Боюсь, дело гораздо запутаннее, молодой человек. А потому мы решили, что стоит прибегнуть к мнению Директора. Мы ему обо всем расскажем и он решит, что делать дальше.
Несмотря на строгий тон, на секунду на лице женщины отразилось облегчение от того, что ей не придется здесь и сейчас выносить мальчишке вердикт. Мужчина рядом с ней уже заметно улыбался, положив руки на пояс. Из-за его искренней улыбки искорки в его глазах, казалось, зажглись еще ярче.
Можешь пока выдохнуть, малой, засмеялся он, Главное, сильно не расслабляйся, если ты не Ренат Левински.
Ева и правда выдохнула с облегчением, но постаралась сделать это как можно незаметнее. Она поерзала на койке и почесала кожу на ноге рядом с бинтами. Мужчина в это время что-то обсуждал с доктором у окна комнаты, а черноволосая дама продолжала стоять у кровати пациента и задумчиво смотреть на него.
Так, начала Ева, но голос ее подвел. Девушка откашлялась и продолжила, Так вы считаете, что я все еще Ренат Левински? В смысле, со мной ничего странного не произошло, кроме смены цвета глаз?
Дама очнулась от своих мыслей и посмотрела на Еву. И снова это непроницаемое лицо, по которому девушка не могла понять, о чем думает ее собеседница из Академии. Дама вновь завела руки за спину и встала прямо, неотрывно глядя на Еву, отчего той снова сделалось не по себе и она подумала, не спросила ли она глупость и не выдала ли этим себя? Краем глаза девушка заметила, что Рен, как и она, тоже притих и с напряжением ожидал ответа от черноглазой дамы. Она еще с минуту постояла молча, обдумывая ответ, а потом снова пристально посмотрела на пациента.
Мы пришли к выводу, что в вас пробудилась магия, молодой человек. Как известно, в человеке магический дар может проявить себя в любое время. Именно поэтому в Академии среди студентов-магов такой разброс в возрасте.
Дама помолчала, а Ева с Реном терпеливо ожидали, когда она продолжит. И хотя самого Рена видеть и слышать она не могла, парень все равно сидел тихо и практически не шевелился. Впрочем, Ева делала то же самое, но ей, в отличие от Рена, еще приходилось терпеть на себе пристальный, буквально пронизывающий взгляд черных глаз.
Что же касается ваших глаз, продолжила дама, Возможно, цвет полностью проявил себя только тогда, когда магия пробудилась. Мы допускаем, что истинный цвет глаз был скрыт из-за самой магии, которая оказалась вам подвластна. Вы ведь знаете, какую магию несет в себе желтый цвет?
Иллюзию, ответила Ева.
Именно, удовлетворенно кивнула дама и Еве показалось, что она вот-вот достанет аттестат Рена и поставит там пятерку, но, разумеется, этого не произошло и женщина продолжила свои размышления, Мы с коллегой полагаем, что ваша магия иллюзии просто, так сказать, спрятала истинный цвет глаз до момента своего полного пробуждения, поэтому раньше глаза у вас были серого цвета, молодой человек.
Ева слушала ее очень внимательно. Рен был прав и преподаватели сами нашли объяснение другому цвету глаз. Интересная теория, конечно, но только она в корне не верна. Смена цвета глаз объясняется гораздо проще и поначалу преподаватели были правы, когда решили, что в теле Рена другая душа. Но Ева не собиралась им об этом рассказывать. Вместо этого она просто кивнула, когда дама закончила с объяснениями. Однако женщина продолжала пристально смотреть на пациента, отчего Еве сделалось совсем уж не по себе. К ней присоединился ее коллега и доктор, которые до этого вели между собой разговор у окна. Мужчина уже улыбался не только искорками в глазах, но и губами, хотя эта его улыбка была какая-то хитрая, словно бы он все понял, но по каким-то причинам решил ничего не рассказывать своей коллеге. Дама же стояла с непроницаемым лицом, изучая Еву перед собой.
Однако странно, что кристалл показал два цвета, через некоторое время добавила черноволосая женщина, Именно поэтому мы передадим все Директору Академии и он сам решит, что с вами делать, молодой человек.
Без лишних слов дама развернулась на каблуках и покинула палату. Доктор посмотрел ей вслед с каким-то едва скрываемым облегчением. Второй преподаватель задержался у койки пациента на несколько секунд. Он подмигнул Еве и сказал, что теперь, с пробуждением магии, в ее жизни начнется новая глава. Мужчина пожелал пациенту скорейшего выздоровления и возвращения в стены Академии, а затем тоже покинул комнату, не проронив больше ни слова. Доктор постоял еще с минуту у кровати Евы, что-то написал в папке с бумагами, а вскоре и сам исчез за дверью. Только когда все они вышли из палаты и дверь за ними закрылась, Ева и Рен синхронно выдохнули от напряжения, испытываемого ими все это время.
Я думал, нам конец, вздохнул Рен и откинулся на подушки.
Я тоже, призналась Ева, Они оба были какие-то некомфортные.
В Академии все иначе. Все преподаватели там мудрые терпеливые наставники. Ну, наверное, кроме того, кто подставил Августа на Летнем задании. А так, они все отзывчивые, даже эта некромантша, которая специализируется на защитных чарах.
Еве было трудно представить строгую черноволосую даму терпеливой и отзывчивой. На ее вопрос, почему же сейчас она не была такой, как в Академии, Рен ответил, что случай перед ними был уникальный и судить им нужно было беспристрастно. Ева провела руками по непривычно коротким волосам и отметила про себя, что преподавателям Академии беспристрастность далась очень легко вон, ни одного, ни второго невозможно было прочитать по лицу или эмоциям. Казалось, даже сам седой доктор был сбит с толку их непроницаемыми масками.
За то время, что визитеры из Академии проводили опыт с кристаллом и Евой, солнце успело полностью укатиться за горизонт и на улице потемнело, а вскоре и ночь опустилась на это небольшое королевство. Рен устроился на диване, подложив одну руку под голову. Казалось, он о чем-то сильно задумался, уставившись при этом в пол. Или просто спал с открытыми глазами. Ева лежала на койке и смотрела в окно. Свет в палате был погашен, а вместо лампы на потолке горел небольшой светильник, который стоял на прикроватной тумбе. Тусклый свет освещал лицо тела Рена и желтые глаза Евы. Девушка в темноте ночи не увидела бы Академию в небе, если бы не ее многочисленные огни, позволяющие любоваться огромным зданием даже по ночам. Уже отсюда оно казалось просто огромным и Ева, как ни старалась, не могла представить истинных размеров Академии. Она хотела было расспросить Рена об этом, но, глянув на него, тут же передумала. Он слишком глубоко ушел в свои мысли и девушка решила пока оставить его в покое. Она повернулась на бок, насколько ей позволила забинтованная нога, а затем незаметно для себя уснула.
* * *
Проснувшись, Ева обнаружила, что уже было утро. Хоть само солнце и не светило в окно, но его свет все равно разливался по всей палате. Ева села в койке и потянулась, почувствовав странную тяжесть в теле. Она на секунду замерла, не совсем понимая, где она и что происходит, но через секунду вспомнила все события вчерашнего дня. Ева застонала от досады и даже ударила кулаком подушку. Было бы здорово, если бы она так же внезапно проснулась в собственном теле, как вчера в теле Рена. Но чуда не случилось и девушку это почему-то сильно разозлило. Она даже сама этому удивилась.
На диване зашевелился Рен и тоже принял сидячее положение, а затем сладко зевнул и потянулся. Он осмотрелся в комнате и взгляд его наткнулся на собственное тело, с негодованием сидящее на койке. Однако, в отличие от Евы, Рен ни секунды не казался дезориентированным.
Доброе утро, произнес он и сонно потер глаза.
Не думала, что призракам надо спать, вместо приветствия ответила Ева. Глаза Рена продолжали все видеть в тусклых приглушенных цветах, но девушка уже начала потихоньку к этому привыкать, хотя все еще было непривычно не видеть всей яркости мира.
Это все из-за нити, связывающей меня и мое тело, пояснил Рен, затем еще раз зевнул и продолжил, Я совсем спать не хотел, пока ты не уснула. Тогда меня тоже моментально вырубило. А когда ты проснулась, проснулся и я.
Интересное наблюдение, отметила про себя девушка. Получается, Рен не может бодрствовать, пока Ева спит в его теле? В принципе, логично, он ведь все еще связан со своим телом. А с другой стороны, все равно странно, что он все еще реагирует на потребности своего тела, такие, как сон. Хотя, судя по его словам, самому Рену спать вообще не хотелось, пока Ева не уснула, а потом его просто затянуло в мир сновидений и отпустило только тогда, когда тело проснулось. Ева еще с минуту поразмышляла обо всем этом, но потом поняла, что ничего не понимает и просто оставила эти мысли в покое. В животе недовольно заворчало и девушка почувствовала, что хочет есть. При одной мысли о еде ее снова накрыла волна тошноты и Ева бессильно упала обратно в кровать. И хоть в теле Рена еда на вкус была восхитительной, а не гнилой, девушка ничего не могла поделать с тем, что ее постоянно преследовала тошнота при мысли о еде или при ее виде. Ева пролежала немного на койке, пока ей не стало легче, а затем сделала глубокий вдох. Вместо того, чтобы лежать и бояться притронуться к еде, нужно, наоборот, наедаться от пуза, пока она находится в теле Рена. Когда она вернется в свое тело, ей снова придется питаться с помощью трубок. Ева твердо решила доесть весь сегодняшний завтрак и села в койке, удобно устроив на ней перебинтованную ногу. Рен уже сидел на другом конце кровати и снова о чем-то задумался, подперев подбородок рукой. Еве стало жутко любопытно, о чем он думает и когда она спросила его об этом, парень выпрямился и как-то неловко отвел взгляд.
Да я просто придумал кое-что, ответил он.
Что?
Я ведь рассказывал, что люблю изобретать разные техно? Нет? Не важно. В общем, я придумал одно и теперь размышляю над его чертежом.
Так вот в чем дело. Ева разочарованно вздохнула. Она думала, Рен смог составить план того, как им вернуться в свои тела, но он вместо этого придумал какое-то техно-устройство. Девушка провела рукой по волосам, понимая, что в такой ситуации они с Реном сами не додумаются до решения их совместной проблемы. Необходима была помощь извне, как, например, предложил Рен прошерстить некие редкие книги по магии в поместье его семьи. Единственное, в чем они оба сходились, так это в том, что не обошлось без вмешательства магии. Иначе как еще объяснить то, что Ева заняла тело Рена, а сам он привязан к нему с помощью нити?
Дверь в палату распахнулась и в комнату вошла та самая медсестра, которая вчера приносила с собой поднос с едой. Сегодня она тоже несла его в руках. Она поставила поднос на столик, мило улыбнулась пациенту, бегло осмотрела его на предмет самочувствия и покинула палату, оставив Еву наедине с едой, если не считать Рена. Девушка придвинулась на кровати к столику поближе, по всей комнате разошелся аппетитный запах каши, хотя Рен вполголоса проворчал, что снова кашу принесли. Но для Евы этот запах был просто восхитительным. Она аккуратно зачерпнула ложкой еду и отправила ее в рот. Не смотря на привычный прилив тошноты, девушка все же проглотила кашу, почувствовав на языке вкус нормальной еды, а не плесени. Когда она вернется назад в свое тело, единственное, по чему она будет скучать в теле Рена, это его способность нормально чувствовать еду. Ева потихоньку доела весь завтрак, удивив этим сначала Рена, а затем и медсестру, пришедшую забрать поднос с тарелкой. Она снова улыбнулась пациенту и покинула палату, оставив Еву с Реном одних.
А ты сегодня молодец, похвалил ее Рен, но когда девушка без сил упала на кровать, понял, что поторопился.
Мне теперь ужасно плохо, сообщила она, Но я решила во что бы то ни стало с этого момента съедать всю еду на тарелке.
Рен ничего не ответил, только ободряюще похлопал ее по спине. Им обоим не пойдет на пользу, если Ева будет отказываться от еды по вине своей привычной тошноты и ожидания того, что вкус будет отвратительно несъедобным. Девушка немного полежала на кровати, а когда ей стало получше, снова села и яростно почесала кожу у бинтов.
Хотела бы я, чтобы бинты уже поскорее сняли. Иногда нога чешется прямо невыносимо.
Кстати, насчет этого, произнес Рен и Ева повернулась к нему, Не про бинты и ногу, а про то, как ты разговариваешь.
А что не так?
Посуди сама странно, если парень говорит о себе в женском роде.
О, отозвалась Ева и кивнула, Ладно, я постараюсь использовать более нейтральные фразы, когда мы не одни.
Да просто говори о себе в мужском роде, посоветовал Рен, но девушка отмела его предложение.
Боюсь, я не смогу так быстро перестроиться и иногда все же буду использовать привычные мне окончания. Лучше пока остановлюсь на нейтральных фразах.
Рен только пожал плечами, но больше настаивать не стал. Если Еве так удобнее будет избегать неловких окончаний в речи, пока она в его теле, то пусть делает, как хочет. К тому же она права в нейтральных фразах легче обойти нежеланные окончания. Он подошел к окну и посмотрел на парящую в небе Академию. Огромное здание на куске земли, в котором виднелась часть движителя, зависло над столицей. Еще немного и он вернется туда после своего внезапного падения с лестницы. По крайней мере, Рен так думал еще позавчера. Теперь же, особенно после проверки кристаллом, он не был в этом так уверен. Оставалось смиренно ждать вердикта Директора и кто знает, что объявит Рену добренький, на первый взгляд, дяденька. Парень вздохнул и отвернулся от окна. Ева лежала на кровати и смотрела в белый потолок. Рен присел рядом с ней, как раз у перебинтованной ноги. Он хотел что-то сказать, но дверь в палату распахнулась и вошел седой доктор, по обыкновению держащий папку в руках. Он прикрыл за собой дверь и подошел к койке, где Ева уже поднялась и сейчас сидела на ней, ожидая, что скажет доктор. Тот деловито сунул нос в папку, пошуршал листами бумаги, пару раз бросил на пациента любопытный взгляд, затем откашлялся и закрыл папку.
Лечение продвигается хорошо, заявил он, Полагаю, через две недели можно будет полностью снять бинты.
Две недели?! воскликнул рядом с Евой Рен, но девушка только слегка поморщилась. Доктор принял это на свой счет и вздохнул.
Понимаю, вам уже хотелось бы поскорее избавиться от повязок, произнес он, Но поверьте, лечебные бинты не просто так наложены на вашу ногу. Они заживляют поврежденные участки на ноге и помогают им окрепнуть. Две недели лучший срок для этого, особенно после того, как вам вправили ваш перелом.
«Лечебные бинты? удивилась Ева, Я думала, на мне просто фиксирующие повязки». Но доктору она ответила, что все понимает и не возражает. Тот кивнул и принялся к осмотру своего пациента. Он долго крутился у ноги Евы, прощупывая ее через бинты каким-то странным прибором, похожим на тонкую длинную трубку с заостренным концом и с полупрозрачной серединой, где имелась какая-то емкость, в которой наполовину плескалась неизвестная Еве жидкость. По крайней мере, девушка думала, что это была жидкость, хотя это вещество вело себя не совсем как жидкость. Оно то прилипало к стенкам емкости, то снова плескалось в ней, а иногда и вовсе зависало наверху, игнорируя законы физики. Как потом пояснил Рен, это было техно-устройство для медицинских целей, чтобы было проще осматривать пациентов на предмет повреждений или отследить улучшения. Но сейчас Ева об этом не знала и была немного сбита с толку тем, как доктор тыкает в ногу ее нового тела каким-то странным прибором. Седой доктор постоянно останавливался и делал записи в папку с бумагами, затем снова принимался орудовать тонкой трубочкой с емкостью. Длилось это довольно долго и Ева уж было решила, что они тут застряли на весь день, как вдруг доктор убрал трубку во внутренний карман халата, постоял еще минуту, что-то записывая, а затем объявил пациенту, что результаты очень даже неплохие и покинул палату, закрыв за собой дверь. Ева с облегчением вздохнула и удобно улеглась обратно в койку, насколько позволила ей перебинтованная нога.