Фёдор проснулся от непривычного тепла и тяжести в районе живота. Он открыл глаза и увидел маленький комок, свернувшийся клубочком и приткнувшийся к нему в живот головой. Сердце застучало часто часто, дыхание перехватило. «Вот и глюки пришли,» подумал Фёдор и осторожно потянулся потрогать комок. Он был уверен, что рука сейчас провалится в пустоту и мираж исчезнет. Но комок был вполне себе реальный, мягкий и тёплый. От его прикосновения он зашевелился, запыхтел, перевернулся и оказался мальчишкой, лопоухим, с носом пуговкой и длинными девчоночьими ресницами. Сердце Фёдора снова забилось так сильно, что он даже за грудь ухватился боялся, что выпрыгнет.
Эй! он потормошил мальчишку за плечо. Тот распахнул огромные серые глаза и уставился на него испуганно. Ты кто?
Я Лёня, ответил мальчишка и отполз от него подальше.
Он был ещё вполне себе чистенький, опрятный, и Фёдор определил, что на улице он совсем недавно. Несколько дней, не больше. Проклятое сердце совсем не давало ему вздохнуть и сосредоточиться. Фёдор потёр руками лицо, сильно, до боли. Не помогло.
Ты откуда тут взялся, Лёня?
К Фёдорову ужасу, серые глаза в девчоночьих ресницах налились слезами. Утешать ревущего мальчишку?! Ещё вот этого ему не хватало. Но мальчишка ничего, сдержался. Вытер глаза рукавом, шмыгнул носом.
Мама у меня умерла. Меня в детдом определили, а я сбежал. Не могу я там! Я к маминой тётке, в Рязань решил ехать. На вокзале мне сказали, что билет мне бесплатно не дадут, и вообще, я не на тот вокзал приехал! И полицию вызвали!
А отец? Есть? странно дрогнувшим голосом спросил Фёдор.
Они с мамой не живут, мрачным и дрожащим голосом ответил Лёнька. И он сказал, что у него возможностей взять меня к себе нету!
Е@#!!! витиевато выругался Фёдор и Лёнька дёрнулся. Не привык к таким выражениям.
Да заткнитесь вы уже! раздалось из дальнего угла подвала. Дайте поспать, а?
Пошёл на х#@!!! в сердцах рявкнул Фёдор, и выскочил наружу.
Эмоции его распирали и контролировать их он более не мог. Отец! Сказал!!! Что не может!!! Взять сына!! Своего сына! Вот этого вот, лопоухого, глазастого и с ресницами!!! Этот перепуганный птенец, так мужественно переносящий все, что на него свалилось, был так похож на Фёдор запретил себе думать дальше. Мальчишка вдруг вскрыл в нем все, о чем Фёдор старался не вспоминать последние два года.
Ты не пугайся, пацан, из темноты подвала появился бомж дядя Митя. Он у нас того Странный.
Лёнька кивнул и спросил:
Дядь Мить, а как бы мне денег на билет достать, а?
Дееееенееееег? протянул дядя Митя и поскрёб свалявшиеся волосы на голове. Ето, пацан, если только с протянутой рукой стать на улице. Или стырить. Но лучше не тырить, если не умеешь.
А Где можно Попросить?
Да где хочешь. Где народу больше, там и стань. Лицо сделай пожалостливее. Слезу пусти. Вон, на картонке напиши, что мамка померла. Полицию увидишь тикай. Сразу загребут.
А где Народу побольше?
Да вон хоть у входа на вокзал встань. Народу тьма. Денег всегда в дорогу с собой есть. Подадут дитёнку, не звери, чай.
Спасибо, дядь Мить! Лёнька оживился. А сколько мне надо? На билет до Рязани? Я как насобираю, так сразу и поеду!
Много вопросов, пацан. Я тебе что? Справочное бюро?
Фёдор не мог успокоиться. Мальчишка с пронзительными глазами и длиннющими ресницами не шёл у него из головы. И умирать ему вдруг расхотелось. И память услужливо подсовывала сценки из прошлого, которые он решил забыть навсегда. Потому что недостоин. Потому что преступник, предатель и убийца. Он пошатался по улицам. Посидел на набережной, глядя на серую и холодную Москву реку. Выкурил сигарету, стрельнув её у поддатого прохожего. Не помогло. «Это твой шанс, идиот, захлёбывался криком голос у него внутри. Неужели не видишь?! Ты ему нужен, он один совсем!»
К полудню Фёдор от этого голоса совсем извёлся. Обкусал потрескавшиеся губы. Обгрыз черные от грязи ногти на руках. И принял решение. Что он за мужик такой? Если сдастся без боя? Тряпка, название одно, а не мужик!
А приняв решение, как то сразу приободрился и зашагал к вокзалу. За Лёнькой. В подвале Лёнька не обнаружился, и Фёдор напрягся. Куда мог пойти мальчишка, который совсем не знает законов улицы, без денег и документов?
Где пацан? громко спросил Фёдор в пространство.
Вчерашний, чтоль? поинтересовался дядя Митя, вынырнув из алкогольного забытья.
Фёдор кивнул согласно.
У входа на вокзал, на билет в Рязань собирает, хохотнул дядя Митя. Ему ж к тётке материной надо!
Фёдор окаменел. Иерархия мест попрошайничества на улице была строгая и нарушение её каралось беспощадно. Все самые людные места вокзалы, аэропорты, центральные станции метро были заняты профессиональными нищими. Они платили мзду полиции, местным авторитетам и ещё бог знает кому. Пришедшего не на своё место чужака били нещадно, а могли и убить, и покалечить, чтоб другим неповадно было. Возраст, пол, незнание уличной иерархии в расчёт не принималось.
Ты Ты как его отпустил туда, а? просипел Фёдор голосом, который вдруг перехватило от ужаса.
А пусть получит своего, да и идёт обратно в свой детдом, спокойно ответил дядя Митя. Не нравится ему там, гляди ты. Тепло, одевают, обувают, кормят. Спит на кровати. Вот пусть жизни хлебнёт на улице и топает обратно себе, в Рязань он собрался!!
Вот ты ж дебил, сообщил ему Фёдор и выскочил на улицу.
К полудню Лёнька почти насобирал на билет. Сидеть на картонке на морозе было холодно. Пальцы онемели совсем, ноги он чувствовать перестал. Зато в пластиковую банку регулярно падали монетки, а иногда и бумажки. Лёнька даже решил, что когда соберёт на билет, ещё немножко посидит, чтобы насобирать на кофе с булочкой в вокзальном кафе. Оттуда так упоительно пахло выпечкой, что у Лёньки, который со вчерашнего дня не ел, кружилась голова. От холода и голода зубы у Лёньки стучали, и немножко мутило. Но ничего. Он закрыл глаза и поплотнее запахнулся в куртку. Скоро все кончится, он сядет в тёплый поезд и поедет в Рязань!
Как бизнес идёт, пацан? услышал Лёнька хриплый голос. Рядом стоял подросток лет пятнадцати. В грязном ватнике, засаленной шапке со смешными ушами. В зубах сигарета, под глазом синяк. Лёнька почуял в нем угрозу, поэтому подтянул свою банку к себе поближе и вежливо сказал, что все хорошо.
Много насобирал? поинтересовался парень, кивнув на банку.
Я уйду сейчас, произнёс Лёнька и начал неуклюже вставать. Мне только на билет собрать надо было, я все, ухожу уже!
Никуда ты не пойдёшь, не по детски жёстко сказал ему парень, выплюнул окурок и свистнул залихватски.
Откуда то, как из под земли, рядом с ним возникли ещё трое таких же как он, грязных, оборванных, со злыми и острыми глазами.
Вот тут у нас гастролёр, мужики, сообщил им первый парень. На билет он собирает, понимаешь ли. Давайте, что ли, правила ему объясним?
Лёнька затравленно оглянулся. Понял, что сейчас его будут бить. Не увидел ни одного полицейского, втянул голову в плечи и закрыл глаза в ожидании удара.
Фёдор издалека увидел маленькую фигурку, окружённую уличными подростками, и перешёл с быстрого шага на бег. Перехватил руку самого старшего с занесённым над непокрытой Лёнькиной головой кулаком, заломил её за спину. Мельком отметил, что за два года уличной жизни мышцы ещё не атрофировались, а все помнят. Сжал руку нападавшего посильнее, так, что тот взвыл. И негромко, угрожающе произнёс:
Валите ка отсюда, щенки. Подобру поздорову. Со мной этот мальчишка, ясно? Увижу, что кто его тронет переломаю и руки, и ноги.
Щенки покивали согласно и покинули поле несостоявшегося боя, посулив Фёдору все возможные беды и кары. Фёдор выдохнул и посмотрел вниз. А снизу на него пялился Лёнька, в глазах восхищение, рот открыт. Фёдор почувствовал себя глупо.
Есть хочешь? спросил он, потому что надо было что то спросить.
Голодный Лёнька согласно кивнул и начал подниматься с картонки. Непослушными пальцами выгреб в карман мелочь из коробки. Долго пытался расправить затёкшие и замёрзшие ноги. Фёдор крякнул, глядя на него, сгрёб под мышку и отбуксировал в ближайшую чебуречную, где было тепло, подавали душистый чай и огромные беляши с пылу с жару. Фёдор съел один, оголодавший Лёнька три. Сыто икнул и немедленно начал зевать и тереть глаза.
Слушай, Лёня, осторожно начал Фёдор, и Лёнька вдруг сразу прекратил зевать и уставился на него внимательными глазищами. У меня длинная и трудная история Если вкратце, то я убил своего сына. Ему было 10 лет. Тебе же тоже примерно столько?
Лёнька кивнул автоматически и поинтересовался:
Как это убил?
Я поехал забирать его из школы. На машине. Школа на соседней с нашим домом улице, и я посадил его на переднее сиденье и разрешил не пристёгиваться. Когда мы подъезжали к светофору, в нас врезался потерявший управление водитель. Саня вылетел на дорогу через лобовое стекло и погиб мгновенно. Фёдор рассказал свою самую большую боль, вину и стыд так спокойно и монотонно, что сам поразился. До недавнего времени он и думать не мог о произошедшем.
А потом? вдруг спросил Лёнька.
Потом? Я так и не смог сказать жене, что это я причина гибели нашего единственного сына. Она узнала об этом после похорон, когда нас обоих вызвал следователь на допрос. И вот тогда она на меня ТАААК посмотрела что я встал, ушёл из кабинета и больше не вернулся. Ни к следователю, ни домой.
И вы все это время живете на улице? поразился Лёнька. И не пытались ни поговорить с ней, ни прощения попросить?!
Я убил нашего ребёнка! повысил голос Фёдор. Как я к ней пойду? Уже ничего не поправить!
Вы её бросили, сурово сказал Лёнька, глядя ему прямо в глаза. Оставили её одну с бедой. Не утешили, а бросили!
И разревелся. Фёдор шагнул к нему, прижал к себе хрупкое, содрогающееся от рыданий тельце, уткнулся носом в макушку.
Пойдёшь со мной? спросил он. Ко мне домой? Моя Оля Она чудесная. Строгая, но такая Удивительная! Мы тебя будем любить, так сильно, как сможем! Пойдёшь, а, Лёнь?
И замер в ожидании ответа. Лёнька затих и кивнул.
Вот и отлично! обрадовался Фёдор. Вот и замечательно! Пошли, пацан, нам ещё пару дел надо сделать и домой поедем! У меня дом есть. С камином! Там сейчас так здорово, как в сказке!
А дальше начали происходить удивительные вещи. Сначала Лёнька с Фёдором доехали до станции метро Пушкинская и Фёдор уверенно пошёл в банк красивое здание с колоннами. Охранник на входе попытался Фёдора не пустить, но тот начальничьим голосом сказал, что он клиент и потребовал управляющего. Охранник попробовал его выгнать, но Фёдор опять повысил голос и сказал, что если сейчас его не пустят, то он, охранник, лишится работы! На шум прибежала девушка сотрудник и тоже попробовала Фёдора упросить выйти, пока полиция не приехала.
Пусть приезжает, согласился Фёдор, прижимая к себе Лёньку, который опять испугался при слове «полиция». Только если приедет, и вы, милая девушка, и ваш сторожевой пёс работы лишитесь. Здесь должны обслуживать любого клиента, даже если он непрезентабельно выглядит и пахнет от него не дорогим парфюмом! Позовите управляющего, если ваше место вам дорого!
Девушка похлопала на него глазами, подумала немного. Фёдор выглядел так уверенно, что она куда то убежала, и вернулась с очень стильным дяденькой в очках и безупречно сидящем костюме, Дяденька при виде Фёдора и Лёньки нахмурился и спросил, почему до сих пор никто не вызвал полицию и его по таким пустякам от работы отрывают?
Это что же, Николай Ильич, сказал Фёдор строго. Когда я брал вас на работу, я вам говорил, что в этом банке должны обслужить любого клиента вне зависимости от уровня его доходов и его внешнего вида. Получается, вы об этом забыли?
Управляющий вдруг побледнел, засуетился, забормотал:
Фёдор Николаевич, это вы? Как же это, вот неожиданность, не ждали мы вас, вот ведь радость!
Ну хватит, оборвал его Фёдор. Мне нужно снять деньги со счета. А вы, Николай Ильич, перечитайте должностную инструкцию, потому что если ещё раз я узнаю о том, что в этом банке кому то отказали в обслуживании, я вас уволю!
А потом они ехали в электричке, и Лёнька успел поспать, уткнувшись Фёдору в подмышку. А на станции в цветочном магазине купили букет пушистых разноцветных астр, потому что Фёдор сказал, что он к жене без цветов никогда не ходил!
Потом ехали в автобусе и шли через лес по дорожке, и, когда Лёнька продрог до костей, вышли к большому деревянному забору.
Вот и посёлок, сказал Фёдор и вошёл в калитку.
Охранник вышел из будки, внимательно посмотрел на них и Лёнька уже приготовился, что их опять будут выгонять.
Доброго дня, Фёдор Николаевич, сказал охранник. Как вы, однако, колоритно выглядите!
Здравствуй, Алексей, улыбнулся Фёдор, протягивая ему руку. Да уж, начудил! Как Ольга Владимировна?
Моё дело маленькое, сообщил охранник. Но так, ничего. Помогаю ей, если нужно бывает!
Спасибо, Алексей! с чувством сказал Фёдор. В долгу не останусь! Теперь вот мы с Лёнькой о ней уж позаботимся!
Алексей, протянул охранник Лёньке руку. Ты обращайся, если что.
Лёня, ответил Лёнька на рукопожатие очень серьёзно.
Около красивых кованных ворот Фёдор остановился. Посмотрел на звонок, шумно втянул воздух. И нажал на кнопку. Они с Лёнькой немного послушали переливы звонка.
Вы к кому? наконец спросил мелодичный женский голос из динамика.
Оля, это я, хрипло сообщил Фёдор. я вернулся.
В динамике послышался сдавленный «ох» и повисла тишина. Фёдор занервничал, Лёнька тоже. Наконец, калитка приятно щёлкнула, пуская их на участок. Дорожка вела к дому, сложенному из круглых брёвен. На крыльце дома стояла невысокая женщина; на ногах оранжевые войлочные валенки, на плечах тулуп, судя по размеру Фёдора. Пепельно русые завитушки в беспорядке рассыпаны по плечам, лицо растерянное.
Фёдор подошёл к крыльцу, крепко прижал к себе Лёньку, посмотрел на жену. Она посмотрела на него. И молчание нарушила первая.
Это и правда ты, произнесла она. А я думала, кто то шутит.
Это я, подтвердил Фёдор.
Хотел ещё сказать, что он дурак и прощения ему нет, но не стал. Зачем говорить то, что и так известно?
Это вот Лёня! Фёдор ещё крепче притиснул Лёньку к себе, так, что тот крякнул. Он меня отчитал по всей строгости, что я с тобой поступил непорядочно, вот оно как!
Ольга перевела взгляд на Лёньку, который даже дышать перестал так боялся, что она их сейчас выгонит взашей и спросила:
Цветы мне?
Что? не понял Фёдор. А! Да!
Он шагнул вперёд и сунул ей букет неловко.
Мои любимые, оценила Ольга, развернулась и ушла в дом.
Что? Все? чуть не плача, спросил Лёнька. Обратно, что ли, ехать?
Подожди, велел Фёдор, сжав зубы. Не может быть, чтобы он в ней ошибся!
Ольга вышла через 5 минут. В одной руке у неё была стопка одежды, в другой чёрный пакет.
Баня натоплена, сообщила она. Идите, отмывайтесь. Вашу одежду сюда. она показала на мешок. Завтра сожжёшь её, Фёдор. Потом будем ужинать.
Лёнька опять чуть не расплакался на сей раз от облегчения.
Ждала кого то, что баня натоплена? спросил Фёдор, не сдержался.
Сегодня суббота, легко ответила Ольга. Ты всегда ходишь в баню по субботам. Идите. Лёня замёрз совсем!
И опять ушла в дом.
Твою мать, тихо сказал Фёдор. Это что же? 2 года? 2 чёртовых года она каждую субботу топила баню и ждала меня?!
И носом хлюпнул.
Ты что, ревёшь? поинтересовался Лёнька почти весело. Такой большой дядька плачет!
Снежинка в глаз попала, буркнул Фёдор, потерев глаза кулаками. Пошли отмываться!
В бане они парились долго. Фёдор рьяно тёр себя щёткой, сдирая слои уличной грязи. До царапин, до красноты. Лёньку по уши сунул в душистую пену, потом в жаркую парную, потом в ледяную купель и опять в парную. Потом завернул в огромное махровое полотенце и посадил на деревянную скамью отдыхать. Лёньку от тепла, запаха дерева и шампуня так разморило, что он уснул, сидя на скамье. Глядел, как Фёдор сбривает бороду и клочковатые волосы на голове, превращаясь из потрёпанного бомжа в молодого сильного мужика, прикрыл глаза на минуточку, и как в мягкую вату провалился.