Всё дело в том, что эти двое людьми в полном смысле слова не являлись.
Ну что? спросил Лин. Совсем не похожи, да?
Ты о чем? поинтересовался Ренни.
О том, что ты опять на нас пялишься. Поверь мне, ничего нового ты не увидишь. Хвосты у нас не растут, а работу эту мы получили на общих основаниях.
Так уж на общих.
Между прочим, мы два года просидели на воссоздании животных, ничего не имея, заметил Дзеди. Считай, жили на социальный минимум. А то, что катера нам дали
Только потому, что у нас никого нет, поддержал друга Лин. Айк на нас всегда было плевать, а такие, как ты нормальные для себя всё давно решили.
Ренни промолчал. Они были правы, целиком правы. Да, многие мечтали попасть на работу в лабораторию Айкис, в лучшую экспериментальную лабораторию Саприи. Многие туда рвались, тратили годы, силы, нервы, принимали участие в безумных тендерах, которые проводила Айк, если ей в голову приходило взять нового сотрудника, старались как-то перед ней выслужиться, совали взятки, подсиживали друг друга. Всё это так. Но появившихся на свет в лаборатории Айк, которая ни раньше, ни потом подобных экспериментов не проводила, было всего пятеро. Дзеди, Лин, Дени, Ноор и Арти. Причем трое последних имели право на существование. Первые двое нет.
Они были треш, мусор, гениальная шутка Господа Бога, таланта Айк и безымянных создателей генетической базы, которая была их основой. Их не должно было быть, но тем не менее произошло невероятное. Насколько было известно Ренни, Дзеди с Лином были людьми на треть самое неустойчивое сочетание генного когда. Опероны другой расы, чуть ли ни в два раза более длинная цепочка ДНК, искусственно подавленная доминанта гораздо более сильного чужого генома. Куча отличий на физиологическом уровне два сердца, лишние швы на черепе, вертикальные кошачьи зрачки (любимый повод для огромного количества пошлых шуточек), меньшее количество ребер, необычное расположение легких И словно в насмешку совместимая, пусть редкая, кровь; в подавляющем большинстве стандартные человеческие реакции, довольно приятная внешность.
Почти что люди.
К сожалению, в Саприи слишком хорошо знали и понимали это «почти». «Как все» Дзеди и Лину стать не светило. «Любая генетически измененная особь лишается права на воспроизводство, селекцию вида, копирование, репродукцию, сохранение своего генетического кода для последующего его дублирования с целью воссоздание особи. Отклонения от закона возможны только в экстремальных ситуациях и только с разрешения представительства Официальной службы кластера». Официалы? Да их никто и не видел никогда, разве что издали, у Транспортников, или в представительстве. Говорят, конечно, многое, только зря Жанка влюбилась в Рыжего, не будет ей счастья она детей хочет, а Лин не имеет права их заводить. «Спасибо, не кастрировали, сказал как-то Рыжий. Я догадываюсь, что Айк думала об этом, но почему-то постеснялась».
Хватит о плохом, давайте лучше о хорошем, попросила Вэн Тон. Вот ты, рыжий, как думаешь, там под часовней на самом деле что-то есть?
Конечно есть, заверил Лин.
Да ничего там нет, возразил Ренни. Просто яма в земле и ограда. А дураки, типа некоторых, верят и на свечках гадают, он и сам гадал, только не распространялся об этом.
Нет, есть! переупрямить Лина мог разве что Дзеди, но он в этот момент в очередной раз отделывался от девицы с фиолетовыми волосами.
Откуда ты знаешь?
А копал, гордо ответил Лин. И смотрел. То, что там лежит, очень похоже на останки хорошо расплавившегося катера
С ума съехал? ехидно спросил Арти. Когда ты «Монастырь» ваял, вспомни вот-вот Как обшивку под мачту кромсали? Ты на секунду прикинь, какая температура для этого потребуется. Расплавить катер! К тому же не такой, как наши, а типа военного, наверно Дурак ты, рыжий.
Я слышал, что они попросили корабль, тихо сказал Лин. И когда они врезались в землю, был залп.
Ага. Тут была бы не дырка в земле, а половины континента бы не было, справедливо заметил Арти. Хватит повторять чужие бредни. К тому же Сэфес не воюют. Это всем известно.
Тогда расскажи, как всё было, попросила Вэн Тон.
Всему своё время.
Не слушай его, у него это время уже года два наступить не может, заметил Лин. Есть там катер и точка. И экипаж официально мертвым не признан.
Правильно. Потому что никто не видел, что там на самом деле произошло, наставительно сказал Арти. Я же рассказывал.
Ты нам расскажи, попросила Вэн Тон. Мы-то ничего не знаем.
Ладно. Вы или приблизительно знаете, или хотя бы догадываетесь, кто такие Сэфес. То, что экипажи контролируют области пространства, на непросвещенный взгляд разбросанные по всей вселенной и никак не взаимодействующие друг с другом, вы тоже знаете
Не знала, вставила Тон.
Теперь знаешь. Функции экипажей весьма и весьма условны, они сила, направляющая дальнейшее развитие планетарных и звездных систем. Они не вмешиваются в локальные конфликты, они никого не защищают, ни на кого не нападают, не участвуют в войнах просто предопределяют дальнейшее существование своих секторов. Уравновешивают его. Координируют. Мешают добро и зло в нужных пропорциях.
И всё? спросила Тон.
Тебе этого мало? усмехнулся Арти. Ты на секунду себе представь, что у них на сетке иногда до трехсот-четырехсот тысяч систем висит. И они должны решать, что с ними делать.
А зачем? поинтересовался Лин.
Затем, чтобы заранее погасить будущий конфликт, к примеру. Затем, чтобы в мире не просто равновесие сохранилось, а чтобы это равновесие еще и всех устраивало.
Сложно это всё, Ренни отпил вина. По-моему, вполне можно и без экипажей обойтись. Летают черти где, какие-то свои дела решают.
Может быть, покладисто покивал Арти. Только я не хочу проверять, что будет, если они исчезнут.
Большое дело. Ты лучше расскажи, что у нас тут случилось, попросила Тон.
Есть версия, начал Арти, что один из экипажей предпочел во время своего ухода разбиться. Почему у нас понятия не имею. И, вроде бы, они не нашли свидетелей и просто ввинтились вместе с катером в Окист. Только я в это не верю.
Почему? живо спросила Тон.
А потому, что не имели они права уйти просто так. Да еще и без свидетелей. Скорее всего Арти сделал паузу и с достоинством посмотрел на замерших слушателей, свидетели разбились вместе с ними.
Сволочи какие! с чувством сказал доселе молчавший Дзеди. Уму непостижимо.
Почему же, парировал Арти. Как знать, кто из нас и на что способен в этой жизни
По крайней мере слушать этот бред я больше не способна, возмутилась Тон. Это надо! У нас под носом, оказывается, могила убийц и жертв одновременно, а мы, идиоты, им еще и свечки ставили! Желания загадывали! Какая я дура была
Она взяла у Ренни стакан с вином и залпом выпила.
Не переживай, улыбнулся Арти. Вдруг я сказку рассказал? Ты что, как маленькая, веришь всему подряд?
Ты врать не умеешь, ответила Тон, садясь на траву. В этом-то всё и дело.
Или не умею, или умею настолько хорошо, что меня ни разу не поймали, парировал Арти. Тон в ответ лишь покачала головой.
Замолчали. Осенний ветер говорил с травой, и она отвечала еле слышно, печально, шорохом и вздохами, слабыми, еле слышными. Траве вторил лес, вторил костер, едва различимое дыхание осени в воздухе. А люди сидели и пытались просто понять и сказанное, и то, в чем это сказанное теперь ожило.
Давайте еще выпьем, что ли, жалобно попросил Лин. Праздник всё-таки
Это кому как, ответил Ренни. Мне
Ренни, ну не начинай всё с начала, попросила Тон. Мы все уже знаем, что тебе плохо. И что помочь никто не сможет.
Не надо мне помогать, огрызнулся Ренни. Я просто хочу справедливости. Это понятно?
Понятно, ответил Дзеди. Он собрал стаканчики и принялся наливать вино. Уж не знаю, что ты о моей работе думаешь
И ты туда же! Тон всплеснула руками. Хорошая у тебя работа. Я даже позавидовала. Додумался же изменение расовых признаков. Мне мои глаза не нравятся, а можно было бы сделать такие
Какие? поинтересовался Лин.
Как у Жанны, вздохнула Вэн Тон. Большие. А у меня щелочки.
Зачем тебе как у Жанны? удивился Лин. Мало мне того, что она своими большими глазищами каждый мой шаг отслеживает, так еще бы и ты ей помогала.
Кстати, а где она? удивился Ренни.
Родители не пустили, мрачно ответил Лин. Давайте за то, чтобы в следующем году Ренни к нам присоединился.
Выпили. Снова послушали ветер в траве.
Арти, а всё-таки протянула Вэн Тон, ну расскажи.
Не в этот раз. Ладно, ребята, пора. Собираемся, Арти встал, потянулся. Если кто-то забыл, то напомню, что этим «кому-то» завтра вставать на работу.
* * *
Ренни так и не понял, как они отправились домой. По крайней мере, в катер набились Лин и гости, а Дзеди с Арти остались на полянке собрать и сжечь мусор и разобраться с костром. От предложения Ренни подбросить их домой они отказались, поэтому он возвращался без компании. Старик-катер не мог угнаться за относительно новой моделью, которой управлял Лин, поэтому вскоре Ренни остался в одиночестве. Мелькнули прощально где-то вдалеке опаловые огни и исчезли. Темнота окружала катер, Ренни замедлил ход машины, потом и вовсе ее остановил. «Все не так страшно, подумалось ему. Обидно, несправедливо но не страшно. Надо попробовать взять себя в руки. И идти завтра же устраиваться на работу. Потому что если я так буду страдать Кому это надо?»
Внезапно он круто развернул машину, сверился с картой и погнал, теперь уже явно торопясь, к югу. Где-то через двадцать минут прямо по курсу сверкнул синий огонек, который при приближении вырос в висящую в воздухе надпись: «Светлого пути, живые». Ренни посадил катер на полянку рядом с часовней, и вошел внутрь.
Часовня только так называлась, на самом же деле это сооружение из дикого камня не было часовней ни на йоту. Приземистое круглое строение с арочной дверью, без окон, крыша пологим куполом, выложенным мозаикой. Мозаика проста, даже груба, и фактически бессюжетна небо, белые, словно с детского рисунка, облака и несколько серых птиц, летящих у самой вершины купола. Никаких надписей (та, предупреждение, не в счет), ни снаружи, ни внутри. Вокруг часовни пустое пространство, на котором нет ни куста, ни деревца. Только ровная, низкая трава.
Ренни вошел внутрь. Там, за дверью, было лишь одно помещение круглый зал. По периметру, где-то на полутораметровом расстоянии от стен, шел низенький заборчик, сложенный все из того же камня. На заборчике горели свечи, сотни свечей. Ренни вынул из ниши в стене (таких ниш было несколько) новую синюю свечу, зажег от синей же и поставил на оградку. Повезло. Сюда очень многие ездили гадать на свечках, Ренни не был исключением. Если попадалась синяя хорошо. У тебя впереди чистое небо, никаких препятствий и неприятностей. Белая хуже. Белая это облако, препятствие, какая-то неудача, задержка в делах. Очень редко попадались серые свечи, означающие птиц. Такую свечу сложно было толковать некто встретится тебе, но будет он друг или враг Кто-то рассказывал, как вынимали желтую свечу, но сам Ренни за всю свою жизнь такого не видел. Он вообще не верил, что желтые свечи знак избрания бывают. Только на рисунках странная медового теплого цвета свеча, два столбика, каждый с фитилем, сведенные в один, где фитили переплетаются и тоже становятся одним. Знак вечной принадлежности, знак отверженных, проклятых, и при этом благословение. Знак Сэфес. Ренни, как ни старался, не смог понять этой философии.
Он снова подошел к заборчику, превосходно зная, что там увидит всё ту же глубокую узкую яму в оплавленной земле. И чего Лин врал? впрочем, этот любит прихвастнуть. Где тут можно копать, как копать? Чушь.
Да, всё как прежде но тут что-то вдруг стало не так. Ренни с удивлением заметил, что свет свечей неуловимо изменился он словно стекал по оплавленной земле вниз, проникал вглубь щели и вот она стала слабо, едва заметно, светиться сама. Пропала давящая темнота, часовня пропиталась светом, камень оградки мерцал, стены часовни словно ушли во тьму, растаяли, и Ренни очутился неожиданно рядом с наполненным светом колодцем. «Я с ума сошел? жалобно подумал он. Что это такое?» Часовня молчала, колодец медово мерцал. Неожиданно его стенки словно подернулись патиной, и Ренни различил намек на сложно обрисованную сеть с ячейками-шестигранниками. Сеть стала набирать цвет из полупрозрачной она становилась вишневой, нити наливались сиянием, оно смешивалось со светом стен самого колодца. Ренни смотрел как зачарованный. Сеть постепенно вобрала в себя мед, и вскоре весь колодец стал торжественно-вишневым, с благородным серебряным оттенком. Постепенно свет стал слабеть, и спустя минуту принялись загораться свечи. Недружно, поодиночке. Сначала слабенько, а потом всё уверенней и смелее. Щель в земле снова стала сама собою.
Так, протянул Ренни. И что это было?
Тихо потрескивали свечи.
Ренни постоял еще с минуту и медленно пошел к выходу. По сухой траве он добрел до своего катера, сел на подножку. Небо уже очистилось от облаков, осенние звезды освещали лес, красили катер в серебряный нереальный цвет. Ветер совсем успокоился. Ренни закурил. Что он такое сейчас видел? Рассказать об этом кому-нибудь? Или не надо? Что произошло? Что изменилось в этом мире, почему он сейчас столь остро ощущает всё вокруг лес, небо, звезды почему он столь явно видит купол часовни, и почему сейчас купол уже не кажется ему примитивным и аляповатым?
Ренни вдруг понял, что внутри у него тоже что-то изменилось. Исчезло без следа сегодняшнее отчаяние, а решение, днем еще неясное ему самому, окрепло и наполнилось уверенностью. Ренни чувствовал себя легким, невесомым, он словно летел, как те птицы на куполе. Теперь он откуда-то точно знал, что птиц восемь, и, если вытащишь серую свечу, надо просто угадать правильную пару.
«Все-таки спрошу как-нибудь Арти, подумал он отрешенно. То, что всё правда теперь ясно, но должен же я знать и рассказать можно только ему, наверно».
Дорогу домой он не запомнил.
А когда через час Ренни попробовал посмотреть собственную считку, он не сумел этого сделать. Словно случилось невероятное, и его детектор вышел из строя на эти несколько минут.
Чудо должно оставаться чудом. Может быть, это и правильно.
2
Врач
Родителей его решение не обрадовало. Вернее, оно не обрадовало маму, а папа за сына был спокоен. Сын пошел в него, а в себе Арнольд не сомневался. Утром, по дороге в столовую, произошел следующий разговор.
Милый, подумай хорошенько еще, просила мама.
Я подумал.
Ты плохо подумал.
Мама, даже если я буду очень стараться, я всё равно не сумею думать так, чтобы это тебя устроило, проворчал Ренни. Папа ухмыльнулся.
А ты не смейся, Арни! мама сменила объект атаки. Вместо того, чтобы помочь мальчику
Не вижу смысла, пожал плечами папа. Успокойся, прошу тебя. Вот увидишь, он своего не упустит. Правда, парень?
Не упущу, согласился с папой Ренни.
Вот видишь? обрадовался папа.
Арни!
Тили?
Арни!!
М-м-м?..
Арни!!!
Да, милая?
Ты меня не слушаешь!
Я весь внимание.
Ты думаешь только о еде!
Кстати, а что мы закажем?
Мама ускорила шаг, и скрылась за поворотом коридора. Папа и сын синхронно пожали плечами.
Что-то мне есть расхотелось, пробормотал Ренни. Я, наверно, пойду?
Иди, разрешил отец. Думаю, так будет лучше.
До сих пор злится, вздохнул Ренни. Ты можешь с ней поговорить?
Попробую. Всё, свободен.
Ренни облегченно вздохнул. Папа скрылся за дверью их столовой, а он направился в противоположную сторону. Однако далеко уйти ему не удалось. На повороте его поймала вездесущая Вэн Тон, которая шла завтракать в сопровождении своей подружки. Всё бы ничего, только подружка Тон была сэртос. А это значило, что сейчас придется выслушивать кучу ненужных ему сегодня светских новостей и сплетен.