Я вернулся, зажег фонарь и подвесил его повыше, чтобы яркий свет не бил в глаза. Она молча смотрела, как я наливаю себе следующий скотч и устраиваюсь в кресле с тростниковой спинкой.
Ну хорошо, начал я, вы сестра Джимми. Приехали на Сент-Мэри, чтобы повидаться со мной. Зачем?
Он вам понравился, верно? Она отошла от перил и села рядом.
Мне многие нравятся. Это моя слабость.
Он умер то есть погиб именно так, как пишут в газетах?
Да, ответил я. Именно так.
И ни разу не сказал, зачем они сюда явились?
Все трое вели себя очень скрытно, покачал головой я, а вопросов я не задавал.
Она замолчала, запустила в бокал длинные пальцы, подцепила клиновидными ногтями ломтик ананаса и стала мелкими белыми зубами откусывать от него крошечные кусочки, а после каждого кусочка облизывала губы остроконечным розовым языком, похожим на кошачий.
Джимми доверял вам, вы ему нравились, и еще мне кажется, что вы знаете больше, чем говорите, и мне нужна ваша помощь Поэтому я вам кое-что расскажу. Вы не против?
Обожаю, когда мне кое-что рассказывают, признался я.
Знаете, что такое «Кузнечик»? спросила она.
Ну да. Насекомое.
А еще кодовое название экспериментального самолета ВМС США всепогодного штурмовика с вертикальным взлетом.
Ах да, точно. Читал статью в журнале «Тайм». В сенате были какие-то разногласия. Подробностей не помню.
Неприятие вызвала стоимость разработки. Пятьдесят миллионов.
Да, припоминаю.
Два года назад если точнее, шестнадцатого августа опытный образец «Кузнечика» взлетел с базы ВВС на острове Равано в Индийском океане с четырьмя «косатками» на борту. «Косатки» это ракеты класса «воздух земля». Все четыре были оснащены тактическими ядерными боеголовками.
Хм Посылочка с сюрпризом.
Она кивнула:
«Косатки» ракеты совершенно новой концепции, предназначенные для уничтожения подводных лодок, что на поверхности, что под водой. Способны потопить авианосец, а после соответствующей настройки грубо говоря, «воздух вода» могут погрузиться в толщу океана хоть на тысячу фатомов, выследить и поразить вражескую субмарину.
Ого! Разговор принял впечатляющий оборот, поэтому я глотнул еще немного виски.
Помните этот день? Два года назад? Шестнадцатое августа? Где вы были, здесь?
Здесь, но с тех пор много времени прошло. Освежите мне память.
Циклон «Синтия», сказала она.
Господи, ну конечно.
Он пронесся над островом со скоростью сто пятьдесят миль в час, сорвал крышу с моей хибары и едва не потопил «Танцующую», пришвартованную в Гранд-Харборе. В здешних краях такие циклоны не редкость.
«Кузнечик» взлетел с Равано за несколько минут до того, как ударил тайфун. Двенадцатью минутами позже пилот катапультировался, а самолет упал в океан с четырьмя ядерными ракетами и «черным ящиком» на борту. Тайфун вывел из строя радар на Равано, и полет не отслеживали.
Наконец-то во всей этой истории начал проступать хоть какой-то смысл.
А Джимми? Он-то здесь каким боком?
Погодите, раздраженно всплеснула руками она и продолжила: Вы хоть представляете, какова стоимость этих ракет на вольном рынке?
Думаю, ее назначает сам продавец. Сколько скажет, столько и заплатят. Плюс-минус пара миллионов долларов. Тут же сделал стойку серый волк по имени Гарри благодаря недавним ночным заплывам он набрался сил.
Шерри кивнула:
«Кузнечиком» управлял летчик-испытатель, коммандер ВМС США по имени Уильям Брайс. На высоте пятьдесят тысяч футов, когда самолет вошел в тайфун, случился частичный отказ управления. Добросовестный офицер всеми силами старался спасти машину, но на высоте пятьсот футов понял, что это невозможно. Катапультировался и видел, как самолет ушел под воду.
Она тщательно выговаривала сугубо технические, а потому непривычные для женщины слова. Я был уверен, что она все это заучила. Но кто ей помог? Джимми или кто-то еще?
Слушай и запоминай, Гарри, велел себе я.
Следующие три дня Билли Брайс провел на резиновом плотике посреди бушующего океана, а потом его подобрал спасательный вертолет с Равано. У коммандера имелось предостаточно времени на размышления, и в том числе он думал о стоимости ракет. Думал и сравнивал ее со своим жалованьем. Выступая перед следственной комиссией, Брайс не стал упоминать того факта, что «Кузнечик» утонул неподалеку от суши и что он хорошенько запомнил береговую линию, прежде чем тайфун унес его в открытое море.
Я не видел в ее рассказе слабых мест. Он был вполне правдоподобный и очень увлекательный.
Следствие вынесло вердикт «ошибка пилота», тем самым поставив крест на карьере Брайса, и он ушел в отставку. Решил самостоятельно заработать пенсионный аннуитет, а заодно обелить свою репутацию: сделать так, чтобы ВМС США выкупили «косаток» и приняли показания бортового самописца.
Я собрался было задать вопрос, но Шерри снова подняла руки мол, погодите. Ей не хотелось прерывать декламацию.
Джимми выполнял кое-какие работы для ВМС. Инспектировал корпус одного из авианосцев. Тогда-то он и познакомился с Брайсом. Они подружились, поэтому Билли Брайс, естественно, пришел со своим планом к Джимми. Их общего капитала оказалось недостаточно для снаряжения экспедиции, и они решили найти спонсоров. О подобных затеях не дают объявлений в газете «Таймс», и поиски затянулись, но тут Билли Брайс разбился в своем «тандерберде» на трассе М-четыре неподалеку от поворота на Хитроу.
Похоже, на этих «косатках» лежит проклятие, заметил я.
Вы суеверны, Гарри? Она взглянула на меня раскосыми тигриными очами.
Предпочитаю не нарываться, признался я.
А она кивнула, подшивая эту информацию к делу, и продолжила:
Итак, Билли погиб, а Джимми продолжил заниматься этим проектом в одиночку. Нашел спонсоров. Кого именно не сказал, но я догадалась, что это весьма неприятные люди. Прилетел сюда с ними, а остальное вам известно.
Остальное мне известно, согласился я и машинально помассировал толстый шрам сквозь шелк рубашки. Кроме, разумеется, места, где упал «Кузнечик».
Мы уставились друг на друга.
Он не сказал вам, где утонул самолет? спросил я.
Она помотала головой.
Ну что ж, история любопытная. усмехнулся я. Жаль, мы не можем проверить, правда это или нет.
Она вскочила и метнулась к перилам веранды. Обхватила себя руками, а будь у нее хвост, захлестала бы им по бедрам, как разгневанная львица.
Я дал ей время прийти в себя. Наконец настал тот момент, когда она пожала плечами, обернулась ко мне и напряженно улыбнулась:
Вот именно! Я решила, что мне причитается часть этих денег. Джимми был мне братом, вы ему нравились, он вам доверял, и поэтому я проделала долгий путь, чтобы найти вас. Но если хотите забрать все себе что ж, не вижу способа вам помешать.
Она тряхнула головой, и в свете фонаря волосы ее пошли блестящей рябью.
Пожалуй, отвезу вас домой. Я встал и коснулся ее запястья. Она же сцепила пальцы обеих рук на густых курчавых волосах, что растут у меня на загривке, прошептала: «До дома далеко» и, притянув мое лицо к своему, привстала на цыпочки.
Губы у нее оказались мягкие и влажные, а язык сильный и неугомонный. Через какое-то время она отпрянула и улыбнулась, взгляд ее расфокусировался, а дыхание стало поверхностным и быстрым.
Быть может, я все-таки приехала не зря?
Я взял ее на руки. Она оказалась легкой, как дитя, обняла меня за шею и прижалась щекой к моей щеке, и я унес ее в дом. Давным-давно я понял, что, если зовут за стол, грех отказываться: мало ли, вдруг завтра начнется голод?
Свет даже самый первый и тусклый луч зари не пощадил ее. Она раскинулась под москитной сеткой на двуспальной кровати, макияж размазался и засох, и еще она спала с открытым ртом. Блондинистая грива превратилась в клубок спутанной пряжи, а треугольник густой поросли на лобке оказался не светлым, а темным. Тем утром она была мне противна, потому что этой ночью я узнал, что мисс Норт конченая садистка.
Я выскользнул из постели и несколько секунд постоял рядом, тщетно пытаясь отыскать на лице спящей Шерри сходство с Джимми Нортом. Потом бросил эту затею, вышел голый из хижины и отправился на пляж.
Был прилив. Я плюхнулся в прохладную чистую воду и поплыл к устью залива быстро, энергичным австралийским кролем, а соленая вода покусывала глубокие царапины на спине.
Тем утром мне повезло, и за рифом ждали старые друзья: стая крупных афалин. Они бросились мне навстречу, то выпрыгивая из воды, то рассекая высокими плавниками темные волны. Окружили меня, посвистывая и пофыркивая, и дыхала у них на макушках заглатывали воздух, словно крошечные рты, а на громадных мордах застыли идиотские довольные улыбки.
Минут десять они дразнились, а потом здоровенный самец позволил ухватиться за его спинной плавник и потащил меня за собой. Потрясающее ощущение, как будто несешься на санях, а вокруг неудержимо пенится океан. Он увез меня на полмили от берега, а потом силы вод сорвали меня с его спины.
Назад плыл долго, потому что дельфин кружил рядом и время от времени дружелюбно подталкивал меня в ягодицу, приглашая на борт для новой морской прогулки. Возле рифа афалины попрощались со мной, просвистев что-то на своем языке, и на берег я выбрел совершенно счастливым. Рука побаливала, но по-хорошему: давала понять, что я выздоравливаю и набираюсь сил.
Постель оказалась пуста, а дверь ванной заперта на крючок. Наверное, мисс Норт взяла мой станок и бреет подмышки, подумал я и тут же ощутил вспышку раздражения: старый пес вроде меня терпеть не может, когда нарушают его привычный распорядок. Ушел в гостевой душ, смыл с тела соль, и под струями горячей воды недовольство мое поуменьшилось. Посвежевший, но небритый и голодный, как питон, я отправился на кухню, где жарил окорок с ананасами и намазывал маслом толстые ломти подсушенного хлеба, когда ко мне присоединилась Шерри.
Вновь безупречная. Должно быть, в сумочке фирмы «Гуччи» она держала целый косметический магазин. Волосы, как и вчера, уложены в ниспадающую львиную гриву и залиты лаком.
Доброе утро, любовь моя, сверкнула улыбкой она, подошла и долго целовала меня в губы.
Ко мне уже вернулась благорасположенность к миру и его созданиям, и я больше не чувствовал отвращения к этой ослепительной женщине. Благодаря дельфинам я снова был счастлив, и веселье мое, по всей видимости, оказалось заразным, потому что за едой мы много смеялись, а потом я вынес на веранду кофейник.
Когда мы найдем «Кузнечик»? вдруг спросила она.
Я, не отвечая, налил еще одну кружку крепкого черного кофе. Похоже, Шерри Норт решила, что после проведенной с нею ночи я стал ее рабом на всю оставшуюся жизнь. Насчет женщин я не специалист, но кое-какой опыт у меня имеется скажем так, девственником я бы себя не назвал, и мне не казалось, что чары Шерри Норт стоят четырех «косаток» и бортового самописца засекреченного штурмовика. Поэтому я осторожно ответил:
Как только покажешь, где искать.
Женщины издревле считают, что, если импозантный мужчина искусно доставил им удовольствие, он должен за это заплатить. Это распространенное заблуждение. Лично я уверен, что все должно быть наоборот.
Она подошла, взяла меня за руку, и тигриные глаза вдруг сделались огромными, а взгляд вкрадчивым и задушевным.
После вчерашней ночи, хрипло прошептала она, я поняла, что у нас большое будущее, Гарри. У тебя и у меня, вместе.
Я же несколько часов пролежал без сна и пришел к некоторым выводам. Что бы ни находилось в свертке, это не самолет. Наверное, какая-то малая его часть, дающая понять, к какому целому она относится. Почти наверняка это не самописец. Джимми Норту просто не хватило бы времени извлечь из фюзеляжа «черный ящик», даже если бы он знал, где находится эта штуковина, и имел бы под рукой необходимые инструменты. И не одна из ракет. У свертка не тот размер и не та форма. В нем невысокий круглый предмет, созданный без оглядки на аэродинамику.
Следовательно, в брезенте скрывается что-то относительно безобидное. Если возьму с собой Шерри Норт и подниму сверток на поверхность, разыграю с руки одну из младших карт, хотя выглядеть она будет как сильный козырь.
Не стану ни о чем рассказывать: ни о месте крушения у Артиллерийского рифа, ни о связанных с ним ценных предметах.
К тому же всегда полезно пошарить в бурьяне и посмотреть, что из него выползет. Будет весьма поучительно взглянуть на реакцию мадемуазель Норт, когда она сочтет, что ей известно, где затонул «Кузнечик».
Гарри, вновь прошептала она. Прошу Придвинулась. Неужели ты мне не веришь? Со мной такое впервые! Как только увидела тебя сразу поняла
Я, отвлекшись от своих выкладок, тоже подсел к ней и сделал вид, что меня, рубаху-парня, обуревает похоть.
Дорогая, начал я, подавился собственным голосом, заключил ее в крепкие медвежьи объятия и почувствовал, как она напряглась от недовольства, когда я размазал помаду и взъерошил педантично уложенную прическу. Заметно было, каких усилий ей стоило ответить мне с аналогичной страстью.
Ты тоже это чувствуешь? донесся из глубины объятий приглушенный моими грудными мышцами вопрос.
Только для того, чтобы развлечь себя и полюбоваться ее лицедейством, я снова взял ее на руки и утащил на затхлую неприбранную кровать, где хрипло забормотал:
Сейчас увидишь, что я чувствую
Дорогой, погоди! отчаянно возразила она.
Почему это?
У нас много дел. Позже будет время Сколько угодно времени.
Я с деланой неохотой отпустил ее, но на самом деле был очень рад, потому что после огромного куска ветчины и трех чашек кофе в постели у меня непременно разыгралась бы изжога.
«Танцующая» вышла из Гранд-Харбора в самом начале первого и сразу направилась на юго-восток. Команде было велено провести день на берегу: я сказал, что рыбачить не планирую.
Чабби бросил взгляд на Шерри Норт та раскинулась в бикини на палубе кокпита и уклончиво нахмурился, но Анджело выразительно закатил глаза и с неподражаемой интонацией спросил:
Круиз любви и страсти?
Скотина ты, и мысли у тебя скотские, пожурил его я, а он радостно засмеялся, словно я отпустил ему изысканнейший комплимент, после чего оба ушли в город.
«Танцующая» без приключений пробиралась по ожерелью островов и атоллов, а в начале четвертого я вышел в глубоководный пролив между островами чаек Большой и Малой и свернул на открытое мелководье между восточным берегом Большой Чайки и синевой Мозамбикского пролива.
Ветра было ровно столько, чтобы сделать день приятно-прохладным и покрыть воду хлопьями белой ряби.
Осторожно маневрируя и посматривая на остров, я привел «Танцующую» на место, сверился с ориентирами и подвинул катер чуть дальше с поправкой на ветер, после чего выключил двигатели и метнулся на переднюю палубу бросить якорь.
«Танцующая» развернулась и встала на нужном месте как и полагается благовоспитанной даме.
Шерри следила за моими телодвижениями непроницаемым кошачьим взглядом.
Здесь?
Здесь. Рискуя переиграть с ролью влюбленного пентюха, я показал ей ориентиры. Видишь вон те две пальмы, наклонились которые? И вон ту, справа, на горизонте? Проведи между ними воображаемую черту.
Она молча кивнула, и у меня вновь сложилось впечатление, что эта информация аккуратно подшита к делу.
И что теперь?
Здесь нырял Джимми, объяснил я. А вернулся на борт в сильнейшем волнении. Стал секретничать с остальными двумя Мейтерсоном и Гаттри, и они тоже разволновались. Джимми нырнул снова, с веревкой и куском брезента. Долго был под водой, а когда вынырнул, началась стрельба.