Да чёрт с тобой! выплюнул он и убрал шприц. Всё равно ещё не скоро проснёшься!
Я мысленно выдохнул и поблагодарил всех, о ком только вспомнил. От случайного прохожего, которого встретил лет тридцать назад, до самого Бога.
Чёрт бы с вами, пробубнил он, я не убийца. Я собирался лечить людей, а не убивать. Чтоб вас всех!
Мужчина закряхтел, поднимаясь на ноги с пола. Снова зашуршал пакетами и какой-то сумкой. Он бросил на пол шприц, затем надел куртку и выключил телевизор. Он прошёлся по комнате ещё раз. Видимо, для того, чтобы убедиться, что ничего не забыл. После дверь в очередной раз заскрипела, открылась, и мужчина покинул комнату. Его торопливые шаги раздаются звучным эхо за дверью и, наконец, исчезают.
Я замер, прислушиваясь к звукам. Что ещё? Что там? Что за дверью? Где я? Ответов, зацепок и хоть каких-то реальных догадок я не получил ни сразу, ни через минуту, ни через десять минут. Ничего. Абсолютная тишина!
Не знаю, сколько ещё прошло, прежде чем я снова выпал из реальности. Но вернуться меня заставил шёпот дождя за окном. Морось едва слышно касается стекла и нежно-нежно постукивает.
По пояснице живой волной скользит холод. Руки я плохо чувствую, а ноги исходят мурашками, и чувствуются они тоже так себе. Я попытался сделать вздох поглубже, но грудную клетку тут же сковал спазм. Будто, пока я валяюсь здесь, успел где-то переломать себе все рёбра.
В здании слишком тихо. Я слышу дождь, слышу даже ветер, который забирается внутрь через щели в оконных рамах или крышу. Но никого из людей. По-моему, поблизости даже ни одного животного нет. Ни крыс, ни кошек и собак.
Я с трудом подвигал руками. Каждое движение пальцев вызывает всё новую и новую волну мурашек до самого плеча. Кое-как стянул наволочку с головы это была всё-таки наволочка, я не ошибся, и попытался растереть ноги.
Оглядываюсь. Я в большой комнате с обшарпанными стенами. Куски обоев остались только у самого потолка. На голову свисает паутина и где-то между этими липкими нитями виднеется разбитая люстра. Очень сомневаюсь, что она работает, но даже если и так, то включать её крайне небезопасно.
По левую руку от меня окна. Некоторые просто грязные, другие заклеены по углам пакетами и старой плёнкой. Дождь превращает пыль и грязь на окнах в разводы. Сквозь них расплывчатым пятном можно разглядеть соседнее здание. Всё ещё не понимаю, где нахожусь. Ни эти стены, ни здание в окнах, ни тишина ни о чём мне не говорят.
Разве что могу с непоколебимой уверенностью предположить, что это не первый этаж. По-моему, и для второго высоковато, но с этим могу ошибаться.
В дальнем от меня углу комнаты, под столиком, на котором стоит старенький телевизор, пара пакетов с мусором. Этот запах трудно не узнать. Точно мусор. Кажется, там лотки от лапши быстрого приготовления и пустые бутылки из-под воды. Либо со мной было несколько человек, либо один, но продолжительное время.
По правой стене из мебели только хлипенький деревянный стул с покосившейся спинкой и перемотанная скотчем тумбочка. По-моему, они рухнут, даже если только подумать, что придётся опираться на них.
Я размял затёкшую шею, насколько позволила ноющая боль в мышцах, и попытался избавиться от скотча на запястьях. Слабость. Я чувствую её каждой клеточкой своего тела. Ноющая, как боль, и тяжёлая, словно груда камней. Мне едва хватило сил, чтобы подняться и сесть.
Телефона при мне нет. Сумки я тоже пока не наблюдаю. Похоже, мои похитители от всего избавились. Похитители Как это странно звучит даже в мыслях. Мобильник можно отследить, а сумка? Чем им помешали мои личные вещи? Понятия не имею. Самое важное сейчас выбраться. Выйти из этого здания и понять, куда идти.
Сколько я здесь уже? Несколько часов? Сутки? Больше? Эйден, наверное, с ума уже сходит. Да и Мэтт Точно. Они оба будут искать меня. Если не явлюсь до ужина, Эйден точно забеспокоится. Интересно, сколько же я здесь на самом деле?
Пока я собирался с силами, чтобы встать, на город опускались сумерки. Свет в окнах тускнеет, помещение заполоняют тени. Я наконец справился со скотчем и на карачках сполз с покрывала. Холод пробирается до колен через ткань джинсов с завидной лёгкостью. Не то от проклятого холода, не то от ужасной слабости мои ноги подкашиваются. Я снова пытаюсь встать.
Вдруг тишину за дверью нарушил голос. Знакомый до боли, до трепета всего прекрасного, что есть в человеческой душе голос.
Митчелл? Митчелл?
Я, позабыв о слабости, попытался рывком вскочить с пола. И в моей голове я уже летел навстречу этому чудному голосу, а на деле едва поднялся на ноги, привалившись плечом к стене. Голос сел. Я не могу произнести ни слова, сколько бы ни пытался. Просто открываю рот, как рыба, и толку от этого совершенно никакого. Я побрёл к двери, собрав все силы в кулак.
Митчелл! Митчелл!
Голос становится всё ближе. Я надавливаю на ручку и практически вываливаюсь в длинный безлюдный коридор. В темноте не особо видно, сколько ещё дверей находится здесь, но кажется, что не меньше полусотни. Или у меня просто в глазах двоится?
Митчелл! Митчелл!
Голос звучит так близко, но я никого не вижу. Кажется, он идёт из конца коридора. Вероятно, там лестница вниз.
Коридор слабо освещает свет из грязного окна в конце. По-моему, там уличный фонарь. Стекло слишком грязное, чтобы пропускать больше света, но и это лучше, чем ничего. Я побрёл к лестнице, цепляясь за всё, что попадётся на пути.
Одышка меня замедляет. Не знаю, что мне там вкалывали, от чего я должен был «отбросить коньки», но это очень повлияло на работу сердца. Мне едва хватает сил не только на движения, но и на простое дыхание.
Митчелл!
Я схватился за дверной косяк и выглянул на лестницу. Рут! Я готов поклясться, что передо мной стоит Рут! Та самая! Перед глазами, похоже, всё поплыло от моей «прогулки» по коридору тело мисс Дэвис кажется полупрозрачным, каким-то нереальным. Будто она просто моё видение или прекрасный сон.
Митчелл! на её глазах тут же навернулись слёзы, а голос задрожал. Идём, идём!
Я цепляюсь за неё, словно за последнюю ниточку, ведущую к реальности. Но стоит мне только протянуть к Рут руку, как она оказывается на шаг дальше от меня. Она спускается по лестнице, а я опять бреду за ней, хватаясь за качающиеся перила.
На лестнице темно и совершенно ничего не видно. У самого её начала на ступеньки падал хоть какой-то свет из грязного окна, но чем ниже я спускаюсь, тем темнее становится. Ничего не видно. Я иду наощупь. Боюсь споткнуться, потому что точно знаю если упаду, то уже не смогу подняться.
Под ногами хрустит стекло. Я передвигаю ноги, расталкивая на своём пути вездесущий мусор. Кажется, здесь доски, какие-то железки, всё то же стекло и пластик. Бутылки, посуда, пакеты, что-то ещё. Я добрался до угла лестничной площадки и прислонился к нему спиной.
Воздуха не хватает категорически. Я уже не уверен: так ли на самом деле темно на лестнице или это просто я уже ни черта не вижу?
Рут смотрит на меня с жалостью, которую она так старается скрывать. Не выходит. Её глаза Её взгляд красноречивее любых слов. Рут наблюдает за мной, ждёт, пока я смогу идти дальше. Забавно, что я так хорошо её вижу в полной темноте. От Рут будто бы исходит какое-то свечение. Тёплое, манкое Почти такое же, как от Эйдена, когда он долго и вдумчиво молится. Даже если у меня совсем не останется никаких сил, я всё равно буду идти, чтобы прикоснуться к Рут, к её магическому, почти ангельскому свету.
Отдышавшись немного, я отталкиваюсь от стены, нащупываю перила и иду дальше.
Наконец, где-то впереди показался свет. Жёлтый, как от старого фонаря. Его лучи проникают к лестнице через щель приоткрытой тяжёлой двери. Рут дождалась, пока я подойду к ней близко, и выскользнула на улицу. Она точно призрак! Человек не смог бы протиснуться в такую узкую щель. Но сейчас это не должно бы меня так интересовать.
Я последовал за ней, вытолкнул плечом дверь, но никого не увидел. Лишь пустая тёмная улица с серыми дверьми и заколоченными окнами. Вокруг такие же безлюдные дома. Только один-единственный фонарь светит здесь и старательно напоминает заплутавшим вроде меня о существовании жизни.
Я оглядываюсь. Понятия не имею, куда мне дальше. Налево? Направо? Улица тянется мимо меня тонкой ниточкой и не даёт никаких подсказок. Я поднял голову. Небо высоко над головой, облачно, моросит дождь. Чёрт, даже огней города не видно. Прислушиваюсь, в надежде услышать шум машин. И он есть! Я его слышу! Кажется, справа.
Один не уступил другому, и вот они сигналят на всю улицу, кто громче. Не думал, что буду рад этому! За последние годы я, кажется, многим вещам научился радоваться. Особенно самым простым, вроде скандалящих автомобилистов.
Рут! прохрипел я. Рут!
Но Рут мне не ответила. Мне никто не ответил.
Рут! надрывно вырывался хрип из моей груди. Рут, где ты?
Я иду, держась за стену здания. Знаю, что Рут мне не ответит, потому что Потому что её, кажется, вовсе здесь не было. И всё-таки я продолжаю звать её. Её имя, надежда увидеть мисс Дэвис придаёт мне сил. Я иду и иду, как наконец звуки живых улиц стали ближе.
Где-то среди гула человеческих голосов, сигналов машин и громыхающей музыки из крошечных китайских магазинчиков я различаю сирену полицейских машин. Ещё немного и мне начнёт мерещиться голос Мэтта.
Я прикладываю все оставшиеся силы, чтобы скорее добраться до людей, но падаю, не добравшись до оживлённого тротуара каких-то несколько десятков метров. Колени подкосились, и сколько бы я ни пытался зацепиться за стену и мусорные баки, всё равно упал.
Веки наливаются свинцом, дышать трудно и, кажется, я снова теряю сознание.
И вдруг шаги! Шаги так близко! Это точно человек, но я никак не могу подать признаков жизни. Сквозь закрытые веки я вижу яркий свет. Он всё равно слепит так же, как слепил бы, будь я с открытыми глазами.
Эй! крикнул мужчина. Эй, сюда! Он здесь! Детектив Дормер, он здесь! Здесь!
Дормер Ох, а я-то уже грешным делом подумал, что сбрендил. Мэтт Он искал меня. Значит, меня долго не было. Но бежит ко мне не он. Точно не он. У Мэтта шаги тяжелее и громче, а этот человек будто бы порхает. Я почувствовал лёгкий аромат ладана и церковных свеч, и не смог не улыбнуться. Не знаю, улыбнулся ли я на самом деле или это случилось только в моей голове, но это нисколько не отрицает факта, что ко мне бежит мой дорогой священник.
Он грохнулся на колени рядом со мной я даже в своих коленях боль почувствовал, и обнял моё лицо ладонями.
Митчелл! Митчелл! он прижался ко мне со всей силой. Несмотря на боль в груди, я всё равно рад, что он обнимает меня. Чёрт бы тебя, Митч! его голос задрожал. Эй, кто-нибудь! Ему нужен врач!
Врача, живо! рычал Мэтт, приближаясь к нам. Митч, вот же ты он не закончил и вместо слова только гневно зарычал. Митч, да что с тобой не так?!
Мне стало тепло внутри, спокойно. Наверное, поэтому я утонул в какой-то неге и отключился.
Без следа
В больничных стенах пахнет всегда одинаково: хлоркой, антисептиками с примесью крови и вчерашним куриным бульоном. И без того насыщенный букет щедро приправлен специфическим запахом медикаментов. Его ни с чем не спутаешь! По-моему, в каком бы уголке мира ты ни был, таблетки везде пахнут одинаково.
Из-за запаха я могу определить, где нахожу, не открывая глаз.
Постепенно во всё тело возвращаются ощущения. Вот и пальцы рук уже не кажутся чем-то чужеродным, и ноги почти не ватные, зато в груди всё также болит. Рядом пищит один из многочисленных приборов. Один из них судя по всему тот, что следит за перепадами моего давления и пульса, запищал, стоило мне пошевелиться.
Я с трудом поднял веки. Картинка расплывается, фокуса никакого, но всё-таки я вижу. А сбитый фокус это временно.
Буквально через две минуты я услышал торопливые шаги, а затем и женский голос. Медсестра, от которой сильно пахнет таблетками. Похоже, этот жуткий запах пропитал не только её бирюзовую форму, но и волосы бедной девушки.
Мистер Хилл? её рука легла рядом с моим плечом. Мистер Хилл, Вы меня слышите?
Как не услышать такой красивый голос? я попытался улыбнулся. Мышцы лица всё ещё «спят». Долго я здесь?
Трое суток, кожа девушки хоть и очень смуглая, но порозовела от смущения. Как Вы себя чувствуете?
Бывало и лучше.
Ничего, она неловко разгладила складки пододеяльника, скоро поправитесь! Будете ещё лучше себя чувствовать!
Очень надеюсь.
На этот раз моя улыбка выглядела не так жутко, как в первый раз после пробуждения. Я заметил вышитое имя на нагрудном кармане девушки Шанти Варма. Имя индийского происхождения, если не ошибаюсь. У Шанти иссиня-чёрные густые волосы, затянутые в толстую косу, большие чёрные глаза и смуглая кожа.
Я сообщу вашим близким, что Вы очнулись, мисс Варма вытащила из моей руки иглу капельницы и заклеила крошечную кровоточащую ранку пластырем. Я ещё не видела, чтобы священники так переживали о своих прихожанах.
Священник?
Да, Шанти кивнула. Бледный такой, тёмные волосы, высокий, медсестра указала его примерный рост, но сделала это неуверенно. Просидел здесь до утра, а потом ушёл. На службу, кажется.
Да, это на него похоже, из груди вырвался короткий смешок. При мне были какие-то вещи?
Всё детективы из полиции забрали. Всю Вашу одежду забрали.
Медсестру громко позвали из коридора по имени.
Ой, мне нужно идти, мистер Хилл! заулыбалась она. Приятно было, наконец, познакомиться! мисс Варма обернулась, остановившись в дверях. А то всё молчите и молчите.
После визита милой медсестры я ещё немного разглядывал свою палату на большее сил у меня пока не хватает, и не заметил, как провалился в сон. Не знаю, сколько времени прошло, как я почувствовал рядом знакомый запах крепких сигарет и дешёвого кислого кофе.
Я приоткрыл глаза. Мэтт нервно расхаживает по палате. Повесил куртку на спинку стула и всё ходит, пялясь в телефон. Туда-сюда, туда-сюда. Наконец он остановился и повернулся в мою сторону, но всё равно продолжает смотреть исключительно в мобильник.
Чёрт! приглушённо шипел он. Затем набрал чей-то номер и приложил телефон к уху. И что это, чёрт возьми, значит?! Не нашли выпалил Дормер. Так ищите! Отвлекают мысли о конце смены? В архив отправлю! Не выйдут, пока каждую бумажку мне вручную не перепишут! Так и передай! он гневно нажал кнопку завершения вызова и добавил всё также тихо: Расслабились мне тут!
Зато ты как оголённый провод, усмехнулся я. Привет, Мэтти!
Митч с запалом начал Дормер, даже подскочив на месте от злости. Я тебя придушу! Я тебя, клянусь, придушу вот этими голыми руками! Стоит только вернуться к спокойной жизни, так ты обязательно вляпаешься в что-нибудь новое! И мне постоянно приходится тебя вытаскивать!
Я тоже по тебе скучал.
Мэтт шумно выдохнул и наконец сел.
Как ты вообще? спросил он. Как тебя угораздило?
Я отправлял тебе сообщение, я приподнялся и сел в постели. Стивенс
Марджори Стивенс, напомнил Дормер. Эйден сказал, она не вдавалась в подробности дела, но вроде бы у неё что-то украли.
Она сказала, что ты дал ей мой номер, я слегка кивнул. Её квартиру ограбили. Адрес она не назвала и предложила встретиться в паре кварталов от места, детали, как назло, всплывали в воспоминаниях размытыми пятнами. Толку от них никакого. Машина красная, прокатная. Номер не могу вспомнить, но я его видел.
Если бы я кого-то к тебе отправил, то сказал бы.
Я и подумал, что это странновато.
Как выглядела эта твоя Марджори Стивенс?
Тёмные волосы, высокая причёска смутно вспоминал я. Даже лица не могу её вспомнить. Как часто со мной случаются подобные провалы в памяти? Слушай, на ней была одежда из масс-маркета. Голубые джинсы и неоново-розовый свитер. Но сумка и маникюр у неё очень дорогие. Не помню, как выглядела сумка, но я сразу отметил, что она дорогая.