Прояснение перспективы, или точки зрения, в историко-философской работе проблемная область, которая может быть разработана только в диалоге трех областей: философии (истории философии), литературоведения (нарратологии) и истории (философии истории, историографии, интеллектуальной истории). Что может дать нам перспективистская проблематизация в истории философии, если мы последуем путем литературоведения? Какой проблемный диапазон нам станет доступен? Что показывает преемственность подхода по отношению к тексту, событийному прошлому, философской мысли, как работают с такой перспективой историки и историки философии? Все эти вопросы и составляют проблемное поле настоящей статьи.
Возможность проблематизации перспективы принесли структурные исследования. Немец О. Людвиг, англичане Г. Миллер и П. Лаббок, француз Ж. Женетт, австриец Ф. Штанцель, а также наш соотечественник Б. Успенский (и их последователи), присмотревшись к литературным памятникам прошлого и настоящего, заговорили об изменении возможностей текста в зависимости от того, какая повествовательная форма лежит в его основании. Борис Успенский в своей классической работе 1970 г. «Поэтика композиции» ставит эту проблему максимально широко. «Она представляется ц е н т р а л ь н о й (разрядка автора О.В.) проблемой композиции произведения искусства объединяющей самые различные виды искусства. подчеркивает он в начале книги. Без преувеличения можно сказать, что проблема точки зрения имеет отношение ко всем видам искусства, непосредственно связанным с семантикой (то есть репрезентацией того или иного фрагмента действительности, выступающей в качестве обозначаемого)»[24] [Успенский, 1995, с. 9] Все теоретики трактуют вопрос перспективы в собственной терминологии, и каждая из предложенных систем может быть использована при концептуализации методологических проблем истории философии. Особенно продуктивной оказывается здесь терминология «точки зрения» и «фокализации».
Проблема точки зрения в литературе разрабатывается в англо-американской традиции. О ней заговорил еще в 1884 г. Генри Джеймс: в работе «Искусство прозы» он акцентировал тот факт, что повествование может вестись с разных позиций и назвал эту перспективу повествования «точка зрения». Точка зрения впоследствии стала считаться композиционнным основанием творчества Джеймса. «Первым этапом создания романа для Джеймса всегда было определение точки зрения. Кто должен рассказывать историю или наблюдать за ней? С какой стороны подойти к предмету? Как воплотить свои ценности? За какими сторонами происходящего нужно следить? Кто должен быть центром?»[25], подчеркивает Леон Эдель. И эти вопросы станут наиболее дискутируемыми вопросами в перспективистских дискуссиях литературоведения.
В 1921 г. Перси Лаббок развил терминологию Джеймса и акцентировал тот факт, что рассказываемая в романе история может быть преподнесена посредством различных форм повествования, и, собственно, именно в этих формах состоит специфика художественного произведения[26]. Точка зрения романиста для него и есть тот вопрос, который может проблематизировать читатель. «Вся сложность проблемы метода в искусстве прозы (the craft of fiction) связана с проблемой точки зрения вопросом о том, какую позицию рассказчик занимает по отношению к истории»[27], подчеркивает Лаббок. Он выделяет два типа повествования в романе, которые связаны с разными перспективами: 1) картинная (или панорамная), где история представляется в виде рассказа о событиях и преобладает монолог рассказчика; 2) драматическая (сценическая) перспектива, которая строится не на рассказе о событиях, а на их показе, причем в него оказываются вовлечены разные герои и разные позиции.
Лаббок не проясняет различий между персонажем-рассказчиком и автором и не проблематизирует их отношений. Эта двойственность, заметная еще у Джеймса, отмечает всю англо-американскую традицию литературоведения и нарратологии. Х.А. Алварес Аморос пишет об этом противоречии: «Отличительной чертой англо-американской концепции точки зрения является ее многосложность. С того момента, как Лаббок определил ее как позицию рассказчика (narrator) по отношению к истории, он связал идею точки зрения как таковой с идеей точки зрения вымышленного рассказчика или агента повествования (narrative agent), и получившаяся в результате амальгама повлекла неточные критические описания и, в особенности, множество противоречивых классификаций точек зрения или повествовательного голоса (narrative voice), которые основывались на множестве разнообразных критериев»[28]
Примечания
1
Кун Т. Структура научных революций. М.: АСТ, 2002. С. 111.
2
Models of the History of Philosophy. Vol. II: From the Cartesian Age to Brucker. Eds. G. Piaia, G. Santinello. Dordrecht Heidelberg London New York: Springer, 2011. Р. 409, 427.
3
Бруккер Я. Критическая история философии, служащая руководством к прямому познанию ученой истории, изданная в пользу обучающагося российскаго юношества. Пер. М.Г. Гаврилова. М.: Унив. Тип. У Н. Новикова, 1788.
4
Longo M. Geistige Anregungen und Quellen der Bruckerschen Historiographie / 3Jacob Brucker (16961770): Philosoph und Historiker der europäischen Aufklärung. Hrsg. W.Schmidt-Biggemann, T3h. Stammen. Berlin: Academie Verlag, 1998. P. 159186.
5
Савельева И.М., Полетаев А.В. «Возведение истории в ранг науки»: К юбилею Иоганна Густава Дройзена // Диалог со временем. 2008. 25 (1). С. 42.
6
Васильев Ю.А. Историка Иоганна Густава Дройзена как методология истории // Знание. Понимание. Умение. 2016. 2. С. 219.
7
Дройзен И.Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. Пер. Г.И. Федоровой. СПб: Владимир Даль, 2004. С. 234.
8
Там ж. С. 235.
9
Савельева И.М., Полетаев А.В. Становление исторического метода: Ранке, Маркс, Дройзен // Диалог со временем. 2007. Вып. 18. С. 94.
10
Плотников Н.С. Жизнь и история. Философская программа Вильгельма Дильтея. М.: Дом интеллектуальной книги, 2000. С. 83.
11
Колингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. Пер. Ю.А. Асеева. М.: Наука, 1980. С. 166.
12
Вен П. Как пишут историю. Опыт эпистемологии. Пер. Л.А. Торчинского. М.: Научный мир, 2003. С. 109.
13
Черняев А.В. История философии и новая историческая наука / История философии: вызовы XXI века. Под ред. Н.В. Мотрошиловой. М.: Канон+, Реабилитация, 2014. С. 159.
14
Репина Л.П. Историческая наука на рубеже XXXXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М.: Кругъ, 2011. С. 122.
15
Анкерсмит Ф. Нарративная логика: семантический анализ языка историков. М., 2003. 3
16
Ревель Ж. Микроисторический анализ и конструирование социального // Одиссей. Человек в истории. 1996. М., 1996. С. 110127.
17
Фуко М. Живопись Мане. Пер. А.В. Дьякова. СПб.: Владимир Даль, 2011. 229 с.
18
Колингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. Пер. Ю.А. Асеева. М.: Наука, 1980.
19
Рикер П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. Пер. И. Сергеевой. М.: Academia-Центр, Медиум, 1995. С. 252.
20
Делёз Ж. Переговоры, 19721990. Пер. В.Ю. Быстрова. СПб.: Наука, 2004. С. 177.
21
Рорти Р. Историография философии: четыре жанра. Пер. И. Джохадзе. М.: Канон +, Реабилитация, 2017. С. 108.
22
Huḧ n P., Schmid W., Schon̈ ert J. Point of view, perspective, and focalization: modeling mediation in narrative. New York: Walter de Gruyter, 2009.
23
Tucker A. A companion to the philosophy of history and historiography. Chichester, U.K.; Malden, MA: Wiley-Blackwell, 2009.
24
Успенский Б. Поэтика композиции // Семиотика искусства. М.: Языки русской культуры, 1995. С. 9.
25
Edel L. The Prefaces of Henry James. Paris: Jouve, 1931. P. 71.
26
Lubbock P. The Craft of Fiction. London: Johnathan Cape, 1921. P. 20, 23.
27
Ibid. P. 251.
28
Álvarez Amorós J.A. Henry James, Percy Lubbock, and beyond: A critique of the Anglo‐American conception of narrative point of view // Studia Neophilologica. 1994. Vol. 66. 1. P. 47.