Также в городе, на территории районной больницы, под охраной и тех и других, обитала община медиков, людей, без сомнения, нужных и до, и во время, и после эпидемии. Огромная территория, людские ресурсы, склады с медикаментами, возможность длительного автономного существования сохранила живыми и здоровыми немало врачей, медперсонала и членов их семей. А чтобы на все эти блага не позарился выживший вопреки всему люд, территория общины была взята под двойную охрану южных и северных. Чем конкретно занималась каждая из этих и десятки других городских общин, Коча никогда не интересовался и жил в своем ограниченном, очерченном мире, не посягая на границы соседей, ибо было чревато. Но своими соображениями он не стал делиться с собеседником.
Матвей прищурился. Как все ладно у этого парня. Будто он к разговору готовился. Или все же правду говорит? Не проверишь не узнаешь
Серый, давай его в общую группу, к землякам. И возвращайся, покумекаем.
Кормить? спросил Серый.
Обойдется.
Когда Серый вернулся, Матвей уже говорил:
По карте получается 8 километров. Сдается мне, что наш друг нам лапшу на уши вешает. Чтобы через весь город с санями, за горсткой угля
Шатун пожал плечами.
Когда прижмет, Матвей, и не так раскорячишься. И все восемнадцать потопаешь
Да не похож он на зашуганного. Что у них там, мебель закончилась землянки топить, деревьев в парке мало?
Твои предложения, босс? Ты же у нас тут рулишь!
В другой раз Матвей бы не простил такой шутливой подковырки, но смерть подельника и встреча с интересным туземцем, посягнувшим на их вагоны, отодвинули амбиции на второй план. Настроение было хорошим. Взяли почти сорок человек всю карьерскую общину, угля раздобыли, в перспективе согнать к себе оставшихся жителей и сдать заказчикам. Так что гибель Дикого не самый плохой размен в данной ситуации.
Мои предложения? Вы с Шатуном берете нашего друга и по его следам ищите обратный путь. По ходу находите тело Дикого, убеждаетесь в его смерти и доставляете останки сюда.
По следам? переспросил Шатун. Снег лупанет с минуты на минуту. Да и в городе как мы его следы от других отличим? Там не не пустыня, народ-то бродит, топчет
До города по следам дойдете. Может, он тут под горкой с оравой живет, а нам наплел про парк и группировку. Конспиратор хреновТолько это Мало ли. У продснаба автоматы возьмите и рацию, вдруг и правда там банда орудует
Может, тогда пару человек еще дашь, босс?
Херос! не выдержал главный. Серый, пасть заткни. Вы не в рейд идете, а на разведку. Если слова его подтвердятся и народ там действительно обитаем, берем бойцов и вперед с песней. Ты как первый раз..Только булочками пошевелите, погода и впрямь портится
Глава 2
Лес был по-прежнему мрачен и тих, как и два часа назад. Коча впервые за время своего пребывания в артели тащил назад пустые сани, да еще со связанными за спиной руками. Все его честно найденные трофеи, кроме ботинок, были изъяты пленителями. Он не питал какой-либо надежды относительно этих бандитов. В фойе управления ему удалось пообщаться с тем самым разговорчивым мужичком, который в кабинете Матвея был призван опознать пленника. Тот поведал Коче весьма невеселую историю. Не далее как вчера днем к их общине по улице Мира, к старой спортплощадке, подъехал белый тентованный грузовик с красными крестами по бортам. Пришлые выгрузили оттуда коробки с лекарствами и продовольствием и стали все это богатство раздавать самым отважным карьеровцам, которые не попрятались от чужаков. Тут же на площадке вмиг была организована палаточная баня с медиками в белых халатиках, горячий чай, и через полчаса вся карьеровская община встречала гостей как освободителей от голодного и холодного ига. Мужикам и женщинам не жалели спиртного, даже охранников сняли с постов. Смех, радость и веселье пришли в одичавший город впервые за несколько лет. А под вечер, когда все были накормлены, помыты и дезинфицированы, а многие еще навеселе, насильно погрузили в тот же грузовик и под вооруженной охраной препроводили сюда, на угольные работы. Но сдается, не только на них. Карьеровец шептал, что у каждого жителя общины взяли кровь и слюну для анализов; слабые, больные и старики остались в общине под присмотром благодетелей, остальных же отправили сюда. И ходят слухи, что после оборудования этого нового офиса чужаков вся община поголовно отправиться в долгое путешествие в Ростов-на-Дону, последний оплот цивилизации на юге в постпандемийной стране. Для чего никто не знает. Как говорят пришлые ради улучшения условия жизни и повышения процента цивилизации страны.
Говорил это мужичок, а сам продолжал жадно, со звоном хватать зубами кашу из алюминиевой ложки. В помещении стоял такой звон, что охранники не обратили внимание на перешептывающихся у печи. Глядя на него, Коча подумал, что эти цепные псы за миску каши хоть к черту на куличке пойдут, и причем без принуждения.
На всех были снегоступы, только теперь Шатун и Серый вооружились автоматами, плюс ко всему у Шатуна плечевой лямке рюкзака болтался простенькая рация. Они споро шли по широкой колее, оставленной санями Кочи утром. Он тайком наблюдал за ними. Нет, они не были профессионалами, просто вооруженные наемники, выполняющие за определенную плату любую грязную работу, в том числе, охоту на человека.
Тела на месте не оказалось. Там, где двумя часами ранее лежал труп, валялись прохудившиеся сапоги артельщика и куски окровавленной ткани, а мертвое тело Дикого, судя по багровой колее в снегу, зверье утащило в кусты, откуда сейчас раздавались ужасные звуки пиршества хруст костей, фырканье и рычание. Коча понял, что теперь ему ни за что не доказать свою непричастность к смерти их подельника. Шедший первым Серый обернулся на Шатуна. Коча заметил, что лицо Серого стало свинцовым под цвет прозвища, руки подрагивали, кадык судорожно ходил вверх-вниз. Конвоир боролся с обмороком. «Это тебе, сука, не больных людей спаивать», мстительно подумал Игорь. Шатун касанием остановил напарника, видимо, также заметив его замешательство. Сняв оружие с предохранителя и выступив вперед, он дал длинную очередь по кустам, где доедали их товарища. Уши заложило от грохота, пространство заволокло дымом, птицы заметались под кронами деревьев, с веток посыпался снег, а затем и сами ветви, срезанные пулями, и с места пиршества жалобно скуля, завывая и рыча, бросились врассыпную крупные тени, неуклюже увязая в глубоком снегу и тыкаясь в плотную сеть кустов. «Волки», догадался Коча. Автомат Шатуна замолчал. Он опустил дымящийся ствол вниз. Тут же зашипела рация голосом Матвея.
Шатун. Что там у вас ? Прием!
Тяжело дыша, будто пробежав кросс с полной выкладкой, Шатун оттер пот перчаткой со лба и ответил:
Зверье гоняем. По ходу, Дикого сожрали. Матвей. Прием..
Минуту рация молчала, Серый шумно хлебал воду. Первый приступ у него прошел, и ему необходимо было что-то сделать, куда -то идти, на ком-то отыграться
Он больно ткнул Кочу под ребра:
Пошел и принес Дикого сюда, он говорил медленно, растягивая слова на слоги, чтобы придать командно-угрожающую окраску своим словам, продиктованным страхом. Тебе не впервой в трупах копаться
У вас кто старший, Шатун или ты? Твой дружок там, ты и неси..
Прилетело прикладом под ребра так, что звонко хрустнуло. На миг от боли Коча потерял зрение, когда падал на бок. Снег принял его падающее тело мягко и заботливо. Провалился словно в мягкую перину, проморгался и снова сказал:
Можешь хоть пристрелить. Дальше вы сами, шагу не ступлю. С удовольствием посмотрю, как и вас волки сожрут
Он нащупал слабую струнку Серого и нагло тянул за нее. Оказавшись не в своей стихии, тот откровенно наложил в портки уже при первых шагах самостоятельного рейда.
Эй! Как там тебя! крикнул Шатун. Пасть завали и шагай куда сказали. Ноги прострелю!
Стреляй. Дальше сами потопаете. Еще и меня тащить придется.
Матвей снова вышел на связь. Коча видел, как вздрагивал каждый раз Серый на любой звук, в том числе, на щелчки передатчика.
Грузите Гену и возвращайтесь. Снег пошел. Хрен со следами. Разговорим местного, времени будет достаточно. Прием!
Сделаем, Матвей! Прием.
Коча не вставал не потому, что ему нравилось лежать в окровавленном снегу. Когда он получил удар по ребрам, что-то твердое, металлическое за пазухой приняло на себя часть удара приклада. Коча совсем забыл о пистолете Дикого, найденном при обыске мертвеца. А пришлые не додумались обыскать местного дикаря, лишь вынули рогатку из нагрудного кармана телогрейки, поржали да выкинули в снег.
Ну! требовательно повел стволом оружия Серый. Встал!
Ты мне ребра сломал, падла, зло прошептал Коча. Руки хоть освободи, подняться не могу.
Ты мне за падлу ответишь, падаль, сжав зубы, Серый орудовал ножом на запястьях пленника так, чтобы резануть как следует этого оборзевшего фраерка, видимо, не сознающего, куда он попал. Но толстые ватные рукава не давали нанести рану. Ты мне, урод, все до копеечки
Сухо и коротко хлопнул выстрел. Пуля, попав в шею Серому, разорвала артерию, и кровь на снег запрыскала фонтаном в такт биению сердца. И чем слабее становилась струя, тем чаще колотилось умирающее сердце. Судорожно зажав парящую на морозе рану ладонью, Серый хотел заорать, но из горла, скованного ужасом надвигающегося конца, рвался только хрип. Шатун недовольно обернулся, думая, что напарник чинит расправу над пленником, но увидел только, как тот неторопливо поднялся, отбросил от раненого ногой автомат дальше в снег и насмешливо спросил:
Ну что, дружок? Тебя разве не учили сразу перезаряжаться или пленных шмонать? Что вы за клоуны такие? Или только с бабами воевать горазды?
Запоздало вспомнил Шатун, что высадил весь магазин в кусты до сухого щелчка, а разговор с Матвеем по рации выбил его из ритма, выветрил все мысли. Запасной магазин в нагрудном кармане, пистолет в поясной кобуре. Но как до них добраться, когда в глаза смотрит смерть девятого калибра?
Если я не выйду на связь начал было он, но Коча остановил его :
Я тебя умоляю. Эту хлопушку вряд ли кто слышал, кроме окрестных волков, которые так и ждут, чтобыНу ты понимаешь. и усмехнулся. Три товарища! Прямо как у Ремарка! Только сожраны в одном лесу Позади послышался мягкий звук падающего тела: Серый рыхлил ногами снег в предсмертных судорогах, невидящий взгляд его уставился на убийцу, зрачки подернулись мутной предсмертной пленкой.
Давай, давай, не стой, дружелюбно сказал Коча. Скидывай барахло. Дружок твой курточку замарал, поэтому скидывай свою.
Через минуту Шатун стоял разоблаченный. Его наручные часы и два ножа выкидной и десантный в ножнах, перекочевали к Коче, в секунду ставшим хозяином положения.
На, бросил он под ноги Шатуну свои лохмотья телогрейку и ушанку. Накинь
Шатун принял это за хороший знак. Раз заботится, то валить не будет. Коча разгадал его мысли.
Сейчас ты мне все рассказываешь, а я послушаю и решу, где правда, а где брехня. Если голову морочить будешь пуля твоя, не сомневайся. Не соврешь отпускаю, в спину стрелять не буду, слово даю. По следам пойдете по одному перестреляю, он кивнул на остывающего Серого. Друг твой не даст соврать. А вашего Дикого я не трогал. Шмот и стволы взял, ботинки и харч. Ну да ладно, это историю вы уже слышали. Теперь я твою послушаю.
Не видя перспективы строить из себя героя, Шатун рассказал Коче о поисковых отрядах, как они себя величали. То есть, вернее, их так величали в Ставке, спонсирующей рейды в отдаленные районы, населенные выжившими. Цель таких отрядов живые люди, перенесшие пандемию. Население, насильно сорванное со своих мест, отправляли в Ростов-на-Дону, столицу южного региона. Брали не всех больных и стариков оставляли. По сути, на голодную и холодную смерть, мысленно договорил за Шатуна Коча. Чем дольше он слушал, тем меньше жалел о своем первом в жизни убийстве. Те, кто оказывал сопротивление, отряды при необходимости стирали. Остальных несогласных также отправляли в Ставку, но уже не только в качестве биологического материала для поддержания жизни вышестоящих лиц и их окружения, а и как рабочую силу. В загнивающих городах, поддерживающих более-менее иерархию власти и остатки прежнего порядка, нужны были рабочие руки.
Эпидемия закончилась четыре года назад, говорил Шатун, поглядывая на остывающего Серого. Коча, скинув корыто, сидел на санях, поигрывая пистолетом. Густо пахло кровью. В лесу то и дело похрустывали ветки: волки или другие хищники, возвращаясь к добыче, почувствовали запах свежей крови. Сейчас, по слухам, она продолжается только в тропических странах, выживают немногие. У нас он осекся, промолчал, от населения страны осталось примерно процентов десять, но мы не знаем данные по Сибири и Уралу, я говорю только за Европейскую часть. Так вот, в крови переживших эпидемию, как ты наверное знаешь, вырабатываются антитела, которые противостоят вирусу. Ну, это такие штуки
Да понятно, устало кивнул Коча. Он внутренне напрягся, ожидая услышать самую суть, самую страшную информацию.
Да, и вот эти антитела
Вы используете кровь пленных для лечения и реабилитации себя и ваших хозяевКороче, доите их, как коров, на благо вашей общей кормушки..
Они не пленные, осторожно поправил Шатун. Они живут в тепле и сытости, и платят за жизнь ежемесячной дозой....
А остальное время они валяются на диванах, учатся в университетах или ходят в кино? с издевкой спросил Коча. Пашут, небось, как проклятые, в своих резервациях. Такой нужный и послушный скот, который всегда под рукойДетей тоже?
Коча вдруг вспомнил общину, болезненную ребятню, лишенную сладостей, витаминов, книг и родительской ласки. С ранних лет дети получали наряды на различные работы на благо общины....А эти твари....Это просто нелюди
У тебя есть семья? спросил Коча у Шатуна.
Пойми, если не мы, то нас. Таков девиз Ставки. Нас обувают, вооружают , кормят
Ставки Кучка недобитых дезертиров, воспользовавшихся ситуацией в странеПривилегированное сословие, кивнул Коча. Псы у хозяйского стола. Так, ладно. Гони сюда рюкзак и топай.
Снег пошел крупными хлопьями. В общине, небось, уже хватились. Только бы хватило ума не соваться сюда. Хотя Дед не дурак: после такой плотной стрельбы в лесу, что устроил Шатун, будут сидеть тихо и удвоят осторожность.
А с этим что? спросил он, указав на Серого. Коча пожал плечами:
Забирай мои сани и грузи. Иначе потом только кости хоронить, да и те он с сомнением огляделся. И зачем-то добавил:
Пошевеливайся. Иначе участи Дикого и тебе не избежать. Да, и вот еще что. Он аккуратно снял с плеча Шатуна рацию. Сколько, ты говоришь, вас осталось? ствол пистолета, противно воняющий сгоревшим порохом, уперся в ноздрю. Только хорошо посчитай
И тут Шатун почувствовал, как желудок, кишечник и мочевой пузырь одновременно потребовали опорожниться. Страх захлестнул его с головой тяжелой, давящей волной. А жить хотелось так немыслимо, вопреки всему Неужели конец приходит так некрасиво и тошнотворно? Никогда за свои тридцать с небольшим он не был так близок к смерти.
Было восемнадцать бойцов, если не брать продснаба с Матвеем, и пятеро медперсонал, медленно говорил Шатун, сдерживая позывы организма. В заводской общине с персоналом осталось двоеТеперь минус разведчик Гена Дикий, и еще вот, Серега