила в этот момент. Как будто Ромка и впрямь мог заставить ее что-то делать против воли Или мог? Еще крепче сжав мою руку, она заглянула в лицо: