Что-то очень грустная картина вырисовывается, однако. А что может меня спасти? Поспать не дадут, это даже не обсуждается. Пива не нальют. Амуры разводить пока не с кем (черт тебя Филька возьми с твоими разговорами о бабах). В общем, ка-ра-ул!»
Ну? услышал он голос своей напарницы и постарался всплыть.
Что ну?
Слушай, Глеб, ты начинаешь меня раздражать
Молодой человек увидел, что дети, поделившись на группы, расползаются в разные стороны.
А куда это они?
Я дала им немного времени, чтобы погулять и развеяться. У нас с тобой до обеда около часа. Идем в общагу.
Вот так сразу? Э-э
А что тянуть? Я уже в процессе, мы лишь продолжим и доделаем ночью.
На лице Глеба растеклась глупая улыбка, и оно приобрело откровенно придурковатый вид.
А мне начинают нравиться эти ваши спешные вожатские отношения с удовольствием в голосе протянул он, уставившись в экзотические глаза напарницы и находя их теперь совершенно удивительными.
А куда деваться! Все по-быстрому, все на коленях, протараторила Екатерина. Девиз и название отряда пусть придумывают дети, и я уже дала им это задание, если слышал. А не сойдутся во мнениях, устроим голосование. В общем:
Все по сценарию, как обычно.
Тебе это ново, а мне привычно.
Причем тут дети, и какой еще к дьяволу девиз? не понял молодой человек, поднимая брови.
Девушка отвернулась, в негодовании помотав головой, и глаза ее вспыхнули.
Глеб, лучше не зли меня!
Толкнув его как следует, Екатерина привычным порывистым шагом пошла вперед, убедившись, что напарник, как привязанный пес, поспевает за ней по пятам. Вскоре они очутились в ее комнате, и Екатерина показала Глебу широкий ватманский лист, разлинованный, расписанный и разукрашенный всевозможными цветами фломастеров. Она начала рассказывать, что он будет собою представлять, и для чего необходим. Это был плакат для отрядного уголка, в шутку называемый «паспортом», куда на протяжении смены вожатые станут приклеивать фотографии отличившихся ребят и вести на нем победную статистику разнообразных конкурсов лагеря. По идеи, это должны были делать сами дети, но Екатерина, по какой-то причине, связанной с прошлыми сменами, взяла эту работу на себя.
В попытке отвлечься от вредных мыслей, Глеб и сам не заметил, как втянулся в работу. Девушка, творчество, свежий воздух все способствовало умиротворению, заполняло приятной, едва ощутимой истомой, зажигало лучину внутреннего света, пробуждало наивные детские воспоминания. Необходимая чепуха, которой впредь Глеб вынужден был заниматься в лагере, вдруг показалась ему более важной, чем любое из дел, какие он оставил в городе. И полчаса были скрадены незаметно.
Минут за десять до приглашения на обед, получив от Екатерины заверение одной привести отряд в столовую, Глеб зашел в свою комнату и вынул из рюкзака смартфон. Вторые сутки он не звонил родителям, дав наказ не беспокоить его без надобности, и теперь сделал несколько звонков матери, отцу и своему одногруппнику, с которым они сдружились с первого курса. Связь была ужасная: хрипы, помехи, тихий голос на другом конце линии, и хотелось поскорее закончить разговор. Родители лишь узнали, как сын устроился, чем его кормят, и не возникло ли у него каких-либо проблем с детьми; а друг первым же вопросом справился о вожатках и Глеба этим только разозлил. Радуясь призывам репродуктора, как причине оборванного диалога, Глеб поставил смартфон на зарядку, запер дверь выданным Максимом ключом, и рысью поскакал в столовую, встретив у входа Софью, Варвару и Янжин.
Все уже здесь? полюбопытствовал молодой человек, не понимая, как отряд успел его обогнать.
Только мы, пояснила Варвара. Столовая была ближе, и не было смысла идти в коттедж.
Девочки, вам же сказано еще вчера, что ходить в столовую будем вместе! Вы не думаете, что Екатерина Вениам Владис Да что же такое, мать ее
Отца! поправила Софья, а Янжин и Варвара хором прокричали:
Владимировна!!!
Так вот, вы не думали, что она может беспокоиться и начать вас искать?
Вам честно ответить, Глеб Константинович? спросила Софья. Неа, не думали. Ни минуточки!
У-у, гадкие! фыркнул молодой человек, презрительно отвернувшись в сторону и, по обычаю, сложил руки на груди. Ладно, подождем.
Может, поедим?
Сейчас придет Екатерина Вова-Вова Вла-ди-ми-ров-на и накормит вас «березовой кашей».
Глеб Кон-стан-ти-но-вич, передразнила Варвара. Вы смеффной! Но вы нам нравитесь больше, чем она.
Не подмазывайся.
А что я знаю-у-у иронично протянула Янжин, и Глеб повернулся.
Чего ты знаешь?
Вы тоже теперь знаете.
Не тупи, скажи прямо!
Какой размер лифчика нужен Милане, торопливо договорила она, и девочки засмеялись.
Эх, как тебе не стыдно, ответил вожатый, кивая головой. Уже разболтала, ябеда.
Это наш с вами секрет, ввернула Софья, пристально уставившись молодому человеку прямо в глаза. Мальчикам мы не скажем, хотите?
Хочу. Но это походит на маленький шантаж, разве нет?
Нет. Вы ничего нам не должны, это подарок.
Какая щедрость, надо же, с сарказмом выдавил из себя собеседник и прищурился куда-то вдаль. Стойте тут, девчонки, и никуда не уходите! Я сбегаю к коттеджу. Наверное, они вас там все еще ждут.
Вожатый удалился, и Софья развернулась к подругам.
Ну вот, потихоньку начинает приручаться, сказала она с удовлетворением.
Только не переборщи, предупредила Варвара. Глеб четкий пацан.
Ты бы ему дала?
Я бы взяла его сама!
Вот дуры бросила Янжин и отвернулась, сложив руки на груди по примеру вожатого.
Торопливо приближаясь по дороге бодрым маршем, появился всегда подтянутый первый отряд, и трио Софьи, отойдя в сторонку, прижалось к ограждению из гнутых труб, которое окружало периметр перед столовой. Проходя мимо, вслед за Александром и Надеждой, мужская часть отряда сразу обратила на девочек внимание, и кто-то из них подмигнул, кто-то улыбнулся, тогда, как женская часть лишь смерила их вскользь высокомерными взглядами, и все быстро скрылись в помещении.
Чертовы переростки, прокомментировала Софья. В их годы я бы не за что не поехала в лагерь. Интересы уже должны быть другими в таком возрасте.
Согласна, сказала, кивнув, Варвара. Недоумки.
Они тоже на дискотеки ходить будут? спросила Янжин.
Тебе сейчас кто-то приглянулся?
Да ну тебя, Сонь, просто спросила.
А куда они денутся!? Все кусты вокруг танцплощадки займут со своими кобылами. И пристроиться негде будет!
Девочки захохотали.
А вон, кажется, и наши топают, заметила Варвара. А впереди Катян.
Сейчас орать начне-о-от протянула Янжин.
Не начнет, вот увидите, с уверенностью заявила Софья. Глеб нас прикрыл и оправдал.
Подождав еще некоторое время, чтобы подпустить отряд ближе, девочки уставились на вожатую, но она, лишь кивнув им на дверь, молча продефилировала мимо. Глеб шел где-то в конце и злился на себя. Поравнявшись с трио Софьи, он шепнул «квиты», и быстро затолкал их в столовую.
Убедившись, что ребята расселись и занялись едой, вожатые взяли обед и направились к знакомому прямоугольному столику у окна. Оно было приоткрыто. А заглянувший ветерок легонько теребил короткие занавески в полоску.
Что нового, плохого и страшного? спросил Глеб, опустившись на стул рядом с Надеждой. Тихий час-то сегодня в силе?
У девушки был набит рот, и она кивнула.
Отлично, хоть передохнем.
Да ну? возразил Александр через стол. В тихий час самая работа! Или ты думаешь, что твои тинэйджеры с улыбкой откинутся на кроватях?
Гм, а я планировал пошататься по лагерю задумчиво протянул Глеб, взглянув на напарницу.
Тут график сумасшедший и надо ловить момент! ответила Екатерина. Я же тебе утром предлагала, почему не пошел?
А сама что делала? Плакат рисовала?
Заметив робкую ухмылку на лице Екатерины, Александр боднул ее ногу коленом, но это действие скрыл от свидетелей стол.
Ага, плакат, ответила девушка. У меня и сейчас есть пара поручений. А еще надо рации забрать в администраторской, чтобы на связи быть.
Это очень удобно, подключилась Надежда, переглянувшись с ней двусмысленными взглядами, а затем как-то странно покосилась на Глеба, и тот успел выхватить, как Екатерина незаметно пожала плечами.
Вы мне испортили аппетит, пробурчал молодой человек, наворачивая борщ.
Оно и видно, подковырнула соседка.
Тороплюсь чтобы дети не разбежались, ответил он, глотая между слов и усиленно работая ложкой.
М-м да, промычал Александр. Будет трудно загнать их в комнаты, а уж о том, чтобы вздремнуть заставить, речи не идет. Впрочем, первый отряд основные правила лагеря не касаются, можем в лес уйти, побеситься там. Он в упор посмотрел на профиль Екатерины и закончил провокационным вопросом: И кому вообще он нужен, этот тихий час?..
Справедливо подметил, Саш, с видом бывалого вожатого, согласился Глеб. А потом удивляются, почему дети шастают по ночам!
Обед закончился и ребят сразу повели обратно в коттедж, постаравшись объяснить по пути существующие нюансы регламента, установленного не вожатыми, а управленческим составом лагеря. Спать или нет дело всегда личное, но отведенные на тишину полтора-два часа имеют в своем расписании и базы отдыха, и гостиницы, и, конечно, оздоровительные санатории всех видов. Это уравнивает людей, предоставляя желающим шанс вздремнуть, какой они не смогли бы получить из-за шума тех, кто отдыхать не желает. Но никому не хотелось превращать этот срок в нечто обязательное и насильственное, не во что такое, о чем бы думали с унынием и безысходностью.
К удивлению вожатых, дети с пониманием отнеслись к правилу и через полчаса, с прозвучавшей из репродуктора рекомендацией, организованно разошлись по комнатам, судя по всему, даже не сговариваясь между собой. Если хочешь обмануть надзирателя, нужно сначала ослабить его бдительность! Это было известно и семилеткам пятого отряда.
С мальчиками на минуту поднялся Глеб, но увидев, что Василий прилег с книгой, Егор сделал тоже с целью заснуть, а остальные взялись за разгадывание кроссвордов, привезенных Игнатом из города, Глеб с чистой совестью удалился. К девочкам же, после утреннего события, он вообще побоялся заходить, вновь оставив их на попечении напарницы, и сел теперь в холле на диванчик, собираясь с мыслями.
О чем мечтаем? окликнула Екатерина, выходя из коридора.
Думаю вот, что зря не взял с собою наш замученный фломастерами «паспорт», ответил Глеб. Сейчас бы занялся его дооформлением.
Да там немного осталось.
Тем более. А что девчонки делают?
Синдикат Пепелевой режется в «Кошмариум»17, изъятый у Жамбаевой из сумки. Конгломерат Колесниковой обсуждает прикид на дискотеку. Я им сказала.
Как бы их объединить? спросил молодой человек. Твой опыт не подкинет идейку?
Уже никак! отрезала девушка. Они поделились по комнатам, а к ночи, после дискотеки и борьбы за внимание мальчиков, их компании окончательно сформируются.
Вот тогда и начнется самое интересное пролепетал напарник.
Может быть, Глеб, может быть, с философской задумчивостью ответила девушка и отстегнула с запястья маленькие женские часики. Вижу, ты без телефона?..
Из солидарности к детям.
Возьми. Хоть будешь знать, сколько времени. Что тебе принести?
Пряников и квасу.
Екатерина ушла, и целый час Глеб слонялся как неприкаянный около коттеджа, не рискуя отлучится даже в туалет. Но когда нужда его достигла придела, он все-таки решил подняться к мальчикам, воспользовавшись уборной на их этаже, а после вышел на балкон полюбоваться видом.
Поначалу везде было тихо, но вдруг из комнаты донеслись оживленные голоса.
Вернувшись в коридор, Глеб легонько стукнул в дверь и вошел, приставив указательный палец к губам. Четверо мальчиков, что-то бурно обсуждая, сидели на двух соседних кроватях. Егор, носом к стенке, позиции не менял, а Василий, лежа на боку, не расставался с книгой.
Не гудите, под вами девочки отдыхают, велел он, и в этот момент сквозь пол послышался женский хохот.
Под нами? повторил Сергей. Ах, если бы!
Так крепко спят, что даже смеются во сне! с сарказмом ввернул Андрей, ударив Сергея по ладони в знак признания удачной шутки. У нас, кроме аборигена, никто уснуть не может. Ну, он-то ясно, стаж большой! А мы как узники горемычные, не знаем, куда себя деть.
А я не сплю, ответил Егор, поворачиваясь на кровати. Уснешь тут с вами! Второй час бу-бу-бу, бу-бу-бу!
Ты бы шел в другую комнату предложил Игнат.
Там я не услышу, о чем вы болтаете.
Вот и пойми тебя, подключился Василий, швыряя книгу на тумбочку и поворачиваясь к двери. Глеб Константинович, можно нам на футбольное поле пойти? Там жилые корпуса далеко, админы так вообще на другом конце лагеря. Никто нас не спалит.
Нет, ответил Глеб.
А в веревочный парк или лабиринт лазертага? добавил Олег.
Нет, сказал же. Потерпите еще минут сорок.
И к девочкам нельзя спуститься? пошутил Игнат.
Только с цветами и шампанским! подыграл вожатый. Сидите тут, раз ничего из этого у вас нет.
Глеб вышел, спустился вниз и еще раз обошел вокруг коттеджа, заметив дополнительную видеокамеру на дереве у забора.
«Прямо тотальное наблюдение, подумал он. Под козырьком фонарь, и перед окнами девочек все должно быть видно. Вылезут ночью из окна и опачки! А если пацаны рискнут спуститься с балкона, там еще одна камера. Все схвачено, молодцы! Макс говорил, что передал наши номера телефонов охранникам, если что, разбудят. Хотя, скорее всего, им не до этого. Их главная задача охрана лагеря от посторонних, им плевать, кто и откуда вылезает, главное, чтобы никто и никуда не влез».
Разглядывая видеокамеру, Глеб остановился точно перед окном комнаты синдиката Пепелевой. Оно находилось на уровне его головы, но заглянуть туда было проблематично, а значит и рассмотреть нельзя, что делалось внутри. Он не знал, что за ним в эту минуту наблюдает не только зоркое око «большого брата», но и любопытные глазки «маленькой сестрички».
А вожатого на дискотеке можно будет пригласить на танец? тихо прошептал знакомый голос за окном.
Глеб вздрогнул и посмотрел наверх, увидев в открытой форточке лицо Софьи. Немного смуглое, с холодноватым оливковым оттенком, оно застыло в обрамлении, свисающих вдоль щек и со лба, темно-коричневых, почти черных волос, и казалось лицом дикарки.
Наверное, ответил он, пожав плечами.
Тогда берегитесь, Глеб Константинович, я буду вас приглашать.
Не зная, как отреагировать на это заявление, Глеб постарался обратить его в шутку и засмеялся. Соня исчезла и форточка захлопнулась.
Глава 11
После полдника ребятам предложили поучаствовать в спортивных соревнованиях по дартсу, и в течение получаса они занимались пристрелкой, выявляя десятерых сильнейших. Остальных записали в зрители, рассадив прямо на газоне вдоль стрелковых линий. Из четырех мишеней, прикрепленных прямо на деревьях в двух с половиной метрах от стрелков, оставили две. Первый отряд свели со вторым, а третий с четвертым.
Игра называлась «Киллер» и имела не совсем обычные для классического дартса правила, которые, ко всему прочему, были упрощены и немного переработаны для лучшей усвояемости новичками. Командам соответствовали на мишени белый и черный цвет, и каждый участник, в своем цвете, выбирал себе сектор от одного до двадцати, попадая в который, соперник выбивал себе определенное количество очков, то есть «жизни», постепенно «убивая» выбранную жертву. Каждый игрок изначально обладал сотней очков. Попадание во внешнее красно-зеленое узкое кольцо сокращало двадцать пять лет «жизни» соперника, соответственно увеличивая ее на ту же цифру у стрелка; попадание во внутреннее кольцо забирало пятьдесят лет «жизни». Поражение зеленого колечка вокруг центра, у любой названной жертвы на выбор, сокращало сразу сто лет, но приносило стрелку лишь пятьдесят. Центр (то есть «яблочко», или по другому «бычий глаз») полностью отдавал «жизнь» «убийце», сколько бы лет не находилось на счету жертвы. При атаке черно-белых секторов обоих колец уменьшалось и приплюсовывалось десять и пятнадцать лет «жизни». Вот такая была веселая игра, в которую, надо заметить, участники команд втянулись с большим азартом, усердно и методично уничтожая друг друга с видом наемных убийц.