Виталик приходил, спрашивал, где ты живёшь, но я сказал, что ты переехал и нового адреса я не знаю.
Спасибо, выдохнул я, только полиция уже у меня в квартире. Залетел я. Хотел баксы обменять Я ведь не знал, что они фальшивые. Что теперь делать, даже не знаю.
Да уж, округлил ещё больше глаза Славик, это уже точно на зону отправят. Что же ты так лоханулся-то? Всё равно бы нашли И с настоящими никуда бы ты не сбежал.
Да я уже думал об этом. Слушай, ты не выручишь немного деньгами? Мне бы на первое время. Я обязательно верну
Ага, криво улыбнулся Славка, вернёшь через сто лет. Теперь твоё будущее неясно. Вот что ты будешь теперь делать? Где прятаться будешь? У тебя ни связей, ни знакомых, которые могли бы помочь. В подвале, что ли, жить будешь? Всё равно поймают.
И что ты предлагаешь? спрашиваю. На зону идти? Не смогу я там. Не выдержу.
Все так говорят, усмехнулся Славка, в общем, много я тебе не дам, но
Внизу хлопнула дверь подъезда. Я глянул сквозь перила и обомлел.
Полиция, выдохнул я.
Дверь Славки захлопнулась, и я молнией оказался этажом выше.
Как только полиция ушла от Славки, я вновь позвонил в его квартиру. Больше Славка дверь не открывал
Не буду утомлять вас описанием своих дальнейших мытарств. Расскажу вкратце. Из своего городка я выбрался где пешком, где на попутках. Недели через две я оказался в большом городе за тысячу километров от своего, где и осел. Жил я среди мне подобных на железнодорожном вокзале. Жил долгих семь лет. Поначалу соратники не принимали меня, и я неоднократно был битым, но, видимо, пожалели и приняли в свою компанию. Приплачивал я одному лейтенанту, и полиция меня не трогала до сегодняшнего дня. Руководство у них поменялось, и моего лейтенантика отправили служить в другое место. Так я оказался в обезьяннике, где и нахожусь в настоящее время. Сняли у меня отпечатки пальцев для выяснения личности Ну, думаю, личность мою не составит труда установить, если я нахожусь в розыске Тот лейтенантик говорил, что меня ищут.
Да, собственно, я и не переживаю. Я даже рад, что изменится моя жизнь. Устал я. Лучше бы я отсидел и жил бы теперь сытым и в тепле. Может, язвы на руках теперь вылечат. Сердечко в последнее время беспокоить стало. Нет уж, лучше отсидеть. Не протяну я долго на вольных хлебах.
Я вот всё думаю Не встреть я тогда Виталика, как бы я жил? Женился бы, наверно, детишки уже были бы. Эх, судьба моя горемычная И всё же негодяй Виталик. Вот зачем он своими баксами перед носом моим вертел? Не смог я устоять, увидев такие деньжищи.
А вы бы смогли пересилить тягу сразу стать богатыми? Нет, друзья Не смогли бы, если бы вам выпал такой шанс Вам просто повезло не увидеть столько денег Мне часто снится, как я открываю дипломат и провожу рукой по прохладным купюрам Что-то сердце опять схватило Жжёт в груди
Начальник, нача
Ванильная булочка, или Как я в прошлом побывал
Мне тут сказали, что вчера мой друг Славка с севера вернулся. Лет пятнадцать мы с ним не виделись. А когда-то были не разлей вода. Познакомились мы с ним, когда в училище учились на сварщиков, так с тех пор и дружили. А тут как он свою бабку схоронил, которая его воспитывала, так собрался и уехал. Сдал свою квартиру молодой семье и уехал куда-то на север. Родителей у него не было: отравились суррогатом, когда он ещё совсем малой был. Так что теперь его ничего не держало. Сказал, что напишет, но писем я от него так и не дождался. Так что решил я его проведать.
Аккурат в том районе, где живёт Славка, открылась новая хлебопекарня. Говорят, что булочки там ванильные необыкновенно вкусные. По особой рецептуре пекут. Нигде таких больше нет. Вот я и решил: куплю булочек на пробу и к Славке зайду заодно.
Как решил, так и сделал. Купил три ванильные булочки и пошёл к Славке. Дверь в Славкину квартиру я не узнал. Во-первых, у него железная стояла и красивый мелодичный звонок. А тут ни звонка, ни железной двери. Обычная обшарпанная деревянная дверь. «Ну мало ли что могло произойти за пятнадцать лет, подумал я. Здесь ведь всё это время люди жили».
Постучал я погромче по двери, мол, свои. Открывает мальчуган лет шести, грязный, сопливый. Смотрит на меня измученным, уставшим взглядом. Под глазами нездоровые синяки. Я, конечно, удивился.
Я к дяде Славе, говорю я мальчугану.
Мальчишка отошёл, пропуская меня в квартиру. Я вошёл и прикрыл за собой дверь.
Мне дядю Славу, повторил я.
Я Слава, отвечает мальчишка и поглядывает на мой пакет с ванильными булочками.
Мне большого Славу, разглядывая квартиру, спрашиваю я.
А больше Слав нет, только я, отвечает мальчуган, а сам глаз не спускает с моего пакета.
Я смотрел на Славкину квартиру и не узнавал её. Замусоленные рваные обои. Грязища кругом, будто её не убирали несколько лет. Кое-какая мебель старая. Два стула, один из которых поломан. Бутылки пустые валяются. А почему полы деревянные? Где линолеум? Вот и сдавай квартиру. Во устряпали. Ну и жильцы попались. Не повезло Славке.
А где твои родители? спрашиваю я маленького Славку.
В магазин ушли, отвечает он, не отрывая взгляда от пакета, в котором лежали булочки.
Давно?
Вчера.
Я был потрясён ответом мальчугана.
Как вчера? А ты как же? Ты, наверно, голодный? спрашиваю я, проходя на кухню.
Голодный, отвечает Славка.
На кухне не было ни холодильника, ни телевизора, которые Славка оставлял молодой семье. «Ну точно алкаши попались», подумал я.
Я достал из своего пакета ванильную булочку и протянул мальчику. С какой же жадностью он её ел. Лучше бы я этого не видел. У меня защемило сердце.
Я не успел закрыть пакет, а булочки уже не было. Я достал ещё две булочки. Пацан подбежал к крану с водой. Он кусал булочку и запивал сырой водой прямо из-под крана. Кусал и запивал.
Ну и сволочи твои родители, вырвалось у меня, попадись они мне.
А булочки тем временем были съедены. Где же Славка? Куда он мог пойти?
Я подождал большого Славку ещё минут двадцать, всё это время беседуя с мальчишкой. Мальчишка оказался разговорчивым и всё мне выложил про своих родителей. Бывало, что они и по нескольку дней не приходили, оставляя мальчонку одного.
Ты пока посиди один, говорю я маленькому Славке, я до соседей дойду. Идти мне надо.
Поворачиваюсь к мальчишке, а тот уже спит, свернувшись калачиком.
Ах, беда, беда, вздохнул я, направляясь к выходу.
Ни один сосед по площадке не открыл, сколько я ни стучал. Я решил, что схожу куплю ещё три булочки и вернусь. Может, родители мальчугана уже придут. А не придут я на второй этаж поднимусь, может, соседи чем мальчонке помогут. Славка-то жил на первом.
Я осторожно прикрыл дверь и вышел из подъезда. Постоял немного, выглядывая алкашей, вдруг мамаша или папаша мальчика где-то рядом. Нет, никого не видно.
Сходил я за булочками, возвращаюсь, а мой друг Славка у окна стоит. Улыбается и рукой мне машет. Ну наконец-то. Вернулся. Сейчас я о мальчугане спрошу.
Захожу я в подъезд, подхожу к Славкиной квартире и
Я лишился дара речи. Я превратился в деревянного истукана. Дверь-то у Славки железная.
Улыбающийся Славка открыл дверь и втащил меня в квартиру.
Ну чего ты как не родной! кричит во весь голос.
Славка обнимает меня, хлопает по плечу, а я стою в шоке, разглядываю квартиру и ничего не понимаю. Обычная Славкина квартира. Как он её оставил, когда уезжал, в таком же состоянии она и находится. Та же мебель. Тот же холодильник на кухне и телевизор. А мальчишки нет
О-о, протянул Славка, никак у тебя булочки ванильные в пакете. Мои любимые.
Да, купил в вашей новой хлебопекарне, отвечаю я, только вот попробовать всё никак не получается.
А это мы сейчас исправим, смеётся Славка, сейчас только чайник поставлю.
Знаешь, говорит Славка, включая газ, ванильные булочки это моя слабость. С детства я их люблю. Случай со мной один приключился, когда я совсем ещё маленьким был.
Что за случай? спрашиваю.
Славка мне рассказал, как однажды, когда родители, как всегда, пьянствовали и он остался дома один, к нему зашёл незнакомец и накормил его необыкновенными ванильными булочками. Такими вкусными, что Славка на всю жизнь их запомнил и полюбил. Сколько он потом ни искал их по магазинам, когда вырос, так и не смог найти. Именно тех, которые принёс незнакомец.
А у этих вкус очень похож, откусив от моей булочки, говорит Славка, ну прямо один в один.
Я слушал Славку и не верил своим ушам. Неужели я час назад побывал в прошлом и накормил булочками ещё маленького Славку? Ну такого просто не может быть. У меня голова пошла кругом.
А ты что-нибудь ещё запомнил? спрашиваю я Славку.
Почти ничего, отвечает он, только вкус булочек И, пожалуй, ещё
Что?
Пожалуй, ещё рюкзачок на незнакомце. Знаешь, сейчас носят такие, маленькие. Мода такая пошла. Синего цвета вроде он был Больше с тех пор я такие не видел.
Такой? повернулся я спиной к Славке, показывая свой синий рюкзачок, который я всегда носил с собой.
Такой, протянул Славка, вглядываясь в мои глаза. Ты хочешь сказать, что
Да, тихо сказал я, похоже, что это был я.
Но ведь это произошло тридцать лет назад, бледнеет Славка.
Час назад, Слава. Час назад.
Роднулечки
Бабушка Глаша вот уже три десятилетия живёт в своей деревне совсем одна. Был у неё муж Иван, да как вышел он из дому тридцать лет назад, так и сгинул. Никто его больше не видел. Уж где только ни искали Ивана, всё без толку. Испарился будто. Следы его сапог на пыльной дороге вели на край деревни, да там и обрывались. Поплакала бабушка Глаша, погоревала, да делать нечего, надо жить дальше. Так с тех пор и живёт одна. Родственники давно померли, а детей у неё не было. Хотя нет Не совсем она одна на белом свете. Ошибочка вышла.
Живёт с бабушкой Глашей корова, Зорькой кличут. Такая она старая, корова-то, что до калитки дойти не может. Пощиплет травку, что во дворе найдет, да и обратно в сарай свой. А сарай в своё время Иван срубил на сто лет наперёд. Добротный сарай, зимой тёплый. Вот, видимо, корова и не спешит помирать. А может, оттого она не помирает, что бабушка Глаша её об этом просит. Подойдёт старушка под вечер к Зорьке своей, обнимет и шепчет ей на ухо:
Ты уж погоди помирать, родная. Совсем я одна тогда останусь. Поживи ещё. Дай сначала я помру.
А корова смотрит на старушку и головой кивает. Головой кивает, а из глаз слёзы капают на пол, Иваном сложенный.
Вот так и жили они себе потихоньку, две роднулечки. Жители деревни вспомнить даже однажды пытались, когда у бабушки Глаши Зорька появилась. Да разве люди могут вспомнить, когда старушка сама вспомнить не могла. Очень давно. Очень.
Снится старушке однажды сон. Подходит к ней коровушка её и говорит человеческим голосом:
Ждёт тебя Иван твой у старого колодца, что на краю деревни, ждёт. Ждёт уж тридцать лет как. Сходи, найди место, где колодец стоял когда-то. Не найдёшь у людей спроси.
Помню я место то, помню, отвечает ей старушка, а что же он сам-то не придёт за столько лет?
Не может он. Не пускают силы его, о которых ты и не догадываешься.
Проснулась бабушка Глаша среди ночи, пот холодный со лба вытерла. «Что за сон такой чудный, думает, неужто правда об Иване-то? Ведь люди часто говорили, что вроде как призрака видели у колодца вечерами. Потому и засыпали колодец старый».
Еле дождалась старушка утра, а как светать стало, пошла к коровушке своей. Подошла, обняла за шею и шепчет на ухо:
Доброе утро, роднулечка. Дождалась-таки меня, не померла ещё. Вот и хорошо. Вот и спасибо. Приснилась ты мне сегодня. Сказала мне во сне, что Ваня меня ждёт у колодца старого.
Закивала корова. Глазами водит, вроде сказать чего-то хочет.
Неужто правда это? отпустила старушка корову.
А та кивает, не останавливаясь.
Тридцать лет ждёт меня? задрожал голос старушки.
Кивает Зорька.
Так надо пойти к Ванечке, хоть повидаться, пока не померла.
Кивает корова, на бабушку Глашу смотрит. А та вроде и плачет, да слёз не видно. Без слёз старушка плачет. Высохли слёзы от старости.
Стала ходить бабушка Глаша на край деревни к колодцу засыпанному. Утром, как проснётся, идёт, да и вечером, перед тем как спать лечь. Бывало даже, что люди её назад приводили. Туда уйдёт, а назад идти уже сил нет. Старость, чего уж там, люди понимали. Только одного они понять не могли: чего старушка каждый день к колодцу ходит. Чего ей там делать-то? Может, с головой у неё чего сделалось. Сами-то жители старались обойти то место стороной. Спросили её как-то, а она:
Ванечку своего жду, прийти должен.
Ну точно, бабушка головой тронулась, шепчутся жители деревни.
А старушка не унимается, на окраину деревни даже в дождь идёт. Стоит на окраине деревни, пока ноги держат, и вдаль смотрит, Ванечку своего ждёт. И вот однажды
Солнышко уже скрылось за горизонтом, и бабушка Глаша решила до дома своего пойти, пока глаза дорогу видят. Повернулась, чтобы пойти, и на тебе, перед глазами поплыло всё, и воздух зелёным стал. «Вот и всё, подумала старушка, видно, помирать мне на этом самом месте. Видно, время моё пришло». Зажмурилась старушка, помирать собралась.
Здравствуй, Глаша, услышала она до боли знакомый голос. Голос Ванечки своего любимого.
Открыла старушка глаза, а воздух перед ней шевелится, будто студень, а в воздухе том Ванечка стоит. Да не тот Ванечка, которого она видела перед исчезновением молодым, а постаревший. Будто прожил он тридцать лет в мире другом.