Я это хорошо знал, поэтому при составлении годового отчета перенес часть затрат молочного стада на овец, в таком пределе, что голова овцематки стала стоить по балансу 55 рублей с копейками.
А перед Новым годом мы провели обычную инвентаризацию, пересчитали поголовье и выяснили, что в отаре Муханова недостает 60 овцематок. Плановый отдел сделал ему расчет по продукции, ему причиталось 1800 рублей по итогам года Затем мы с него удержали за недостающее поголовье более трех тысяч рублей, и остался он должен колхозу около полутора тысяч.
Я сообщил об этом заведующему фермой Акраму Садыкову. Сообщил также, что всем чабанам сделан перерасчет за продукцию, они впервые получат солидные доплаты, а вот Муханов или пусть достает где-то недостающих овцематок, или будет погашать долг перед колхозом. Акрам уехал в Бугумбай, и уже наутро Муханов, естественно, был у меня.
"По какому праву! Кто ты такой! Да ты знаешь, кто я?" начал он. Его возгласы я выслушал спокойно и повторил то, что сказал Акраму, верни недостающих овцематок. Если бы они пали, были бы трупы и акты, а так, извини, платить надо.
Он мне много каких угроз наобещал, но, думай, читатель, что хочешь, а я никогда и никого не боялся, потому что никому ничем обязан не был. Я его вежливо выпроводил, и на том инцидент был вроде исчерпан.
Дело было в субботу. А уже утром в понедельник, в окно кабинета увидел пришедшую машину, из которой вышли Муханов и помощник районного прокурора, не самый приятный для общения человек. Я сразу позвонил Серику (главному экономисту), попросил зайти. Он зашел, и я ему отдал вторые экземпляры чабанских расписок. Мы их хранили в двух экземплярах на всякий случай. Отдал расписки и сижу, работаю. Через пару минут, естественно, без стука, в кабинет быстро заходит помощник прокурора, за ним Муханов. Они были какими-то родственниками, что ли. И сразу: "Кто вам дал право, вы что суд?", и т.д. Выслушав его, ответил, что чабан Муханов сам, по доброй воле, дал расписку, где указал, что недостающее поголовье без суда и следствия обязуется вернуть по балансовой стоимости колхозу. Ну, или вернуть поголовье недостающего вида. "Что вы тут несете, какие еще расписки?!" И тут я медленно позвонил Серику: "Принесите, пожалуйста, из вашего сейфа чабанские расписки!" Серик принес. Я вынул один экземпляр расписки Муханова, где стояла, естественно, его подпись, протянул помощнику прокурора. Тот долго читал ее, переворачивал и снова читал, потом положил расписку на стол, повернулся к Муханову и выдал ему длинную тираду по-казахски, с русским матом в конце. Потом развернулся и вышел. Больше я ни его, ни Муханова, по этому поводу не видел. Серик мне сразу дословно перевел тираду районного гостя, но я ее излагать не буду. Неудобно, да и так все ясно. Можете не верить, но резонанс этого действа был на весь район. Больше овцы у нас не пропадали. Невыгодно стало их "пропадать".
Это, конечно, мелкий штрих. Но воровство, не то, мелкое, голодное, когда человек или ребенок ворует что-то, чтобы съесть, хишническое воровство будет, как уже было сказано, до тех пор, пока люди его терпят. Захотят быстро уничтожат, не захотят, воровство уничтожит их.
И вот что хотел еще добавить. Вор не должен сидеть в тюрьме. Надо эту цепочку "украл, напился, наелся, надрался, сел, вышел, снова украл и т.д." не просто разрывать, надо ее хоронить, то есть зарывать в землю. Зачем нам держать вора в тюрьме, кормить, поить за счет общества? Это что, вроде как наша плата за то, что он изолирован и нас пока (!) не трогает? Но он снова выйдет, и снова начнет делать то, что делал до тюрьмы. Подобного просто не должно быть в нашем обществе. А вот как этого добиться, думайте все.
НЮРА
О таких людях мало пишут, да и мало рассказывают. Глупые смеются, умные и добрые жалеют, другие не замечают, или боятся, а ведь они есть, живут среди нас, и никуда их не денешь. Речь идет о людях с какими-либо дефектами, физическими или умственными. Природа очень жестоко поступила с такими людьми. Во-первых, допуская их появление на свет, во-вторых, обрекая их и их близких, на продолжительные и невыносимые муки. Хотя людям с какими-либо умственными проблемами находиться в человеческом обществе условно проще, так как они не осознают сути происходящего и не ощущают проблем, возникших с их нахождением в этом мире.
Гораздо тяжелее переносить это тем, кто имеет недостатки чисто «хирургического» характера и в то же время ясную голову. Такие или впадают в меланхолию и становятся деспотами по отношению к окружающим их людям, или начинают усиленно заниматься собой, образованием и совершенствованием, чтобы компенсировать свою ущербность, и жить, что-то творить, делать по возможному максимуму. Многие из таких людей добиваются замечательных результатов и заслуживают самой высокой похвалы.
Часто бездушные люди заявляют: «Ну, зачем, мол, появляются такие, на свет? Может, их как-то надо при рождении». Кощунство это. Появление таких людей скорее всего наказание Господне, чтобы люди искали и понимали суть жизни, а своим поведением не способствовали таким явлениям прямо или косвенно. Хотя таких людей не так уж много, но они есть в каждом городе и селе, разные по степени, но одинаковые по судьбе.
В нашем, Ащелисае, жила одна женщина. Звали ее Нюра. Нюра Стрекачева. Крепкая, дородная, симпатичная, внешне, женщина.
Не могу говорить грубо, но она буквально чуть-чуть не дотягивала до нормальной крестьянки. Все у нее было порядочность, добросовестность, абсолютная честность, преданность, хозяйская чистоплотность и аккуратность, доброта и жалость, отзывчивость и желание помочь, но было и другое примитивное на уровне детства мышление, и такая же, хоть и примитивная, но мудрость. Мудрость самой первозданной природы.
Она была как бы человеком из какого-нибудь прежнего века такой пришла в нашу современность, такой в ней и жила, не развивалась. У нее было многое из того, чего уже не было у нас. Она не знала лжи и изворотливости, поэтому действительно выдавала истину в первой инстанции: что видела или знала, то и выдавала. Такие люди врать не могут, поэтому какие-либо ее замечания или просьбы окружающие принимали как должное, не сомневаясь в искренности и достоверности.
Первый раз я ее увидел, когда приехал в одну из тракторных бригад, куда меня направили на работу комбайнером. Нюра работала там поваром. Как-то в уборку едем утром на работу, машина из тех, что возили зерно. Скамеек нет, стоят в кузове человек пятнадцать. Заехали попутно в колхозную кладовую, там Нюра продукты для бригады получала, загрузились и поехали дальше. Получили молоко в обычном алюминиевом бидоне. Я взял да и сел на него, подстелив телогрейку. Вроде как удобнее ехать. Подходит Нюра: «Вацька, нэ цидай на молоко, а то дзопа теплий, и молоко прокици». Ну, вполне обоснованное предупреждение. Я тут же встал с бидона, зато все, кто стоял, упали в кузов от хохота. А мне как-то не было смешно тогда, больше было неудобно и стыдно. Как за себя, так и за ребят.
Это было мое первое знакомство с ней, тогда еще молодой девушкой. Прошли годы. Жили мы в одном поселке, потому, нет-нет, да и доходили слухи о Нюре. Она жила с сестрой и матерью. Потом вышла замуж, родила сына. Она всегда работала и добросовестно работала на разных несложных работах. Потом муж ее уехал. К ней начали прибиваться разные приезжие мужчины. Она же и накормит, и обогреет, и обстирает по доброте и наивности своей.
Я не интересовался всем этим и не знал, кого она там принимает, так как такая публика долго на одном месте не задерживалась. Да и зачем мне это было знать? Но судьба опять свела нас с Нюрой, причем, самым обычным образом.
В 1966 году был хороший урожай, последний год в колхозе начисляли трудодни, на каждый трудодень, пришлось по два рубля. Так что, кто хорошо работал, неплохо и получил. У Нюры в тот год, еще с зимы, поселился какой-то Саша с Западной Украины. Жил он у нее со всеми доступными сельскими удобствами и удовольствиями. Обещал осенью после вспашки зяби жениться, а сам, немного подработав, потихоньку уехал. Не предполагал он, что будет хорошая доплата по итогам года, а когда узнал через друзей, что ему начислено более тысячи рублей, написал письмо Нюре. Ей сестра прочитала письмо, и Нюра пришла к нам домой, благо мы жили почти рядом, и естественной мудростью, выдала следующее: «Вацька, услышал я, как и много лет назад, ты колхози начальнык, бачиш Цаца (Саша) пыцэ (пишет), Нюра, я тэбэ любу, пиды до Вацькы, хай дасть мое племя (премию), а ты мэни ии прыслы (пришли), и я до тэбэ прыиду». И продолжила: «Вацька, ты грамотна, пыцы (пиши), Цаца, куй тоби, а нэ племя, гуляй на своий Бендерии. Вин Нюру любу, кажэ. Брэшэ вин, Вацька, так и пыцы!»
Вот вам и Нюра. Своим умом дошла до истины. Никогда никого не обманывавшая сама и не понимавшая лжи, она почувствовала ее интуитивно и даже поняла. Это было интересно, и это надо было видеть.
Нет больше Нюры на свете. Она прожила довольно долгую для своего состояния жизнь и внешне практически не менялась. Всегда с улыбкой на лице, не глупой, а приветливой, осмысленной и доброй. Всегда аккуратная и подтянутая, она так и осталась в моей памяти, да и в памяти всех, кто ее знал. Просто уверен, что у людей, кроме хорошего, о ней ничего другого не осталось, да и быть не могло.
Вообще-то, к таким людям надо относиться не как к обузе, а извинительно, с чувством сострадания и сознания определенной всеобщей вины. Но только так, чтобы они этого не замечали.
СТАТИСТИКА
То, что статистика знает все все об этом знают Статистика на базе оперативного или бухгалтерского учета стала основой практически всей нашей жизни.
Бедой государственной, особенно советских лет, было то, что верховные руководители охотно верили представленным им проектным и итоговым статистическим показателям Я хорошо помню, как выступая на очередном пленуме ЦК КПСС, Н.С. Хрущев на всю страну заявил, что недавно, когда он был в Минске, ему позвонили из редакции газеты «Правда» и просили согласовать публикацию обязательства Рязанского обкома партии о том, что область в следующем году выполнит план госзакупок мяса на 380%! Редакция боялась публиковать такие авантюрные соцобязательства. «Я, продолжал Никита Сергеевич, сказал редакции: публикуйте. Ларионов (первый секретарь тогда на Рязанщине. В.Г.) человек ответственный и он слово сдержит». Чем все закончилось известно. Во-первых целый год тот секретарь ходил в фаворе, его звали на работу в ЦК КПСС, а он жеманно так отказывался, подождем, мол, конца года. Да, область Рязанская тогда сдала четыре годовых плана по мясу. Они выбили весь скот. Дело доходило до того, что крестьянин забивая дома курицу, должен был сдать ее государству (на бумаге) в счет плана госзакупок, а потом выкупить ее обратно и съесть.
Ларионова взяли-таки на работу в ЦК КПСС, а когда он понял, что в очередном году область вообще мяса сдавать не будет по причине его полного отсутствия, то там же на работе и застрелился. Зато год ходил в супергероях. Вообще, зная ситуацию со статистикой советских лет изнутри, могу сказать, что лучше бы ее вообще не было, чем такая, доведенная до абсурда.
Помню, после правления Л.И. Брежнева в Молдавии в районах ходил такой анекдот быль. Получил колхоз по два поросенка от свиноматок, ну мало же отчитался в район, что получил четыре, ну опять мало в районе еще два добавили, в Кишинев пришла сводка на шесть поросят, вместо фактических двух. Ну, положили на стол Брежневу ту сводку, он посмотрел и говорит: «Чтобы было справедливо, мы две головы заберем в счет плана госзакупок, а остальные четыре головы пусть пускают на воспроизводство»
Борьба за нужную информацию, за какую-нибудь десятую долю процента была чуть ли не главной целью всей властной иерархической лестницы.
Все от тебя ждут больше и больше, чуть ли не вытягивают из тебя только отчитайся, только давай прирост. Что потом будет неважно, ведь той десятой доли процента ждут все и никто потом ничего выяснять не будет, давай сейчас. А каких только не было видов отчетности! Работал я главным бухгалтером. Казахстан, начало лета, зерновое хозяйство. Телефонограмма, вводится оперативная сводка о лете бабочек зерновой совки. Есть такой вредитель, когда комбайном убираешь, вместе с зерном в бункер сыпятся такие светлые червячки, в 10-15 миллиметров длиной. Они наносят солидный ущерб и вот еще до уборки вводят отчетность о наличии таких вредителей, ежедневно. Технология определения наличия совки довольно проста. Агроном-семеновод расставляет по полю небольшие корытца со свекольной патокой, в разных местах, в определенной последовательности. Затем объезжает поля и считает, сколько совки попало в корытца, и составляет информацию. На наших огромных полях, по 1000 и более гектаров, сбор такой информации был типичной «филькиной грамотой», но никуда не денешься надо отчитываться. Агроном наш пару раз сводку составил, потом перестал ходить в бухгалтерию, то ли корытца закончились, то ли совка пропала. А район продолжает сводку требовать, доводя женщин нашей бухгалтерии до нервных срывов.
Как говорил наш главный агроном Лысенко И.Т., утро начинается с водки. Он пропустил предлог «со». Один раз я взял трубку -требуют сводку о зерновой совке. Я посмотрел в журнал, переставил числа местами и передал. И тут девушка-агроном из райсельхозуправления,уточняет, а сколько среди совок мужских и женских особей? Я наугад назвал цифры, а она еще уточняет, для себя что ли, а как вы определяете их пол? А черт его знает, но тут же выдаю а мы их, мол, про-пускаем через зубы, если яички в зубах застревают, значит пол мужской, если нет, значит женский. Девушка бросила трубку и больше из района сводку о лете зерновой совки от нашего колхоза не требовали. Видно, уже сами на месте определяли, кто к какому полу относится.
Была у меня еще и более прозаическая история, хочу уже, как ныне профессор, поделиться с молодежью, особенно студенческой.
На третьем курсе в институте был у нас обычный программный предмет «Общая статистика». Позже, на пятом курсе уже была своя «родная» сельскохозяйственная статистика, а на третьем пока общая. Так как я учился в Москве, а жил на расстоянии почти в две тысячи километров, где не было в полном объеме специальной литературы, а в библиотеке института в сессионные дни не протолкнуться, то приходилось много учебников покупать в Москве. Мне это было удобно, так как я работал главным бухгалтером, учился по своей же специальности, и закупаемая литература не только помогала в учебе, но и была необходима в повседневной работе. Перед каждой сессией, я шел в магазин «Глобус» возле музея Маяковского и покупал недостающие по данной сессии и вообще учебники, пособия и справочные материалы. Так я и поступил, приехав на учебную сессию за третий курс Купил несколько учебников, в том числе «Статистику» Хазанова. Нет, не того «Хазанова», а другого, профессора-статистика. Приходим на первое занятие по этому предмету. Заходит сухонький аккуратненький такой преподаватель, уже в возрасте и говорит: «Я буду читать вам общую статистику, фамилия моя Хазанов. Есть много учебников по общей теории статистики, но я вам все-таки рекомендую мой недавно вышедший учебник, он еще есть в книжных магазинах, там-то и там-то». Показывает нам свой учебник. Синяя та- кая обложка и белым написано «Статистика». Именно такую книгу я и купил несколько дней назад, ни у кого другого во время первого знакомства с профессором такого учебника не было. Надо отдать должное тому Хазанову, он блестяще знал статистику, умел ее преподать и именно от него я услышал замечательную определяющую фразу: «Главное в статистике правильно сделать форму, а уже заполнить ее легче». Что тут добавить? А вот в конце сессии случился у меня с ним казус.