Но, несмотря на отсутствие собственного профессионального войска, на отсутствие больших земельных массивов, на постоянные проходы по территории враждующих войск с неизбежными грабежами населения, в Пинске уже в XIII веке было много ремесленных мастерских. Ремесленники занимались гончарным и кузнечным делом, ткачеством, выделкой кож, обработкой древесины, а также знали ювелирное дело и художественную резьбу по кости. Но на каком же наречии все они общались?
Образование любого языка процесс длительный по времени и начало этого процесса лингвистика определить не может. Взаимодействие (смешение) на этническом уровне летописных литвинов, днепровских росов и славян привело к возникновению литвинского языка на территориях, где они проживали. Это был язык, которым затем пользовались жители Великого княжества Литовского. Он являлся усреднённым результатом двух языков славянского и западносарматского, который называется в настоящее время старобелорусским. В договорной грамоте Смоленска с Ригой и Готским берегом 1229 года уже появляются некоторые особенности, ставшие характерными для будущих белорусских диалектов.
В сражении при Ашерадене 6 марта 1279 года литовское войско нанесло тяжёлое поражение крестоносцам, потерявшим 70 рыцарей во главе с магистром Эрнстом фон Рассбургом и ревельским начальником Эйлардом фон Хобергом и множество простых воинов. Но немцы могли постоянно пополнять свои войска, так как в XIII веке в Европе было огромное количество добровольцев, мечтавших найти применение своим силам, и потому попытки тевтонов продвинуться на восток в дальнейшем опять возобновились.
Войны Тевтонского ордена с язычниками-пруссами завершились в 1283 году полным уничтожением последних. С этого времени главной задачей Ордена стало создание коридора, соединяющего его западные (прусские) и восточные (ливонские) владения, разделённые землями Литвы и племенами других воинственных язычников жемайтов и куршей. Впрочем, создание коридора началось ещё до 1283 года. После 1283 года, и особенно после Калижского мира, немецкие крестоносцы всё чаще переходят Неман, вторгаясь в пределы Литовского княжества. Западная граница Литовы проходила по древней реке Неман. За долгие века Неман промыл себе глубокое русло и спрятался в нём. Изредка вода подымается, будто кому-то грозит, но скоро, покорная судьбе, возвращается на прежнее место, спешно катя свои волны к морю по проторённому пути.
Не было спокойствия на границах с Тевтонским орденом. Постепенно продвигаясь на восток, немцы за полстолетия вытеснили власть местных вождей из земель латышей и эстов. Они осели здесь в качестве господствующего класса, но дальше продвинуться не смогли. Фактором, который ускорил консолидацию местных племён, и был сильный натиск со стороны немецких рыцарей, которые провозгласили своей целью христианизацию язычников-литвинов. Одновременно возвышение Литвы было обусловлено упадком других русских земель, чему причиной стало татарское нашествие.
Когда в пинский «низменный, лесистый и водянистый» край стали переселяться с приднепровских высот поляне (которые были смешанным народом славяно-росских корней), считая эти места недоступными для татаров, тогда получило на более возвышенных и более сухих землях северо-западной Пинщины и некоторое развитие земледелия. Оно, однако, так и осталось не слишком развитым ещё долгие столетия.
Завоевание Пинского княжества Литвой, согласно так называемой «хроники Быховца», произошло следующим образом. Когда князь луцкий и пинский Мстислав Данилович начал борьбу с литовским князем Скирмунтом за владение Чёрной Русью, тот обратился за помощью к другому литовскому князю Живинбунду, который прислал ему войско во главе со своим сыном Куковойтом. На берегу реки Ясельды литовцы наголову разгромили Мстислава, и тот бежал в Луцк, а Скирмунт занял Туров и Пинск. «И огласилась Русь плачем великим, что так все побиты безбожной литвой». Последний независимый пинский князь Юрий Владимирович упоминался под 1292 годом: «Преставися Пиньский князь Юрьи сын Володимиров, кроткий, смиренный, правдивый. И плакался по нём княгини его, и сынов его, и брат его Демид-князь. И вси людье плакахуся по нём плачам великим». Его сын князь Дмитрий Юрьевич в том же году был вынужден подчиниться окрепшему Литовскому княжеству.
* * *
А в то время, как сильные мира сего вершили судьбы целых земель и поселений, простое население этих территорий, кроме добывания средств к существованию, старалось защищать себя от всяких тёмных сил, живших бок о бок рядом с ним. В частности, одной из угроз для простых людей, не имевших крепких замков и стражников, было существование злобных волкулаков, о которых мы уже говорили выше, но вынуждены говорить вновь и вновь, поскольку они терзали души местных жителей из поколения в поколение. К тому же с течением времени (с новыми поколениями людей) сила волкулаков почему-то становилась всё большей. Теперь волкулаки под час затмения съедали луну или солнце. Мощь волкулаков стала такова, что они вызывали лунные затмения во время своих превращений! Удивительный и таинственный герой русского эпоса, Волх Всеславлич, умел принимать образ волка и рыскать по дремучим лесам, одолевая в одно мгновение невероятные расстояния, так что могло показаться, будто он находится в нескольких местах одновременно. В Кормчей книге (список 1282 года) повествуется о волкулаке, который «гонит облака и изъедает луну». Оборотням помогает чудодейственная тирлич-трава. А ещё, чтобы превратиться в волка, надо было слева направо перекинуться через двенадцать ножей (женщины принимают образ волчиц, перекинувшись через коромысло), воткнутых в осиновый пень или в землю. Когда захочешь снова стать человеком надо перекинуться через них справа налево. Но беда, если кто-то уберёт хоть один нож: никогда уже волкулак потом не сможет обернуться человеком.
Колдуны по злобе могут обернуть волками целые свадебные поезда! Иногда такие несчастные волки живут отдельной стаей, иногда общаются с другими дикими зверями. По ночам они прибегают под своё селение и жалобно воют, страдая от разлуки с родными. Они стараются держаться поближе к человеческому жилью, потому что боятся дремучего леса, как и положено людям.
Люди также знали, что человека можно заколдовать и превратить не только в волка, но и в медведя, который затем способен обернуться собакой, кошкой или пнём. Сделаться волком мог против воли и тот человек, которого «по ветру» прокляла мать. Утешает то, что такому зверю можно вернуть прежний образ конечно, если распознать его среди настоящих волков. Для этого нужно накрыть его кафтаном или накормить освящённой в церкви или благословлённой едой.
После смерти волкулаки превращаются в упырей (то есть в существ, которые в Западной Европе известны под именем вампиров). Упыри это мертвецы, которые при жизни были оборотнями, колдунами или же были отлучёны от церкви и преданы анафеме (еретики, богоотступники, некоторые преступники такие, как маньяки и так далее), постоянно рыскающие где-то в окрестностях. Также упырь возрождается из тех людей, которые были укушены другим волкулаком. Ночью упыри встают из своих могил и ходят по земле, благодаря своему человекоподобному виду легко проникают в дома и сосут кровь у спящих, чем и питаются. Обычно из-за появления упырей вымирают целые деревни, так как они умерщвляют в первую очередь, обращая их тоже упырями, самых близких людей дочь, мать, отца и так далее. После ночных похождений упыри возвращаются в свои могилы обязательно до крика третьих петухов. Убить упыря можно только проткнув его труп осиновым колом. Если и это не помогает, то труп нужно сжечь. Упыри вызывают моровые поветрия, неурожаи, засухи. Чтобы не произошло воплощения волкулака в упыря, надо зажать ему рот (пасть) двумя серебряными монетами.
Кроме этих угроз спокойному существованию в каждом болоте живёт злой дух, старающийся затащить человека в трясину. Люди зовут его багником, болотником или болотным. Багник седой старик с широким желтоватым лицом, являющийся родичем водяного и лешего. Обернувшись монахом, он обходит и заводит путника, завлекает его в трясину. Любит гулять по берегу, пугать идущих через болото резкими звуками, вздохами; выдувая воздух водяными пузырями, громко причмокивает. Багник ловко подстраивает ловушки для несведущих: кинет лоскут зелёной травы, или корягу, или бревно так и манит ступить, а под ним трясина, глубокая топь! А по ночам выпускает он души детей, утонувших некрещёными, и тогда на болоте перебегают-перемигиваются блуждающие синие огоньки.
Багник живёт в большом каменном доме с женой и детьми. Жена его болотница, которую также зовут лопатницей и омутницей. Она дева, утопшая в болоте, и теперь увлекающая в болото других людей. Её чёрные волосы раскинуты по нагим плечам и убраны осокой и незабудками. Растрёпанная и нерасчёсанная, бледнолицая с зелёными глазами, всегда голая и готовая завлекать людей к себе только для того, чтобы без всякой особой вины защекотать до смерти и потопить их в трясине. Болотницы могут насылать на поля сокрушительные бури, проливные дожди, разрушительный град; похищать у заснувших без молитвы женщин нитки, холсты и полотна. Болотница родная сестра русалкам, тоже водяница, только живёт она на болоте, в белоснежном цветке кувшинки с котёл величиной. Она неописуемо прекрасна, бесстыдна и прельстительна, а в цветке сидит, чтобы спрятать от человека гусиные свои ноги, вдобавок с чёрными перепонками. Завидев человека, болотница начинает горько плакать, так что всякому хочется её утешить, но стоит сделать к ней хоть шаг по болоту, как злодейка набросится, задушит в объятиях и утащит в топь, в пучину.
Ещё угрожал нормальной жизни людей вий злой дух, несущий смерть. Имея огромные глаза с тяжёлыми веками, вий мог убить своим взглядом любого. Внешне он выглядел как грозный старик с бровями и веками до самой земли. Внизу вий напоминает какое-то растение: ноги его овиты корнями и весь он покрыт засохшими кусками земли. Сам по себе вий не может ничего видеть, но если удастся нескольким силачам поднять ему брови и веки железными вилами, тогда ничто не может утаиться перед грозным его взором: взглядом своим Вий убивает людей, разрушает и обращает в пепел города и деревни.
Вот с такими страшными существами приходилось соседствовать простому человеку, у которого не было замков с крепкими стенами и священников, способных огородить население деревни от нечисти. Однако люди в борьбе с нечистой силой не были совсем уж одиноки. Противоположностью злых духов были оберегающие человека духи берегинь, которые в дополнение к святому распятию, молитвам и святой воде входили в число средств, благодаря которым человек спасался от нежити. Посочувствовав полной опасностей жизни простых людей, вернёмся к сильным мира того времени.
В конце XIII века польский король Владислав Локеток воевал с Бранденбургом за права на балтийское Поморье. Наняв тевтонов за деньги, он, казалось, решил проблему. Согласно заключённому с ним договору, тевтоны обороняли Гданьск от бранденбуржцев в течение года. Но, получив деньги, рыцари не ушли, а остались ещё на год, потребовав дополнительную плату. Получив отказ, они перерезали польский гарнизон замка. Тем временем, бранденбуржцы отказались от своих притязаний на Гданьск. Рыцари договорились с ними за 10 тысяч гривен. Так Гданьск на длительное время стал тевтонским городом Данцигом.
В 1291 году под ударами сарацинов рухнул последний оплот крестоносцев в Палестине Аккра. Европейские монархи не были в восторге от потока привыкших к битвам крестоносцев, возвращавшихся из Святой Земли, и стали задумываться над тем, что делать с их отрядами. Стремясь освободить своё королевство от прибывших из Палестины рыцарей, французский король Филипп IV обвинил бывших борцов за веру тамплиеров в ереси, а затем уничтожил их Орден. А тевтоны из Палестины, чтобы не разделить судьбу братьев по оружию, двинулись на восток Европы туда, где уже находились их братья по Ордену. Поддержанное папами наступление на языческие прибалтийские народы было приравнено ими к Крестовым походам за веру. П. Дузбург в своей хронике под 1296 годом пишет о борьбе немецких рыцарей не только с язычниками, но и с рыцарями литовскими и при этом отмечает, что последние были русскими.
Митрополит Киевский и всея Руси в XIII веке всё больше и больше времени стал проводить на северо-востоке, а не в Киеве, пока в 12991300 годах митрополичья кафедра не была окончательно перенесена в стольный город Владимир-на-Клязьме. И сразу же на юго-западе Руси начинаются попытки создания особых митрополий для своих регионов, отдалённых от северо-востока большими расстояниями и государственными границами.
В 1303 году в Литве была создана Галицкая митрополия во главе с епископом галицким Нифонтом, рукоположенным в митрополиты. Пинско-Туровская епархия находилась в юрисдикции этой митрополии. После упразднения в 1305 году Галицкой митрополии Пинско-Туровская епархия вошла в составе Киевской (иначе Литовско-Новогрудской) митрополии. П. Дузбург в своей хронике под 1305 годом вновь пишет о борьбе немецких рыцарей с рыцарями литовскими и снова указывает, что последние по крови были русскими.
В начале XIV века в связи с перенесением столицы Литовского княжества из Новогрудка на северо-запад, в Вильно, название «Литва» с Верхнего Понеманья постепенно начало переходить и укрепляться там. Но одновременно оно продолжало сохраняться и на прежнем месте ещё целые столетия. В XIV веке вся языческая часть Литвы это непроходимые леса и безбрежные пущи, по которым бродят дикие звери и почти такие же дикие редкие люди. Земля не была поделена на участки между хозяевами, а весь лес оставался «ничейным», общим. Князья сидели в своих городищах и следили, не подходит ли враг. А за это люди дают им «данину» (натуральные налоги) отсыпное, подымное, меховые шкурки и прочее.
Основные события дальнейшего повествования будут развиваться на землях «Белоруссии». Вот тут-то и начинаются сложности. На старых картах такого государства нет. Но на всех картах на месте, где находятся белорусские города, среди которых и Пинск, помещена надпись: «Великое княжество Литовское». Историк из Белоруссии отмечал, что «Наши земли впервые выступили под сегодняшним названием (Белая Русь) только в 1305 году на страницах Ипатьевской летописи. Первоначально это название относилось только к Полоцкой земле. После оно постепенно начало распространяться на другие земли Витебщину, Могилёвщину и так далее».
В 1309 году резиденция великого магистра Тевтонского ордена была перенесена из Венеции в Мариенбург, ставший к этому времени уже мощной крепостью. Главная функция любого замка оборонительная. Замки тогда строились с таким расчётом, чтобы между ними был один день пути, то есть от 15 до 30 километров друг от друга. С главной башни замков, как правило, было видно несколько соседних крепостей. С помощью специальных сигналов связисты передавали предупреждения об опасности, приказы и другую информацию.
Внутри замка находился запас зерна. Продуманная система вентиляции и другие ухищрения обеспечивали его длительное хранение. Благодаря монополии на торговлю балтийским янтарём Тевтонский орден стал очень богатым. Главное богатство хранилось в Мариенбурге. Поскольку замок в Мариенбурге выполнял ещё и функции резиденции магистра, он был богато украшен. Стены официальных и торжественных помещений расписаны, преимущественно, в зелёные тона. Зелёная краска тогда изготавливалась из очень редких морских моллюсков и была фантастически дорогой. Соответствующая роспись стен была призвана подчеркнуть богатство и могущество Ордена.