К тому времени, как я выбилась из сил, за чертой балкона уже распространилась кромешная тьма. И только мягко светящиеся цветы едва-едва разгоняли этот мрак.
Мне было ужасно не по себе. Еще и эта гнетущая морская тишина, от которой невозможно куда-либо деться! Это когда эмир был рядом и мы могли разговаривать благодаря их местному волшебству, создавалось впечатление, что море мало чем отличается от суши. На самом же деле все было совсем не так. И сейчас, оставшись в одиночестве, я могла ощутить это сполна.
Тишина давила. Здесь не существовало почти никаких звуков, кроме редкого тихого шелеста да каких-то одиноких глубинных бульканий.
А есть хотелось все сильнее. Проклятый эмир! Пока не напомнил о еде, я и не вспоминала. А сейчас хоть локти себе грызи.
Но одними локтями сыт не будешь, поэтому, отдохнув немного, я развернулась и снова начала штурм непокорной крепости. То есть двери.
И в этот раз что-то внутри меня зашевелилось. Сперва я постаралась успокоиться, коснулась ладонями мягкой поверхности перед собой и закрыла глаза. И тут же в голове привычно зашумело. Серьги в ушах стали будто бы тяжелее это явно знак! Похоже, я делаю все правильно.
Еще пару раз глубоко втянув воду и выдохнув ее сквозь жабры, я постаралась прочувствовать движение морских потоков. Сконцентрировалась на температуре воды, ее легком привкусе, оттенках ее мельчайшего движения
И на короткое мгновение, буквально на долю секунды, в голове мелькнуло: вода живая Как организм, который стоит понять. Который нужно воспринимать не как инертную субстанцию, а как огромное существо
Наваждение торопилось исчезнуть, намекнув, что я сошла с ума. Но я схватила его за хвост, уцепилась покрепче и изо всех сил старалась удержать ускользающее ощущение подольше.
И еще через пару мгновений почувствовала, что в одной малюсенькой точке в середине двери меня словно манит что-то. Протянула руку именно туда, скользя пальцами по невысокому мягкому ворсу, и нащупала углубление!
Дальше дело оказалось за малым. Я надавила пальцем на нечто, напоминающее скрытую кнопку, и дверь послушно открылась. Как ни в чем не бывало!
Я резко выдохнула и даже усмехнулась от радости. Проплыла внутрь и на добрую минуту обомлела от увиденного.
Это действительно была столовая или кухня. Только еду сюда не приносили. Она здесь обитала.
На полукруглых стенах от самого потолка вниз свисали зеленые гроздья, напоминающие виноград и выглядящие весьма аппетитно. Рядом с ними, нанизанные на серебряные нити, висели и будто бы «сушились» мясистые желтые и красные цветочные бутоны. Насколько мне стало ясно, они были живыми, просто диковинным образом продолжали расти прямо на этих тонких ниточках.
Вдоль некоторых стен стояли высокие каменные столбы, на которых красиво налипли раковины мидий, но что самое удивительное был один столб, на котором эти раковины уже оказались распахнуты! Словно все было готово к их употреблению.
Я плыла дальше и не могла поверить своим глазам. Передо мной расстилались крытые аквариумы, внутри которых плавали маленькие живые осьминожки, подобные которым жарят на курортных побережьях в моем мире. В других аквариумах плавали рыбы, крупные, толстенькие, словно подготовленные к жарке.
Вот только, естественно, никаких жаровен и печей нигде не было. И явно предполагалось, что я буду есть несчастных животных живьем.
Вот уж дудки!
Однако в следующем аквариуме оказалась готовая рыбья икра. Аквариум был закрытый, и только одно круглое отверстие с крышечкой намекало на то, что делать дальше. А икра тут была самая разная! И крупная белая, и черная, и красная, и мелкая, словно густой паштет, и средняя. У меня даже в желудке заурчало!
Рядом с этим аквариумом как раз рос куст коричневатых водорослей с круглыми толстыми листьями. Я посмотрела внимательнее и заметила, что часть листьев была сорвана и уже лежала вместе с икрой! Более того, кто-то любезно завернул в них икру, как в мешочек.
Теперь можно было выбирать, как есть это блюдо: в готовом виде или каждый ингредиент по отдельности.
В общем, дальше я уже плохо помню, что было, потому что, едва я раздобыла первый мешочек и положила себе в рот, стало ясно, что, скорее всего, я попробую тут все, что не плавает и не выглядит живым.
И, признаться, это было волшебно! Еда была солоноватой, как и положено морепродуктам. Икра быстро насыщала, а водоросли, как ни странно, обладали совершенно разным вкусом. Некоторые оказались пряными, другие острыми, третьи солоновато-сладкими.
Где-то через час я выплыла из «кухни», безо всяких проблем снова открывая и закрывая за собой дверь. И тут же улеглась на огромную круглую кровать, что так и манила с самой первой минуты моего появления здесь.
Я боялась, что буду всплывать с нее к потолку, но ничего подобного. Усиленное притяжение почти не допускало такого варианта, а большое одеяло, которым полагалось укрываться, было на порядок тяжелее обычных. Оно прижимало к постели и создавало теплое, уютное ощущение, хотя я так и не поняла, из чего оно сделано. Странная ткань одновременно напоминала мягкую морскую водоросль, настоящий шелк и какой-то резиновый полимер.
В любом случае я была уверена, что ни за что и никогда не смогу тут уснуть. Как вообще можно спать, очутившись дракошки знают где, на морском дне?! Но хоть полежу, отдохну
Не тут-то было. Меня выключило минуты через три после того, как голова коснулась треугольной подушки с мягким длинным ворсом по краям. А как только сознание проскользнуло в спасительную черноту, случилось нечто, из-за чего у меня даже во сне перехватило дыхание и сердце едва не остановилось.
Из холодного мрака, сияя ослепительно-ярким огнем, выплыла статная, мощная фигура Красного дожа
Глава 3. Анабена ядовитая
Сперва я не поверила своим глазам. Дож подошел ближе, выступая из тьмы, словно проклятый светоч, от которого слезятся глаза, но без которого, кажется, просто погибнешь. Он был абсолютно реален! Его обнаженный торс с безупречным рисунком мышц, его браслеты на мощных бицепсах, два колдовских жезла за спиной, перекрещенных и вставленных в черную кожаную портупею. Татуировка огненного дракона с левой стороны груди, ее горящие глаза, глядящие прямо на меня, и пасть, что то и дело распахивается, будто сдерживая желание сжечь здесь все дотла
Все было как наяву, и мне даже казалось, что я и не сплю вовсе. Ровно до тех пор, пока дож не оказался в шаге от меня и не сказал:
Это сон. Но в Айреморе я могу приходить к тебе только так.
Поднял руку и коснулся моей щеки, нежно проведя тыльной стороной по коже.
Я захлебнулась дыханием.
В месте, где его пальцы дотронулись до меня, будто случился крохотный удар тока.
Знакомо Почти болезненно приятно.
Я думала, что, исчезнув из Огненной империи, лишусь и тяжелого влияния на меня драконьей силы. Но ничего не изменилось. Даже во сне.
Моя лаурия тихо прошептал император, и каждое его слово прокатилось по мне горячей волной, где-то внутри лаская и подчиняя. Так, как это всегда и происходило.
Я нервно вздохнула и поняла, что вокруг больше нет воды. Мы действительно словно бы больше не были в Айреморе, очутившись на суше. Оглянулась по сторонам: спальня Красного дожа.
То же легкое приятное тепло, греющее кожу и распространяющееся от напольных жаровен-канделябров. Тот же ласковый ветерок из распахнутого витражного окна замка Хальвейль.
И тот же тяжелый, пьянящий взгляд красных, как кровь и вино, глаз, от которых подкашиваются ноги.
Боги, когда же это закончится?..
Я судорожно сглотнула, стараясь взять себя в руки и прикидывая, что, похоже, месяц наваждения все еще не кончился. Посчитала-прикинула в уме, и, судя по всему, оставалось уже недолго.
Еще немного потерпеть, и навеянная страсть исчезнет.
Я открыла тяжело упавшие веки и взглянула прямо в огненно-алые радужки.
Дож тоже смотрел на меня, не отрываясь. Даже, кажется, не моргая. Так, как умел только он, когда ни отвернуться, ни вздохнуть.
Ничего не скажешь? протянул он медленно и тихо, а затем преодолел оставшееся между нами расстояние.
Все.
Горячие, обжигающие руки медленно скользнули на талию, погладили, обхватили, прижимая к высокой широкоплечей фигуре императора. К его горячей груди, от которой разило огнем и на которой шевелилась живая татуировка. И кажется: коснись ее и сгоришь на месте.
Я коснулась. Прижалась щекой, изо всех сил зажмуриваясь, преодолевая инстинктивный нерациональный страх перед пламенем. И перед дожем, которого я не должна была ни любить, не желать, от разлуки с которым не должна была страдать.
Но делала все это, и даже больше. Стараясь только не думать.
Мои руки сами собой скользнули ему за спину и сцепились там в болезненном и тонком:
«Скучала»
Дож ничего не сказал. Только прижал крепче. Так, что почти не вздохнуть. Поднял руку и коснулся волос. Пропуская между пальцами, зарываясь глубже, поглаживая Словно тоже скучал.
Не верить. Нельзя верить
Всего несколько дней осталось и наваждение пройдет.
Почему ты можешь приходить в Айремор только во сне? выдохнула я, лишь бы сконцентрироваться на чем-то кроме жара его рук, огня тела. Лишь бы не терять разум.
Назови меня по имени, вместо ответа проговорил император и чуть отклонился назад, коснувшись пальцами моего подбородка.
Снова проник в меня своим взглядом, будто лезвием.
Я вздохнула.
Он словно знал, что его имя еще один инструмент, режущий не хуже ножа.
Назови и скажи, что скучала протянул он бархатно, и пальцы обвели линию моего подбородка, коснувшись уголка губ.
Я задрожала.
Скучала произнесли эти предательские губы, подчиняющиеся с радостью, с удовольствием. Ощущающие ласковое покалывание, пряное наслаждение, сходное с разгорающимся теплом костра, греющего тебя в холодную лесную ночь. Сициан
Хорошая лаурия, низким вибрирующим голосом похвалил дож, чуть наклоняясь ко мне и почти касаясь моих губ своими.
Мышцы расслаблялись на глазах, а тело начинали бить крохотные острые молнии. По нервам, по костям и венам, превращая кровь в кислоту.
Но я все же на миг замерла, напрягаясь изо всех сил, и, сумев отстраниться не больше чем на миллиметр, подняла взгляд в колдовские глаза и выдохнула:
Не лаурия. Называй меня по имени
И чуть не утонула во вспыхнувшем кровавом пламени. Жарком. Болезненном.
Внизу живота скрутилась спираль тяжелого напряжения.
Мгновение, другое Дож улыбнулся.
Алекса-а-а-ндра, протянул он, и от этого его голоса с моим именем на губах меня начало забрасывать будто на иные грани реальности. Дыхание безнадежно сбилось. Я хватала воздух ртом, как рыбка, выброшенная на раскаленный песок, и видела перед собой теперь только его улыбающиеся губы. Только губы, которых мне не хватало больше всего на свете. Моя дерзкая девочка
И в следующий миг его губы накрыли мои. И я не хотела больше ни видеть, ни слышать ничего вокруг. Теперь для меня был только он. Только мой Красный дож
Саша, произнесла хрипло и отрывисто. Я хочу, чтобы ты звал меня
Саша, огненным эхом закончил Сициан, прикусывая мою нижнюю губу, опускаясь поцелуями по подбородку и ниже, по горлу, по шее с трепещущими и бешено качающими кровь венами.
Я отстранилась так резко, словно меня кто-то ударил. И взглянула в широко распахнутые горящие глаза дожа. Белки исчезли, пламя вырывалось за черту век.
Тянущий ужас свился змеиными кольцами внизу живота, смешиваясь с острой, как перец чили, страстью.
В ушах стучало, я терялась в происходящем, не до конца осознавая, в реальности я нахожусь или в собственных фантазиях. Видимо, именно поэтому у меня хватило смелости просто взять и выпалить:
Нет. Ты вампир.
Без вопроса. Без крика, который, вообще-то, рвался из горла.
Сициан склонил голову набок, внимательно глядя на меня. А затем прищурился.
Алое пламя еще сильнее брызнуло из глаз, а затем исчезло, сменившись простой радужкой, хоть и непривычного темно-красного цвета.
Как ты узнала? мягко протянул он, не думая отстраняться или спорить. Пытаться меня переубедить.
Сердце зашлось в нервном ритме.
Это правда. Я была права!
Ты кусал меня? дрожащим голосом спросила вместо ответа. Пил мою кровь?
Ежки-дракошки, неужели я произношу это вслух? Неужели спрашиваю именно то, что спрашиваю?
Сициан склонил голову набок, поднял руку и коснулся пряди моих волос, что сейчас, в этом нереальном сне, наконец-то снова стали абсолютно нормальными, перестали развеваться и летать вокруг головы, как облако бледно-сиреневого одуванчика.
Я сдержала вздох.
Дож убрал прядь мне за ухо, с каким-то маниакальным интересом прослеживая движения собственной руки, пальца, скользнувшего ниже. На шею, где еще пару секунд назад были его губы.
И где я хотела вновь их почувствовать. Несмотря ни на что.
Я целовал тебя, Саша-а-а, как-то дико, хищно проговорил он, растягивая слоги моего имени. Целовал так, как целовать умеют, увы, лишь вампиры.
Я вздрогнула и зажмурилась, когда он целенаправленно провел пальцем по артерии на шее прямо в том месте, где я видела маленькие следы-точки.
Под кожу будто брызнули горячие пузырьки.
Я видела уже одного вампира на улицах города, ответила каким-то чужим голосом. Ты такой же? Монстр?
Я не открывала глаз, но чувствовала, как дож пожал плечами.
Меня называют по-разному, Саша. И поверь, «монстр» не самое красочное прозвище.
Тем временем он наклонился к моей шее и медленно провел языком дорожку, которую только что чертили пальцы.
Я зажмурилась сильнее, словно, если бы открыла глаза, умерла бы на месте.
Или позволила ему делать все, что он пожелает.
Жертва.
Безголосая. Безвольная.
Слабая.
Я дернулась, постаравшись отстраниться, хотя все внутри горело от горячего языка, что выводил жгучие узоры на коже. От рук, которые сжимали мою талию, не давая шевельнуться, убежать. Не позволяя даже думать об этом.
Хочешь, я расскажу тебе тайну, Саша? проникновенно промурлыкал тигр, почти не отстраняясь от моих вен. Почти касаясь губами кожи при разговоре.
Я хотела.
Он знал.
Почти никто во всем мире не в курсе того, о чем теперь знаешь ты.
Я задержала дыхание.
О том, что я вампир, добавил он, чтобы все стало совершенно однозначно.
Я резко взглянула ему в глаза, не до конца веря, что теперь обладаю настолько редким знанием.
Как это может быть? нахмурилась я.
И ощутила, как Сициан неожиданно опустился в какое-то кресло, появившееся здесь неизвестно откуда. Хотя это ведь был сон И, судя по всему, появиться здесь могло все что угодно в любой момент.
А потом он просто усадил меня на себя, проводя ладонями по моим бедрам, что оказались по обеим сторонам от его мощного тела.
Я тихо вздохнула, замечая, что одета в прозрачное сиреневое платье, похожее на то, какие у меня были в Хальвейле. Подол распахнулся, задрался почти до основания.
Белья на мне тоже не было. Все так, как и любил Красный дож.
Если кто-нибудь узнает о моей проклятой сущности, скорее всего начнется война, продолжал он тем временем, ненавязчиво поглаживая мои ноги и поднимаясь этой вроде бы невинной лаской все выше и выше.
А мне и так уже было достаточно.
Достаточно жарко.
Достаточно остро.
Достаточно громко стучал в ушах пульс, чтобы я с трудом прислушивалась к сказанным им словам.
Война?
Вампиры считаются проклятыми во всех империях и государствах мира, продолжал Сициан, откинувшись назад в кресле. Его черные волосы рассыпались по подголовнику, а взгляд блуждал по моему лицу. Если станет известно, что Сициан Алатус Райя-нор, последний дракон, аватар из геноса Огненной луны, отмечен скверной, сперва в Огненной империи вспыхнут бунты.