Ему казалось, что чрезвычайно важно рассказать, нельзя столь прекрасные переживания держать внутри. Ведь они от этого обеднеют и потускнеют. Поделившись с другом-приятелем, чувства усилятся, приобретут значительный объем и силу. Пускай о настоящей любви узнает, как можно больше людей. Ему не жалко. Это хорошо. И мир станет лучше и добрее.
Толян Голиков приехал учиться в Москву из Калининской области, из небольшой глухой деревни. Парень он был простой. Звезд с неба не хватал. Но создавал ощущение стабильного и надежного русского мужика. За таким, как за каменной стеной. Толян, может быть и не шибко душевный друг, но работяга, от сохи, кровь с молоком. Что называется наш человек.
Ты ее зажимал? с гоготком спросил Толян.
Нет, ты что? Она не такая. С Ларисой так нельзя. Она тонкая и ранимая. Надо аккуратно. Я почувствую, когда можно. Сейчас пока нельзя.
А мне кажется, что ты дурачина, парень. Подурит девка тебе голову и поднимет якоря с каким-нибудь морячком Северного флота. Вот был у меня случай в деревне. Ходил я к одной бабёнке, ухаживал, значит. Цветочки дарил, полевые. На «Вы» ей, крем-брюле, мадам. А не испить ли нам дюшесу? Потискать ее стеснялся. Думал, что она не такая, как все. Воздушное создание с другой планеты. Два года назад уехал на вступительные экзамены в Москву. Поступил. Вернулся. Прямо с поезда к ней. Думаю, паду на колени. Предложу руку и сердце, кольцо. Поедемьте, Наденька, со мной в столицу. К чему пропадать здесь в глуши? Жизнь дается один раз, и прожить ее надо И так далее. Стучу. Открывает морячок, тельняшка, клеши с не застёгнутой ширинкой. Наколка якорь и компас. Че надо? Надежду. Твоя надежда, парень, в том, чтобы я не сильно рассердился, говорит он мне. Продемонстрировал кулак с большой арбуз. И знаешь, обида такая меня взяла! Дождался ночи, и побил им стекла в доме.
Зачем?
Нельзя обманывать и оскорблять душевные чувства.
Тебя не поймали?
Где ж им меня догнать? Я же уехал с тот же день в Москву. Учиться. Морячок, писала мать, шибко на меня осерчал. Ругался, грозил приехать в столицу, разобраться. Через месяц ушел в плавание. Надьку обрюхатил и больше не вернулся. Так ей и надо.
Жалко ее.
Дурак ты, Витька! Как они к нам, так и мы к ним.
Мне кажется, так нельзя, не соглашался Виктор Степанович, если мстить око за око, вражда не остановится. Мир погрузится в беспросветную войну.
Ошибаешься ты, Витек. Время пройдёт поймешь. Это, считай, твой первый опыт с девушкой. Обожжёшься пару раз, перестанешь трястись перед каждой юбкой. Бабы они потребители, им нужен сильный мужик. Желательно с деньгами. Вот и весь секрет успеха. У тебя есть деньги?
Нет.
Был ты бы сейчас директором авиационного завода, с зарплатой как у министра. Устояла бы твоя Лариса перед таким мужчиной? Нет! Я тебе говорю. Сама бы прыгнула в койку.
Грустно, если так.
Зато правдиво. Не робей. Выстраивай карьеру. Становись большим человеком. Сможешь выбрать жену-красавицу. А если баба тебя разводит и не подпускает, плюнь на нее. Только время зря тратишь. Всё впустую, не случится у вас ничего.
Ой, не знаю, засомневался Виктор Степанович.
Ты думай головой. Пока ты стихи будешь писать, твоя Лариса окажется в объятых другого, более решительного казачка. Мой тебе совет, не трать времени зря, или переходи к решительным действиям. Не подпускает, разворачивай оглобли и ищи более доступный вариант. Настанет твое время, когда бабы будут вешаться на шею. Но не сейчас. Уж извини за прямоту. А теперь ложись спать.
Толян отвернулся, укрылся одеялом и заснул. Витька немного расстроился. Бесспорно, циничным людям живет легче. Верить Толяну не хотелось. В настоящей жизни так не должно быть. Должна быть любовь. Должно быть уважение, трепетность и нежность. Должны быть чувства, пронизывающие с головы до кончиков пальцев.
Простой русский парень Толян, меж тем, в стройотряде времени не терял. С первых дней ухаживал за Валькой Киреевой, затем за Наташкой Гусевой. Но дважды получив от ворот поворот, не расстроился, а переключился на деревенскую девушку по имени Антонина. Не первая красавица, но девушка в теле, имела аппетитные формы и здоровый румянец на щеках. Антонина не пресекала ухаживания, принимая цветы и шоколадки. Однако, в клубе медленные танцы не танцевала. Обнимать себя не позволяла, не то чтобы целовать или еще что-то. Не принято в деревне так быстро и до свадьбы.
Но Толян не сдавался. Не на того напали.
Все будет, Витька. Все будет, обещал Толян перед сном.
Что будет?
Падет эта крепость на колени перед моей артиллерией. И будет, я вам скажу знатный фейерверк.
Не получится у тебя ничего. Женись, тогда и будет тебе Антонина, советовали ребята.
Я не дурак закапывать себя в владимирской глуши. В Москве меня ждет Анфиса и Полина. Обе с трехкомнатными квартирами. Не знаю кого выбрать. Разрываюсь, братцы.
Чего тебе надо-то?
Мне нужна победа. И я добьюсь ее, чего бы это не стоило.
Отношения у Ларисы и Витьки потихоньку развивались. Ребята медленно сплетались интересами, знаниями друг о друге, общими мечтами. В ночных видениях Виктора Лариса приходила к влюбленному студенту в неглиже, молодые целовались, обнимались, обвивались телами и проникали друг в друга всеми доступными способами.
В реальной жизни дело дошло до легких и случайных касаний, целоваться пока было нельзя. Но Виктор Степанович чувствовал, что скоро будет можно. Главное не спугнуть, не настроить против себя, не дать Ларисе почувствовать, что телесная близость важнее духовной.
У тебя хорошо получается. Ты быстро учишься, похвалила Лариса начинающего гитариста.
Мне так не кажется, Витька подул на ноющие от боли кончики пальцев.
Я, чтоб играть на гитаре как ты сейчас, училась целый год. А тебе понадобилось чуть больше месяца. Ты очень способный.
Это потому что у меня хороший наставник, улыбнулся Витька.
Подхалим.
Нет. Это правда. У тебя талант учить меня, Витька отставил гитару и сделал шаг навстречу Ларисе.
Дамский угодник, улыбнулась в ответ девушка.
Ты права, еще шаг вперед, и это только начало. Ты еще не знаешь, что будет дальше.
Отчего же? Знаю.
Нет. Не знаешь, еще шажок, но сейчас узнаешь главную правду Вселенной.
От чего, сударь, вас пробило на откровенность? Что-то стряслось? Вы не заболели?
Нет. Я себя великолепно чувствую. Я полон сил и энергии.
Юноша замолчал. Молодые люди замерли. Они уже стояли лицом к лицу. Их разделяли пару сантиметров. Лариса смотрела на Витьку слегка вверх. Легкое дыхание шевелило волоски на коже. Широко открытые глаза не мигали. Сейчас нельзя упустить ни мгновения из происходящего. Оба понимали, что настало время, когда уже можно. Не все, конечно. Но уже можно смотреть друг на друга, не отрывая взгляд. Улыбаться друг другу, брать за ладони, перебирая тонкие пальцы и ощущая суставы, изгибы и шершавую сухость кожи. Можно было молчать, и это тишина не портила общение пустотой. Наоборот, отсутствие звуков стократно усиливало ощущение близости. Или можно было без умолку говорить
Что же ты замолчал? шепотом сказали губы Ларисы.
Девушка качнулась слегка вперед. Юноша поддержал ее своим поцелуем. Лариса закрыла глаза, и потому не упала. Скреплённые поцелуем, тела стали крепче вдвое. Нежнейшая влажность губ, девичья вкусность и запретность. Неописуемые ощущения прошибли Виктора Степановича. Он открыл глаза. Темно-карие глаза Ларисы еще никогда не смотрели на него так близко. В радужке глаз отражался Витька и весь мир вокруг. И эта картина была настолько прекрасна, что не хотелось отрываться. Витька качнулся всем телом вперед и губы влюбленных соприкоснулись снова
Вить! Ты где? в кабинет, с грохотом от удара нараспашку раскрывающейся двери о стену, ворвался Толян Голиков.
Энергетический купол вокруг целующихся распался. Ребята разъединились. Лариса покраснела. Витька смущенно почесал затылок.
Ах, вот ты где. Целуетесь? Х-ха!
Толян, ты не мог бы выйти? попросил Виктор Степанович.
Лариса, я заберу твоего мужчину на пару минут. Хорошо?
Хорошо, Лариса взяла в руки гитару.
Пальцы у девушки заметно подрагивали.
Пойдем, Гастелло. Там картошку привезли в столовую. Надо разгрузить.
Толян приобнял растерянного друга за плечи и увел в столовую.
Как же ты не вовремя! возмутился Витька, других ребят нет для разгрузки картошки?
Никого нет. Помял Лариску? Пожамкал? хитро подмигнул Толян.
Ты как-то грубоват.
С ними только так и надо. Смотри сядет тебе на шею. Сделай то, сделай это, а как до дела у меня голова болит, до свадьбы нельзя, меня нужно время. Помяни мое слово.
Это не твое дело, почти твердо ответил Виктор Степанович.
Кто ж тебе правду скажет, кроме надежного и верно друга? Дурачина ты, Витька.