Генерал, Брайнор поднялся с трона, позвольте прежде всего поблагодарить вас за то, что приняли мое приглашение и нанесли нам визит.
Ваш приказ, пожалуй, не оставлял мне выбора, ваше величество. Да, и прошу прощения за внешний вид, боюсь, что в парадное я переодеться не успел бы.
Почтеннейшие старцы своими укорительно-пренебрежительными взглядами готовы были, казалось, наделать новых дыр в его и без того изорванных одеждах.
Вы знаете, зачем я вызвал Вас?
Вероятно, из-за артефакта, который утащили скресты, Аджанара уже сомневался, что это так, но других предположений у него не было.
Император, заложив руки за спину, неспешно прошел к столу, на котором лежало изумрудное ожерелье. Бережно взял украшение.
Узнаете?
Аджанара, конечно, сразу узнал ожерелье, принадлежавшее его любимой наложнице. Она не упускала случая прихвастнуть подарком отца и носила драгоценность не снимая.
Откуда оно у вас? растерялся генерал.
Вы не ответили на вопрос.
Это ожерелье принадлежит девушке, которую я хорошо знаю.
И что вы знаете об этой девушке? продолжал император с какой-то грустной отрешенностью.
Ее зовут Велена, и она лангийка.
И что же делала лангийка на вашей планете в течение нескольких лет, вы можете нам объяснить?
Извините, император, ответил Аджанара со всей возможной почтительностью, но мои отношения с этой девушкой не касаются ни вас, ни этого собрания.
А если ваши личные отношения с этой девушкой стали причиной ее смерти? уже громче и с надрывом произнес правитель.
Смерти? потрясенно переспросил Аджанара.
Да, смерти!
Как это могло произойти?
Это вы мне скажите, как моя племянница оказалась в столь унизительном положении? Вместе с другими вашими рабынями она все эти годы служила вам игрушкой для сексуальных утех. Вы наверняка горды тем, что даже дева императорских кровей ползала перед вами на коленях. Не так ли?
Вовсе не так, с достоинством возразил Аджанара, я любил и уважал Велену. И я, конечно же, ничего не знал о том, что она ваша племянница, в его голове мелькнула мысль о том, что этот скверный день с каждой секундой все успешнее претендует на звание худшего дня в его многовековой жизни. «Видимо, мой небесный отец решил, подумал он, что физической болью я еще напоен не сполна, а добрая горсть позора поможет мне окончательно свалиться в грязь на потеху всему миру».
Вы знали, что она лангийка. О наших законах чести вы тоже знали, но никогда не следовали им. И теперь моя племянница убита ее женихом.
Женихом? оторопел Аджанара.
Да, она была обручена с командиром дворцовой гвардии. Он узнал о вашей связи и сначала убил ее, а потом и себя не смог жить с этим позором. Вы стали причиной смерти Велены и обязаны взять на себя ответственность за это чудовищное злодеяние.
Аджанара хотел было возразить, высказать все, что он думает об этих так называемых «законах чести». Что именно эти законы и стали причиной смерти бедной девушки. Но промолчал, не желая раздувать скандал и тревожить память усопшей.
Вердгар, молвил один из старейшин, потирая сухие ладошки, а ты? Ведь ты все время крутился вокруг генерала, нет? И в его позорно-развратный притон хаживал? Неужели никогда не видел Велену?
Вердгар уставился на старика, как полевая мышь, заметившая орла, а когда на него посмотрел весь зал и вовсе оробел.
Она же твоя двоюродная сестра! крикнул император. Как ты мог молчать о таком бесстыдстве?
Ваше величество, Вердгар преклонил колено, могу поклясться, что не знал, кто она. Ведь я с рождения жил на Лангии, а сестра путешествовала по миру, и я никогда ее не видел. И уверяю вас, что Аджанара тоже ничего не знал. Могу только сказать, что Велена была счастлива в Негларии и к ней все относились с уважением.
Вердгар опустил голову и умолк.
Нынче молодежь совсем стыда лишилась, выступил вперед старейшина с самой длинной и седой бородой. Мы должны подавать пример всем цивилизациям чистотой наших нравов, высокой культурой и благородными поступками. Но вместо этого мы все больше уподобляемся скрестам, для которых вся жизнь набивание брюха и совокупление. Так очень просто жить, да? Плевать на чужое мнение. Не стремиться ни к чему, просто существовать ради существования. К этому мы идем? Это есть истинное благо? Может быть, уже никто не помнит, но тысячи лет назад именно следование законам спасло Вселенную от вымирания. Мы подарили всем живым существам высокие ценности, показали на своем примере, сколь прекрасным может быть этот мир, когда в нем живет истинная любовь. Наша великая империя сейчас это бесценный плод многовекового созидания наших предков, которые привили нам самые высокие идеалы. Готовы ли мы растоптать все то, что даровали нам праотцы?
Ни в коем случае! Нет! Невозможно! загомонили в зале.
Аджанара, обратился император к генералу, много лет назад вы поклялись чтить, уважать и защищать законы Лангии. Готовы ли вы принять то наказание, которое предписывают эти законы?
После небольшой паузы Аджанара устало ответил:
Готов.
По лицам присутствующих было видно, что такого быстрого ответа они не ожидали. Вердгар тоже удивленно поднял брови и уставился на генерала.
Тогда слушайте указ, сказал верховный министр. За преступление, повлекшее гибель особы императорской семьи, за попрание законов Лангии о неприкосновенности брачных союзов вы приговариваетесь к двадцатилетней ссылке в мир смертных. Вам не дозволяется покидать место ссылки без особого указа императора. На вашего аватара ограничения не распространяются. Его невиновность подтверждена.
«Ну конечно, подумал Аджанара, иначе кто же будет отбиваться от скрестов, когда они нагрянут в ваш дом?»
И генерал, добавил министр, мы надеемся, что вы прекратите свои небезопасные эксперименты с аватаром.
Аджанара побледнел от гнева. «Эксперименты? Будто бы потехи ради я это сделал. Я вроде бы сегодня скрестов наголову разбил. Укрепил дальние рубежи лангийской системы. Но кому есть до этого дело?»
Я должен двадцать лет провести один на планете с приматами, так я вас понимаю?
Верно, ответил император, но эти существа внешне настолько похожи на нас, насколько это вообще возможно для смертных. Правда, только внешне. Ведь у них нет высших органов чувств, а есть только зачатки разума. Конечно, они не обладают, да и не могут обладать божественным хромосомным совершенством и не в состоянии поэтому, например, использовать ФАТ. Удивительно уже то, что наиболее развитые из них додумались до примитивного внутрипространственного перемещения, которое они называют «Порталом Быстрого Перехода». И уж конечно, им по определению недоступна ИНЛЕПС. Да, это всего лишь приматы, и чего-то большего смешно от них ожидать. Но в этом-то и ценность низших сфер. Ведь уже многие поколения лангийских правителей отправляют своих потомков в миры людей для прохождения тягчайших испытаний. Мы верим, что низшие планеты созданы богом именно для того, чтобы испытывать нас на пригодность. Смертный мир либо ломает, либо сильно меняет лангийца, становясь суровой карой за те деяния, что были им совершены. Обычно перед прохождением испытания лангийцу дают выпить воды из Реки Забвения, после чего он полностью утрачивает память о своей бессмертной сущности и рождается в мире людей. Если он не осознает свою бессмертную сущность, ему приходится перерождаться вновь и вновь, пока он все-таки не познает себя. Если же мир, в котором он проходит испытание, погибает, то лангиец умирает навсегда вместе с этим миром.
Вердгар от удивления прирос к полу.
Умирает навсегда? Как от Меча Утрат или Меча Созидания?
Именно так, подтвердил император.
Интересно это все, конечно, вымолвил Аджанара. Но боюсь, даже осушив всю Реку Забвения, я не забуду свою сущность.
Мы это предусмотрели. Вы отправитесь в особую обитель смертных. Говорят, когда мир на грани разрушения, он способен своей свирепостью вырвать сердце даже у самого бесчувственного лангийца. Только совершенно обезумевшие бессмертные решаются добровольно проходить испытание на этой планете. Раз уж мы не можем стереть вам память, то вашим наказанием будет именно такой умирающий мир под названием Лемилькуэ. Ему осталось лет двадцать, по прогнозам наших футурологов. И, генерал, поспешите, вы скоро должны появиться на свет в этом мире.
Двадцать лет полного одиночества вдали от цивилизации? Что ж, пусть будет так, устало заключил генерал и покинул собрание.
Вердгар, спешно откланявшись, побежал за ним.
Постой, Аджанара, крикнул он, куда ты идешь? Неужели действительно подчинишься этим ворчливым старикашкам? Ты же невиновен, зачем тебе это? Смертный мир! Да они вообще в своем уме?! Бог богов должен влачить свое существование среди обезьян! Это чудовищно! Несправедливо!
Таково наказание, что теперь поделать, генерал изобразил невозмутимость.
А ты раньше бывал на этой, как ее Лемилькуэ?
Нет, но пару иных смертных миров посещал. Скучища мертвецкая. Словно в кукольном театре, где ты кукловод и знаешь наперед весь сценарий пьесы.
Нет, все-таки это слишком жестокое наказание. Двадцать лет это не один миг, даже для бессмертного! Опротестуй приговор, пока не поздно.
Не хочу.
Почему?
Тогда мне придется доказывать свою невиновность, а в подобной ситуации это просто унизительно. Так что Земля ждет.
Я же без тебя здесь со скуки помру.
Мне пора уходить, иначе я рискую родиться в том мире четвероногим.
Что?
В данный момент моя смертная мать пытается произвести меня на свет. Прощай, дружище.
Аджанара растворился в воздухе.
Прощай, друг, уныло протянул Вердгар. Что это за мир такой Лемилькуэ?
ГЛАВА 2. ИМПЕРАТОР УМЕР. ДА ЗДРАВСТВУЕТ ИМПЕРАТОР!
Звездная система в спиральном рукаве 83-40.
Сегмент 3000179-донта-трисс (по межгалактическому коду).
Планета Лемилькуэ (Земля).
Арназия. Столичный город Раминази.
40344038 гг. по Вервратскому земному календарю.
Зимой Белый замок почти сливался с небом и заснеженными холмами, выделяясь лишь синими башнями и золотыми шпилями и становясь еще одной возвышенностью над замерзшей водной гладью.
Но никогда не бывал так прекрасен Раминази, как весной и летом. Послы всех близлежащих государств приезжали увидеть Белый Город, окруженный сочно-зелеными холмами. Две горы, как два великана, открывали вход в залив Айрмон, и вид на его спокойные воды завершал великолепный пейзаж, открывающийся взору путешественников.
В Раминази забурлил новый день.
Шпиль главной башни дворца Верлинган засиял над городом. Первый луч летнего солнца под звуки горнов торжественно осветил голубые крыши императорского дворца, дома пекарей с Хлебных улиц, кузнецов Литейного Квартала, мелких ремесленников в безымянных переулках.
К дворцу со всех сторон света катились телеги и шли толпы людей. И северные, и южные врата были распахнуты настежь. Гордость Арназии небесный щит невидимый, но самый верный и надежный страж Верлингана, защищал дворец от любых напастей. В былые времена, много лет назад, его не смогли пробить ни многотысячная армия иноземцев, ни адское пламя сотни драконов.
Милантри ворвалась в покои императора подобно смерчу. Тщетно пытались ее остановить ошеломленные слуги и стражники.
Отец! закричала она с порога. Это правда? То, что мне сказали?
Вирас неторопливо поднялся из-за письменного стола, разгладил на груди расшитое золотом платье. Он не спешил отвечать. С улыбкой любовался своей дочерью. Да и можно ли ею не любоваться? Даже в гневе она божественно прекрасна. И даже в этой неистовой «атаке» на отца принцесса выглядит безупречно в новом с иголочки пышном цикламеновом платье с нитками жемчуга. Правда, декольте настолько низкое, что еще чуть-чуть и прощайте, нормы приличия. Но принцесса любит пококетничать с придворными, послами и гостями императора. Пусть уж
Что же такого сказал тебе советник, моя дорогая, что ты влетела ко мне, словно фурия?
Вы сегодня на совете объявили Кришатру наследником трона! Как это возможно? Разве я соглашалась выйти за него замуж? Как вы могли так поступить, ничего не сказав мне?
Император подошел к дочери.
Милое дитя, я не заставляю тебя выходить за него.
Милантри уставилась на отца ошеломленно.
То есть как?
Скажу откровенно, мне порядком надоели твои игры. Я выбрал своего преемника человека, которому могу доверить управление страной. А желаешь ли ты разделить с ним это бремя или нет, решать тебе. Ты вольна сбежать с каким-нибудь пастухом и жить счастливо в чистом поле.
Отец, как вы можете? Я ваша законная дочь. А этот Кришатра? Кто он? Никто. Совсем никто. Какой-то солдафон!
Ты неправа, он доблестный воин из знатного рода. И, помнится, ты к нему тоже питала некие чувства.
Но я еще ничего не решила. Как я, принцесса великой империи, могу отдать свое сердце первому встречному? И вообще мне посол королевства Арктара больше нравится. Назначьте его наследником.
Ну уж нет! Хватило мне и того, что ты устроила с фрибийским посланником! Даже вспоминать стыдно.
Но это совсем другое. Наивный остолоп думал, что может претендовать на мою руку и сердце. Видели бы вы его, когда я открыла ему, кто он и кто я. Он же чуть не расплакался!
Зачем же тогда было с ним кокетничать? Дала юноше надежду, а потом унизила и насмеялась. Такое не забывается, девочка. Ты хоть понимаешь, что эта выходка может грозить нашей стране войной?
Милантри рассмеялась.
Войной? Что, теперь вся великая империя будет дрожать от страха в ожидании, когда фрибийское племя ее уничтожит?
Ты забываешь, что твоя названная сестра уроженка Фрибии. Будь сдержаннее в выражениях.
Я все поняла, фыркнула принцесса, вы хотите меня не только наказать, но и выставить на посмешище.
Нет, ни в коем случае. Но тебе, дорогая, пора взрослеть. Либо ты выходишь замуж за наследника трона, либо я подыщу Кришатре другую супругу.
Отец! Я же
Довольно, не хочу больше ничего слушать. Тебе уже восемнадцать, а ты все женихов перебираешь. Кришатра состарится, пока дождется тебя. Все, решено. Свадьбу сыграем этим летом.
Милантри выбежала в коридор, сердито шелестя накрахмаленным платьем.
Она знала, что решение отца уже не изменить и что ей предстоит довольно сложный разговор с Аймирой, давно мечтавшей о Кришатре. Принцесса не хотела об этом думать. Она заперлась в своей опочивальне до самого обеда, «выражая тем самым официальный протест». Позже, немного успокоившись, она решила, что все могло быть и хуже, и начала свыкаться с мыслью о предстоящей семейной жизни. Ее возмущало лишь то, что отец назначил Кришатру своим преемником раньше, чем выдал ее замуж. Она всегда знала, что станет императрицей и мечтала о супруге, который будет выполнять все ее приказы, раз уж она единственная законная наследница своего отца. Но этот безумный, по ее мнению, поступок императора пошатнул ее надежды на безраздельную власть.
Через несколько часов весть о предстоящей свадьбе достигла ушей Аймиры. Донельзя расстроенная, она помчалась во дворец и нашла Милантри в саду. Та разглядывала розовый куст и что-то напевала себе под нос.
Ты разрушила мое счастье и теперь поешь о своем счастье с Кришатрой? яростно закричала Аймира Ронг, появляясь перед Милантри словно из-под земли.
Принцесса лишь томно вздохнула и пожала плечами.