Владислав Трегуб
Академия Темных Искусств
Пролог
Мам, а дядя Гриша, он маг? спросил маленький мальчик, наблюдая за суетящийся матерью.
Да, солнышко, он маг, отвечала она сыну, не отрываясь от готовки.
А папа?
А папа что?
Ну папа он тоже маг? слегка потупившись, спросил мальчуган.
Нет, папа просто работает в Управлении Магии.
Но он носит мантию! И удостоверение у него есть.
Милый, не все, кто носят мантию и имеют удостоверения, маги. Многие маги вовсе не носят мантий, и тем более не работают в министерстве. А почему ты спрашиваешь?
Я думал, что папа научит меня магии грустно протянул мальчик.
Мать оторвалась от готовки и подошла к нему, погладив сына по голове.
Милый, ну не расстраивайся. На свете очень много интересных занятий, для которых необязательно быть магом.
Но я хочу стать магом шмыгнул носом мальчуган.
Ну не расстраивайся. Способности у всех проявляются поразному. Могут и у тебя однажды появиться.
Правда?
Правда! Иди сюда, дай обниму.
Во входной двери провернулся ключ. Дверь открылась, и в квартиру зашли двое мужчин. Они смеялись и увлечённо о чемто болтали.
Я же просила позвонить! Мать оторвалась от сына и вышла в прихожую, в которой новоприбывшие пытались вылезти из тяжёлых меховых мантий. Получалось у них плохо.
Извини, дорогая, смущенно сказал отец мальчика, целуя жену в щеку. Совсем из головы вылетело.
Из головы вылетело! А у меня ничего не готово! мать мальчика сурово смотрела на супруга, но потом смягчилась. Гриш, не подсобишь?
Uno Momento!
1
Спасибо, дядя Гриша! мальчик повис на шее у мужчины.
А не хочешь спросить, что именно у меня есть? приобнимая мальчика, поинтересовался дядя Гриша.
Мальчик отлип и задумался. Немного погодя он ответил:
Хочу!
Все засмеялись, и дядя Гриша протянул мальчику фигурку мужчины с посохом, в огромной шляпе и с еще более огромным носом.
Ух ты. А он двигается? глаза мальчика засеяли.
Не только двигается, но еще и светит! Скажи «lux»*,и посох засветится. Скажи «non lux», и он потухнет.
Спасибо, спасибо, спасибо! мальчик снова повис у мага на шее.
Дядя Гриша спустил мальца на землю и начал производить пассы над плитой. В скором времени все блюда были готовы и дымились на столе.
А у меня коечто есть для тебя, отец семейства зашел на кухню, держа в руках опечатанную бутылку без этикеток. Подарок от одного нашего знакомого алхимика.
Дело о котлах?
Именно.
Взяточник. Коррупционер! с укором произнес маг.
Ну не начинай. Он все равно был прав, я просто помог избежать бюрократической волокиты.
Дорогой, только немного, произнесла женщина, сурово посмотрев на супруга.
Хорошо, любовь моя.
И сына укладываешь ты!
Да, дорогая. Сынок, пойдем спать.
Ну нет! мальчик начал канючить.
Без нет! Пойдем, отец ласково хлопнул сына по затылку.
Гриш, слушай женщина оторвалась от еды, а почему ты просто не создал еду из воздуха, как временами делал раньше? Ускорять процесс приготовления проще?
Наоборот, отвечал маг, наливая себе новую стопку. Синтезировать готовые продукты легче, чем ускорять уже идущие процессы.
Тогда почему не синтезировал? спросил отец, отказываясь от новой порции спиртного.
Все просто. Не хотел обесценивать старания твоей любимой жены, грустно улыбнулся маг.
Глава 1
В Питере Херрите не было ничего выдающегося. Он был обычным парнем, настолько обычным, насколько можно себе представить. Средний рост, обычная комплекция, прическа все было до боли непримечательным. Заурядные карие глаза и такие же заурядные темнорусые волосы не смогли бы привлечь к себе внимание в толпе. Его обычность была настолько всеобъемлющей, что была необычной. Он был эталоном, единицей исчисления, не делимой частью заурядности. При такой внешности Питер был бы прекрасным соглядатаям спецслужб, если бы вербовщики вообще смогли его заметить в людском потокеИ вот сейчас этому обычному парню снился весьма необычный сон.
Это был не один из тех снов, после пробуждения от которых можно сказать чтото вроде: «приснится же такое» или «ничего себе вздремнул». И даже не один из тех снов, после которых радуешься утреннему будильнику, глашатаю нового рабочего дня. Такой кошмар был сродни тем жутким видениям, от которых не спасет ни алкоголь, ни молитва, ни поход к психиатру. Люди, видевшие подобные сны, уже никогда не могли быть полностью уверены в своем душевном здоровье. Всего один такой сон подтолкнет человека к созданию великолепной картины или рвущей душу мелодии. А второй такой сон с большой вероятностью доведет его до самоубийства.
И вот как раз такой сон сейчас и снился Питеру. Он сидел в темной театральной зале, привязанный к какомуто жутко неудобному стулу. Спина ужасно затекла и невыносимо болела. Он хотел, но не мог проснуться. И ему приходилось дальше сидеть и смотреть жуткое представление. Перед ним танцевали чудовища, принявшие облик его близких. Одним из них была кукла с лицом его младшей сестры высокая, с черными пустотами вместо глаз, она кружилась в иступленном танце. Ее руки, отвратительно непропорциональные, метались по воздуху в несуразных движениях. С ней танцевал полностью обнаженный мужчина, болезненно скрививший лицо в рыданиях. Его танец был неуклюжим, неустойчивым вместо ног из его бедер росли руки, а ноги теперь начинались из плеч. В страдающем человеке Питер узнал своего брата, любимого старшего брата, и от ужаса у него похолодело на сердце. За танцем задумчиво наблюдал мальчик. Это был давно забытый друг Питера, с которым они вместе играли в детстве. Мальчик сидел, склонив голову, а его глаза завороженно уставились на монстров. Взгляд Питера упал ниже, и он дернулся от отвращения. Из живота ребенка, распоротого посередине, выползало нечто, похожее на пиявку, и оставляло за собой след липкой черной слизи. Во рту у существа были останки Мистера Мяуса, кота Питера. В центре всего этого кошмара возвышалась бесформенная груда человеческих органов, источавшая запах, как на мясном рынке. Из ее недр глухо доносилась веселая детская песня, которую Питеру пели родители, когда он был маленьким. Какимто образом, груда подражала их голосам, и Питер, не выдержав, вскрикнул:
Профессор, я же уже попросил прощения! Может, хватит? болезненно простонал юноша.
Питер, мой мальчик, ну как можно прощать человека, который ни в чем не виноват? Вы же, наверное, были заняты очень важными делами, раз не смогли нормально выспаться. Нетнет, не отвечайте. Я все понимаю, не зверь же какой, право слово. У вас, Херрит, должны быть веские причины чтобы уснуть на МОЕЙ ЛЕКЦИИ!!!
А теперь вообразите, что тьму можно залить в формочки для льда и поставить в морозилку. Затем, кубики замороженной тьмы кидают в харрикен, в котором уже намешаны циничность с жесткостью, по пропорциям один к одному. Представьте, что этот коктейль принесли самому уставшему человеку в мире. А допив эту смесь, он, открыв кошелек, вдруг понял, что его обсчитали на баре. И, поднимая налитые кровью глаза, он начинает говорить.
Вот такая интонация была у голоса, зазвучавшего изпод сводов театральной залы, ставшей личным адом для неосторожного студента.
Питер вдохнул. Боль в спине и происходящие на сцене безумие были уже невыносимы. Питер выдохнул. И решил зайти с козырей:
Профессор Гадес, с такими преподавательскими методиками у вас так снова студентов не останется еле слышно пробормотал он.
Детская песня резко оборвалась. Брат и сестра застыли в танцевальных па, замерев от ужаса. В стенах театра повисла гробовая тишина, которую нарушал только кашель склизкой черной пиявки, от неожиданности поперхнувшейся останками Мистера Мяуса.
Что?! Что ты сейчас сказал?! А НУ ЖИВО К ДОСКЕ!!!
Демоны в ужасе закричали, предметы и стены начали извиваться как ошпаренные змеи, глаза Питера закрылись. А открывшись, глаза увидели лишь тетрадный лист, занявший все поле зрения. Питер поднял голову, и уже было открыл рот для зевка, как его тело без какихлибо команд со стороны владельца вскочило, и вытянулось по стойке смирно. Прямо перед его любимым куратором.
Скажите спасибо, что вам никогда не доведется испытывать тех чувств, которые вызывал профессор Гадес у своих студентов. Никто не знал, настоящее это имя или нет. Сам он эту интригу раскрывать не собирался, словно твердо решил, что тайну своего имени и происхождения он заберет с собой в могилу.
Куратор некромантов выглядел как поджарый, высокий, смуглый мужчина, возраст которого невозможно было определить. Но по слухам, ему было далеко за пару тысячелетий. Густая кучерявая борода полностью закрывала шею и была черной, как смоль. Однако, в длинных и густых волосах время успело отметиться серебром. А еще у профессора Гадеса была очень занимательная особенность, которую люди, не знающие его, могли посчитать забавной. Старик решительно не принимал никакой другой обуви, кроме кожаных сандалий.
Никто не исключал возможности, что «Гадес» всего лишь псевдоним, но с полной уверенностью об этом говорить не может никто. Ктото считал его божеством, ктото обманщиком, а ктото был уверен, что он и то, и другое. Сам профессор Гадес о своей личной жизни не распространялся. Кто знает, может, оно было и к лучшему?
Если вы попробуете узнать жизни Гадеса до его преподавательской деятельности, то не услышите ничего, кроме сомнительных баек и историй, которые передавались из уст в уста среди студентов академии.
Однажды к профессору пришел колон, просивший избавить его жену от дурной привычки превращаться каждую ночь в волчицу. Гадес принял гостя, напоил вином, выслушал его душещипательную историю и дал ему копье с серебряным наконечником, вместе с добрым советом целиться в голову.
Теперь понимаете, за что Гадеса не особо любили в народе?
В середине четырнадцатого века один потомственный охотник на чудовищ поклялся, что охота за Гадесом отныне будет делом наследников его фамилии. Для профессора тогда это не стало сюрпризом, более того, он даже дурного в этом ничего не увидел. Наоборот, следующие полвека он вел научную работу над исследованием, носившим название: «Правила пропорциональной зависимости ужасных смертей к количеству героев в отдельно взятой благородной семье». Ну, или простыми словами: «Откуда берется новый семнадцатилетний охотник с гербом на дублете, если вся его семья была зверски убита двадцать лет назад?». Гадес так и не получил ответа на этот вопрос, но усвоил, что охотники за чудовищами плодятся лучше кроликов. Сделав вывод, что это очередной вселенский закон, профессор нарек его «Феноменом последнего Бальмонда». А затем переморил все способное говорить в радиусе пары десятков километров от места, где он тогда жил. Чтобы от работы не отвлекали, так сказать
А как, по слухам, он развлекался во время Усобиц Вам, наверняка, известно, что до появления единой магической администрации дуэли не запрещались, а даже приветствовались. И вот, в то время профессор был действительно на высоте. Никто не скажет, насколько часто, но не раз и не два происходило так, что после победы в дуэли раззадоренный Гадес пленял душу опочившего соперника, после чего отправлялся к его семье. После таких визитов семьи кудато пропадали, души несчастных соперников рвали глотки, в немом крике заливаясь призрачными слезами, а Гадес становился более улыбчивым часа эдак на четыре.
Но студенты знали Гадеса как древнего, злобного и невероятно злопамятного сухаря. И в тот момент этот древний, злобный и невероятно злопамятный сухарь был еще более озлоблен. И виной тому был Питер.
Херрит полусказалполупрошипел Профессор.
Голова Питера уже была готова вжаться в плечи настолько, что сделала бы его похожим на худощавую испуганную черепаху, а не на человека. Но Питер неожиданно осознал, что не владеет своим телом, и даже сжаться от страха у него не выходит.
Херрит, это что БУНТ? Ты почему еще не у доски? продолжал профессор. В аудитории заметно похолодало. Непонятно откуда опустились сумерки и затмили солнечные лучи, бившие из не зашторенных окон. Пять пар глаз, до того сочувственно смотревшие на остолбеневшего Питера, в ужасе зажмурились в ожидании чегото ужасного, но обладательница шестой пары глаз резко вскинула руку:
Профессор Гадес, он сразу пойдет, как только вы перестанете его держать как всегда спокойным голосом произнесла староста.
Знаете, как оно бывает? На черном фоне серое кажется белым. И в тот момент Питер, да и все сидящие в аудитории, были рады голосу Доры, хотя до этого бы трусливо поежились. Нет-нет, во внешности этой низенькой, хрупкой черноволосой девушки не было ничего отторгающего, не подумайте. Наоборот, внешность её была очень и даже очень привлекательная. Бледная кожа, правильные черты лица, большие синие глаза могли влюблять в себя мужчин с первого взгляда. Если не одно «но». Это «но» заключалось в том, что, когда она проходила по улочкам своей родной деревни, соседские собаки скулили, скот начинал беситься в стойлах, а еще не умеющие ходить дети начинали плакать. Уже умеющие, в свою очередь, спешно учились убегать. Дора Тенебрис была потомственной ведьмой. Её род был настолько древний и знаменитый, что, если всех Тенебрисов вычеркнуть из учебника по истории магии, то он потеряет четверть своего объема и треть мерзких и кровавых деталей.
Но, тем не менее, после её вмешательства хватка профессора Гадеса начала слабеть. Питер обмяк и выдохнул.
Долго стоять будешь? К доске, сказал профессор уже совершенно спокойным голосом.
Питер подошел к грязнозеленой учебной доске и уставился на неё коровьим взглядом. На доске был нарисован отрезок с тремя точками, подписанными буквами V, M и PM, И так, Питер, что же тут нарисовано? поглаживая бороду, спросил Гадес.
Питер тяжело вздохнул и начал отвечать.
Это упрощенная графическая модель структур некромантии: «Mortis, vita, post mortem». Смерть, жизнь и посмертие, соответственно.
Хорошо, давайтека поподробнее, тоном, крайне отдаленно напоминающий благодушие, произнес профессор Гадес. От своей бороды он так и не оторвался.
Питер чуть сморщился, заставляя свою заспанную голову выдать нужные формулировки.
Данная графическая модель отражает классификацию состояния и признаки всех объектов некромантии. Есть состояние жизни и смерти. Посмертие, такое состояние, при котором объект качественно мертв, но обладает признаками живого существа. Жизнь и смерть могут быть как качеством, так и одним из признаков того или иной сущности.
Все так? на одном дыхании произнес Питер.
АгаВсе такто оно так, но вы, Херрит, хотели сказать коечто еще, разве нет? говорил Гадес слегка прищурившись. Теплые нотки в голосе были успешно вытеснены привычным ядовитым тоном. Студенты в который раз опасливо поежились. Прошла всего неделя с поступления, но даже самые бестолковые из них успели понять, что это было очень дурным знаком.
Да вроде бы нет сказал Питер, возобновляя попытки превратиться в долговязую черепаху.
Профессор, но Питер сказал все слово в слово по тому материалу, который вы нам давали! робко, но упрямо произнесла Андрия.
Вопервых, Верум, потрудитесь в следующий раз поднять руку, прежде чем обращаться к своему наставнику зрачки профессора Гадеса начинали угрожающе мерцать каждый раз, когда он злился А, вовторых, в том то и ваша проблема! ВЫ ДАЖЕ НЕ ПОДУМАЛИ СКАЗАТЬ МНЕ НИЧЕГО НОВОГО! КАК?! КАК?! КАК ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ СТАТЬ МАГАМИ, НЕ ПЫТАЯСЬ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ДАННЫМИ ЗНАНИЯМИ И БЕЗДУМНО ПОГЛОЩАЯ ИХ? Любой, любой! Любой хоть сколькото думающий организм способен догадаться, что на этом отрезке нет еще одной точки! Если мертвому объекту могут быть присущи признаки жизни, то живому объекту могут быть присущи признаки смерти! А вы, бесполезные личинки чародеев не смогли