Луч фонаря впереди идущего Бориса уперся в горизонтальную поверхность, которая плавно выходила из наклонной.
Тоннель закончился. Гул стал еще более отчетливым.
Мы практически крадучись подошли к концу тоннеля, будто там впереди нас ждала засада. Засады, конечно, никакой не было. Однако, стало будто светлее. Борис выглянул наружу и тут же вернулся назад. Он повернул лицо ко мне и в свете фонаря мне его лицо показалось задумчивым. Брови его сошлись на переносице. Это у него означало сильный мыслительный процесс.
Что там, Боря? тихо спросил я.
Не знаю, задумчиво выдал он.
Я двинулся к выходу из тоннеля, но Борис взял меня за руку. Я посмотрел на руку, потом на Бориса.
Осторожно, сказал он и мы вышли из тоннеля вдвоем,
Борис продолжал держать меня за предплечье. Я плавно вытянул свою руку из его адского захвата и обомлел, увидев впереди светящийся неоновым светом узкий прямоугольник. До него было не меньше пятидесяти метров и я не мог сейчас решить, что меня больше изумило, светящийся прямоугольник или размеры подземного помещения.
Я огляделся, водя фонарем по стенам, и тут же увидел справа, метрах в десяти от нас, дверной проем, в котором была двустворчатая дверь с каким-то рисунком. Рядом с дверью был барельеф. Пол этого большого зала был выложен белой, похоже известковой плиткой. Ровный до неприличия. Сколько этому всему лет, подумал я. Борис тем временем, как мотылек шёл в сторону святящего прямоугольника.
***
Мы стояли у огромных ворот, створы которых были приоткрыты, и сквозь них проникал тот самый неоновый свет.
Ты толкнешь дверь или я? провоцировал я Бориса.
Боря не ответил. На самом деле расстояние между створами было вполне достаточным, для того чтобы протиснуться, что Борис и сделал. Он молча пролез боком и оказался с той стороны. Я задержался лишь на секунду.
За дверью свет стал очень ярким и, с непривычки, слепил. Постояв минутку и привыкнув, мы осмотрелись. Мы попали в коридор, стены которого были испещрены барельефами. Рай для египтологов, подумал я, и стянул фотоаппарат с плеча. Сколько времени я провел, переходя от одного барельефа к другому, сложно было сказать. Борис всё это время находился рядом и мы медленно продвигались вперед.
Пленка закончилась и я подумал о том, как же хорошо, что здесь темно, и у меня достаточно фотопленки, если будет что-то ещё я смогу задокументировать. Когда фотоаппарат вернулся в кофр и я повернулся в сторону света, то застал Бориса стоящим перед тем самым светильником, который освещал здесь всё.
Только войдя в этот коридор я даже не задумывался о его природе. Сейчас же, увидев его, потерял дар речи.
Ну, во-первых, его размеры примерно шесть метров в ширину и метра четыре в высоту, а во-вторых никакой это был не светильник. Сложно дать описание «этому». Яркое светящееся полотно. Откуда исходил свет совершенно непонятно. Мерное гудение исходящее от него чувствовалось будто всем телом. И совершенно необыкновенным было то, что свет был прозрачным, то есть через него угадывалось помещение, которое находилось с другой стороны это света.
Скворцов, как думаешь, прервал мои размышления Борис, сможем проникнуть внутрь?
Как-то ссыкотно Боря, задумчиво сказал я, я не понимаю что это такое, у это светящегося полотна не видны источники света, что генерирует этот свет?
Хрен его знает, Борис почесал затылок.
Другой вопрос: откуда это здесь, кто его создал и всё вместе образует главный вопрос что это такое? закончил я.
А мы сейчас узнаем, вдруг ответил Боря изменившимся голосом и ринулся вперед, совершенно неожиданно для меня.
Его оказавшаяся впереди левая рука проникла сквозь яркую пелену, он сделал ещё шаг по инерции, а в это время резкий, неприятный низкочастотный звук резанул слух. Я схватился за свои уши, закрывая их и не спуская взгляда с Бориса. Он завис на какое-то время в этой белесой пелене, как муха в паутине, а потом резко рухнул навзничь, как статуя, ударившись затылком об пол со всего маху и в этот момент я потерял сознание.
***
Странный гул мешал мне спать. Я решил открыть глаза, чтобы понять что происходит и понял, что у меня очень сильно болит голова. Я приоткрыл один глаз и всё вспомнил.
Борис по-прежнему лежал в той же позе. Под его затылком была небольшая лужица уже спекшейся крови. Сколько же прошло времени? Я решил встать, чтобы помочь ему и тут же рухнул обратно на пол. Сознание вновь подернулось пеленой.
***
Что-то слишком мокро вдруг стало и я резко открыл глаза.
Живой, улыбался Борис, я рад тебя видеть, Скворцов, сказал он, пряча флягу с водой, а я понял, что у меня вода на лице и инстинктивно вытерся.
Блин, Боря, улыбнулся я, я тоже рад.
Я с трудом сел, внимательно глядя на друга.
Ты как? тут же спросил я, ты же рухнул как подкошенный и ударился головой
Да, Серега, шишка на затылке будь здоров, но знаешь, побаливает как-то слабенько, он улыбался, глядя на меня, а я дивился переменам, произошедшим с ним.
Боря, с тобой всё хорошо? стараясь не выдать своего волнения, спросил я.
Честно говоря, отлично, снова улыбнулся он, но самое интересное в том, что я знаю где мы и что там, он указал рукой на светящийся полог.
Я смотрел на него, не скрывая удивления.
Не знаю откуда взялось это знание, продолжил он задумчиво, может потому что я контактировал с экраном или потому что ударился головой, но нам за звуко-силовой экран не проникнуть, это я точно знаю, он облизал губы и продолжил, за ним тайная камера, созданная жрецами Осириса, сразу после исчезновения это бога тайного света и знаний, об этих помещениях и тех, что находятся под нами, он ткнул пальцем в пол, в то время знали уже только его жрецы и они тщательно скрыли это знание ото всех.
И что в этой тайной камере? тихо спросил я.
Ну, скажем так тайные артефакты, спокойно ответил он, а чтобы открыть её нужен специальный инструмент, где он хранится я не знаю, добавил он, видимо чтобы избавить себя от моего вопроса.
Что за инструмент? поинтересовался я.
Какой? Борис закрыл глаза и задумался, я с удивлением смотрел на него, похож на дудочку, открыл он глаза, палочка и семь дырочек, улыбнулся он, как в одной известной сказке, а мелодия извлеченная из него снимает силовой барьер, только не проси её напеть, ещё шире улыбнулся Борис, ты же знаешь, мне медведь на ухо наступил и он тут же пропел, ту-ру-туру-ту-ту-ту-ту-ту, и уставился на меня округлившимися глазами, ты запомнил Скворец?
Запомнил, улыбнулся я, и нараспев повторил то, что он попытался воспроизвести.
Не-не-не, и он снова попытался пропеть, но только тот кусок, в котором я соврал.
Так что ли? я снова воспроизвел мелодию.
И увидел краем глаза как световое полотно моргнуло, потеряв часть своей однородности. Я заткнулся, но целостность светового барьера была уже восстановлена, а после этого сразу же раздался звон будто колокола, который резанул по ушам. Мы с Борисом переглянулись. Он закрыл глаза и вдруг резко их открыл.
Больше так не надо, затараторил он, это был первый сигнал предупреждения, после третьего будет мощный удар, нужно именно дудочку, пойдем, он резко встал, лучше я покажу тебе нижние покои, из которых начинается спуск в нижний город, и он, схватив за руку, потянул меня в сторону больших двустворчатых дверей, которые мы увидели при входе.
***
Проход был широким и закончился огромным круглым залом. В нем было три двери. Больших, таких же двустворчатых, как та, через которую мы недавно вошли. Они также были испещрены египетскими письменами. Пол был выстелен белыми, похоже мраморными плитами. Стены зала были похожи на таблицы множество символов. Я взял в руки фотоаппарат, но потом передумал, решив сначала обойти весь зал, чтобы осмотреть. Борис двинулся вправо, я пошёл налево. Размеры зала поражали. Потолок терялся в слабом свет наших фонарей. Понимая, что оставшись здесь, я мог бы провести за расшифровкой символов много времени, тихо радовался тому, что пленки для аппарат было много и я мог всё задокументировать. За своими размышлениями я медленно добрел до одной из дверей. Махнул фонарём в сторону Бориса и увидел, что-то уже входит в открытые им двери на противоположной стороне зала.
Осторожно Боря, громким шепотом сказал я и гулкое эхо разлетелось по просторам помещения.
Ответа я не услышал и, повернувшись, смело толкнул свои двери. Створа была тяжелой. Я потратил немного усилий, чтобы оттолкнуть её. Луч фонаря выхватил не очень большой помещение. Посередине стоял саркофаг, на крышке которого был изображен я не смог понять кто это. Было очень похоже на изображение бога Осириса. Помимо саркофага в помещении была высеченная в камне ниша, к ней я и направился первым делом. В нише было две полки. И мне сразу улыбнулась удача на полках лежали предметы, точнее всего два. Это было кольцо и ключ. Оба предмета были небольшими. И если кольцо смотрелось здесь совершенно гармонично, то ключ меня удивил. Маленький, серебряный, он не вязался с окружающей обстановкой. Бегло осмотрев их, я сунул артефакты в свой рюкзак и стал осматриваться. Честно говоря в голове была мысль о том, что тут может находиться какая-ни будь шкатулка, к которой этот ключ подойдёт.
Э-э, я резко вздрогнул, сердце ушло в пятки, Скворец, Борис хохотнул, а меня это разозлило, я почему-то застеснялся своей слабости, которая ударила в колени от неожиданности. нашёл что-нибудь? спросил он.
Фиг тебе, подумал со злостью я, а вслух сказал другое.
Похоже на саркофаг высокого чиновника, одному мне не открыть, так что ты вовремя, я положил свой фонарь на нишевую полку, так чтобы свет падал на саркофаг, давай откроем.
Прости меня Серёга, неожиданно для меня сказал Боря, я не хотел тебя напугать.
Даже вдвоем пришлось помучиться. Мы сдвинули крышку саркофага. Внутри был только один предмет именно тот, за которым мы сюда и ехали.
Ну вот и всё, держа навершие посоха в руках сказал Борис, надо валить отсюда.
Боря посвети мне я быстро всё сфотографирую и тогда пойдём, я схватил фотоаппарат.
Хорошо, буркнул он в прежней манере, только быстро.
Сергей захлопнул дневник. С тех пор утекло немало воды. О кольце и ключе он так никому и не сказал. Всё что было сфотографировано в той поездке уже давно было расшифровано им и задокументировано в том самом дневнике, что он сейчас держал в руках, но именно сейчас у него возникло очень странное чувство. Он стал бояться, что этот дневник кто-то может выкрасть и тогда его тайна стань достоянием чьим достоянием? Он слабо представлял кого-то кроме Бориса. Сегодня всё было совсем не так как тогда, в Египте в 1965-ом.
Надо всё зашифровать, вслух сказал Сергей и сам вздрогнул от своих слов.
ГЛАВА 1. УТРЕННИЙ ЗВОНОЧЕК.
Апрель 2018 года.
Яркие огни слепили. Музыкальный марафон набирал силу. Пятница была в самом разгаре. Главным преимуществом молодости является возможность гулять и веселиться до середины ночи, а утром мчаться на учебу, как ни в чем ни бывало. Правда к пятнице это относилось опосредовано, ведь это единственный вечер на неделе, когда ты можешь не вспоминать каждые пятнадцать минут, что пора бы домой. Хотя надо заметить всё же я не перестаю контролировать ситуацию во время таких тусовок-вечеринок. Расслаблялся я только в одиночестве или с Валей.
Валя мой ангел.
Она стала очень большой частью моей жизни.
Я посмотрел на танцующую рядом Валентину. Она улыбнулась мне. Я с любовью смотрел на неё и тоже улыбался.
Как же всё изменилось.
Всё хорошо? одними губами спросила она, улыбаясь.
Я кивнул, не переставая улыбаться в ответ.
Я стоял спиной к диджею и весь клуб был у меня перед глазами, ну точнее весь зал, вкупе с танцполом и барной стойкой. Народу было не очень много. Не сказать что это была закрытая вечеринка, но, так сказать, были только приглашенные и их друзья.
Это была идея Иннокентия, моего сокурсника и товарища по всем «нашим здоровым кипишам», он предложил откупать клубы по вечерам в пятницу, как только узнал, что с деньгами у меня стало всё в полном порядке. Не то чтобы часто случались, к примеру, драки в клубах, во время наших пятничных вояжей, но такое случалось, и его предложение совпало с одной из таких стычек. Удовольствие было не из дешевых, но опыт СММ-менеджмента, которым Иннокентий плотно занимался, подкинул ему идею продавать через социальные сети билеты на подобные тусовки по доступным ценам и идея зашла наши однокурсники, однокурсницы и их друзья оценили предложение и финансовая нагрузка на меня стала полегче.
Тем сильнее вытянулось моё лицо, когда от барной стойки поднялся мужчина, чей силуэт показался мне очень знакомым и взгляд мой за него зацепился. Только я никак не мог понять кто это. Я прищурился, напрягая зрение, но мужчина облегчил мне задачу он повернулся, глядя прямо на меня, да и помахал мне рукой, как Гагарин, и тут же скрылся за спинами людей.
Мне понадобилось добрых пять минут, чтобы сообразить кто это и морозный холодок колких лап огромных мурашек пробежался по моей спине.
Это что был Павел?
Паника?
Нет.
Просто неприятно засосало под ложечкой. К тому же я мог и ошибиться. Но сколько я не силился, вспомнить человека похожего, в моем окружении, не смог.
Настроение испортилось. Это тут же заметила Валентина.
Я уже сидел за столом и пил холодную воду, которую только что вынул из холодильника бармен, по моей просьбе.
Что-то случилось? Валя настороженно смотрела на меня.
Что-то я себя не очень хорошо чувствую, пожаловался я, не глядя на неё.
Так давай просто уедем, легко сказала она и потянула меня за руку.
Точно? я осторожно взглянул на неё, ты же хотела потанцевать, начал я и замолчал.
Всё нормально, она протянула руку, давай ключи.
Я достал ключи от нашего «миникупера» и вручил любимой девушке. Сказать правду Вале я не мог. Оправданий себе найти тоже, поэтому слукавил и теперь просто молчал. Увидел бредущего ко мне с удивленным лицом Иннокентия и поднял вверх руки, делая жесты, показывающие, что для меня вечеринка окончена. Лицо его вытянулось. Еще бы, на часах было всего лишь 23.10.
Машина приятно заурчала движком и плавно тронувшись, Валя повела её в сторону нашей маленькой, уютной квартирки.
***
Мелкие хлопоты и нежная забота Вали убрали мои хмурые мысли на дальнюю полку. Мы выпили по бокалу красного вина и она убежала в ванную комнату. Я забрался под одеяло, натянув его до подбородка. Выключил освещение в комнате и включил телевизор. На одном из киноканалов шёл какой-то сериал. Убавил звук до "еле слышного".
Я окинул взглядом нашу уютную берлогу.
Сорока метров квартира-студия с большим панорамным окном, на шестнадцатом этаже. отличный вид из окна. Большой кухонный островок, огромная плазменная панель, круглая, удобная кровать и небольшой учебный стол, один на двоих всё что нужно двум влюбленным студентам.
И все же как всё изменилось.
Мои мысли вновь вернулись к Павлу, о котором до сегодняшнего дня я и думать забыл. Как и обо всём, что произошло в прошлом году летом. Воспоминания поблекли, подернулись патиной время делало своё дело. Дни были насыщены учебой, ежедневными заботами и Валей. Дни минувшего прошлого затирались этими новыми, волнующими воспоминаниями.
Дверь в ванну распахнулась, прерывая мои вялотекущие мысли.
В неярком свете, льющемся из ванной, её фигура выглядела сногсшибательно.
Валя не бросалась в глаза яркой внешностью, лицо её было, на мой взгляд, очень правильным, ничего броского, разве что большие синие глаза, которые очень необычно контрастировали с её золотистой рыжей шевелюрой и потрясающая фигура гибкая талия, неширокие бедра, как будто немного вздернутая аккуратная попка и очень красивая гармоничная грудь.
Я задумался. Неужели этим она меня и привлекла?
Сложно было ответить на это вопрос. Особенно сейчас, когда мокрая нимфа, укутанная в белую тонкую простыню, которая ничего не скрывала, медленно приближалась к кровати, на которой лежал я.