На пороге Замка тем временем возникали всё новые озадаченные существа.
Глава 3
Днём Истины в Пяти Королевствах было принято именовать день начала нового курса обучения в Академии. И хотя событие это затрагивало весьма немногих, в некоторых городах в этот день проходили красивейшие шествия и празднества. Заканчивались они обычно внезапным, но ожидаемым, исчезновением трети толпы. После этого разочарованные своей участью остальные участники гуляний расходились по ближайшим тавернам, барам и ресторанам.
Но таких самонадеянных городов, надо заметить, было очень мало, и каждый год становилось всё меньше. В основном, этот день не отличался от всех остальных, и к нему готовились только те, кто, собственно, имел прямое отношение к Академии и к поступающим в неё существам, именуемым Могучими.
Для каждого Перемещение на порог Академии выглядело по-своему, поэтому даже те, кто точно был уверен в своей причастности к кругу лиц, способных туда попасть, совершенно не представляли, чего вообще ждать. Единственным, кто в точности знал ответ на этот вопрос, был господин Осгурд.
Каждые 12 лун в один и тот же день господин Осгурд заваривал свой любимый лавандовый чай в небольшом фарфоровом чайнике с рисунком кофейного зерна, наливал его в объёмную пронзительно-жёлтую чашку, добавлял ровно одну ложку липового мёда и усаживался на длинную железную балку, заменявшую в просторной пустоте, идентифицируемой им как «дом», абсолютно любые поверхности.
Вы спросите, как же господин Осгурд заваривает себе чай, если единственной мебелью в его жилище является железная балка? Ответ очень прост: для того, чтобы заварить чай, вовсе не нужна мебель; на самом деле, достаточно иметь лишь чайник и желание отведать горячий травяной напиток. Впрочем, пожалуй, некоторое неудобство вызывает отсутствие возможности поставить чайник где-нибудь на достаточный промежуток времени, чтобы появилось новое желание заварить в нём чай. Сколько господин Осгурд ни пытался оставлять чайник на железной балке, тот всякий раз исчезал, стоило только господину Осгурду забыть о его существовании. А такое, стоит упомянуть, происходило с ним постоянно. За неимением смысла запоминать какую-либо информацию, он постоянно её забывал и недоумевал всякий раз, как ловил себя на мысли, что о чем-то позабыл.
Всё, что господин Осгурд знал, было простыми обще-абстрактными понятиями. Например, он точно знал, что космически-чёрная пустота, заключающая его в бесконечный куб, это его дом, или, что он любит лавандовый чай с липовым мёдом, да и вообще травы на букву «л». А ещё он знал, что каждые 12 лун он становится свидетелем интереснейших событий, происходящих в неизвестном ему месте, но зато в точности и довольно красочно повторяющих его личное видение этих событий.
Надо ли говорить, что господин Осгурд, вопреки собственному мнению, знал намного больше, чем способен познать, например, фермер из Третьего Королевства или, скажем, вообще куда больше, чем любому мирскому созданию положено знать. Мистер Осгурд никогда не задумывался, кем он, по сути, является и какое место занимает в потоке мироздания, он даже не знал, как выглядит со стороны, хотя предпочитал представлять себя широкоплечим мужчиной средних лет с густой бородой и слегка, но не сильно, вздёрнутым носом. Тем не менее, господин Осгурд был абсолютно счастлив.
Удобнее расположившись на железной балке, тянущейся из пустоты в пустоту, господин Осгурд сделал глоток чая. Тепло приятно растеклось по всему телу и вновь навеяло мысль о том, что что-то он всё-таки забыл. В этот момент в поле его зрения блеснул яркий изумрудный лучик, переросший в миллиарды дрожащих точек, сливающихся воедино и образующих формы всего, что хотел увидеть господин Осгурд. Он любил наблюдать за процессом Перемещения во всей его хаотичности и неповторимости и каждый раз выбирал самые интересные случаи, содержание которых, к превеликому своему сожалению, быстро забывал.
В этом году ему особенно понравились перемещения троих из нескольких сотен существ, угодивших на порог Академии.
Глава 4
Артаберис из древнего рода Вайнврайт, как и всегда в предобеденный час, прогуливалась по лесу. Недалеко отсюда располагалось скромное жилище её семьи небольшое каменное строение в два этажа высотой, обитое надо отдать должное умелым строителям ровно выпиленными дубовыми досками. Вообще подобное архитектурное решение применялось больше в декоративных целях и немного для придания конструкции устойчивости. Решение добавить деревянные элементы пришло в голову отцу Артаберис последнему наследнику мужской линии рода Вайнврайт после того, как он совершил длительную поездку до ближайшего города и постиг все тонкости современного архитектурного дизайна. В целом, так называемое поместье семьи Вайнврайт, давно утратившей своё прежнее влияние, представляло собой картину весьма безрадостную: каменный домишка, деревянный сарай, полупустая конюшня и довольно посредственный в плане видового разнообразия огородик.
Как вы понимаете, гордиться своим социальным статусом Артаберис особо не приходилось, но ни это, ни то, что семья в последние годы еле сводила концы с концами, нисколько не удручало девушку. Ей нравилось помогать семье с хозяйством и проводить время в местных лесах. Сейчас она с радостной улыбкой бежала по зелёной траве вдоль прохладного ручейка. Свежий воздух наполнял грудь, собранные в аккуратную причёску волосы развевались в потоках ветра, босые ноги скользили по покрытым росой травинкам. Лёгкие порывы колыхали сосны, с ветвей которых доносилось жизнерадостное птичье пение. Яркие лучи пробивались сквозь вечнозелёную толщу елей и плавно скользили по водной глади ручья. Повсюду веяло беззаботным ароматом ранней осени
Как вдруг всё исчезло. Внезапно даже слишком внезапно для такого спокойного предобеденного часа не стало ни ручья, ни леса, ни травы, ни намёка на материальный мир. Артаберис испуганно оглядела образовавшуюся пустоту, пытаясь выяснить, куда делся мир.
На самом же деле, мир никуда и не исчезал. И лес, и ручей, и визгливо поющие удоды остались ровно там, где им и положено было находиться в этой пространственно-временной точке. Исчезла только Артаберис, точнее, просто переместилась.
Темнота перед глазами девушки постепенно начала приобретать формы материальных объектов, которые пока что было довольно проблематично рассмотреть. Формы нарастали друг на друга и медленно обретали резкость. Потом вдруг стали одним сплошным сгустком невыносимо яркого света, заставившего зажмуриться. Когда Артаберис, наконец, открыла глаза, она обнаружила, что стоит на площади перед непознаваемо громадным и необычайно красивым замком, какие бывают только в сказках и, согласно древней легенде, в долинах Первого Королевства.
Оглядевшись, девушка обнаружила десятки других людей, осматривающихся вокруг. Все они выглядели совершенно по-разному, многие были причудливо одеты, а некоторые издавали странные стрекочущие звуки, явно требующие восприниматься как речь. Всех их, ну, или приличное множество, объединяло то, с каким удивлением, восторгом и в то же время замешательством они смотрели на Замок.
Через несколько минут практически безмолвного ожидания толпа собравшихся медленно двинулась к воротам Замка, явно привлечённая чем-то сокрытым там. Не в силах сопротивляться потокам толкающихся людей, Артаберис двинулась следом, по-прежнему не понимая, что творится кругом.
***
Господин Осгурд сделал очередной глоток лавандового чая и с интересом склонил голову набок.
«Она даже не подозревает, какая роль в грядущих событиях ей уготована», сказал бы он, если бы каждый звук его голоса не тонул в пустоте, не имея возможности, как положено, бежать быстрой волной. Поэтому он просто, насколько был способен громко, об этом подумал и вновь устремил взгляд в обретающие лишь для него форму мерцающие точки.
Глава 5
Бледный свет тлеющего костра едва освещал узкую пробоину в скале, настолько узкую и маленькую, что её и пещерой то сложно было назвать. Однако Демьян всё же её так называл, поскольку мысль о том, что он живёт не в пещере, вызывала в нём чувство зазря потраченных 19 лет жизни. А это не самое приятное, хоть, пожалуй, и не самое ужасное, чувство из всех, на которые парень был способен.
С самого детства, воспоминания о котором сохранились в тревожных и весьма болезненных обрывках памяти, Демьян мечтал жить высоко в горах на самом краю мира в какой-нибудь пещере, где единственными его занятиями были бы добыча древесины из леса у подножия горы и охота. Поэтому лишь только он стал способен уйти на поиски идеального места, а это, надо сказать, произошло с ним намного раньше, чем происходит с любыми другими людьми, он бросил в рюкзак всё, что попалось под руку, и ушёл в лес.
Больше года он, будучи ещё совсем маленьким мальчиком, скитался по лесным долинам, взбирался на всевозможные горные вершины, переплывал озёра и боролся с диким миром. Единственное, что не давало ему сдаться и броситься в бездну с первого попавшегося обрыва, его цель обрести пристанище себе по душе: мрачное и одинокое.
Спустя бессчётное количество дней, Демьян, наконец, оказался у крошечной расщелины, разрезающей каменные слои высокой горы с утопающей в облаках заснеженной вершиной. Место было просто идеальным: с обрыва открывался невероятный вид на вечнозелёные просторы, укрытые туманной дымкой, у самого подножия горы начинался густой, почти непроходимый (в чём Демьян сам успел удостовериться) лес; а совсем недалеко сквозь каменные выступы проглядывало горное озеро. В общем, всё, о чём только можно было бы мечтать, но с одним единственным минусом: расщелина была настолько узкой, что в неё было невозможно даже аккуратно проползти.
Ситуация, конечно, неприятная, и другой человек с тяжестью на душе и печальным вздохом давно бы ушёл, а не стоял на обрыве, погружённый в несбыточные мечты, но только не Демьян. Откинув в сторону изношенный рюкзак с остатками пожитков, он провёл рукой по острым выступам расщелины.
Внезапно погода, которая и так весь день была серой и пасмурной, стала ещё мрачнее. Где-то в центре обретающего тёмно-серый оттенок грозового облака раздался первый раскат грома. Тучи, наползшие толстыми слоями на горные вершины, висели так низко над головой, что до них, казалось, можно было достать рукой. Едва заметно сверкнула молния, за ней ещё одна, но уже чётче и ярче. Следующая ударила в склон горы, отколов несколько громадных валунов. Гроза набирала силу.
Демьян тем временем стоял у самого края обрыва и с восхищением взирал на великолепие разверзающейся стихии. Вспыхнула очередная молния, Демьян приподнял ладонь над головой, и тонкая электрическая нить обвила его пальцы. Мальчик зажмурился, изо всех сил стараясь совладать с бушующей энергией. Ещё одна молния окутала вторую руку. Яркие электрические вспышки танцевали в ладонях, извиваясь во все стороны. Демьян втянул носом влажный горный воздух, развернулся и резко вытянул руки перед собой, направляя разряды в центр расщелины.
Всё задрожало, камни лавиной посыпались с вершины, но ни один из них не задел тяжело дышащего мальчика, усевшегося на колени перед своим новым домом. В скале на месте расщелины появился широкий проход в тёмный коридор, ведущий в пещеру. Как только Демьян смог подняться на ноги, он сразу схватил чудом уцелевший рюкзак и бросился в каменный мрак.
С того момента минуло много лун, но пещера нисколько не изменилась. В неё по-прежнему вёл коридор, который теперь подросшему Демьяну казался довольно узким. Но места внутри всё равно было достаточно, чтобы развести огонь и, лёжа на сшитом собственными руками покрывале из звериных шкур уставиться в каменный потолок, на котором плясали причудливые тени.
Парень как раз размышлял о том, чтобы подбросить в костёр немного дров для придания теням и освещению отчётливости, как вдруг пол под ним дрогнул. Демьян настороженно подскочил. Лавины, обвалы и землетрясения в горах не были редкостью, но что-то в этом подземном толчке ему очень не понравилось. Пещера дрогнула вновь, уже с новой силой. Парень приложил ладонь к стене, готовясь добавить ей немного устойчивости, но его внимание вдруг привлекло странное движение у входа.
Бывало, что к нему в гости наведывались грифоны и горные козлы, не многим из них, правда, удавалось уйти, но доносящиеся в этот раз звуки не были похожи ни на шелест крыльев, ни на стук копыт. Это были какие-то пронзительные шарканья и скрежет, который резал слух.
В ладони Демьяна сверкнула маленькая молния.
Парень шагнул наружу из пещеры и зажмурился от яркого света. Как только глаза немного привыкли, он огляделся. Зрелище предстало ему не столько странное, сколько попросту сбивающее с толку. Маленькое создание в чёрном цилиндре аккуратно вырисовывало коготком на скале надпись: «Независимое агентство «Память». Мы помним, всё, о чём вы хотели бы забыть, и
И усердно вам напоминаем», поспешно закончило создание уже вслух, понимая, что времени завершить надпись у него нет.
Демьян повёл рукой в сторону странного существа в цилиндре, молния послушно последовала за кончиками его пальцев. Но внезапно и необъяснимо исчезла, оставив после себя лишь тёмные пятна в глазах. Исчезла, впрочем, не только молния. Из-под ног Демьяна исчезла земля, а в поле зрения осталось только крошечное создание, принявшееся исполнять причудливый танец.
Я тебя запомнил, внезапно пропищало оно, вращая пушистыми ручонками из стороны в сторону.
Демьян не успел даже удивиться произошедшему, его понесло по пустым каменным тоннелям, в ушах засвистел ветер. Внезапно в голове возникла, будто зажглась невидимая лампочка, одна единственная мысль: «Кот! Вот на кого было похоже то существо. Но почему кот носит цилиндр?..»
Именно с этим озарением Демьян, сын Йохана, угодил на порог Академии.
***
Господин Осгурд поймал себя на мысли, что о чём-то задумался, но быстро об этом забыл. Переливающиеся изумрудным светом огоньки кружили вокруг него, издавая весёлую, привязчивую мелодию. Вообще, они всегда играли какую-то музыку, и господин Осгурд даже когда-то пытался её запоминать и выстукивать ложкой на железной балке, но, по понятным причинам, затея эта долго с ним не прожила. Поэтому он стал просто наслаждаться звуками дрожащих огоньков, сливаясь всем своим существом в один порыв с их невероятным течением.
Глава 6
Чёрные ботинки, перемотанные тонкими кожаными шнурками, скользили по брусчатой мостовой, выстукивая такт привязчивой мелодии. Бежевый плащ развевался в потоках воздуха. В наушниках играла громкая музыка. Разведя руки в стороны, темноволосая девчонка танцевала и кружилась, двигаясь всё дальше по улице.
Среди изумрудных огоньков господин Осгурд чудаковато сотрясал руками пустоту, мотаясь всем телом из стороны в сторону. Огоньки пульсировали, переплетались и дрожали, порождая жизнерадостную мелодию.
С серой пустынной дороги поднимались и разлетались во все стороны брызги дождевой воды. Природа цвела весенней свежестью. Огромные алые цветы бикериксов, свесившихся с деревьев, излучали приятный нежно-оранжевый свет, смешивающийся со сладостным ароматом коры утренних берёзовиков. Морозная сырость освежала лёгкие.