И от этих слов на душе у чаровницы стало чуточку теплее.
Столы ломились от яств и напитков, а голоса выливались в общий гул. Когда-то Арабела видела в таком веселье особый шарм.
Сейфи вежливо отвечала какой-то женщине, а отец-герцог вел оживленную беседу с принцем, сидящим во главе стола. С тех пор, как охота закончилась, Раклен так ни разу и не попался Арабеле на глаза, и это тревожило ее не меньше, чем всякая другая мелочь.
Сейфи вдруг смолкла, когда Патриция и Юстиус Памеры расположились напротив нее и Арабелы.
Добрый вечер, сладко протянула Патриция, а ее брат дергано кивнул. Арабела всмотрелась в родинку на щеке у женщины; подметила про себя, что форма бровей графини придавала ее лицу слегка удивленное выражение.
Приятного аппетита, учтиво ответила Сейфи и отвернулась.
Арабела же, напротив, внимательно следила за повадками графских отпрысков: они пили вино, промакивали губы салфетками и постоянно перешептывались. Юстиус крепко сжимал в руке вилку, а Патриция то и дело шипела, раздувая ноздри.
Индейка вам не по вкусу, леди Патриция? вырвалось у Арабелы, и оба Памера вопросительно выпучились на нее. Мне показалось, что вы чем-то разочарованы.
Все, безусловно, вкусно, девушка сощурила черные глаза. А вы наслаждаетесь праздником, леди?
Арабела.
Леди Арабела.
Безусловно, но я бы сказала, что в зале сегодня душновато.
Лето еще не кончилось, Патриция натянуто улыбнулась.
Нет, дело не в этом, парировала Арабела.
А в чем же?
В количестве народа, чаровница пригубила вина.
Патриция тоже взялась за бокал. Сейфи окинула Арабелу коротким взглядом.
У вас необычный цвет глаз, леди Арабела, снова заговорила Памера. Я бы даже сказала, колдовской.
Арабела почувствовала, как гнев вскипел на кончиках пальцев.
Это ее особенность, вмешалась Сейфи. Она такой родилась.
Должно быть, в мать? Патриция дождалась кивка герцогини. И рыжие волосы?
Волосы в отца, перебила Арабела; высокомерие Памеры действовало ей на нервы, а еще чаровница видела, как ожесточенно ее брат расправлялся с куском мяса. Смею заметить, от отца мне также достались упрямство и отменная память на лица.
Юстиус Памер вдруг выронил нож из рук, и звон привлек внимание гостей.
Очаровательно, закончила диалог Патриция и поджала губы.
Ты что? прошептала Сейфи, но Арабела не успела ответить: всеобщее внимание привлек принц Раклен.
Дорогие гости и хозяева этого поместья! Мне крайне приятно проводить время в окружении замечательных людей! Раклен сделал паузу, слушая аплодисменты. Этот сезон охоты оказался самым насыщенным из всех, что мне довелось проводить в землях Родарана.
Он обвел присутствующих взглядом и, на секунду задержавшись на чаровнице, сконцентрировался на Сейфи. Та залилась краской, опустив глаза, и Арабела каждой клеточкой тела ощутила волнение и трепет герцогини.
Сила под сердцем крепчала изо дня в день.
Признаться, я долгое время не мог найти в себе храбрости, чтобы сделать то, что должен был сделать многие месяцы назад, заявил Раклен, и Арабела заметила, как стих даже самый низкий шепот. Этот сезон стал для меня важным не только потому, что я познал новых людей и такие тонкости охоты, о которых мне не приходилось слышать от рождения. Но и потому, что я был окружен лаской, которой раньше не встречал. Я познал, какой целомудренной и мягкой может быть любовь женщины.
Раклен сделал паузу, а Сейфи взяла Арабелу за руку дрожащими пальцами. Чаровница внутренне подобралась.
Я хочу попросить герцогиню Марианну Сейфи Люрбейт встать подле меня и поднять мой бокал. Изопьем же из одного кубка в этот знаменательный вечер!
Тишина стала оглушающей, и Арабела услышала, как бьется сердце: не то Сейфи, не то ее собственное.
Румянец пятнами покрыл шею и щеки герцогини, но даже при этом она держалась благородно. Крепко сжав ладонь своей чаровницы, Сейфи грациозно выплыла из-за стола и встала рядом с принцем.
Он тепло улыбнулся и протянул ей свой бокал.
За день, который мы все запомним надолго! выкрикнул Раклен, и люди вторили ему.
Зал наполнился звоном бокалов, однако заявление королевского отпрыска произвело неясное впечатление: лицо Патриции исказилось гримасой недовольства, и многие из гостей многозначительно переглянулись.
Арабелу вдруг снова окатило волной воспоминаний. Она ощутила фантомную боль и страх и всмотрелась в лицо Юстиуса. Ей показалось, что в его грубых чертах прятались знакомые линии, но иных доказательств, кроме предчувствия, она найти не могла.
Сейфи сказала, что Памеры прибыли лишь в день праздника, а значит, Юстиус не мог быть стрелком в лесу во время охоты.
И видели Хранители Арабеле казалось, что навязчивая идея начинала сводить ее с ума. Но ощущение никак не оставляло ее, и ей хотелось поделиться этим с Сейфи.
Ни единой зацепки, но что-то грызло чаровницу изнутри, и она твердо решила, что расскажет герцогине о своем предчувствии и утром Памеры отправятся на допрос. И как только они найдут убийцу, Арабела наконец сможет спокойно заснуть.
Чаровница поймала на себе счастливый взгляд Сейфи и улыбнулась в ответ.
Подняла за подругу свой бокал.
Королевская тайна
Погода была особенно прекрасна в день, когда Арабела наслаждалась цветением глицинии. Лиловые лепестки кружились вокруг чаровницы, и сладковатый аромат забирался под кожу. Солнце цветными искрами пробивалось сквозь свежую зелень; стрекозы норовили запутаться в огненно-рыжих распущенных волосах. Арабела не знала, что любила больше: герцогский сад или ощущение легкости на кончиках пальцев.
С момента покушения на жизнь Сейфи в Лонне прошло почти две весны, но страхи улеглись совсем недавно.
Арабела почти не вспоминала, как в первое время после нападения она не могла контролировать вспышки гнева словно оказалась в далеком детстве, когда Марлен уводила ее в поля и терпеливо учила управляться с эмоциями. Но со временем ярость прошла, а внутренняя сила крепчала, и Арабела быстро изучила основы эмпатии и убеждения. Теперь она запросто могла успокоить напуганную душу, обличить обман или убедить кухарку пустить ее в кухню после полуночи. Последний навык Сейфи ценила по-настоящему.
Теперь же, впервые за долгие месяцы, Арабелу переполняло счастье, потому что сэр Стант вернулся с новостями: привилегии карателей были упразднены и в королевстве Родаран воцарился долгожданный мир. А это означало, что она наконец могла вернуться домой и разделить радостную весть с родными.
Они крайне редко обменивались письмами, но после королевского визита в Лонн родители и вовсе перестали отвечать, и, если бы Сейфи не запретила, Арабела давно бы ринулась в Уаду.
Прощание с садом плавно перетекло в сбор вещей: сладостей и украшений, расшитых камзолов и платьев для родителей и братьев. От волнения у Арабелы кружилась голова и веселье не поддавалось контролю: она перебегала с места на место, напевая под нос.
Но знакомое предчувствие под ребрами мгновенно остудило ее пыл: она почти сразу уловила присутствие Сейфи и ее волнение. Герцогиня вбежала в комнату спустя мгновение.
Лицо Сейфи белое, как летнее облако, покрылось испариной, а руки дрожали.
Сейфи! Арабела подлетела в тот момент, когда у подруги подкосились колени. В чем дело?
Сейфи молчала, раскрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Тогда они дошли до кровати, и белокурая девушка провалилась в мягкие подушки.
Ты должна рассказать мне, Арабела говорила твердо и тихо.
Кажется, у нас неприятности, Арабель
Что? Кто посмел обидеть тебя? чаровница нахмурилась.
Обидеть? Нет! Дело не в этом.
Так в чем же? Скажи мне!
Я Сейфи подбирала слова. Этого не должно было случиться.
Но ведь уже случилось? Не тяни, Сейфи, умоляю!
Кажется, я жду ребенка
Кажется?
Я жду ребенка, Арабела. Я беременна! вскрикнула она и закрыла рот руками.
Арабела знала, как обрывается сердце, но никогда бы не подумала, что слова могли сравниться с острием стрелы. Она сделала глубокий вдох и прислушалась: где-то в отдалении послышался стук еще одной крохотной жизни.
Как ты узнала? спросила чаровница, мысленно ругая себя за небрежность.
Я мне нездоровилось, и женский цикл понимаешь? И я была у знахарки, что живет на окраине Лонна.
У знахарки? Но когда? Почему ты не поделилась со мной? противоречие копилось внутри, и Арабела невольно сжала ладони.
Сегодняшним утром. Ты была так рада новостям и сборам Я просто не хотела волновать тебя.
Волновать? Арабела негодующе нахмурилась, а после разочаровано посмотрела на дорожные сумки.
Не вздумай откладывать поездку из-за меня! Сейфи хотела звучать сердито, но вместо этого всхлипнула.
Поездка может подождать, Сейфи, а вот наше положение вряд ли. Раклен знает?
Нет! герцогиня встрепенулась. Никто не знает и не должен узнать, пока мы не решим, что с этим делать.
Что делать с чем?
С ребенком, Арабель, как ты не понимаешь? Мы ведь еще не женаты, лишь только помолвлены
Тайно помолвлены, поправила Арабела. Но это не меняет сути проблемы. Раклен должен узнать, и как можно быстрее.
Сейфи согласно кивнула, но снова поникла:
Что, если он разозлится?
Что, если ты перестанешь задавать глупые вопросы? парировала чаровница. Раклен не просто мужчина, он будущий король, а значит, обязан отвечать за последствия своих действий. Но не думай, что твоей вины в этом нет, Сейфи.
Я знаю! Но что, если он не захочет этого ребенка?
Арабела покачала головой:
Что сделано то сделано, не существует такой магии, которая может повернуть время вспять.
Но есть такие средства, которые
Сейфи! чаровница знала, что ее взгляд вспыхнул алыми искрами, по тому, как подруга втянула голову в плечи. Разве Раклен не пил с тобой из одного кубка на глазах у всей знати? Разве не сделал тебя своей, когда повязал ленту тебе на запястье?
Он
Он знал, на что идет и чем рискует.
Ты права, Арабель, бесконечно права. Но мне страшно, понимаешь?
Понимаю, Арабела прижала Сейфи к груди и вдохнула ягодный аромат ее волос. Но я позабочусь о том, чтобы ты не боялась.
Вопреки всем ожиданиям, принц Раклен не ответил ни на просьбу о встрече с возлюбленной, ни на письма, отправленные Арабелой. Люди говорили, что он покинул границы Родарана до конца лета, уехал налаживать торговые отношения от лица отца.
Сейфи такое положение вещей ввело в глубочайшую тоску: она отказывалась от еды и прогулок и целыми днями проводила в своих покоях; боялась, что кто-то ненароком опознает незаконное чудо у нее под сердцем.
Арабела принимала смятения герцогини на себя, но и этого было мало. Их жизнь в поместье вдруг перестала играть красками и наполнилась тягучим ожиданием неизбежности.
Раклен объявился сам, когда деревья начали сбрасывать листву, а Сейфи прятала округлый живот под пышными юбками. Принц написал, что посетит поместье Люрбейт проездом, но причину пожелал озвучить лично.
Сейфи суетилась с самого утра, и Арабела не знала, чем помочь. Герцогиня вздрагивала то от толчков под ребрами, то от звука шагов за дверью. Когда же слуга объявил, что принц Раклен ожидает леди Сейфи в яблоневом саду, она совсем лишилась самообладания: у нее тряслись руки и шнуровка на плаще долго не поддавалась длинным пальцам.
Пожалуйста, Сейфи, дыши, попросила Арабела, поддерживая подругу под руку на лестнице.
Поместье готовилось ко сну, и в сумерках мерцали тусклые свечи.
Я знаю, почти простонала герцогиня. Но мне так страшно. Он так долго молчал и так внезапно объявился Мне кажется, что я боюсь, но пока еще не знаю чего.
Сколько циклов прошло? Двенадцать? И все это время не прошло и дня, чтобы ты не заговорила о нем. Ты ведь сама просила доверять ему, помнишь?
Я доверяю, Сейфи вдруг остановилась и прикрыла глаза.
Арабела прижала подругу к себе и приложила руку к ее выпирающему животу. Крошечное чудо отозвалось легким толчком.
Сейфи, Арабела отстранилась и посмотрела в голубые глаза девушки, когда-то заменившей ей весь мир. Марианна Сейфи Люрбейт. Моя подруга, моя герцогиня. Я клянусь тебе, что останусь рядом с вами с тобой и с ребенком, что томится в твоем чреве, клянусь сейчас и до тех пор, пока мой мир не вывернется наизнанку.
Мое Пурпурное Пламя, Сейфи всхлипнула.
Ты принимаешь мою клятву? во взгляде Арабелы серьезность, в сердце решимость. С вами никогда ничего не случится.
Принимаю. И благодарю тебя. Моя подруга, моя чаровница, часть моей души.
Ты готова идти сама? Арабела внимательно всмотрелась в лицо герцогини.
Сейфи не была готова.
Нет, но я должна, храбро ответила та и сделала шаг в темноту.
Арабела не знала, сколько часов прошло с ухода подруги, но не могла сидеть на месте. Тревога и волнение оставались внутри, и чаровница не могла знать, кому они принадлежали.
Арабеле хотелось увидеть, как Раклен вынесет Сейфи на руках из усопшего сада и как будет целовать золотые волосы своей невесты; хотелось, чтобы их ребенок родился в любви и ласке, а тяготы жизни рассеялись, как утренний туман. После она отчего-то вспомнила месяцы жизни в Приюте для Беспризорников и дядюшку Кто; представила, какой серой могла быть ее жизнь, если бы неразумная Сейфи Люрбейт не потерялась в лесу.
Из воспоминаний чаровницу вырвали шаги: Раклен быстрой поступью направлялся к конюшням. Он шел один, суровый и поникший; словно осунулся и исхудал, а светлые глаза полнились тоской.
Раклен? окликнула девушка, и он остановился. Где Сейфи?
Мне безумно жаль, хрипло ответил он, и Арабела почувствовала, как холод пронзил ее грудную клетку.
Где Сейфи? повторила она.
Я клянусь, я исправлю то, что в моих силах исправить. Ты можешь осуждать и ненавидеть меня, но, умоляю, останься рядом с ней.
И с этими словами он прошел мимо.
Проводив его взглядом, Арабела бросилась в сад и нашла Сейфи у самой дальней тропы.
Герцогиня сидела на коленях, словно зачарованная, и почти не дышала. Ее фарфоровая кожа отдавала неживым блеском.
О Хранители! Арабела упала на землю рядом с девушкой. Сейфи?
Ни эмоций, ни чувств в герцогине не было чаровница словно оказалась рядом с призраком.
Сейфи, я здесь, рядом с тобой, Арабела взяла холодные девичьи руки в свои. Пусти меня.
Сейфи подняла от земли стеклянный взгляд и пожала плечами.
Это из-за малыша? Он уехал, потому что узнал?
Нет, с усмешкой ответила Сейфи. Я не успела рассказать ему.
Не успела? Но что тогда? Чаровница сощурилась.
Он женится. Раклен Брейв скоро женится на Патриции Памер.
Смятение и негодование внутри закипели неистовой яростью Арабела чувствовала, как тепло приливало к щекам. Памеры как камень под копытами у коня снова оказались не в том месте и не в то время. И если после охоты почти две с половиной весны назад им удалось избежать расправы, потому что к словам чаровницы не отнеслись серьезно, то сейчас она готова была разорвать их глотки собственными руками.
Арабела подорвалась с места, и ее рыжие локоны взмело в воздух порывом ветра. Животный инстинкт призывал ее броситься вслед за предателем-принцем. И ей вдруг до болезненной судороги захотелось вырвать из груди его лживое сердце, чтобы преподнести его Сейфи.
Арабель! испуганно выкрикнула Сейфи. Остановись!
Чаровница оглянулась: ветви деревьев гнулись к земле, а ветер становился все сильнее; небо затянуло серым мороком, и облака кручинились, провисая.