Совсем сбрендила, произнесла Лиза несколько раздраженно.
А ты будто не хочешь на пикник!
Конечно, не хочу! Хотела бы поехала бы.
Ну ты и зануда, скажу я тебе. Тогда хоть другим удовольствие не порть. Я бы на твоем месте ни в жизнь не отказалась.
А я на своем отказалась. Больше не предложат. Последнюю фразу Лиза произнесла с легким раскаянием.
Пошли к «Красному льву». Поболтаем, пока платформа тронется, попросила Салли.
Чтоб мне пусто было, если пойду! с жаром воскликнула Лиза.
Тебе и так пусто. А я боюсь: вдруг Гарри не пришел, буду одна стоять как дура. Пойдем, Лиза, хоть лошадок посмотришь.
На самом деле Лизе ужасно хотелось посмотреть и лошадок, и платформу, и принаряженную публику, но она еще некоторое время вредничала. Салли повторила просьбу. Наконец Лиза согласилась.
Ладно, схожу с тобой, дождусь, пока это старое корыто тронется.
Она не потрудилась надеть шляпу, вышла в чем была. Девушки поспешили к пабу, который снаряжал платформу.
Хотя до начала оставалось еще почти полчаса, платформа была на месте, у главного входа, широкая, длинная, с сиденьями, расположенными поперек, каждое сиденье рассчитано на четверых. Платформу волокли две крепенькие лошадки; кучер как раз проверял упряжь. Салли опередили с полдюжины человек; они заняли места на платформе. Гарри еще не пришел. Девушки остановились у входа в паб, стали наблюдать за приготовлениями. Из паба выносили огромные корзины со всяческой снедью; ящики с пивом заталкивали под сиденья, под ноги кучеру, и даже подвешивали под платформой. По мере того как подтягивался народ, Салли волновалась все больше.
Господи, где его носит! воскликнула она. Разве можно так опаздывать?
И стала смотреть в сторону Вестминстер-Бридж-роуд, не идет ли Гарри.
А если он вовсе не появится? То-то он у меня попляшет! Всю душу вымотал!
Еще целых пятнадцать минут, равнодушно заметила Лиза.
Наконец Салли увидела своего дружка и бросилась ему навстречу. Лиза осталась одна. Все эти приготовления, ожидание праздника выбили ее из колеи. О самом факте отказа Тому она не жалела; жалела лишь о том, что принять предложение ей помешала совестливость. Подошли Салли с Гарри; одетый в лучший воскресный костюм, включающий даже сорочку и воротничок, Гарри был под стать своей девушке. Вдобавок он прихватил гармонику, чтоб не скучать в дороге.
Лиза, а ты что, разве не едешь? удивленно спросил Гарри, заметив, что Лиза без шляпы и в переднике.
Нет, отвечала Салли. Дура, правда? Том ее пригласил, а она уперлась.
Во дает!
Затем они взобрались по лесенке на платформу и сели, а Лиза вторично за утро осталась одна. Народ подтягивался, почти все места были уже заняты. Лиза знала всех присутствующих, но они слишком боялись, что придется ехать стоя, и потому отделывались от Лизы кивками. Наконец появился Том. Увидел одинокую Лизу и подошел к ней.
Лиза, может, все-таки поедешь с нами?
Нет, Том, я ж сказала: не поеду. Это неправильно. Нечестно. Лизе казалось, она должна повторять слово «нечестно» больше для себя, чем для Тома.
Без тебя и мне там делать нечего, сник Том.
Ничем не могу помочь, мрачно отвечала Лиза.
В эту секунду из паба вышел человек с охотничьим рожком, и Лизино сердце екнуло, ибо, если Лиза что и любила, так это звуки охотничьего рожка. Ей показалось, что она сама себе подписала приговор, причем неоправданно жестокий; почему она должна сидеть дома, когда другие намерены развлекаться? Лица были такие веселые, что Лизе тотчас представились все удовольствия пикника. Она чуть не плакала. Нет, ей нельзя ехать, и она не поедет; она дважды повторила это «нельзя» про себя; трубач тем временем протрубил в знак того, что платформа скоро тронется.
Двое припустили бегом, и Лиза, когда они поравнялись с ней, узнала Джима Блейкстона. С ним была женщина, вероятно жена.
Лиза, ты едешь на пикник? крикнул Джим.
Нет, ответила Лиза. Я не знала, что вы едете.
Жаль, что не едешь. То-то бы повеселились.
Лизе оставалось только сдержать всхлип; как она хотела поехать! Несправедливо ей сидеть одной; чем она такое заслужила? Не отказом же выйти за Тома, в самом деле! Нет, на свежую голову нежелание выходить за Тома вовсе не казалось Лизе причиной уклоняться от пикника; зачем она упрямится, непонятно. Она начала думать, что вела себя глупо; в конце концов, кому польза от того, что она не едет с Томом; да и кто оценит ее жертву, кто скажет: «Вот порядочная девушка!» Салли так напрямую дурой назвала и не поперхнулась.
Том мялся рядом, молчал; от одного его вида молоко бы скисло. Джим чуть наклонился к ней и низким голосом повторил:
Мне очень жаль, что ты не едешь.
Это стало последней каплей. Лизе ужасно хотелось поехать; она больше не могла упираться. Если бы только Том еще раз ее пригласил, если бы дал возможность переменить решение естественным и приличным образом, она бы сказала «да». Но Том как воды в рот набрал, и Лизе пришлось выкручиваться самой. Получилось очень неуклюже.
Видишь ли, Том, сказала Лиза, я не хочу тебе праздник портить.
Без тебя не поеду. Какой смысл одному?
А ну как он не повторит приглашение? Что тогда Лизе делать? Она взглянула на часы над дверью паба. До отправления всего пять минут. Вот ужас, если платформа тронется, а Том так и будет молчать! Сердце билось как бешеное, пальцы как бы сами собой теребили передник.
Что же мне делать, Том, милый?
Ехать, конечно. Лиза, пожалуйста, скажи «да».
Итак, предложение поступило. Оставалось изобразить легкое замешательство, и дело в шляпе.
Том, я бы поехала, но ты уверен, что это будет честно?
Конечно, честно! Едем, Лиза! В восторге Том схватил ее за руку.
Что ж Лиза потупилась. Если иначе я тебе праздник испорчу
Я без тебя не поеду; клянусь, не поеду! воскликнул Том.
Только это не значит, что я твоя девушка, договорились?
Не значит, не значит. Как ты хочешь, так и будет.
Тогда я согласна! взвизгнула Лиза.
Стало быть, едешь? Том ушам своим не верил.
Еду! отвечала Лиза с широкой улыбкой.
Я знал, что ты согласишься! Какая ты славная, Лиза! Гарри, Лиза с нами!
Лиза тоже едет? Ура! обрадовался Гарри.
Лиза, так ты передумала? уточнила Салли.
Да!
Ура! обрадовалась Салли.
Вот молодец, Лиза, одобрил Джим и улыбнулся ей одной.
Тут как раз два места! закричал Гарри, хлопая по сиденью.
Придержи их! отозвался Том.
Я только сбегаю скажу маме.
Осталось три минуты! Давай быстрей! отвечал Том.
Лиза бросилась домой, а Том крикнул кучеру:
Подожди, приятель, сейчас еще девушка придет.
Отчего не подождать, подожду. Небось не на пожар спешим, добродушно отвечал кучер.
Лиза ворвалась в комнату (миссис Кемп еще спала), завопила:
Мам, я в Чингфорд на пикник!
Стащила с себя старое платье, нырнула в новое, лиловое; сбросила старые стоптанные туфли, сунула ноги в новые ботинки. Мигом расчесала волосы и закрутила челку по счастью, она с субботы не развилась надвинула черную шляпу с перьями, выскочила на улицу, побежала, взлетела по лесенке на платформу и, едва дыша, плюхнулась Тому на колени.
Кучер щелкнул кнутом, трубач протрубил в рожок, и под радостные выкрики и смех платформа покатила в Чингфорд.
Глава 5
Отдышавшись, Лиза стала оглядывать попутчиков и начала с женщины, которую привел Джим Блейкстон.
Это моя жена! Джим указал на нее пальцем.
Что-то я вас на улице не видала, верно, вы редко выходите, сказала Лиза вместо «рада познакомиться».
Ой, редко, подтвердила миссис Блейкстон. У меня меньшой корь подцепил, так я и дома с ног сбилась.
А сейчас ему лучше?
Гораздо. Он быстро поправляется. Джим хотел ехать нынче в Чингфорд и говорит мне: слышь, говорит, давай со мной, тебе развеяться надо. Оставляй, говорит, Полли это наша старшая оставляй Полли за хозяйку. А я говорю: славно, поехали, Полли справится. Вот мы и едем.
В продолжение этой тирады Лиза исподтишка рассматривала миссис Блейкстон. Во-первых, платье: миссис Блейкстон напялила что-то черное, бесформенное; во-вторых, шляпа: нелепый капор, сейчас такие никто не носит. Затем Лиза перешла непосредственно к внешности миссис Блейкстон. Среднего роста, толстая, крепко сбитая тетка; непонятно, тридцать ей или все сорок. Лицо как блин, рот шире ворот, а прическа! Обхохочешься, как Том и говорил: посредине темени пробор, волосенки прилизанные и в мелкие косицы заплетены. И сразу видно, что силы ей не занимать, хоть она и пашет всю жизнь, и детей всякий год рожает.
Всех остальных пассажиров платформы Лиза знала; теперь, когда места были благополучно заняты и праздничный поезд тронулся, нашлось время на взаимные приветствия. Все радовались, что Лиза едет, потому что с ней никогда не бывало скучно. Лизиным вниманием завладел молодой бакалейщик, который нарядился нынче в старинный костюм серую куртку и узкие панталоны, щедро усыпанные блестящими пуговицами.
Привет, Билл! крикнула Лиза.
Привет, Лиза! отвечал Билл.
Ну и прикид у тебя! Ни дать ни взять граф!
Эй, Лиза Кемп, скривилась подружка Билла, не лезь к моему парню, не то узнаешь, где раки зимуют.
Расслабься, Клэри Шарп, не нужен мне твой дружок, отвечала Лиза. У меня свой имеется, второй-то лишним будет. Верно, Том?
Том просиял, от счастья не нашелся что ответить и просто пихнул Лизу локтем.
Полегче! возмутилась Лиза, схватившись за бок. Ты мне ребра переломаешь!
Чего уж там ребра! выкрикнула Салли с похвальной любовью к точности. Небось за корсет из китового уса беспокоишься.
Заткнись!
Так ты в корсете? с деланым простодушием уточнил Том и обнял Лизу за талию, чтобы проверить.
Руки убери, велела Лиза.
Я ж только узнать, в корсете ты или нет.
Я сказала, не смей меня щупать.
Том не повиновался.
Убери руки, повторила Лиза. Будешь меня тискать придется на мне жениться.
Так я ж того и добиваюсь!
Дурак, рассердилась Лиза и сбросила руку Тома.
Лошадки бежали резво, трубач с воодушевлением дул в свой рожок.
Гляди не лопни с натуги, посоветовал кто-то в ответ на особенно резкую руладу.
Платформа катила на восток; было уже позднее утро, улицы становились все оживленнее, транспорта прибавилось. Наконец они выехали на дорогу, ведущую непосредственно в Чингфорд, и увидели, что туда нынче устремился едва ли не весь Ист-Энд. К Чингфорду двигались пролетки и двуколки, запряженные осликами и пони; лоточники; двухместные экипажи, четверики, другие платформы все, к чему возможно прикрепить колеса. То и дело попадался ослик, из последних сил тянущий четверых упитанных налогоплательщиков; ослика легко обгоняла пара холеных лошадок, управляемая счастливыми супругами. Люди здоровались, перешучивались; больше всех шумели на платформе, снаряженной в «Красном льве». Солнце поднималось и жарило все сильней; казалось даже, что на дороге стало больше пыли и жаром пышет еще и снизу.
Ну и пекло! слышалось отовсюду. Народ потел и отдувался.
Женщины сняли капоры и накидки, мужчины, следуя их примеру, освободились от пиджаков и остались в одних сорочках. Что дало пищу для изрядного количества шуток (причем далеко не всегда поучительного характера) по поводу предметов одежды, с которыми та или иная персона с радостью расстанется. Откуда напрашивается вывод, что честный, прямодушный англичанин понимает намеки из французских комедий куда лучше, чем принято считать.
Наконец вдали показался паб, где предполагалось дать лошадкам отдохнуть и обтереть их мокрой губкой. Об этом пабе в последние четверть часа только и говорили; теперь, когда он стал виден на верхушке холма, раздались радостные возгласы, а один бездельник, особенно мучимый жаждой, затянул «Правь, Британия», в то время как другие пели менее патриотическую песню «Пиво, славное пиво!». Платформа остановилась у дверей паба, люди горохом посыпались на землю. Паб был тотчас взят в осаду, официантки и мальчики на побегушках бросились выносить пиво жаждущим.
Коридон и Филлида. Идиллия
Согласно канону, в процессе ухаживания любезный пастушок и прелестная пастушка пьют из одного сосуда.
Давай, пей уже, сказал Коридон, учтиво вручая своей милой пенящуюся кружку.
Филлида молча приблизила ротик к кружке и смачно глотнула. Пастушок наблюдал с тревогою.
Эй, ты тут не одна! воскликнул он, видя, что Филлидина головка запрокидывается все выше, а содержимое кружки неумолимо убывает.
Прелестница остановилась и передала кружку своему возлюбленному.
Ну ты сильна! протянул Коридон, заглядывая в кружку, и добавил: И сноровиста. Затем галантно приложился губами к тому самому месту, где кружки касался ротик его милой, и допил содержимое.
Вот это я понимаю! заметила пастушка, причмокивая. Она высунула язычок, облизнула свои прелестные губки и глубоко вздохнула.
Любезный пастушок, прикончив содержимое кружки, тоже вздохнул и молвил:
Я бы от второй порции не отказался!
Раз уж ты первый начал, я вот что скажу: этого хватило только горло прополоскать!
Вдохновленный ее словами, Коридон, как верный рыцарь, побежал к барной стойке и вскоре возвратился с полной кружкой.
Теперь ты первый пей, предложила заботливая Филлида.
Коридон сделал долгий глоток и вручил ей кружку.
Филлида с девичьей скромностью развернула кружку так, чтобы не коснуться следа от губ Коридона, на что Коридон не преминул заметить:
Ишь, какая брезгливая.
Тогда, не желая огорчать возлюбленного, Филлида вернула кружку в исходное положение и приложилась алым ротиком именно к тому месту, где касался кружки Коридон.
Ну вот и все! сообщила она, вручая возлюбленному пустую кружку.
Любезный пастушок достал из кармана короткую глиняную трубку, продул ее, набил табаком и закурил, меж тем как Филлида вздохнула при мысли о прохладном напитке, струящемся по ее гортани, и от удовольствия погладила себя по животу. Коридон сплюнул, и его милая тотчас сообщила:
Я могу плюнуть дальше.
А вот и не можешь.
Она предприняла попытку и преуспела. Коридон собрался и снова плюнул, дальше, чем в первый раз; Филлида тоже плюнула. Идиллическое состязание продолжалось, покуда рожок не возвестил, что пора ехать дальше.
* * *
Наконец они добрались до Чингфорда, и здесь-то лошадок освободили от упряжи, а платформу, где предстояло обедать, откатили под навес. Все изрядно проголодались, но есть было рано, и пассажиры платформы рассыпались на группки и пошли выпить. Лиза с Томом и Салли со своим дружком завернули в ближайший паб, и, пока они пили пиво, Гарри, большой любитель спорта, в лицах изобразил боксерский турнир, что имел место в прошлую субботу и запомнился, в частности, тем, что один из участников скончался от полученных увечий. Несомненно, событие было из ряда вон выходящее; Гарри уверял, что присутствовали даже несколько очень важных персон из Вест-Энда, говорил об их безуспешных попытках остаться неузнанными и о замешательстве, когда один болельщик из озорства крикнул: «Атас, полиция!» Гарри втянул Тома в продолжительный спор о боксе, в котором Том, будучи человеком застенчивым и покладистым, потерпел бесспорное поражение. Затем все четверо вернулись на платформу, где уже накрывали обед вытаскивали из-под сидений корзины со снедью, выставляли бутылки пива, от вида которых пересыхали и без того сухие гортани.
Сюда, леди и джентльмены если, конечно, вы настоящие джентльмены, вопил кучер. Лошадкам нужно подзаправиться!
Придурок! послышалось в толпе. Мы тебе не лошади мы воду не пьем.
Вижу, леди, вы очень умная, не растерялся кучер. Наверняка только из пансиона.