Андрей Богдарин
Царская монетка, или сюрприз для бабушки
Няша и Дюша
Стоял тёплый солнечный июнь. Мы приехали на турбазу. Я сразу же умудрился простудиться и вместо прогулок лежал в кровати, пил лекарства и смотрел в окно. За окном была чудесная залитая солнцем лужайка с цветами, бабочками и качелями, на которых почему-то никто не качался. Мама читала мне книжку про Незнайку и его друзей, я слушал эти весёлые истории, глядел на солнечную лужайку и мечтал: «Вот поправлюсь и буду качаться».
На третий день моей болезни к качелям подошла светловолосая девочка с двумя косичками и всё время, пока мама читала книжку, качалась. «Откуда она взялась, мои качели заняла, думал я, вот поправлюсь, прогоню её, и сам буду качаться». Мама закончила читать очередную историю про малышей и малышек, посмотрела на градусник и сказала:
Ну вот, 36 и 6 после обеда и тихого часа можно будет погулять.
А сейчас можно? спросил я, вскочив с кровати.
Нет. Сначала пообедаешь, примешь лекарства и поспишь.
«Совсем как Медуница», подумал я и стал ждать обеда. Пока я болел, мама приносила еду в домик; в этот раз пошёл в столовую сам и съел две порции супа и две порции второго. Тихий час тянулся долго, и даже мамино чтение не скрасило и не сократило его.
Наконец, тихий час закончился. На качелях никого не было. Я сунул ноги в кеды, зашнуровал их и выбежал на улицу на качелях уже сидела та самая девочка. Полный решимости её прогнать, направился к качелям. Но чем ближе подходил и чем больше смотрел на эту девочку, тем меньше становилась моя решимость. Её косички, курносый носик и улыбка настолько заворожили меня, что около качелей неожиданно для себя сказал:
Давайте я Вас покачаю
Давайте, согласилась девочка и засмеялась.
А почему Вы смеётесь? удивился я, аккуратно подталкивая качели.
Вы, наверное, тот самый мальчик из окошка, не переставая миленько смеяться, ответила она, у Вас кеды перепутались.
Я посмотрел на ноги действительно, левая на правой ноге, правая на левой.
Вы, наверное, очень покачаться хотели, торопились и перепутали, добавила девочка, хотите, уступлю качели.
Нет, нет, не надо, замотал я головой, переобувая кеды. Мне почему-то захотелось ещё побыть рядом с этой девочкой, лучше, я Вас буду качать.
Ну качайте. Только не сильно, снова согласилась девочка.
Мы немножко помолчали, потом она спросила:
А как Вас зовут?
Я хотел сказать, что Андрей, но неожиданно вырвалось:
Незнайка ой, нет, наоборот, Знайка
А-а, протянула девочка, я думала Пончик
Почему Пончик? спросил я, даже не обидевшись.
Вы за обедом съели два супа, два вторых и три компота, сказала девочка и снова засмеялась. Моя бабушка говорит, что у Вас всегда хороший аппетит; она Вас знает Вы же сюда каждый год приезжаете
Каждый год. Ваша бабушка с моей мамой работает?
Да. Мы живём в соседнем домике.
Ну тогда Вы должны знать, как меня зовут.
Бабушка сказала, что познакомиться я смогу сама Так как Вас зовут?
Андрей.
А меня Маша. Но бабушка меня зовёт Маняша или Няша.
Хорошо, что не Медуница, сказал я.
А Вас я буду звать Дюша. Вы не возражаете? Вот и хорошо. А почему Медуница Вам не нравится? Она слишком строгая? Понимаю, понимаю Но врачи и должны быть строгими, и Няша стала рассказывать о своей тёте, которая была детским врачом.
Я раскачивал качели, слушал Няшу, и казалось, что это не девочка говорит, а журчит ручеёк такой приятный был у неё голос и так хорошо она рассказывала.
Ну всё, мне пора, неожиданно сказала Няша, бабушка зовёт.
Я посмотрел на соседний домик. На веранде стояла бабушка и махала рукой. Подал Няше руку, она спрыгнула с качелей и, крикнув: «До завтра», побежала к домику. Время, проведённое с Няшей, пролетело так быстро, что я не заметил наступление вечера.
Утром хотелось дождаться Няшу и вместе с ней пойти на завтрак, но мама за руку отвела меня к столовой. Пока мы стояли в очереди, я всё выглядывал Няшу: пришла ли Няша пришла, когда мы уже сели за стол. Помахал ей, она мне тоже помахала. Весь завтрак я смотрел, как Няша аккуратно подцепляет ложечкой кашу «Дружба», аккуратно жуёт с закрытым ртом и иногда вытирает края губ салфеткой.
Не заболел ли ты снова? забеспокоилась мама, что-то плохо ешь
Пока не хочу, сказал я и, не допив какао, пошёл к выходу вслед за Няшей.
Здравствуйте, выпалил я, догнав Няшу с бабушкой, Няша, придёте на качели?
Она посмотрела на бабушку и сказала:
Приду.
Я с прискоком побежал вперёд, и когда Няша подошла к качелям, вручил ей букет жёлтых одуванчиков.
Спасибо, смутилась Няша, только бабушка мне не разрешает рвать так много цветов если мы все будем рвать цветы, то цветов не останется и что же будут есть пчёлы и бабочки?
А разве они цветы едят?
Нет, ну Вы в чём-то настоящий Незнайка, засмеялась Няша, они едят пыльцу и пьют нектар с цветков.
Да я это знал, только забыл, не растерявшись, сказал я и разделил букет на две части, буду Вам дарить маленькие букеты.
Потом я раскачивал Няшу, она рассказывала о своём папе физике, который очень умный, и иногда очень рассеянный: один раз ботинки, как я кеды, неправильно надел, и так полдня ходил, потом я рассказывал ей о том, что плотву надо ловить на хлебный мякиш, а потом пришло время обеда.
После обеда предложил покатать Няшу на лодке по Керженцу. Няшина бабушка сказала, что тихий час пройдёт можно будет попробовать, и я побежал к сторожу за вёслами и ключом от лодки.
А сил-то у тебя, Андрюша, хватит, спросила бабушка, усаживаясь на корме.
Хватит, бабушка, хватит, ответила Няша за меня, он часа два без перерыва качели со мной раскачивает, и на рыбалку каждый день на лодке ездит.
После таких слов я решил покатать Няшу и бабушку от души. Грёб изо всех сил против течения и охотно заворачивал во все заводи, куда показывала Няша. Обратно плыть было легче. Няша о разном щебетала с бабушкой, иногда глядела за борт и кричала:
Ой, смотрите, смотрите, мальки какие смешные, или, ой, смотрите, смотрите, какие кувшинки; бабушка, давай сорвём хоть одну.
Бабушка не разрешала, и мы проплывали мимо. Когда причалили, солнце ещё было высоко. Недалеко от лодочной станции в мелкой заводи я увидел большого окуня. Он стоял под водой в лучах солнца неподвижно, хвостом к берегу, и только брюшные плавники слегка шевелились.
Смотрите, кто тут! почти шёпотом сказал я. Мы втроём сели на корточки и стали разглядывать окуня. А окунь, не обращая на нас никакого внимания, всё стоял и стоял на одном месте.
Я уже пойду, сказала бабушка, а внучку доверяю Вам, Андрей. Долго не засиживайтесь.
Бабушка ушла, а мы сели на траву и продолжили любоваться окунем.
Наверное, он охотится, сказал я.
Наверное, он ждёт свою окуниху, сказала Няша.
Чтобы поохотиться вместе, добавил я, и мы тихонько захихикали.
Я взял Няшину ладошку в свою ладошку, положил сверху другую ладонь, и так мы сидели и смотрели на речку и окуня ещё долго.
Ну что, ихтиологи, неожиданно раздалось с тропинки, окунь-то всё ещё здесь?
Мы оглянулись бабушка шла к речке с кофтой в руках:
Уже вечереет, прохладно пойдёмте лучше на турбазу.
Мы как держались за руки, так и пошли, вместе перепрыгивая через кочки и огромные корни деревьев я даже вёсла в лодке забыл. Когда стемнело, сторож зашёл к нам в домик и спросил, где ключи и вёсла. Пришлось бежать на лодочную станцию. Возвращался назад проходил мимо Няшиных окон и услышал их с бабушкой разговор:
Ты, Няша, прямо как сорока трещишь, кавалеру слова не даёшь вставить. Надо поменьше говорить и побольше слушать.
Что ты, бабушка, Дюша меня слушает с охотой, и сам рассказывает много, я его тоже слушаю охотно.
А ты ему нравишься видела, как он на тебя всё время смотрит; да и влияешь ты на него положительно: обычно он, как ракета, по турбазе носится, а с тобой часами у качелей стоит паинькой. Тебе он нравится?
Нравится. Он хороший, добрый, цветы мне дарит
Я покраснел и пошёл в домик сторожа какое-то радостное чувство бродило в моей голове и груди.
На следующий день Няша с бабушкой не пришли на завтрак. Их окно было закрыто и занавешено. Я начал волноваться, но мама сказала, что они на зорьке ушли за ягодами в лес. Выдохнул с облегчением, но до обеда совсем ничего не хотел делать: всё бегал к воротам посмотреть, не идёт ли Няша. На обеде они появились с опозданием пришлось долго ждать, чтобы проводить их до домика. И только когда Няша дала мне свою руку, и мы весело побежали по дорожке, я окончательно успокоился.
Вечером Няша с бабушкой пошли в деревню за молоком, я пошёл с ними. Всю дорогу мы держались за руки, пели песни, подбирали шишки и бросали на меткость. Няша ни разу не сказала мне, что я «мазила», а я вообще всё время говорил, что она «именно туда и целилась».
После ужина бабушка варила земляничное варенье, а мы пробовали пенки, смеялись и рисовали цветными карандашами разные весёлые картинки, на которых мы с Няшей то плавали верхом на окуне, то летели на большой землянике на Луну.
Перед сном мама читала про Незнайку и других малышей и малышек, а я всё думал: на кого из малышек всех больше похожа моя знакомая; на Синеглазку, на Снежинку, на Медуницу, Белочку, Заиньку или Стрекозу, и решил, что всё самое лучшее, что есть в этих малышках, есть в Няше. Я закрывал глаза, засыпал, и передо мной была только Няша.
Так прошла неделя, а потом за Няшей неожиданно приехала мама, и они вместе с бабушкой, засобирались в город. Няшиного папу пригласили работать в серьёзный институт в Подмосковье, и вся семья должна была туда переехать. Конечно, бабушка оставалась в Горьком, и Няша обещала мне, что будет приезжать к бабушке на лето. И сюда, на турбазу, тоже будет приезжать
Я провожал Няшу до автобуса. Потом долго стоял у дороги, и только когда осела дорожная пыль, заметил, что слёзы текут из глаз рекой.
На турбазу вернулся в сумерках. Меня уже собирались искать. До конца смены всё свободное от походов в лес и в столовую время я проводил на берегу с удочкой. Мама удивлялась: почему прихожу без рыбы, а я всю рыбу отпускал обратно в речку.
Смена закончилась, и меня отправили на дачу с каким-то детским садом, потом отправили к бабушке, а потом я пошёл в школу.
Однажды зимой мама сказала, что Няшина бабушка вышла на пенсию и переехала в Подмосковье. Так с Няшей мы больше и не виделись.
Учителя
В июле на турбазе детей моего возраста было немного: я и Федя из соседнего домика. Он жил с бабушкой, Ольгой Петровной, которая преподавала в университете и была очень бойкой старушкой. Она с удовольствием гоняла со мной мяч, а Федя сидел на веранде и читал книжки.
Ты бы и моего Федюню к футболу приобщил, сказала однажды Ольга Петровна, а то со мной он играть не хочет. Стесняется, наверное.
А давайте, согласился я и пошёл к их домику.
Федюня, щупленький мальчик в очках, чуть младше меня, сидел на стульчике с книжкой в руках.
Жюль Верн? спросил я.
Граф Монтекристо, ответил Федюня.
Ну, тоже ничего пойдём в футбол погоняем.
Иногда бывает, что люди понимают друг друга с полуслова и даже полумысли и тогда общение получается очень лёгким. С Федей был именно такой случай. Он отложил книжку и сказал:
Пойдём, только я не умею.
Я научу.
А учить было много чему: Федя по неизвестной мне причине бегал «иноходью», это когда левая нога идёт вперёд, и левая рука идёт вперёд, и с правой ногой и рукой то же самое. По мячику он не всегда попадал, а если попадал, то сгибался крючком и имел очень смешной вид.
Сначала я решил исправить Феде «походку», и мы занялись самой настоящей армейской строевой подготовкой. Я показывал Феде, как ходить строевым шагом, как правильно движутся руки и ноги, но у Феди и строевой шаг получался «иноходью». Ближе к обеду Федя спросил:
А как же футбол?
Сначала надо научиться правильно бегать, сказал я, оставаясь непреклонным, и после обеда до ужина мы продолжали заниматься маршированием. После ужина Федя вцепился в книжку и решительно отказался продолжать занятия. Ольга Петровна шепнула мне на ухо:
За один день, наскоком, ничему научиться не получится: надо понемножку, постепенно и каждый день, а главное чтобы в охотку понимаешь?
Мне показалось, что я всё понял:
Федя! Пойдём просто мячик попинаем, крикнул я и показал Феде мячик.
Федя недоверчиво посмотрел на меня, на бабушку, отложил книжку и пошёл на улицу. Я старался Феде не мешать и после каждого непопадания по мячу подбадривал его, а после каждого попадания хвалил. Федя увлёкся и стал чаще попадать по мячу. Но при каждом ударе он по-прежнему скрючивался, и я решил утром заняться этой проблемой.
После завтрака нашёл ровную гладкую палку и сказал Феде:
Ты при ударе сгибаешься и становишься похожим на рыболовный крючок. Это смешно и неудобно. Сейчас я привяжу к тебе палку, и ты перестанешь сгибаться. Понял?
Понял, сказал Федя, и я привязал палку к его правой ноге выше колена и к туловищу.
Федя выпрямился, но при ударе стал вместе с палкой сильно отклоняться назад.
Не маши ногой так сильно, кричал я ему, просто почувствуй, что при ударе можно не скрючиваться.
Федя старался, и у него даже начало получаться, но, когда я отвязал палку, скрючивание заявило о себе снова. Я перестал наседать на Федю, и к концу второго дня тренировок он с удовольствием носился «иноходью» по главной улице турбазы, поднимая клубы песочной пыли, часто пролетая мимо мячика и запуливая попавшиеся под ногу шишки в окна рядом стоящих домиков. Я бегал вместе с ним. Мне иногда больно доставалось по ногам, но я был доволен, что Федя «приобщился к спорту» и всё это благодаря моему непосредственному участию. Ольга Петровна тоже была довольна:
Ну вот, хоть на мальчишку стал похож, а то в городе только книжки да «скрыпочка».
Да, согласился я, но он всё ещё бегает не так и по мячу раз через два попадает.
Это ничего. Главное, что желание бегать появилось.
На следующий день после того, как мы с Федей набегались за мячом, Ольга Петровна спросила меня:
Ты в чинг-чонг играть умеешь?
Во что? переспросил я.
В настольный теннис, уточнила Ольга Петровна.
Не умею.
Хочешь, научу?
Я кивнул головой, и мы отправились к теннисному столу, который сиротливо без сетки стоял под открытым небом. Ольга Петровна принесла сетку, ракетки и несколько пластиковых шариков с какими-то иероглифами, но тут оказалось, что роста у меня не хватает: стол мне приходился по грудь, и я махал теннисной ракеткой, как бадминтонной.
Сейчас что-нибудь придумаем, сказала Ольга Петровна. Пойдём за досками.
Рядом была пилорама, на которой распиливали сосновые брёвна на доски, и мы принесли оттуда несколько толстых досок. Ольга Петровна выровняла площадку песком, положила доски, на них листы рубероида, и стол мне оказался почти по пояс.
Поначалу я редко попадал по шарику, и мне даже захотелось бросить это занятие, но Ольга Петровна сказала:
Сразу ни у кого не получается. А вот если пользоваться волшебным правилом трёх «П», то обязательно всё начнёт получаться.
Что это за правило? поинтересовался я.
Постепенность, повторение, постоянность, таинственно произнесла Ольга Петровна. Всё надо изучать и делать по принципу «от простого к сложному» это «Постепенность». Обязательно надо повторять и закреплять пройденное это «Повторение». Ну и в любом деле важна регулярность: лучше что-то делать понемногу, но каждый день, чем пытаться сделать всё и сразу так и надорваться можно. Этот принцип называется «Постоянность». А самое главное что?
Чтобы в охотку было, сказал я, переполняясь чувством, что мне сейчас подарили что-то большое и очень важное.