Да, сухо сказала Анастасия, я перейду сразу к делу. Когда я вернулась домой, после ужина с тобой, я обнаружила на комоде конверт. В конверте лежали листы из моего электронного дневника.
Того, что ты вела во время учебы, уточнил Александр.
Девушка кивнула.
Там слово в слово было описано то, что я писала во время первой недели в Женеве. Про наше знакомство, про то, как мы собирались к Чилуэллам. Я, конечно, взволновалась, но не более того, а вчера произошло вообще странное. Мне позвонили из полиции и сказали, что мою машину отогнали на штрафстоянку, ну ты помнишь, что после ужина я поехала на электричке. Так вот когда мы прибыли на стоянку, это оказалась вполне обычная стоянка, и контролер сказал, что мою машину я же пригнала в ночь. Мы открыли автомобиль и там обнаружили вот это. Она достала тот самый целлофановый пакет, который обнаружила вчера вечером. И там была ещё одна часть дневника, но уже от Сашиного имени.
М-да, задумчиво сказал Александр, вертя в руках молоток, все это действительно странно. Кому вдруг понадобилось вспоминать события восьмилетней давности, да ещё таким способом? Он посмотрел на Анастасию.
Я не знаю, честно ответила Анастасия, я боюсь, что посылки будут продолжаться
Как в сказке, усмехнулся Александр, чем дальше, тем страшнее.
Что-то типа того, сказала Анастасия, но не только. Эти посылки могут
Попасть в руки журналистов, снова закончил её мысль Александр. Он любил так делать, обладая незаурядной логикой, и очень часто мог прочитать фразу практически любого собеседника. А ещё ты боишься, что эти посылки отправляет кто-то из нас, правильно, он улыбнулся белозубой улыбкой, я прав?
Из кого из нас? спросила молчавшая до этого времени Шурочка. Из нас троих?
Ну почему из троих, сказал Александр, ещё есть Света, она тоже принимала участие в этих событиях, причем непосредственное.
О Свете Анастасия честно говоря, не думала, хотя созванивалась с ней на прошлой неделе. Светлана единственная, кто после всех событий осталась в Женеве и окончила учебу там. Да и вообще, сделала неплохую карьеру, став известным адвокатом. Анастасия ей даже чуть завидовала. Господи, что же это все значит?
Но, как ты думаешь, спросила Шурочка, зачем это нужно?
Ну, если вы хотите банальный ответ, сказал Александр, то возможно, кто-то хочет навредить Анастасии в бизнесе, кстати, тогда, скорее всего, этот человек и стоит за тем, что труп подбросили в пансионат. Но при этом этот некто ничего никуда не посылает. Почему?
Ну и почему же? спросила Шурочка. Александр допил сок и поставил стакан на стол.
Он хочет, чтобы Анастасия искала отгадку его действий, сказал Александр, хочет, чтобы она нервничала, сомневалась.
И что же мне делать? спросила Анастасия. Александр наклонился вперед, так, что некоторое время они смотрели друг другу в глаза.
Самое лучшее ничего не делать, сказал он, Ждать.
Ждать! воскликнула Анастасия. Такого совета я от тебя не ожидала.
Александр усмехнулся.
Если ты будешь продолжать искать, то рано или поздно запутаешься, а как только запутаешься, то просто сойдешь с ума и всё равно ничего не найдешь.
Анастасия фыркнула. Интересно он говорит, подумала девушка, как будто его это и не касается вовсе. Быстро же, однако, мужчины все забывают. Нет, она должна узнать правду, должна. Что бы ни случилось потом. Она должна!
* * *
Главное управление уголовного розыска города Кранцберг занимало последний, верхний этаж красивого палевого цвета здания в южной оконечности города, немного не доходя до набережной. Ксения припарковала свой автомобиль возле управления и вышла из «Ауди», вдыхая свежий морской воздух, который сразу окутал с головы до ног. Её лучистые глаза, как всегда, рентгеном собирали информацию. Город жил своей жизнью, даже несмотря на адскую жару. Туристы спешили насладиться последними солнечными днями и увидеть как можно больше достопримечательностей за тот короткий период, что находились здесь. Офисные работники, которых можно было легко узнать по однообразным деловым костюмам, спешили на работу. Всё было как обычно и не выдавало какого-либо страха или паники, а ведь один из тех сотен людей, которых она видела сейчас, мог быть тем самым убийцей, которого они ищут. Преступник это обычный человек, эту истину она усвоила давно. Он не прилетает с Марса или Венеры. У него нет каких-то особых отличий. Мы можем видеть его каждый день на улице, пожимать ему руку, пить кофе по утрам, даже влюбиться, но так никогда и не узнать, что он убийца или насильник, грабитель или сутенёр. Нет, преступники всегда носят маску порядочности. Её работа срывать эти маски.
Внутри здания было тихо и спокойно. Здесь в отличие от здания в Борисфене не сновали туда-сюда следователи, оперативники, эксперты и ещё бог знает кто. Ничего такого. Размеренное течение жизни.
Что-то не особо нас встречают? прокомментировал Мациевский.
Ксения хмыкнула.
А ты чего хотел, осведомилась она, чтобы тебе к автомобилю ковровую дорожку положили?
Анатоль осклабился.
Зачем мне? язвительно сказал оперативник. Ты же у нас гений сыска.
Отвечать Ксения не стала. Девушка подошла к окошку дежурной части и кулаком постучала в стекло.
Почти сразу из двери внутри помещения высунулся паренек лет двадцати и, окинув гостей деловым взглядом, так же деловито и важно произнес:
Что вам угодно?
Ксения продемонстрировала удостоверение.
Мы из Борисфена, сказала она, следственная группа, вам должны были звонить.
С полминуты дежурный что-то соображал, потом, наконец, выпалил:
А, да, да, да, конечно, слышали, знаем. Проходите. Четвертый этаж. Кабинет 411.
Благодарю, коротко кивнула Ксения, увлекая за собой помощника, вот, а ты ругался. Смотри, как здесь всё культурно. Как в деревне.
Думаю, и остальное на уровне, заметил Анатоль.
Поднялись на четвертый этаж. Нужный кабинет находился в начале длинного коридора, схожего с тем, что Ксения каждый день видела в Борисфене, только короче. Табличка гласила:
«Nachal'nik Ugolovnogo roziska, polkovnik Riger».
Можно? спросила Ксения, открывая дверь. За небольшим офисным столом сидел плотный лысый мужчина лет шестидесяти в стандартной униформе. Слева от него сидел высокий коротко стриженный молодой человек северной наружности спортивного вида. Увидев гостей, мужчины, прекратили разговор и встали со своих мест.
Вы из Борисфена? с утверждением в голосе спросил полковник. Простите, что не встретили. У нас здесь небольшое производственное совещание. Полковник Янус Ригер.
Авалова протянула руку.
Ксения Игоревна, представилась девушка, это мой помощник капитан Анатоль Мациевский.
Ригер пожал руки гостям и сел на место.
Мой заместитель, указал он на молодого человека, капитан Макс Рауш.
Можно просто Макс, сказал оперативник, пожимая руки гостям.
Ещё раз извините, что не встретили, продолжил Ригер, очень неудачная накладка. Мы рады, что вы приехали. Такое жуткое убийство, похищения. Народ болтает бес знает чего, а у нас саммит на носу. Но я уверен, что вы разберетесь во всем этом безобразии.
Увидим, сказала Ксения что можете сообщить по сути дела?
Первая фраза была обращена к полковнику, вторая к капитану. Молодой оперативник это понял, поскольку стал сразу отвечать на вопрос. Умный парень, отметила Ксения, если не умный, то хотя бы смышленый.
Три девочки пропали на прошлой неделе, докладывал Рауш, Екатерина Кирсанова, Даша Терехина и Соня Захарова. Все ученицы Международного лицея, название такое. Как показывают остальные ученики, они тесно общались друг с другом, иными словами, были подругами.
Авалова задумчиво приподняла бровь.
Они что, одновременно пропали? спросила она. Рауш кивнул.
Практически, с разницей в два дня. В понедельник ушла в школу и не вернулась Кирсанова, в четверг Терехина, тоже по пути домой из школы, в воскресенье пропала Захарова, ну а в понедельник, вы знаете.
Ксения прищурилась.
Значит, первой пропала Кирсанова, и её убили первой? спросила девушка.
Рауш кивнул.
А точно известно, что Терехина шла домой из школы? спросила Ксения. Или это предположение?
Макс пожал плечами:
Можно точно сказать, что она шла из школы, поскольку её в этот день видели на уроках, но вот куда, это неизвестно.
Ксения задумчиво кивнула.
Вы узнали круг их общения? спросила девушка. С кем ещё дружили? Какие мальчики нравились?
Молчавший до этого Ригер фыркнул.
Да там такая школа в общем, форсятся, и учителя, и ученики. Из них слова не вытянешь, а чуть давить начинаешь, хамят, обзывают, судом грозят, полковник махнул рукой, мажоры, в общем.
Или несчастные дети, которые не нужны своим родителям, заключила про себя Ксения.
А про само убийство что-то новое можете сказать? спросила она у Макса.
Девушка была убита около трех часов ночи. Орудие убийства, предположительно нож или кортик.
Что значит предположительно? спросила Ксения.
Да то и значит, объяснил Рауш, наш эксперт никак не может понять, что это за оружие. У раны такие края, которые не оставляет ни один из колюще-режущих предметов, которые есть в базе.
А вы были в школе после убийства?
Нет, ответил Макс, ещё не успел. Как раз думал сегодня съездить, тут вы.
Ксения усмехнулась.
Ну, так давайте сейчас вместе и прокатимся, сказала девушка, какими бы они ни были мажорами, как вы говорите, убийство есть убийство, тем более умерла их одноклассница. Возможно, кто-то с нами и поделится нужной информацией. Авалова посмотрела на сидящего во главе стола полковника. Если ваше начальство, конечно, не против?
Ригер пожал плечами.
Да разве я что-то говорю, сказал он, вы не думайте, Ксения Игоревна, не считайте нас какими-то сухарями канцелярскими, просто для нас это всё в новинку. Я действительно надеюсь, что ваше пребывание здесь прольет свет на это темное дело.
Ксения белозубо улыбнулась.
И в мыслях не было, сказала она.
Искренне надеюсь, что и не будет, добавила про себя Авалова.
* * *
Синего цвета «Шкода» подъехала к красивой стеклянной новостройке и из автомобиля вышла светловолосая девушка в темно-синем прокурорском мундире, на который был наброшен легкий бежевый тренч. Девушка оценивающе посмотрела на здание и достала из кармана визитку, которую получила сегодня из рук своей старой знакомой Кристины Левоновой, с напутствием расспросить начальника этого здания насчет нескольких заказных убийств.
Девушку звали Наталья Владимировна Покровская, и была она старшим следователем генеральной прокуратуры Понти́йской Республики, которому поручили вести дело об убийстве депутата Андрея Левицкого.
Свои юные прокурорские годы Наташа коротала в городе Тирас и, может быть, и осталась бы одним из сотен ординарных следователей, если бы ей не распределили дело о хищениях в футбольном клубе «Хаджибей». Простое, казалось бы, дело в результате вывело на крупную преступную группировку, возглавляемую президентом клуба Виктором Ходаковым. Девушке неоднократно пытались угрожать, но принципиальная Наташа довела расследование до конца, после чего её в два счета перебросили в Борисфен на должность старшего прокурора 2-го отдела процессуального руководства досудебным расследованием. Она была честная, прямолинейная, но добрая и сострадательная. Никогда не отворачивалась от чужой беды за сухими бюрократическими отписками, никогда не отказывалась помочь.
Покровская знала, что когда строишь комбинацию против сильного и опасного противника, а читая информацию на учредителей «Лиги честности», которой с ней поделилась Кристина, она не сомневалась, что противник более чем маститый, необходимо понимать, что это может стоить тебе не только каких-то профессиональных проблем, но даже жизни, и тем не менее, всегда бралась за такие дела.
Наташа остановилась перед проходной. За столом с несколькими мониторами сидел молодой парень, лет двадцати четырех, и что-то набирал на ноутбуке. Увидев Наталью, он встал с кресла пристально посмотрел на девушку.
Вам что? спросил он.
Я к Николаю Добровольскому, сказала Наташа.
Отработанным движением дежурный охранник поднял одну из телефонных трубок и, поднеся её к уху, спросил:
Как доложить?
Покровская показала удостоверение.
Покровская Наталья Владимировна, от генерала Раевского, сказала девушка.
Прошло несколько секунд, и охранник заговорил по телефону.
Николай Иванович, сказал он, это первый пост. К вам тут от генерала Раевского, понял. Охранник положил трубку и открыл вертушку.
Проходите, обратился он к Покровской, четвертый этаж. Пройдете вдоль по коридору, справа увидите лифт. Подниметесь на четвертый этаж, необходимо будет пройти во второй корпус. Там найдете кабинет.
Наташа поблагодарила молодого человека и пошла в указанном им направлении. Поднявшись на четвертый этаж, девушка прошла метров пять вдоль по длинному коридору, возвышающемуся над тренировочным залом, где, как подозревала Наташа, занимались охранники. Не обращая никакого внимания на процесс тренировки, она двигалась, не останавливаясь, до проема в стене, который и обозначал, очевидно, другой корпус. Пройдя ещё метра два, девушка, наконец, остановилась перед массивной железной дверью. Выровняв дыхание, она всегда так делала перед важным разговором для сохранения презентабельного вида (всё-таки пыхтящий от долгого перехода через здание следователь вряд ли произведет впечатление), постучала.
Войдите, раздался голос из-за двери.
Войдя в кабинет, она увидела брюнета с залысинами, одетого в классический черный костюм с черным же галстуком. Мужчина оторвался от созерцания бумаг, разложенных у него на столе и, встав, приветливо улыбнулся.
Добрый день, проговорил он, отодвигая одно из офисных кресел, чтобы гостья могла сесть. Сергей Александрович сказал, что у вас есть ко мне какие-то вопросы?
Сразу перешел к делу, мелькнуло у Покровской, он так предпочитает вести дела или просто хочет от меня побыстрее отделаться? Сейчас увидим.
Основных два, ответила девушка. Позавчерашнее убийство депутата Левицкого и старое убийство бизнесмена Сосновского.
Вы считаете, что они связаны? спросил Добровольский.
Возможно, сказала Наташа, по крайней мере, стиль убийств схож, очень схож. И убитый Левицкий, и убитый Сосновский, оба находились в непростых отношениях с лидером движения «Лига честности», а его цель президентская кампания. Не кажется ли вам, что это не случайность? В связи с этим мой первый вопрос: что вы найдете уместным сказать мне по поводу этих убийств?
Добровольский вздохнул.
Я располагаю малым количеством информации, сказал он, но постараюсь вам помочь. Токмо давайте перенесем наш разговор в кафе напротив.
Даже так? усмехнулась Наташа.
Я не буду чересчур откровенным с вами, заметил Добровольский, если скажу, что в наше время даже стены имеют уши.
Они покинули офис охранной фирмы, но не перешли дорогу, а сели в припаркованную возле офиса машину. Добровольский завел двигатель, и они начали движение.
Не думаю, что порадую вас большим количеством информации, сказал Добровольский, убийство Сосновского пришлось на период радикальной смены власти в стране, тогда крупный бизнес разделился на два лагеря: тех, кто поддерживал законно избранную власть, и тех, кто поддерживал людей на площади. Победили, как вы знаете, вторые, а Сосновский был в первом лагере, и после того, как было принято решение пересмотреть итоги выборов, он не стал с этим мириться и обратился в конституционный суд. Как он говорил за день до убийства, он собрал какие-то доказательства незаконной деятельности оппозиции и хотел их обнародовать.