Любовь с уведомлением - Алина Аркади 2 стр.

 Я,  резко останавливается, заставляя меня притормозить всеми частями тела, чтобы не протаранить широкую мужскую грудь,  Дарья  щёлкает пальцами, в который раз вспоминая моё отчество.

 Анатольевна.

 Так вот, Дарья Анатольевна, я никогда не волнуюсь.

 Я такого не говорила. Лишь передала слова главного юриста,  стараюсь говорить спокойно, пока Вересов выкладывает документы из портфеля на столе.

Помятый вид босса просто кричит, что выходные прошли энергично. А это значит, новая неделя новая девушка, которая будет звонить на рабочий номер и требовать к телефону «котика», который сделал её ночь незабываемой. Я будто его личный помощник по отшиванию навязчивых особ, с которыми он не желает контактировать. Точнее, Вересова интересует самый тесный контакт, но на одну ночь. Продолжения не бывает, по крайней мере, за те четыре месяца, что я работаю непосредственно с ним, всё обрывалось утром понедельника. Хотя мне рассказывали, что длительные отношения у него всё-таки были, но заканчивались через полгода-год, и босс возвращался к привычному образу жизни.

 Вы со мной?

 Ч-что?  словно выныриваю в реальность, отрезвляемая звуками голоса Вересова.

 Дарья  вновь вспоминает моё отчество.

 Называйте меня просто Дарья, чтобы не насиловать свою память каждый раз, когда желаете обратиться ко мне,  вспыхиваю, бросаясь едким замечанием. Неужели нельзя было запомнить за четыре месяца?

 Дарья?  зовёт мягко, ласково.

 Да?

 Кофе!  рявкает так, что меня сметает в ту же секунду из кабинета босса.

Выскакиваю в приёмную, где кофемашина уже сделала всё за меня, а по помещению разносится аромат напитка. Возвращаюсь, молча преодолеваю пространство до стола босса и ставлю чашку с правой стороны.

 Снова полная,  недовольно фыркает,  и как я, по-вашему, пить должен?  указывает пальцем в сторону напитка.

С трудом сдерживаюсь, как учила Диана. Ответ крутится на языке, зудит в стремлении выскочить и изумить Вересова, но я сжимаю пальцы и мысленно считаю до десяти, уставившись в одну точку поверх головы мужчины.

 Ну же, Дарья, как?  ждёт ответа, развалившись в кресле.

 А вот так,  сцепив руки за спиной, наклоняюсь и прикасаюсь губами к краю посуды, втягивая пышную карамельную пенку с громкими звуками. Большой глоток и вот уже в кружке босса ровно половина, а сам он ошарашенно смотрит на мои манипуляции. Беру кружку, ладонь босса и замыкаю его пальцы, убедившись, что посуда не выскользнет.  Вот, Илья Андреевич, теперь удобно, согласны? Ни капельки не прольётся.

Пока Вересов неподвижен, иду прочь из кабинета под взглядом ошеломлённого моим выпадом мужчины. И только оказавшись в приёмной, понимаю, что на самом деле совершила и что может за этим последовать. Но в кабинете по-прежнему тишина. Перед глазами стоит изумлённый вид Вересова, и я начинаю давиться смехом, прикрывая рот ладонью. От себя подобного не ожидала, но он основательно меня достал за четыре месяца, а терпение всё же имеет границы.

От звука селектора вздрагиваю, но, сделав два шага, принимаю вызов от босса.

 Дарья Анатольевна, принесите новый кофе.

Тут же отключается, заставив удивиться. То есть он всё-таки помнит моё отчество? И просить умеет, а не рявкать. Умеет же быть человеком, только не хочет. Интересно, почему?

Делаю новый напиток, заполняя кружку до краёв. Не знаю, с какой целью испытываю судьбу, но иначе поступить не могу. Появляюсь в кабинете, столкнувшись с изучающим взглядом Вересова, а когда ставлю кружку на стол, замечаю вздёрнутую бровь. Сделав вид, что ничего подобным жестом сказать не желаю, покидаю помещение и оставляю босса один на один с проблемой «как я должен пить?». Не маленький, разберётся.

Следующую пару часов не поступает ни одного распоряжения, что удивляет, потому как Вересов испытывает наслаждение, гоняя меня из приёмной в кабинет по любому поводу. К концу дня всегда чувствую себя лошадью на цыганской свадьбе: задница в мыле, голова в цветах. Он же при этом, свежий и довольный, окидывает меня сочувствующим взглядом, лишь ухмыляясь.

В девять пятьдесят заглядываю в кабинет, чтобы напомнить подозрительно притихшему боссу, что скоро начнутся переговоры и пора переместиться в зал для заседаний:

 Илья Андреевич, представители «Агрострой» уже прибыли. Ждут вас.

Молча поднимается, берёт папку и следует на выход, небрежно бросает:

 Вы со мной.

На переговорах я присутствую нечасто. По рассказам девчонок, Липина сопровождала Вересова везде, мне же отведена роль «принеси-подай». Вероятно, босс сомневается в моих интеллектуальных способностях, поручая лишь наипростейшие задания из разряда включить кофемашину и распечатать документы.

Зал заседаний наполняется мужчинами всех возрастов, а мешанина из дорогих парфюмов бьёт по рецепторам, вызывая желание оказаться на свежем воздухе. За этот зал отвечаю не я, являясь помощником исключительно самого главного человека в филиале, соответственно, можно сесть подальше и на следующую пару часов расслабиться.

С моего места хорошо виден Вересов. Оценивающим взглядом ползу по мужчине, отмечая про себя, что он притягателен. Высокий, широкоплечий, что достигается за счёт посещения спортивного зала два раза в неделю. И знаю я об этом, потому что месяц назад оплачивала годовой абонемент в самый дорогой клуб города, который простым смертным недоступен. Тёмные короткие волосы придают ему немного озорной вид. Чаще я вижу модельные стрижки и профессиональную укладку у представительных мужчин, но мой босс предпочитает короткий ёжик, который, могу заметить, очень ему идёт. Пронзительный глубокий взгляд поразил меня в первый месяц моего пребывания в данной компании, а их невероятный зелёный оттенок с золотистой радужкой и вовсе изумил. Но очарование схлынуло ровно в тот момент, когда Илья Андреевич бросил в меня первую колкость и продолжает по сей день. И даже потрясающие ямочки на щеках мужчины более не могут загипнотизировать, потому как улыбки, которыми меня одаривает Вересов, насквозь фальшивые и вымученные. Веду взглядом, оценивая большие руки с длинными ровными пальцами, которыми он прямо сейчас перебирает бумаги, зачитывая пункты собеседникам, а дальше взгляд приковывают часы на левом запястье.

Часы Невероятно знакомый предмет. Напрягаюсь, силюсь вспомнить, где и на ком могла видеть подобные. Захожу в приложение и открываю фото Космоса, на котором изображены мужские руки. Всё верно такие же часы. На миг пробивает ознобом, но после поискового запроса выясняю, что данная модель не эксклюзивная, хотя и безумно дорогая. И вообще, Космос эту картинку мог взять в интернете и выдать за собственное фото, поэтому её достоверность под вопросом.

Мой собеседник не в сети, что говорит о его занятости. Но не проходит и минуты, как приходит сообщение.

На секунду теряюсь в сомнениях, потому что ни разу за два месяца никто из нас не писал конкретики, оставаясь в тени размытых фраз и абстрактных понятий. Но, возможно, пора раскрыть карты? Не все сразу, постепенно, подкидывая крупицы информации, из которых затем и сложится тот самый цельный образ.

Нервно сглатываю, вспоминая утренний разговор с Дианой и её предположения, что мы с Космосом можем трудиться в одной компании или здании, даже не подозревая о существовании друг друга. А если так? Если я вижу его каждый день в лифте, холле, коридоре? Прохожу мимо, не задерживаясь взглядом и, возможно, никогда не приветствуя.

В компании работает много сотрудников, многих я не знаю по именам, а некоторых никогда не видела. Здесь не принято гулять к боссу с каждым возникшим вопросом, этим занимаются начальники отделов. Именно по этой причине я без раздумий согласилась заменить секретаря, клюнула на значительную доплату, не подозревая, какая Вересов сволочь. Раньше я видела его издалека, никогда не контактировала лично и даже не предполагала, насколько ужасен босс в общении и своих привычках. Просьба поделиться мнением об Илье Андреевиче ушла в пустоту, и сотрудники предпочли отмахнуться общими фразами. Но Липина, серьёзная и сдержанная женщина, работает с ним два года и вполне довольна своим положением. Значит ли это, что раздражителем для Вересова являюсь именно я и только я? По отношению к другим колкостей он не позволяет.

Что со мной не так? Я много раз задавалась этим вопросом, советовалась с Дианой как с ещё обучающимся, но всё же психологом, так и не получив вразумительного ответа. Вероятно, причин нет, а некоторые люди, которых мы встречаем, нам просто не нравятся. Или мы им. Не за что-то и без оснований. Это и называется «не сошлись характерами»?

В руке жужжит телефон, оповещая о сообщении.

И на что надеюсь? Закусываю губу, ругаю себя за написанное и хочу удалить, но он уже прочёл и пишет ответ. И пока под ником мигает «печатает», сердце ускоряется, отбивая глухие удары. Не знаю, насколько я выпала из реальности, но, подняв голову, сталкиваюсь с прямым взглядом Вересова, который кажется растерянным. Резко наводит фокус и прищуривается, всем своим видом показывая, что недоволен. Мною или вообще? А затем опускает глаза и водит пальцем по экрану телефона. Радует, что не я одна отвлекаюсь на общение в сети.

Прочитав вопрос, выдыхаю, улыбаюсь, испытывая трепет и волнение. А если я ему не понравлюсь? В первый раз не думала и не сомневалась, сразу согласившись на встречу. Но сейчас всё иначе ближе, глубже. Или же я вижу то, чего не существует?

 Дарья!

 А?  вскидываю взгляд, теряясь под пристальным вниманием всех присутствующих.

 Принесите нам кофе,  зло цедит Вересов.  Третий раз прошу.

 Одну минуту.

Поднимаюсь, чтобы, обогнув стол, подойти к двери. В этот момент до меня доносится недовольный шёпот босса:

 Простите.  И это не мне.  Моя помощница глуховата. Детская травма. Приходится повторять несколько раз.

И как только за моей спиной щёлкает дверь, закрываю лицо ладонями, сгорая от стыда. Обидно до слёз, чувствую, как горят щёки, заливаясь пунцовым румянцем, и трясутся губы. И за что он так? Четыре месяца издёвок и претензий по поводу и без. Всё то, на чём руководитель никогда бы не заострил внимание, Вересов обязательно выплюнет в меня, насладившись реакцией.

Делаю кофе и вношу на подносе в зал заседаний, аккуратно выставляя перед каждым из мужчин. Последнюю кружку ставлю перед боссом, который даже не удостаивает меня взглядом, а уж о сожалении и речи быть не может.

С трудом выдержав переговоры, сразу по окончании иду в кабинет. Хватаю подписанные документы и сама бегу по отделам. Эти действия в мои обязанности не входят, но сейчас всё что угодно, только бы не видеть лицо Вересова и омерзительную улыбочку, которой он так благосклонно одаривает меня каждый день.

Телефон в кармане напоминает о себе несколько раз, но я не реагирую. Захожу к юристам и почти час болтаю с ними обо всём, задавая вопросы, ответы на которые мне неинтересны, но сейчас именно они моё спасение и возможность побыстрее закончить этот чёртов понедельник. А затем посещаю отдел менеджмента, в который планирую вернуться через семь недель на прежнюю должность в надежде встречаться с боссом раз в год и желательно случайно.

Болтаю с девчонками, стараясь сдерживаться и отмахиваться абстрактными фразами. Офисные отличаются болтливостью, и каждое моё слово, возможно, дойдёт до босса не в первоначальном виде. Мне и так проблем хватает, дополнительные ни к чему, к тому же, когда я оформляла перевод, радостно всех оповестив, девочки остудили, поведав множество интересных фактов об Илье Андреевиче. А именно: мужчина не пропускает мимо себя ни одной относительно привлекательной женщины. Данный факт подтвердился на двести процентов, когда в первую же неделю в приёмной я ответила трём прекрасным особам, настойчиво требовавшим связать их с Вересовым.

К числу привлекательных я себя не относила, но на всякий случай придерживалась делового стиля без вольностей в виде неприличного разреза или лишней расстёгнутой пуговицы на рубашке. Да и очень скоро поняла, что я не из числа тех, кому симпатизирует босс, поэтому наши отношения являются сугубо деловыми, если не считать выпадов в мою сторону.

Сегодняшний комментарий стал самым обидным по моей личной шкале сволочности Вересова, потому как, скорее всего, когда я вернусь в свой отдел, мне придётся контактировать с представителями «Агрострой», и вряд ли меня воспримут адекватно.

Возвращаюсь в приёмную после обеда, сразу же принимаюсь разбирать стопку, появившуюся в моё отсутствие. За дверью кабинета босса тишина, что даёт надежду не увидеть Вересова до самого вечера. Как правило, после переговоров он надолго погружается в раздумья, прерываясь лишь на кофе и не удостаивая меня вниманием.

Глава 3

Остаток дня проходит в интенсивной работе. Не открываю сообщения, оставляя Космоса без ответа. Нет желания нарваться на очередную претензию в тот самый момент, когда я поглощена общением с интересным собеседником. Как только замечаю всплывающее уведомление и понимаю, кто меня потревожил, рациональные мысли испаряются, оставляя Дашу, сконцентрированную лишь на чём-то определённом. Именно поэтому планирую оповестить Космоса, что общение в рабочее время сократится до минимума, иначе мне просто некуда будет возвращаться.

Перепалки с Вересовым становятся ежедневными и острыми, но босс здесь он, а значит, место придётся освободить мне, когда мужчина дойдёт до точки кипения в своей неприязни. Работа мне нравится. По крайней мере, та, которой я занималась до перемещения в приёмную босса, и терять приличный заработок и комфортный коллектив не хочется. И если для этого придётся молчать, проглатывая каждый плевок Вересова, я постараюсь. В конце концов, прибегну к методике Дианы: не отвечать, молча кивая и исполняя поручения. Так просто!

За десять минут до окончания рабочего дня селектор начинает истерически мигать, напоминая, что босс не улетел с этой планеты, оставшись на своём месте.

 Слушаю, Илья Андреевич,  сдержанно, коротко и быстро.

 Кофе.

Одно слово, но и в нём, кажется, собрана вся неприязнь, скопившаяся ко мне. Готовлю напиток, оставляя достаточно места, чтобы мужчина без проблем удержал кружку в руке и не испытывал неудобств. Десять шагов к столу босса, несколько движений, кивок, стук каблуков, почти свобода, но:

 Вы можете быть свободны. Совсем.

Застываю, нервно сглатываю, не решаясь уточнить, что подразумевается под этим «совсем». Сегодня терять работу я не планировала.