В этой связи на роль подозреваемого лучше всего подходил жених убитой, однако, его alibi не могло быть опровергнуто. По мнению коронера, смерть Дайаны Бейтц последовала утром 31 декабря в интервале от семи до десяти часов, а Джеймс Будровски в это время работал на складе в составе бригады из 5 человек. Невозможно было представить, чтобы он уговорил такую компанию обеспечить его фиктивным alibi. Так что на месте преступления во время убийства своей невесты Джеймс отсутствовал это было однозначно. Полиция принялась искать человека, которого погибшая знала и кому могла бы доверять это было основное направление розысков, которые курировал начальник полиции Гуэльфа Роберт МакКэрон.
Надо сказать, что события 31 декабря не ограничились только убийством Дайаны Бейтц. В 10:20, т.е. ещё до обнаружения её трупа, в полицию обратился житель соседнего дома Рассел Морис Джонсон (Russell Maurice Johnson), сообщивший, что из его автомашины пропал чемодан с личными вещами. По его словам, машина была припаркована на той самой автостоянке, через которую ранним утром проходил Джеймс Будровски. Джонсон постоянно проживал в другом городе провинции Онтарио Лондоне, но регулярно приезжал в Гуэльф к отцу. Во время последнего приезда он оставил в салоне автомашины чемодан с вещами кожаной курткой на меху, сменным бельём, замшевым несессером с дорогими бритвенными принадлежностями и т.п. Около 10 часов утра 31 декабря заявитель обнаружил, что дверь со стороны водителя вскрыта, а чемодан, уложенный на заднее сиденье накануне вечером, пропал. Полиция приняла это заявление в работу и несколько констеблей стали опрашивать местных жителей, в т.ч. и жителей дома, в котором проживала убитая. Довольно скоро выяснилось, что несколько человек независимо друг от друга видели ранним утром на парковке рядом с домом автомашину с включённым двигателем и водителем за рулём. Машина казалась подозрительной не только потому, что стояла с погашенными огнями, но и потому, что ранее её в этом районе не видели, и никто не знал, кому она могла бы принадлежать.
Понятно, что когда стало известно об убийстве Дайаны Бейтц, эта информация оказалась очень полезна. Сразу же оформилось предположение, что в таинственной машине сидел убийца. Он дожидался, пока жених оставит Дайану в одиночестве, после чего поднялся к ней в квартиру и совершил нападение. То, как он правильно выбрал момент для нападения, косвенно указывало на то, что, скорее всего, он знал Джеймса Будровски в лицо.
Судебно-медицинское исследование трупа подтвердило первоначальное предположение о смерти в интервале от 7 до 9 часов утра 31 декабря, однако, подкинуло следствию неожиданную загадку. Оказалось, что убийца совершил со своей жертвой анальный половой акт после её смерти. Учитывая, что руки Дайаны были связаны, ничто не мешало преступнику сделать это при жизни По-видимому, половой акт с трупом был для убийцы предпочтительнее секса с живым человеком, а это означало, что убийца некрофил.
Т.о. следовало искать не просто знакомого убитой, а человека с весьма специфичной и редкой девиацией.
Из криминалистической практики известно, что некрофилы тяготеют к такому виду работы, который каким-то образом связан с мертвыми телами. Они устраиваются работать в моргах, похоронных компаниях, иногда на скотобойнях. Поэтому полиции Гуэльфа прежде всего следовало проверить людей, работающих (либо работавших в прошлом) в такого рода местах. Работа была проведена немалая за три недели января детективы отыскали и проверили более 200 человек, которые могли каким-то образом пересекаться с Дайаной Бейтц. Проверялось как прошлое этих людей, так и наличие у них alibi.
Работа эта никаких результатов не принесла.
Убийство Дайаны Бейтц не осталось незамеченным в городе: о случившемся написали местные газеты, по телевидению в криминальных новостях были переданы репортажи. Начальник полиции Гуэльфа Роберт МакКэрон в интервью, данном в начале января 1975 г., заявил, что убийство Дайаны это первый случай такого рода аж с 1967 г. Как станет ясно из дальнейшего, на самом деле это было не так, но полиция попросту ничего не знала об убийствах.
Итак, к концу января 1975 г. расследование зашло в тупик. Никаких продуктивных идей не было, и причиной тому явилась довольно тривиальная ошибка следствия, а именно зацикливание на одной-единственной версии. Уверенность в том, что Дайана Бейтц сама пустила убийцу в собственную квартиру, до такой степени завладела умами правоохранителей, что они попросту не уделили внимания другим способам проникновения. Например, никто не изучил возможность попадания ключа в руки преступника, не были должным образом проверены соседи по дому и т.п. На самом деле, возможность разоблачить убийцу Дайаны имелась уже тогда, но некомпетентность канадских правоохранителей и малый опыт раскрытия такого рода тяжких преступлений сыграли с ними злую шутку.
В оправдание канадских работников щита и меча можно сказать, что им до известной степени помешал "информационный шум", подтверждавший их ошибочную версию. В начале марта появился свидетель, чьи показания, казалось, могли пролить свет на обстоятельства убийства Дайаны Бейтц. Некто Донован Колб, работавший в службе доставки сети цветочных магазинов, утверждал, будто на Рождество 1974 г. привозил Дайане букет тюльпанов. К букету был приложен стандартный для такого рода отправлений конвертик, а в нём небольшая карточка с отпечатанным типографским способом четверостишием Китса. В общем, по словам заявителя, было очевидно, что это романтический подарок и оплачен он мужчиной. Колб утверждал, что доставил презент по указанному адресу, поговорил по домофону с Дайаной, та впустила его в подъезд и у дверей квартиры получила букет. Во время следственного эксперимента Колб без ошибок ориентировался на местности, показал, где и как парковал автомашину, как прошёл к подъезду и до квартиры в общем, не вызывало сомнений то, что он бывал в указанном подъезде. А потому история с букетом звучала вполне правдоподобно.
Далее стало интереснее. Жених убитой утверждал, что на Рождество 1974 г. не отправлял Дайане цветов и ничего не знает о такого рода подарках. Понятно, что история с букетом чрезвычайно заинтересовала следствие. На отработку этого направления были брошены лучшие детективы. Их работа с самого начала оптимизма не внушала следов подобного заказа в финансовых документах цветочных магазинов найти не удалось. В принципе, эту неприятность можно было списать на то, что кто-то из продавцов умышленно не отразил этот заказ в отчётности с целью уменьшения налогооблагаемой базы ("левака запустил"), но признаться в этом никто из них не захотел. Хотя полицейские заверяли, что налоговые органы не узнают о неоформленном заказе, никто из продавцов его так и не вспомнил. Это заставляло думать, что такого заказа не было вовсе.
Почти месяц детективы с разных сторон пытались отработать эту "ниточку", но, в конце концов, прекратили это бесполезное занятие. Было решено, что никаких цветов Дайана Бейтц на Рождество 1974 г. не получала, а Дон Колб сделал своё заявление ошибочно. Дескать, сработал эффект "аберрации памяти", при котором человек "вспоминает" события, на самом деле не происходившие. (В этом нет злого умысла, имеет место добросовестное заблуждение, вызванное тем, что мозг неосознанно встраивает какое-то волнующее событие, зачастую не связанное с человеком, в цепочку воспоминаний, частично видоизменяя и сами воспоминания.). Полной ясности в том, верны ли были утверждения курьера с цветами или он всё же вводил следствие в заблуждение, нет до сих пор. Всё-таки свидетель продемонстрировал знание некоторых деталей, о которых не сообщали средства массовой информации. Вполне возможно, что Донован Колб действительно привозил цветы Дайане Бейтц, но это обстоятельство на самом деле никак не могло бы помочь в изобличении истинного преступника.
К апрелю 1975 г. расследование этого убийства фактически застопорилось, и оно на долгое время перешло в разряд нераскрытых.
Примерно в то же самое время если точнее, с марта 1975 г. в Гуэльфе и другом городе в провинции Онтарио Лондоне стали фиксироваться довольно странные происшествия, вызвавшие поначалу у полицейских недоумение и даже улыбку.
Ранним утром 23 марта жительница Гуэльфа, имя которой никогда не было оглашено, позвонила в полицию и дрожащим голосом сообщила о краже из её квартиры, совершённой в ночное время. Женщина уверяла, что пока она спала, кто-то пробрался в её жилище и совершил хищение, или, по крайней мере, попытался это сделать. Заявительница допускала, что вор ещё прячется где-то в комнатах, и потому она боится полностью осмотреть квартиру. Полицейские, разумеется, немедленно прибыли по названному адресу и, с оружием наголо, осмотрели все комнаты, шкафы, кладовые, заглянули под диваны и кровати, отодвинули все занавеси и шторы. В конце концов, патрульные убедились, что посторонних в ней нет. Не было заметно по крайней мере, на первый взгляд и следов пребывания чужака. Заявительницу попросили осмотреть имущество и сообщить, если что-то пропало. Выяснилось, что деньги и ценности не исчезли, т.е. факта хищения как такового не было. Тем не менее, дама утверждала, что посторонний явно хозяйничал в её доме минувшей ночью некоторые статуэтки на тумбочке были переставлены, из вазы исчезли конфеты, которые находились там ещё накануне вечером, наконец, у кровати в спальне стоял стул. Женщина была уверена, что таинственный гость сидел на этом стуле и смотрел, как она спит.
Сказанное, разумеется, звучало глуповато. Полицейские выслушали, покивали, наверняка решили, что тётенька немного подвинулась головой, но для проформы задержались и осмотрели замки на входной двери. Никаких подозрений на использование отмычек не возникло (правда, для точного ответа на вопрос об их возможном применении требуется извлечение замка из двери и его разборка, но канадские полицейские не стали тратить на это время). В общем, стражи порядка успокоили даму, как могли, заверили, что таинственное вторжение есть всего лишь плод её фантазии, и на том удалились.
Ровно через три месяца буквально день в день во всём похожая история приключилась в городе Лондон, расположенном на удалении около 100 км от Гуэльфа. Там женщина, снимавшая квартиру в новом многоэтажном доме, вызвала полицейских, утверждая, будто в её жилище ночью побывал неизвестный. Она в это время спала и очень была напугана тем, что таинственный визитёр вполне мог причинить ей какой-то вред. Из дома ничего ценного не пропало, однако женщина была уверена, что преступник рылся на полках, где было сложено её нижнее бельё, а также провёл какое-то время на кухне. Там он не только переставил стулья, но протёр стол и вымыл посуду, оставленную хозяйкой грязной до утра! Принимая во внимание, что квартира находилась на девятом этаже, а входная дверь не имела ни малейших следов взлома или открывания отмычками, такое заявление, конечно, не могло не вызвать у полицейских вполне понятного скепсиса. Те выслушали перепуганную дамочку, должно быть, посмеялись про себя, да и ушли
Никаких последствий эти заявления не имели, однако, они попали в сводки происшествий, и на них было обращено внимание. Поэтому когда в сентябре 1975 г. другая жительница Лондона вновь позвонила в полицию с рассказом о ночном визите неизвестного человека, к заявительнице уже отправились детективы, а не рядовые патрульные. Рассказ потерпевшей, проживавшей на четвёртом этаже многоквартирного дома, почти во всём повторял детали июньской истории: переставленные стулья, перерытое бельё, исчезнувший шоколад, начисто отмытые и протёртые сухой тряпкой мойка и разделочный стол на кухне.
До конца 1975 г. стали известны заявления ещё о двух схожих случаях один имел место в Гуэльфе, а другой снова в Лондоне.
Можно было бы посмеяться над рассказами женщин и объявить их неврастеничками, но ситуация казалась куда неоднозначней. Трудно было поверить, что у пяти разных женщин независимо друг от друга имели место до такой степени схожие галлюцинации. Инциденты происходили в двух городах Гуэльфе и Лондоне, о них заявляли только женщины, и все эти женщины жили в многоквартирных домах. Это обстоятельство, кстати, тоже добавляло странности происходившему, поскольку оба города застроены преимущественно индивидуальными домами. Но с теми, кто жил в отдельных домах, такого не происходило.
В 1976 г. странные инциденты не только не прекратились, но стали как будто чаще. В феврале жительница Лондона заявила в полицию, что была разбужена посреди ночи звуками из соседней комнаты, там будто кто-то открывал дверца шкафа и выдвигал ящики тумбочек. Женщина, ночевавшая одна в квартире муж, пожарник по профессии, находился на дежурстве по её признанию, была парализована ужасом до такой степени, что даже не могла найти в себе силы, чтобы закричать. Она не могла определить, как долго неизвестный хозяйничал в квартире, по её субъективному ощущению это длилось очень долго минут 40 или даже час но, в конце концов, таинственный визитёр вышел через входную дверь, аккуратно прикрыв её за собой.
Поведение странного ночного гостя полностью укладывалось в ту схему, что была отмечена прежде он похитил дешёвую бижутерию и пару трусиков. Как он проник в квартиру, по-прежнему оставалось неясным, но, поскольку ничто не указывало на использование специального воровского "инструментария", появилось предположение, что незнакомец каким-то образом добывает копии ключей. Если бы удалось понять, как именно он умудряется незаметно для хозяев делать слепки их ключей, то задача по поиску и изобличению преступника моментально упростилась бы. Если бы все потерпевшие ходили в один бассейн, клуб, или, к примеру, к одному гинекологу, то можно было бы предположить, что преступник каким-то образом связан с этим местом и именно там он получает доступ к ключам от квартир. Но нет! женщины жили в разных городах, работали в разных компаниях (либо вообще не работали), имели разный возраст, принадлежали к разным слоям общества, они нигде решительно не могли пересекаться. Их объединяло только то, что все они жили в многоквартирных домах и в ночь инцидента все они были в одиночестве.
В мае и июне два сообщения о таинственном ночном визитёре поступили от женщин, проживавших в Гуэльфе. Неуловимый "домушник" оставался верен себе осматривал полки шкафов и ящики тумбочек, переставлял вазы, пепельницы и даже зеркала, уносил с собою какую-то чепуховую мелочь, протирал мыльным раствором столы и даже пол (возможно, его обувь оставила следы, так что мытьё пола явилось вынужденной мерой).
Такое поведение неизвестного преступника до известной степени подействовало на полицейских расхолаживающе. Ночной воришка женского белья казался не опасным, а скорее убогим и жалким ну, в самом деле, на женщин он не нападал, ценное имущество не похищал, действовал как тривиальный фетишист. Самая большая неприятность, которую он мог причинить напугать внезапно проснувшуюся женщину. Никто не связывал неизвестного преступника с убийством Дайаны Бейтц. К середине 1976 г. детективы Гуэльфа и Лондона уже поняли, что на территории их городов действует один и тот же человек, и между полицейскими управлениями был налажен обмен информацией по этим делам. Дальше этого расследование, однако, не продвинулось.