Справимся, Александр мягко сжал мою руку. Лу хорошо нас обучил.
Лу нас хорошо обучил, это правда. Вот только быстро выяснилось, что и Актер своих людей подготовил неплохо, сражались они с нами на равных. Как альтьеры, принимающие гнилость. Как люди, познавшие дары мертвой земли. Мне выкрутили руки и за волосы откинули голову назад, Александра унизительно прижали носом к полу. Я пыталась вырваться, грозила, но это все уже от бессилия. И непонимания: Александр же король, как так можно? Король на Мертвых Землях фигура незыблемая, великая одно дело, когда один Актер головой тронулся, но какими благами он подкупил других, заставил так действовать, даже не сомневаясь? Не может быть, что все решают одни лишь материальные блага. Не там, где замешаны Гранфельтские. Перед ними положено трепетать, им стоит поклоняться.
Нас удерживали, пока не появился Актер. Он театрально шагнул в дверной проем, в этот раз его лицо не скрывалось в тени. И Хал изменился. Сильно. Его худоба выделялась и в тени, но лицо куда лучше рассказывало о том, что Халу довелось пережить в Аннераме. И без того змеиный взгляд отяжелел еще больше, и, пусть Хал по-прежнему остался хорош собой, и никакая худоба не смогла этого отнять, из-за взгляда хотелось быстрее отвернуться, стряхнуть с себя его влияние.
Мне бы закрыть глаза, не видеть дело рук своих. Но я не собиралась выдавать себя, ведь совесть это слабость. Так говорил еще старик Лу, мой дорогой учитель, а уж Дарлан повторял это чуть ли не каждый день.
Где Дар? спросила я. Хватка на моих волосах ослабла, а Александра грубым рывком подняли на ноги.
У него был шанс уйти. И я очень надеюсь, что пример Дарлана послужит уроком: лучше принимать предложения сразу, иначе станет поздно. Итак, мое второе предложение: прямо сейчас отсюда уйдет один из вас. Уйдет беспрепятственно, на ушедшего не нападут на улице или по дороге во дворец, это я гарантирую. Но один останется здесь, вот ему я ничего гарантировать не стану. Даже наоборот.
Что за идиотские игры?!
Сделай одолжение, дорогая: помолчи. Решать не тебе. Ваше величество, несколько глумливо Актер посмотрел на Александра, слово за вами. Как вы поступите? Уйдете и оставите драгоценную любовницу на растерзание, или пусть спасается она. А мы тут повеселимся, может, даже вечеринку устроим. Я упоминал? Гуллан очень любит симпатичных мальчиков, Актер кивнул кому-то из своих парней. Позади раздались довольные смешки.
Да что ты несешь, Хал!
Еще одно слово, Ида, и Гуллан начнет вечеринку в твоем присутствии. И не смотри на меня так: враги так враги, ты сама это решила. Видишь? Я принял к сведению все твои намеки, ты должна быть наконец довольна.
На языке вертелось множество слов, но я сочла за благо промолчать.
Да ты кто вообще такой? задал в общем-то логичный вопрос Александр. Логичный, но ужасно неуместный и лишний. Хал никак на него не отреагировал, внешне он выглядел равнодушным, но я понимала, как у него внутри все кипит, до трагедии буквально один неверный шаг, одно неправильное слово. Принц, которого он уже давно ненавидит, даже не в курсе, кто Хал такой, что может быть более унизительным. Неосознанно Александр ударил больнее, чем Актер с его подготовкой и планом.
Ты должен уйти, сказала я Александру. Уходи!
Я не конечно, я останусь!
Пожалуйста, ваше величество! Оставайтесь, нарочитое веселье звучало из уст Хала как никогда угрожающе.
Со мной все будет хорошо, он ничего мне не сделает, в это я сама не верила, но какая разница? Главное убедить Александра.
Но он тоже мне не верил, это читалось в его глазах. И столько всего другого там читалось! Александр сейчас должен принять решение, жуткое, страшное, такое, которое на его месте мало бы кто смог принять. Александр прекрасно помнил, кто он. И кто я. А я никто, девушка, которая должна за него умереть. Может быть, даже сегодня. Или завтра. Но когда-нибудь точно. А обязанность короля защищать Мертвые Земли, а не неважных для истории девушек, пусть сердцу они и милы. Быть королем не всегда про смелость и отвагу, чаще это про нелегкие решения и сломанные судьбы.
Он ничего мне не сделает, с нажимом повторила я.
Хм-м я такого не обещал, обозначил Актер.
Но я не обращала на него внимание, смотрела только в глаза королю:
Судьи свидетели, со мной все будет в порядке. Ты должен уйти. Обязан. Умоляю, Александр, не строй из себя героя, уходи. Он он не сможет убить меня, мы связаны. Кровью. Он не сможет.
Ида
Я говорю правду. Уходи, умоляю. Ради меня.
Нет, Ида. Нет!
Александр, ты обязан.
Я люблю тебя и здесь не оставлю. Если так Александр повернулся к Халу: Мы остаемся вместе.
Хал ожидаемо закатил глаза. Вздохнул и устало потер переносицу.
Как утомительно, пожаловался он. Ладно, ваше величество, сил нет смотреть на вас дальше. Будем считать, что вы меня переиграли. Вы уйдете домой, но только сегодня, следующая наша встреча будет совсем другой. В следующий раз все будет честно, вы будете готовы, и уже ничто не помешает мне прихлопнуть вас, как жука. Хорошо бы избавиться от проблемы прямо здесь, но я не могу, она ведь смотрит. Поэтому и вы не сбежали, сверкая пятками. Ведь и это она бы увидела, еще раз вздохнув, Хал кивнул своим людям: Выкиньте его на улицу. Его величество загостились.
Александра потащили назад, он завозился, пытаясь вывернуться:
Нет, мы остаемся оба!
До скорой встречи, король. Не благодари за возможность сбежать, в будущем ты пожалеешь, что не сдох в этот вечер.
Глава 2. Тем временем за пределами театра
Во время давки на театральной площади я допрашивал подозреваемого. Он ограбил в Низменности несколько человек, я выслеживал его не один день, допрос казался таким важным. Но все перестало иметь значение, когда я узнал, что творится в городе.
Альтьер Янис Морландер. «Мертвоземье до начала войны: воспоминания очевидцев»
Как только Александра увели, Актер отвернулся и зашагал вперед. Меня подтолкнули в спину, намекая, что лучше не отставать. Я дернула плечами и сделала, как приказали отправилась за Актером, думая, как далеко успел уйти Александр. Он уже за пределами театра? В том, что его выведут на улицу, я не сомневалась, Хал же обожает бахвалиться твердостью слова. Сказал сделал, такой молодец, хороший мальчик. А отпустить короля сейчас словно дать ему подачку. Это очередное унижение. Даже странно, что он не стал давить до конца и не вынудил Александра выбирать, вероятно, Актер и впрямь устал от нас.
Или торопился.
Ладно, вот теперь Александр точно успел уйти. Коридор резко закончился, мы выбрались к сцене. Далее два пути: подняться на саму сцену и спуститься с другой стороны, или обойти все по кругу. Куда отправился Актер, пока непонятно, да и какая к Судьям разница я резко подалась назад, отчего двое из парней Актера оказались впереди. В третьего я уперлась и не раздумывая ударила его головой, благо рост позволял. Пара шагов, и я смогла дотянуться до одного из парней впереди, он рухнул и снес головой край сцены. Раздался характерный треск, кровью запахло моментально.
Мне повезло: никто не готовился к новой волне сопротивления, оттого элемент неожиданности остался за мной. Без особой жалости я пнула оставшегося на ногах мужчину в пах, перепрыгнула через поверженных противников и побежала обратно в коридор.
Тут и прогремел выстрел.
Толком не поняв, что произошло, я рухнула на пол, словно подкошенная. Боли не было, просто нога вдруг перестала слушаться. Не без удивления я обнаружила, как чужие брюки за считанные мгновения набрякли от густой крови. В меня стреляли? В меня стреляли и даже умудрились попасть. Я подняла взгляд: мужчина, тот, что получил удар головой, стоял в конце коридора и до сих пор держал руку поднятой. Кажется, он и сам не верил, что все это случилось, в его широко распахнутых глазах читались удивление и животный страх.
Конечно, выстрел услышал и Актер, не мог не услышать.
Он появился в этом коридоре тоже. Посмотрел на меня, на своего человека. Опять на меня. Лицо Хала не выражало эмоций плохой знак. Отчего-то стрелявшего бедолагу стало нестерпимо жаль, пусть и подстрелил он меня.
Ситуация неоднозначная, мне почти удалось улыбнуться, глядя на Хала: Предлагаю следующее: ты берешь оружие и добиваешь меня, стреляешь скажем, в голову. Несколько раз, чтоб наверняка. Это твой шанс, Хал. Сейчас или никогда. Жизнь ведь такая штука кто знает, когда оружие перекочует в мои руки. Я тянуть с выстрелом не стану.
Взгляд Актера потяжелел и превратился в грозовой, Хал усилием воли усмирял бушующие внутри эмоции. По его мнению, я всегда говорила и действовала неправильно, наверняка и сейчас умудрилась его разочаровать. И это разочарование намного, намного сильнее, чем злость на стрелявшего придурка.
С эмоциями Хал справился и от меня отвернулся.
Вы двое, бросил он подоспевшим парням, затяните ей рану. Только быстрее, у нас мало времени. И вы знаете, куда идти. А ты, обратился он к окаменевшему от ужаса стрелку, убирайся отсюда, пока я не передумал.
Повторять дважды не пришлось парень ретировался с нечеловеческой скоростью. И окаменелость прошла, надо же.
Надеюсь, это был не Гуллан, распереживалась я, ты же обещал вечеринку с ним во главе, так красочно расписал Жду не дождусь. Дырявая нога так, ерунда, пусть такая мелочь не смущает Гуллана.
Актер застыл, стоя ко мне спиной. Чуть повернул голову и спросил:
Это ты так проверяешь границы дозволенного?
А зачем их проверять? И так все ясно: как дураком ты был, альтьер Актер, так дураком и помрешь. Умный давно бы выстрелил мне в голову. После всего, что между нами было, и чтобы избежать всего, что еще случится.
Жестом Хал подозвал одного из парней ближе:
Закончите с повязкой, свяжите ей руки. И ноги.
И рот, подсказала я.
Раз альтьера просит, сделайте и это, согласился Хал и покинул коридор.
Как только Хал ушел, силы меня оставили. Я не сопротивлялась, когда мне перевязывали ногу, руки даже хотела подать сама, но поднять не смогла. Похоже, кровопотеря от ранения серьезная. Брюки так хлюпали даже мне, привычной к виду крови, поплохело от этого противного звука.
А нога до сих пор и не заболела толком. Только где-то глубоко внутри все нестерпимо ныло от нехорошего предчувствия. У Актера было сколько угодно времени на проживание ненависти и обиды. Одно дело когда он не сдержался и едва не придушил меня в подвале Храма, осознав, что я заманила его в ловушку, совсем другое его выходка в театре. Сколь сильно она бы ни походила на вспышку гнева, боюсь, таковой совсем не являлась.
Хал отпустил Александра не из-за того, что я смотрела, он отпустил его, потому что это требовалось в данный момент времени. Возможно, избавляться от короля еще рано, или причина иная, более личная. Почему бы и нет? Сама я придерживалась первого варианта, но и второй не исключала, учитывая некоторые моменты прошлого, где Хал показывал себя натурой, очень даже подверженной театральным страстям и любовным порывам. Даже удивительно, что жизнь в нем это не выжгла, как, например, в мутно-сером Дарлане.
При мысли о Дарлане внутри похолодело.
Я сколько угодно могла желать Дару провалиться в Посмертье, но сейчас совсем не время. Надеюсь, он все-таки жив. В него точно стреляли, я видела своими глазами, но выстрелы не был смертельными, Дарлан еще сражался, когда мы с Александром уходили. Его должны найти или он сам доберется до улицы. Не может не добраться, не имеет права. Я же потом его отыщу и в Посмертье отправлю.
Дарлан справится так я себя успокоила. И сейчас в любом случае стоит подумать о себе. С дырой в ноге и кровопотерей я не только бороться, а и уползти в случае внезапной победы над врагами вряд ли смогу. Похоже, придется посмотреть, куда меня люди Актера в конечном итоге приволокут. Обидно, но иного варианта придумать не удалось. Но если случай представится, я сделаю все, чтобы сбежать. Кто знает, когда другой шанс появится, и появится ли вообще.
Вокруг все мелькало, свет казался слишком ярким. Меня тащили на руках, а я щурилась и не могла понять, отчего мы все еще в проклятом театре, почему бы не выйти на темную улицу. Хал же так торопился ему надо уходить, бежать, пока ситуация не перевернулась. Он явился внезапно, но внезапность вечно не длится. Или я чего-то не понимаю?
Зачем нам наверх? пробубнила я, радуясь, что обошлось без кляпа. Вроде бы и по лестнице я поднималась не своими ногами, а чужими, но дышалось внезапно тяжело, словно это я кого-то на себе тащила.
Разумеется, мне никто не ответил. Бесконечная лестница наконец закончилась, а новый коридор поражал просторами. И это место я тоже узнала, даже слепящий свет не помешал. Мы поднялись к театральному куполу, здесь обычно обитал альтьер Актер.
И ждал нас тоже Актер. Неожиданно. Стоял возле открытой двери, ведущей в его обитель, смотрел куда-то в сторону. Жестом указал, где меня оставить, кивком отправил мужчин в коридор, сам зашел в комнату под куполом и плотно прикрыл дверь.
Вот мы и остались наедине.
Он, стоящий в тени и я, сидящая на полу у края купола. И у меня наконец-то заболела нога, бедро пульсировало и горело. На лбу выступила испарина, я стерла ее рукавом, но почувствовала, что лоб тут же опять намок. До Хала мне уже не было дела, препираться с ним не хотелось. Пошел он к Судьям. Сейчас я желала это искренне как никогда раньше.
Актер тем временем ушел в дальний угол, вернулся с небольшим ящиком и длинными тонкими щипцами. Положил все это возле меня, деловито закатал рукава темной рубашки и присел рядом со мной. Зафиксировал ногу, разорвал брюки. Ковер моментально залило кровью, Хал задышал чаще, сжал челюсть. Вряд ли от вида крови, может, его бесила сама необходимость находиться близко ко мне. Все так же без слов он открыл ящик, достал баночку с прозрачной жидкостью, окунул в нее щипцы и приблизил их к ране.
Будет больно, придется потерпеть, сказал он и без промедления принялся доставать пулю. Было больно, настолько, что я не смогла сказать, что пулю доставать необязательно, все это врачевание для чужаков, или дилетантов и неучей, коим Актер и являлся. Он сунулся в мир, в котором ему не место, и уже делает вид, что самый умный. А банальным вещам так и не научился. Не успел постигнуть азы, а уже на вершину лезет.
Рану он заткнул горстью мертвой земли, окровавленную пулю отбросил в сторону. Даже не вытерев руки, отправился к столу, достал из ящика ром и заполнил стакан доверху. Я уже решила, что у парня случился приступ алкоголизма, но ром предназначался не ему, все так же молча Актер вернулся и сунул стакан мне в руки.
Стакан я приняла и выплеснула его содержимое Актеру в лицо. Даже не промазала, хотя рука дрожала после мучительного «врачевания». Пусть боль пришла не сразу, но как пришла теперь мне казалось, что в ногу стреляют без перерыва, что она уже вся в дырках и крови. Или в огне.
Хал равнодушно вытер лицо рукавом, вернулся к столу, деловито налил еще стакан, подошел и ответил тем же: плеснул ром мне в лицо.
Извини, развел он руками. Хотел привести тебя в чувство.
Пошел ты!
Где-то я это уже слышал ладно, Ида, ситуация такая: я не планировал, чтобы тебя ранили, на самом деле я хотел, чтобы ты все увидела своими глазами и увидела четко. Поэтому предлагаю обойтись без битья посуды и истеричных выходок. Я могу налить тебе воды или еще чего. Если хочешь.
Я хочу уйти.
И ты уйдешь. На все четыре стороны, Судьи свидетели
Судьи? фыркнула я. Серьезно, Хал, ты о Судьях заговорил? Оно и понятно, ведь вас ждет скорая встреча.
Возможно. Но пока этого не случилось, придется тебе побыть в заточении. До тех пор, пока кто-то не умрет. Моя смерть, его смерть вот твои билеты на волю, Ида. Так что посылай в Посмертье правильные запросы, вдруг повезет и тебя услышат.