Пока я принимал душ, у меня от воспоминаний, несколько раз случилась эрекция, и я раздраженно топил ее под струей воды, ругая себя за скотские мысли. Так нельзя. Анабель еще ребенок, а мне, похоже, нужно лечиться, раз я думаю о ней, как о предмете сексуальной фантазии. Боже, но до чего ее легкое касание меня взбудоражило. Даже не знаю, как после этого смогу вести уроки, чтобы не посмотреть на девушку и не захотеть ее еще больше.
Забудь, Рэм. Ты должен забыть об этом.
Двухэтажный домик учительницы, располагался в спальном районе, в пяти кварталах от центра. Тихий и спокойный. Никаких тебе шумных соседей и полицейских сирен посреди ночи, когда город только-только улегся спать. О постоянных разборках на улицах под моими окнами, я вообще молчу. Что ни ночь, то драка со следствием. Ну, со временем начинаешь привыкать и меньше обращаешь внимание. Даже, когда с улицы молят о помощи, я меньше вздрагиваю и подбегаю к окну, чтобы посмотреть, что случилось, потому что по большей части, дело касается пьянчужек, шлюх и наркоманов: кто-то кому-то не долил, не доплатил или прокинул с дозой.
Мисс Гринер распахнула дверь и, увидев у меня в руке букет, покраснела.
Как давно она получала что-то от мужчин?
Добрый вечер, мистер Уолл.
Добрый вечер, мисс Гринер. Я протянул ей цветы. Это вам.
Спасибо. Она с шумом вдохнула их аромат. Проходите, пожалуйста.
Я прошел внутрь, оказавшись в просторной, ярко-освещенной гостиной. Первое, что мне попалось на глаза, это межэтажная лестница из белого дерева, ведущая на второй этаж. Может, на «ты»? Тем более, мы сейчас не в школе.
Я не против. Кора шагнула в кухню, отделенную белоснежно-белой стеной с портретом женщины, эпохи Просвещения.6О, это была не просто неизвестная женщина, или элемент декора для мисс Гринер. Это был портрет Елизаветы Батори,7самой жестокой и кровожадной убийцы за всю историю жизни. Почему у мисс Гринер висел портрет Кровавой графини, я не понимал. Возможно, мы все стремимся держать у себя в шкафу что-то жуткое, чтобы не совершать опрометчивых поступков. Только от чего отгораживалась Кора? Ты удивлен? я был уверен, что она несколько секунд стояла и смотрела, пока я задавался вопросами о картине.
Немного. Я повернулся к ней. Но, я озадачен. Ведь, ты не веришь в монстров.
Кора пожала плечами.
Она была настоящей. Она протянула мне бокал с красным вином.
Мы двинулись во вторую часть гостиной, где размещался мягкий диван буквой Г, кофейный столик, стеллажи с книгами, небольшой письменный стол, ютившийся в углу, с кипой газет и камин, который Кора заранее разожгла.
Я втянул носом запахи, которые витали в воздухе. Пахло благовониями и еще чем-то, что я не мог разобрать. Какой-то солоноватый оттенок, который не укладывался ни в одно обозначение с травами.
У тебя очень уютно. Действительно уютно. Для одинокой женщины, ее быт был обустроен по всем параметрам: немного простоты, немного роскоши и романтичности. А я вот не представляю, куда девать свою коллекцию книг.
Кора отпила вина, повернувшись ко мне всем телом.
Я бы хотела спросить тебя кое о чем. Можно?
Да, конечно.
Наблюдая за тем, как ты играешь с командой, она закусила губу. Мне показалось, что на поле был не ты, а кто-то другой. Ты словно потерялся.
Ох.
Это так. Не в прямом смысле, поспешно добавил я. А то решит, что я реально чудовище. В школе и колледже, тренера называли меня Монстром, из-за того, как я играю. Я, как бы, отключаюсь от реальности, концентрируясь только на игре. В те моменты, я знаю, что должен двигаться, нападать и ни перед чем не останавливаться. Как животное, управляемое инстинктами. Не редко, меня сравнивали со зверем, так что я не удивлен твоему вопросу. Я отхлебнул напитка. Жидкость опалила глотку, скатившись по пищеводу, и бухнулась в желудок. Какой странный вкус. У тебя столько газет.
Кора снова пожала плечами.
Люблю читать. Она сделала жадный глоток, словно нервничала. Я принесу еще вина. Кора спешно пересекла гостиную, исчезая в кухне.
Я поднялся, прохаживаясь по комнате. Остановившись у камина, и в очередной раз, вдохнув запах, исходящий от тлеющих благовоний, я снова пытался разобрать ароматы.
Спрошу об этом Кору.
Шагнув к письменному столу, я взял газету, пробежавшись взглядом по заголовку.
«Пятая жертва неизвестного маньяка. Он опять это сделал!».
Отложив газету в сторону, я взял следующую.
«Найден еще один труп школьницы. Преступник пока не пойман!».
И еще.
«Попробуй поймай меня! Убийца водит полицию за нос!».
«Убитые горем родители, похоронили дочь в свадебном платье. Она никогда не узнает жизни!»
«Жертве всего шестнадцать!».
Сложив газеты, я вернулся на диван.
На кой черт, Кора держит у себя столько газет об убийце? Хотя если в ее доме висит портрет Батори, то я не удивлен, ее коллекции заголовков.
Прости, что так долго. Кора поставила поднос с закусками на кофейный столик. Подхватив бутылку, она долила нам вина.
Ты интересуешься преступлениями?
Она зависла с бокалом у губ. Потом, хихикнула, потупив взгляд.
Ты видел газеты?
Такое из памяти не сразу удалишь.
Не слишком, если только это не касается занятий по истории. К тому же, об убийце пестрят все газеты. Кора отставила бокал с вином на стол. Думаешь, что я странная?
Нет. Я, к примеру, собираю фантики от конфет. Это, конечно, ничто по сравнению с газетами, но, по крайней мере, она не станет считать себя единственной странной в этой комнате.
Мы посмеялись. Несколько минут помолчали, думая каждый о своем. Не знаю, чем был занят ее мозг, но к еде она не притронулась, а я, напротив, налегал на оливки и сыр, теперь, чувствуя странный, вкус во рту.
Что за черт?
Можно, я спрошу тебя?
Спрашивай. Я сделал несколько глотков вина, чтобы забить непонятный привкус. Может, еда не свежая?
Было бы глупо тебя спрашивать об отношениях, раз ты пришел ко мне. Она нервно повела плечами. И все же, я хотела бы уточнить. Ты свободен?
Я ожидал, что она спросит. Иначе, к чему вообще было затевать повод выпить?
В последнее время я свободен.
Кора резко подалась ко мне, задев руку, в которой я держал бокал с вином. В итоге, напиток опрокинулся мне на рубашку. Я не успел возразить, как она прижалась к моим губам, с почти, что животной страстью, целуя меня. Мне хватило мгновения, чтобы отреагировать на поцелуй, хотя я понимал, этого не стоит делать. Не стоит спешить, потому что отношения, построенные на взаимном сексе, ни к чему не приведут. Я попытался мягко отстранить Кору, но она лишь застонала, перекинув ногу через меня, седлая и потираясь о мою промежность.
Проклятье. Я либо должен ее остановить и сделать это до того, как решу продолжить, либо позволить себе плыть по течению.
Кора, пробормотал я, пока она целовала мою шею, попутно расстегивая пуговицы на моей рубашке. Кора.
Что? она распахнула рубашку, присасываясь к соскам, очерчивая каждый, кончиком языка. Тебе не нравится?
Мне нравилось. Черт бы побрал себя, но мне нравилось, что она делает.
Если вспомнить, как давно у меня был секс, то я давно должен состоять на учете по спермотоксикозу, но я, правда, офигевал от происходящего.
Я хочу тебя. С жаром прошептала Кора, расправляя ремень и расстегивая ширинку на моих брюках. Прямо сейчас.
Подожди, все же, я нашел в себе силы, ухватить ее за руки и остановить. Как бы мне не хотелось утолить сексуальный голод, вырезать из памяти лицо Анабель, ее поцелуй, я не хотел все усложнять. Я понимал, что ничего лучшего у меня уже не будет. В худшем случае, я останусь законченным холостяком с однорукой невестой, а Кора сойдется с Джонсоном. Потом буду проклинать себя за глупость, что так и не решился двигаться вперед, а как дурак, пошел на попятную. И все же, мне казалось, что делать этого не стоит. Ты вправе ненавидеть меня за это.
Ненавидеть? она пыхтела, едва справляясь с дыханием. За что?
За то, что я не хочу тебя. Я хотел бы кастрировать себя за мысли о другой.
Ты сказал, что у тебя никого нет.
Это так. Но, я не могу просто взять и сделать это.
Почему? Я не нравлюсь тебе? Кора выпрямилась, выпячивая грудь вперед.
Она мне нравилась. Даже больше, изначально, я много фантазировал о Коре, представляя ее в своей кровати, но все мои фантазии исчезли с появлением Анабель.
Нравишься. Я скользнул взглядом по ее груди, отчетливо различив два торчащих соска под тонкой тканью платья. Я ощущал жар, оттуда, где сходятся ее бедра: он опалял мой пах, доводя до высшей температуры.
Ты любишь другую?
Я промолчал. Говорить о любви к одной из своих учениц вверх маразма. Кора будет считать меня извращенцем и педофилом. Черт, а это не так?
Ответь, ты любишь другую? теперь, ее тон похолодел, как и температура в комнате. Кора слезла с меня, спешно поправляя платье. Я также быстро управился с ремнем и ширинкой, только рубашку придется сдавать в химчистку.
Я не уверен в том, что чувствую.
Боже, какая же я дура. Покачав головой, она спрятала лицо в ладонях.
Нет, Кора. Не смей себя ругать. Дело во мне. Ты здесь не причем. Я поднялся с места. Думаю, мне лучше уйти. Прости меня. Я двинулся к выходу, ощущая себя последним ублюдком.
Благополучно добравшись до дома, я пришел к выводу, что просто выброшу рубашку в мусорное ведро.
Раздевшись, я залез в душ, встав под холодные струи воды. Кожа мгновенно покрылась мурашками, но так мне и надо. На кой дьявол, я позволил Коре надеется, что со мной возможна не только близость, но и отношения. Может, она и не думала об этом, как о перспективе заиметь семью, но любовника, это точно. Я был бы неплохим любовником для нее нежным и страстным. Все то, чего так не хватает женщинам и от чего фанатеют читательницы романов, но этому не суждено случится из-за собственной глупости. Каждый раз убеждаю себя, что пора бы повзрослеть и научится хотеть женщин, а не пускать слюни на школьницу.
Помоги мне боже, я не знаю, как избавится от этих мыслей. Ведь, я даже не пробовал. Последний раз, отношения, которыми я дорожил, были в колледже, но и те оказались недолговечны. Не помню, чтобы меня тянуло на девушек помоложе, тогда на кой черт, у меня сейчас происходит?
Сжав кулак, я со всей силы ударил в стену, оставив на ней внушительную вмятину. Кафельная плитка мгновенно покрылась трещинами, несколько кусочков упали, смешавшись с водой, и ускользнув в слив.
Получай засранец!
ГЛАВА 4
Я решительно был настроен поговорить с Корой. Не хотелось оставлять ее с мыслями, будто она виновата. Обычно, после того, как девушка проявляет инициативу, а ей отказывают, она начинает чувствовать себя униженной, но я хотел заставить поверить ее в обратное. Кое-как дождавшись обеда, я сразу же пошел в столовую, надеясь застать Кору там, потому что в учительской нам не удалось остаться наедине: либо было слишком много свидетелей, либо она уходила раньше, чем остальные.
Выискав ее среди остальных, я, не медля, подошел к ней, начав пороть чушь, будто мне нужна ее помощь в одном историческом аспекте. Джонсон, как обычно подозрительно пялился на меня, словно я террорист, задумавший подорвать к чертям, школу и в данный момент занимаюсь вербовкой.
Я хотел поговорить с Корой вне школьных стен, и хотел это сделать сейчас, а не дожидаться вечера. Было одно место, которое подростки называли тайным, в прошлом оно предназначалось для хранения школьного инвентаря, а сейчас использовалось для встреч учеников между уроками, чтобы покурить травку, потискаться или выпить. О нем знали все, включая и директора, и частенько на дверь вешали замок, но надолго, тайное место, не оставалось запертым. Как и сегодня.
Уговорив Кору пойти со мной, я предложил ей пойти именно туда, чтобы нас не подслушивали и случайно не застали. Может, я придал картинке слишком много красок, раз учительница густо покраснела?
Толкнув дверь, я вошел в небольшое помещение, освещенное только дневным светом, просочившимся с улицы.
А мы не можем поговорить позже, после работы? Кора осторожно ступила вперед. Я спешно, пока нас никто не заметил, запер дверь и включил единственный источник света засаленную лампочку, свисающую с дощатого потолка. Коморка, размером не больше гардеробной комнатки, четыре на четыре, была заставлена коробками и рулонами ватмана. В уголке теснился небольшой, старый стол, покрытый тонким слоем пыли. Рядом, ворох каких-то старых тряпок и мешковины. Как же тут жутко. И пахнет отвратительно.
Да, уж точно не розами благоухает.
Мне жаль, что произошло вчера.
Кора скрестила руки на груди.
Мне тоже жаль, что я повела себя глупо. Я рассчитывала на то, что невозможно.
Нет-нет, Кора, я шагнул к ней, обхватив ее за плечи. Ты ни в чем не виновата. Я, да, я снова собирался сказать, что дело во мне, и мне нужен еще один шанс, чтобы все исправить. Черт, смогу ли я пойти против своих ощущений и пойти дальше? С другой стороны, она действительно привлекательна и может возбудить любого мужчину, но она здесь, со мной и я мужчина, который давно не получал удовольствия. Просто испугался.
Испугался? она распахнула глаза, придвинувшись ко мне еще ближе, так, что наши грудные клетки соприкасались. Но, чего ты испугался?
Ты была такой возбуждающей, а у меня давно не было женщины. Я испугался, что не оправдаю твоих надежд. Да. Это именно то, что она должна знать, а не то, у меня в реальных мыслях. Хотеть свою ученицу. Желать ее всеми фибрами души. Изводить себя мучительными фантазиями, доводя свой воспаленный мозг и кое-что еще, до исступления, пока не станет больно. Кора должна принять мои слова за чистую монету.
Боже, Рэм, она смущенно улыбнулась. Я думала, дело во мне. Или в ком-то другом. Кора потянулась к моему лицу, мягко поглаживая мою щеку. Я не знала. Если бы ты сказал
сказать такое вслух, не каждый мужчина отважится. Я обхватил ее лицо ладонями. Я хочу попробовать еще раз. Правда? Ух, этот отвратный внутренний голосок. Припав к губам, я медленно целовал ее, но я не мог себе отказать, закрыть глаза и представлять, чьи, по-настоящему, это губы. Извращенец.
Ох, Рэм, застонала она, когда я впился в ее ягодицы ладонями и прижал к своему паху, доказывая, что не шучу. Я был возбужден, но не потому что, Кора так старательно отдавалась моему поцелую или извивалась в моих объятиях, нет. Видит бог, это была другая, которую, я хотел.
Не прекращая целовать Кору, я потянул ее к столу. Не совсем гигиенично, но страсть, она должна быть именно такой грязной, смелой, ослепшей от безумия, когда в тусклом свете, среди барахла, существует только два жаждущих тела, желающих отдаться животному инстинкту.
Я развернул Кору к себе спиной, задирая на ней узкую юбку.
Какие миленькие трусики. Пробормотал я, чувствуя, как пах звенит от предвкушения. Уж не знаю, то ли я настолько очумел оттого, что представляю Анабель, то ли, я действительно так сильно возбудился, увидев на мисс Гринер крохотные трусики.
Ох, Рэм, Кора подалась назад, разворачиваясь ко мне лицом. Я хочу кое-что для тебя сделать. Мы поменялись местами. Теперь, я прижимался задницей к столу, а она, усевшись на корточках, расстегивала ремень и молнию на джинсах.
Я знал, что именно Кора собирается сделать. Это было ожидаемо, учитывая, насколько сильно горело ее желание в глазах. Спустив джинсы, она пораженно выдохнула и не потому, что я не носил нижнего белья, а потому что увидела плод своего вожделения.
Боже, Рэм. Ты такой огромный. Она ухватилась за основание моего дружка и вобрала его в рот. Не удержавшись, я громко вскрикнул. От неожиданного всплеска, меня повело назад, что я едва успел опереться одной рукой на стол, а другой, в свалку тряпок.