Валя замечала, что парень около нее теряется и приняла это за хороший знак, за настоящее сильное чувство.
А заснеженный двор был отличным местом для почистить ковры. Сразу несколько человек из разных домов трясли, колотили, засыпали ковры снегом и снег с ковров счищали вениками.
Толя набрался смелости и позвонил в квартиру Вали. За дверью послышался собачий лай, а когда дверь открылась, большая черная гладкошерстная собака просунула морду, вынюхивая кто это там на площадке. Лохматый Илья взглянули на Анатолия:
Ты к кому и чего тебе?
Валю позови, нужно было действовать решительно, чтобы не упустить свое счастье.
Сеструнчик! К тебе. Только имей ввиду, что он со мной даже не поздоровался.
Валя в джинсах и в клетчатой рубашке вышла из своей комнаты.
Привет! сказала она с удивлением в голосе.
Привет! ответил Толя, оценив прикид девушки. Джинсы такие в Советском мире купить было невозможно.
Сегодня масленица. Поедем прогуляемся?
Далеко это? уточнил Илья.
По всей стране, ответил Толя, намекая на то, что он здесь лишний.
Валенька! вышла из кухни мама, одевайся тепло. Здравствуйте, молодой человек, и поешь.
Здравствуйте, очень мило ответил Анатолий хозяйке квартиры и расположился в кресле, которое стояло в прихожей. На полированном журнальном столике лежали журналы. Стены в прихожей были оклеены обоями с блестками. Над креслом висели бра и свет от них отражался в блестках, зажигая искры радости в душе, праздника. Толя ревниво вслушивался в голоса, доносившиеся из кухни. Валя и Илья завтракали.
Валентина поинтересовалась у брата:
Куда сегодня двинешься?
Позвали на день рождения. Им не я нужен, а чтобы на гитаре кто-то побрякал.
Будешь брякать?
Илья не ответил, а спросил:
Ничего, что это мой был бутербродик?
Который? наигранно растерянно спросила Валя.
Илья:
Которого уже нет. Ты, хоть бы, спасибо сказала за то, что я его так вкусно сделал.
А, может, это не я его съела.
Ворона унесла?
Ну, да. Еще сделаешь?
Илья:
С ветчиной?
Да. А откуда у нас такой кофе?
Знакомый подарил.
Валя восхищенно проговорила:
А-а-а. Ну, ты береги подарок-то.
Илья вернулся к бутерброду:
А за бутерброд где спасибо?
Спасибо! вежливо ответила Валя, я побежала. Успехов тебе в твоих бряконьях.
Девушка прошла через прихожую в свою комнату и скоро вышла в тех же джинсах и в пушистом белом красивом заячьем полушубке, сообщив о своей готовности выезжать.
Весело выскочив из квартиры, парочка бодрым шагом направилась к автобусу, который шел до ближайшей станции метро. Ощущение легкости и чистой радости переполнило Анатолия после того, как он побывал дома у Вали. Это самое лучшее о чем можно было мечтать.
Снег кружился и падал на землю. Лучи солнца скользили по снежным сугробам, искрясь в них, словно заигрывая с прохожими.
Прохожие в ответ подхватывали снег руками и бросили в кого-нибудь или просто вверх, над головами.
Дети выпрыгивали из санок, в которых их катили мамы или папы и падали, наслаждаясь возможностью прикоснуться к кристально чистой красоте. Погрузиться в неё. В чистоте этой изваляться.
В метро, в толкучке Валя и Толя доехали до нужной станции и от нее пешком дошли до парка, в котором их встретили шумные скоморохи:
Подходите! Судари и сударыни! сегодня все для вас! Катание на санях, коньки, горячие блины и шашлыки! Не забудьте про вечерний костер!
Валя в ателье проката взяла финские сани и достала деньги, чтобы расплатиться за них, но Толя не позволил ей, сказав:
Я все оплачу сам.
Валя села в сани. Толя взялся за поручень саней, поставил одну ногу на длинное полозье, второй ногой оттолкнулся и покатил по накатанной дорожке. Вокруг раздавались веселые крики гуляющих горожан. Погода оставалась чудесной. Пушистый снег без устали обновлял чистоту и красоту зимнего пейзажа.
Смотри, крикнула Валя, ледяная горка!
Сани Толя поставил так, чтобы они никому не мешали и, взяв Валю за руку, помог ей подняться сначала из саней, а потом в гору, на которой толпилась веселая толпа из ожидающих каждый своей порции удовольствия от спуска с этой высоты. На самой высоте Толя неожиданно для себя обнаружил в самом себе желание быть благородным. Он уступал место рядом стоящим и помогал втянуть в гору сани тем, у кого это плохо получалось.
Когда подошла очередь прокатиться Толе и Вале, они уселись на кем-то выброшенную картонку и с визгом понеслись с горы. Снег летел в лицо. Мимо мелькали веселые лица людей. Горка закончилась мягким сугробом.
Здорово! крикнула Валя.
Толя спросил:
Повторить?
Да! крикнула Валя.
Устав кататься с горы, а вернее, подниматься на нее, парочка вернулась к саням, покорно их ожидающим.
Поехали к шашлыкам, предложил Толя я их увидел, пока мы в гору поднимались.
Очередь за шашлыками отстояли длиннющую. Замерзли жуть, как, но шашлыки на морозе были, ну, очень роскошным развлечением. Так что пасовать перед такой проблемой, как очередь, было нелепо.
Отстоять очередь и потом еще раз выстоять ее, чтобы купить добавки, было еще более нелепым, и Валя, когда их очередь подошла, заказала сразу два шашлыка себе и два Толе.
Толя достал деньги и не очень искренне развеселился:
Ведь, не съешь же столько!
Съем, твердо ответила Валя и с шашлыками отошла к скамейке. Первый шашлык был проглочен в мгновение, но второй на морозе быстро остыл и оказался уже совсем не вкусным:
Ой, чего-то я не хочу уже. Придется оставить, расстроилась Валя.
Толя глухо рассмеялся:
Я же говорил, что не съешь столько.
Да, и ладно, вон, собаки доедят, Валя положила остатки шашлыка под скамейку, куда поедем? Давай я теперь тебя покатаю.
Толя сел на санки, а Валя принялась толкать их по дорожке.
Дорожка оказалась слишком накатанной, такой, что в одном из мест санки заскользили боком в сторону широкой канавы и перевернулись, скинув Анатолия. Вот уж, где было весело по настоящему. Глубокий снег в канаве не позволил слишком уж легко и красиво выбраться на дорогу. Беспомощные попытки Анатолия вылезти из санок рассмешили не только Валю, но и всех, кто проходили мимо.
День удался. До самого позднего вечера промокшие и замерзшие Валя с Толей праздновали масленицу и не пожалели, что остались до самого конца программы, потому, что, когда стемнело, скоморохи разожгли огромный, заранее сложенный из огромных бревен, костер.
Этот было потрясающее зрелище. Люди грелись, жгли бенгальские огни и взрывали хлопушки.
Очень поздно возвращались Толя и Валя домой.
Зайдем ко мне? предложил Анатолий, когда они вышли из автобуса.
Зачем? спросила Валя.
Так просто, посмотришь где я живу.
Ну, только не на долго.
Скрипучий лифт поднял парочку на нужный этаж. Когда Толя открыл ключом дверь, затхлый запах старых вещей вырвался на лестничную площадку. Валя осторожно шагнула через порог. Она никогда не видела таких ужасных квартир.
Ты не обращай внимания, сказал Толя, мой отец пропивает все, не разуваясь, прошел к двери комнаты и открыл ее ключом.
Ты закрываешь на ключ свою комнату?
Да. Иначе сеструха, когда заезжает сюда, в моей комнате телевизор смотрит. Нечего ей тут делать. Вышла замуж и пусть хозяйничает в квартире мужа.
Анатолий пригласил Валю в комнату, закрыл дверь и принялся расстегивать пуговицы белой шубки. Девушка почувствовала себя неуютно и отстианилась:
Я домой пойду. Мама переживает.
4
Валенька, я встаю завтра в десять. Тебя будить?
Нет, мамочка. Завтра у меня выходной.
Она закрыла дверь в свою комнату, скинула с себя пушистый халат и в кружевной майке нырнула под теплое одеяло.
Румяная щека коснулась мягкой подушки.
Как я люблю свою постельку!
Девушке было пятнадцать лет, уже почти шестнадцать. Она заканчивала восьмой класс и строила планы на будущее. Было о чем поразмыслить, решая, идти ли в девятый класс или поступать в техникум, приблизив тем самым свою самостоятельную трудовую деятельность.
Через приоткрытое в комнате окно слышалась музыка, доносящаяся из соседнего двора, а под самым окном тихо разговаривали влюбленные. Чуть слышно шуршали шины проезжающих машин.
Весь этот букет звуков создавал атмосферу мира и покоя. Люди отдыхали.
Мысли отяготили сознание и Валя незаметно уснула. Электронные часы на стене бесшумно отсчитывали время.
Подчиняясь времени, ночь прошла, а утро нового дня яркими лучами весеннего солнца коснулось ресниц. Девушка приоткрыла глаза и взглянула на будильник.
Что? Девять часов?! Ну, просила же меня не будить!
Валя попыталась снова заснуть, но солнечный свет не сдавался, и Валя, покапризничав, села на край кровати, сунув ноги в мягкие розовые тапочки, которые на днях подарила ей мама, сказав при этом: «Дочка, пусть твоя жизнь будет такой же пушистой и розовой».
На тапочках были вышиты мордочки симпатичных котят. Валя улыбнулась этим мордочкам и направилась в ванную.
Когда Валя привела себя в порядок и пришла на кухню, все в доме еще спали. Спали папа и мама. Спал младший брат Илья. Спала на коврике большая собака Бинго. Она дышала сладко и глубоко.
Валя прошла почти по самой собаке, но та даже не шелохнулась.
Скоро заурчала включенная кофеварка. Кофеварку эту папа привез из одного из своих плаваний. На запах кофе, наполнивший всю квартиру, на кухню вошла заспанная мама:
Ничего себе! Доченька, у тебя же выходной! Ты почему так рано поднялась?
Вот такой он у меня мой выходной! Кофе будешь?
С двойным сахаром. А, вот, тебе не советовала бы день с кофе начинать. Ты же знаешь о своих почках. Тебе диету нужно соблюдать постоянно.
Тебе кофе в постель? спросила Валя, не ответив на мамино беспокойство.
В постели папа отберет, вздохнула мама, растерянно, пытаясь найти слова, которыми можно было бы убедить дочь беречь себя.
Что то беспокоило и заставляло подбирать нужные слова. Почему так хотелось поговорить, предупредить? Даже не понимая ясно о чем именно предупредить:
Доча, ты выросла среди тонких порядочных людей, в чистоте и в красивых вещах и ты не понимаешь, что это маленький остров среди всевозможного беспорядка в этом мире. Выходя на улицу, ты думаешь, что все такие же милые и честные, как и ты, но люди разные. Твоей доверчивостью могут воспользоваться. Использовать твое незнание мира.
Вошел папа:
Кофеек? Мне без сахара.
О! Уже пользуются! возмутилась Валя, граждане родители, я кофе-то себе варю. А ваш выходной еще не начался. Вы в десять вставать собирались.
А ты вообще до одиннадцати сегодня спишь, сказал папа, усаживаясь за стол.
Валя скрестила руки на груди:
Раз вы такие, то пока не умоетесь, кофе не получите! В нашем кафе фейс контроль.
Папа мгновенно выскочил из-за стола и кинулся в ванную, по дороге пробурчав:
И слов-то откуда таких нерусских набралась «фейсконтроль»?
Мама растерянно смотрела на дочку, не зная, как вернуться к начатому разговору, но решила, что момент уже упущен и побежала следом за папой.
Валя, под плеск воды, льющейся из кранов, поставила на стол салфетки, сделала бутерброды и расставила чашки с блюдцами.
В прихожей на коврике заворочалась собака. Она села, широко зевнула и через дверной проем уставилась на Валю.
Валя предложила:
Иди, Илью буди. Пусть он тебя выгуливает. Я еще сплю.
Собака лениво поднялась и направилась к комнате, в которой обитал Илья, открыла лапой дверь, подошла к дивану и положила свою морду на одеяло.
Илья открыл глаза и лениво положил руку собаке на голову:
Идем, сказал он и сполз с дивана.
После не долгих собираний и звона ошейника, хлопнула входная дверь квартиры, а когда Илья с собакой вернулись с прогулки, Валя, мама и папа сидели на кухне вокруг стола и смаковали кофе.
Папа массивный и неторопливый. Мама хрупкая и суетливая, словно боится, что не успеет вокруг папы пробежать круг. Брат взял от папы рост, а от мамы ее хрупкость. Сама Валентина была очень похожа на папину маму. Если бы не современная стрижка, то можно было бы перепутать на фотографиях, где бабушка молодая.
Очень красивая женщина.
Илья фыркнул:
Как можно начинать утро с такой гадости? Мам, сделай мне какао.
Валя съязвила:
Тебе со сливками или черный?
Мне вкусный, ответил Илья.
Валя допила кофе и поднялась из-за стола:
Я собрала на стол, а ваш любимый шутник пусть уберет.
Дочка, ласково сказал папа, сегодня будешь болтаться по улицам, заскочи в магазин, купи мне кое что, я список оставлю под сахарницей. Ко мне старый друг приедет.
Ок! согласилась Валя и ушла в свою комнату. Там она удобно устроилась за письменный столом и достала из ящика стола дневник. Нужно было произвести запись событий, произошедших за последнее время. Уже начиналась весна, а еще и о зиме не появилось ни строчки.
«Все бы может быть, и ничего», вооружившись шариковой ручкой, начала Валя, «Но лучше бы я не заходила в его квартиру. Это не дом, а сарай какой-то. С порога упираешься в тумбу, заваленную тряпьем и забитую стоптанными ботинками. На скрипящей обшарпанной вешалке висят немыслимые драповые пальто. Потолок на кухне облеплен паутиной, а в комнате прилично выглядит только телевизор. С него даже протерта пыль. Шумная мама Анатолия назвала меня радостно невесткой и угостила вонючим супом, в котором капуста, картошка и макароны сопротивлялись своему соседству в общем бульоне».
Валя взглянула на свои тапочки и вздохнула:
Вам бы там не понравилось.
За окном комнаты ясное небо манило на улицу. Валя закрыла дневник, поднялась из-за стола, переоделась в уличную одежду, повесив халат в шкаф, и вышла из комнаты в прихожую.
К входной двери подошла мама:
Этот мальчик тебе не пара, сказала она, проникновенно взглянув дочери в глаза.
Мама, я взрослая, ответила ласково дочка.
Это и пугает. Такие люди как он не расстаются со своей обидой. Они мстят.
Какие люди? попросила уточнить дочка.
Обиженные в детстве. Оскорбленные, пояснила мама.
Валя насупилась:
Я смогу помочь ему.
Дочка, не взваливай на себя такой груз. Он непосилен. Тебе пушисто с нами и хочется приключений, подвигов. Любить такого, как Анатолий подвиг. Только знай, что когда он дорвется до денег, а он до них дорвется, потому как деньги для него решение вопроса самоуважения и уважения в глазах людей, которые с ним не общаются сейчас
Мама не дала договорить маме Валя.
Доча, настаивала на своем мама, он отомстит тебе за то, что ты совершала подвиг, любя его. Он сделает все, чтобы разрушить в тебе уважение к себе самой. Он обберет твою душу.
А если, в порядке исключения, произойдет все по-другому и Анатолий оценит то, что я делаю для него?
Милая, ты это вся моя жизнь.
Мама, я просто иду прогуляться. На улице весна. Улыбнись, поцеловала Валя маму в щечку.
Из кухни раздался голос папы:
Список!
Папа выскочил в коридор и протянул листок бумаги с записями и деньги.
Валя вышла на улицу и побрела по краю тротуара в сторону детского садика, в беседке которого собиралась по вечерам молодежь.
Валя!
Анатолий шел в старой заношенной куртке, сунув руки в карманы. Давно не стриженные волосы развевались на ветру. Он был очень красивым парнем и Вале не хотелось бы, чтобы он оказался с кем- то другой.
Куда идешь?
Гуляю. А ты?
Я к Женьке, он обещал магнитофон продать по дешевке.
Валя взглянула на рваные кеды Анатолия и спросила:
А магнитофон это очень важно для тебя?
Анатолий ухмыльнулся:
Это круто. Я в следующий раз приглашу тебя к себе и тебе у меня понравится, потому, что музыка будет. Музыку все любят.
А я тишину люблю и шорох листвы и, когда людей слышно, как они разговаривают, проходя под окнами.
А меня ты любишь? спросил Анатолий.
Валя рассмеялась:
Я тапочки свои люблю, а ты к Женьке опоздаешь, пока со мной тут стоишь и ускорилась в направлении к беседке. Через пару минут поднялась на деревянный настил. Было спокойно и светло. Шорох, нагруженных свежей листвой, ветвей, раскачивающихся в порывах тихого веяния ветра, приятно наполнял пространство. Лучи солнца уже не ускользали, а проникали в почву, даря тепло и радость проснувшейся после зимы растительности. Толстый шмель жужжал вокруг желтого цветка. Валя с интересом рассматривала полосатую спинку. К беседке подошли Паша с Алексеем и Валера.