Ваше Величество очень добры! Дон Серхио поклонился.
Решено! Карл, Яро, распорядитесь выгрузить с когга испанских послов все, кроме необходимых для дороги в Бриттию припасов. Дон Серхио, дон Витторио, прикажите своим людям перенести Ваш штандарт на шхуну, и пусть осмотрят корабль. Если ему потребуется любой ремонт, наши верфи произведут его быстро, и качественно!
Глава 9
Артур
Микко поднял руку, и мы остановились. Но это оказалось не предупреждением об опасности, а просто сигналом о остановке. Молчаливый показал вперед. Прямо в склоне высокого холма чернела неровная дыра, видимо, это и был вход в катакомбы, царство Иных. При свете садящегося солнца Молчаливый вытащил из-за пазухи небольшую колбу, вытащил зубами пробку, слегка взболтал сосуд, и выпил. Потом, морщась, скинул мешок, и надолго приложился к бутылке рома. Мы с Даниелем недоуменно переглянулись. И тут Микко, впервые с тех пор, как я его увидел, заговорил.
Ша с аза мо обе уталл илу. Начи, я дожен гааить, ийаче не егу поочь ам. Уушайе мня. Я же пыыл в подоных еэщеах, и не раз, и Ины щсьекда тейтвуут атинакаа.
Э-э Микко.
То?
Видишь-ли, мы Даниель чуть помедлил. Мы не понимаем. Давай помедленнее, по слогам, что-ли
Постепенно Молчаливый стал говорить понятнее. То-ли разговорился, то-ли мы привыкли, не знаю.
Я иду, вы за мной. Сначала рублю я, вы смотрите. Я устал, идет Арт. Арт устал идет Дан. Снова я. Иной, еще Иной, еще. По одному. Потом по два. По три, четыре. Бить сразу сильно, резко. Утекать от их сабель вбок, а бить по локтям. По коленям. По шее. Попал бей других, этот упадет. Пули на потом, когда будем рядом с золотом. Поймете, когда. Ясно?
Да. Я и правда понял, что хотел сказать Микко. А что ты говорил в самом начале?
А-а. Мой мир умер, я дал обет. Молчать. Жить молча. Три, пять, семь циклов. Но Шам сказал без меня с голосом бесполезно, Вы перейдете сразу, если не расскажу. Дал питье. Обет закрыл, сказал я свободен. И если еще малые циклы буду говорить, говорить, вспомню, как нормально. Я пил, что он дал, горько, но говорю тут. Да, ясно?
Да, Микко. Мы поняли тебя.
Ну, и идем?
Идем.
Молчаливый нырнул в темноту первым, я за ним, за мной шел Даниель. Тесаки, хоть и притупившиеся, пока мы продирались сквозь заросли, уходя от берега, были наготове. В подземном ходу пространство освещалось редкими факелами на стенах, изредка высверкивая кровавым пламенем на клинках, наши тени плясали по земле и камням, попадавшимся на пути, как будто корчась в припадке. Первый-же Иной, вынырнув с легким шорохом из темноты откуда-то сбоку в метре от Микко, осыпался на землю грудой желтоватых костей так быстро, что я лишь на секунду разглядел его. Это был человеческий скелет, светящийся, однако, каким-то призрачным, голубоватым сиянием. Впрочем, когда он осыпался, сияние исчезло. Рядом с его останками упал ржавый меч без перекрестия, с одной лишь рукояткой. Второй Иной сумел отразить удар, но Молчаливый почти сразу пустил в ход тесак в левой руке, и мы, не задерживаясь, двинулись дальше. Я больше смотрел на то, что делает Микко, чем на Иных, потому, что следующим вперед должен был идти я. А Молчаливый трудился, почти не покладая рук. Иные появлялись словно ниоткуда, молча, с мечами, саблями, топорами, но неизменно становились аккуратными кучками костей. С двумя противниками, вынырнувшими с двух сторон, Микко расправился не снижая хода. А потом пропустил вперед меня, сказав:
Арт, ты. Старайся, устанешь бей, потом пусти Дана. Пока их мало набей руку.
Легко сказать Я вспотел почти сразу, как только появились первые противники. Впрочем, мои тесаки опустились на живые кости прежде, чем даже я сам это понял. Тяжелые лезвия не оставили им шансов, и я, как и Молчаливый, не стал задерживаться. С десятым вышла промашка. То ли моя рука дрогнула, то ли Иной уклонился, но левой рукой я рубанул в пустоту. У щеки пронесся ветер, и мелькнула полоска стали. Хорошо еще, что я не потерял равновесия, и завершил начатое, ударив правой рукой снизу вверх. После этого я пропустил вперед Даниеля, потом Микко, и замкнул наш отряд. Через некоторое время Молчаливый отстранил Дана, который успел зарубить несколько Иных, но не пошел вперед, а повернулся к нам.