И я выворачиваюсь!
Если ты изменяешься,
И я изменяюсь!» [110, с. 9]
Сказав заклятье, следует снять с себя шубу, вывернуть её вверх шерстью, снова надеть и продолжать путь.
Западные тэнгэрины открывают дверь на южной или западной стороне. Тогда из неё льётся белый свет. Западные тэнгэрины смотрят на землю и посылают людям счастье и богатство. Если человек увидит, что небесная дверь открылась на южной или западной стороне, то это хороший знак. Стоит ему что-нибудь попросить, и его просьба обязательно исполнится. [Там же]
Хаты и нойоны
Дети тэнгэринов, небесные существа хаты и нойоны, заняли вторую ступеньку божественной иерархии. Они сошли с неба, поселились на вершинах гор и оттуда наблюдают за людьми, помогают им. Почтительное отношение к хатам проявляется в обращении к ним словом «баабай», отец. Один из хатов, Буха-Нойон-Баабай, Бык-Господин-Батюшка, стал отцом-предком рода булгат. Вот что рассказывает легенда: «Шёл из Монголии монгольский бык Буха-Нойон навстречу своему противнику, русскому Буха-Нойону, направлявшемуся со стороны Иркутска. Быки намеревались сразиться, чтобы определить, кому владеть всей страной. Монгольский Буха-Нойон дошёл до Култукских гор, но, не встретив своего противника, повернул обратно, в сторону Мундарга. По дороге, где он проходил, от его выделений выросли пихтовый лес и верес. Поэтому эти растения считаются священными и употребляются во всех обрядах и для очищения. Дочь местного князя, увидав Буха-Нойона, забеременела от его взгляда. (В другом варианте легенды от его мычания). Спустя 9 месяцев она родила сына Булгата, от которого произошли все буряты племени Булгат.
Буха-Нойон решил отдохнуть и лёг на берег реки Иркут возле села Гужир. Там он окаменел, превратившись в гору. Эта гора называется Бычьей. Голова Буха-Нойона на правой стороне Мундарга, в 10 вёрстах от Бычьей горы, образовала скалу с двумя вершинами белого цвета, похожими на рога быка». [1, с. 3] Бык-Господин-Батюшка стал земным божеством, покровителем скотоводства (с ним связаны животные белого цвета), хорошего урожая, роста сочной травы, рождения здоровых детей. По сей день он обеспечивает благоденствие и защиту своему народу. А Белый камень, как называют скалу в виде рогов, одно из сильнейших сакральных мест Тункинской долины.
Кроме Буха-Нойона-Баабая тункинские буряты поклоняются Шаргай-Нойну, воину-батору, покровителю и защитнику людей от зла, примирителю враждующих между собой западных и восточных хатов. Его место обитания находится на левом берегу Ихэ-Угунь, на вершине песчаной горы Хайрхан, что в переводе с бурятского значит «Всемилостивый». По легенде великий Шаргай-Нойон, умеющий облететь землю за один день, явился с юга на соловом коне, вооружённый саблей, луком и стрелами, в сопровождении ещё четырёх скакунов. Он опустился недалеко от села Туран и омылся в горячем аршане. Затем хат стал искать себе достойное место для проживания, и его взгляд упал на необычную гору Хайрхан почти без всякой растительности. Только на самой её вершине рос сосновый лес. Шаргай-Нойон пустил своих коней вскачь, и те искромсали всю гору копытами так, что до сих пор на ней виден белый песок. Обосновавшись на Хайрхане, хат-воин стал защищать долину с запада, помогая в этом важном деле Буха-Нойону, оберегающему её с востока. Шаргай-Нойон главное божество Тункинской долины, а также покровитель воинов и борцов. Впрочем, по одному из преданий Тункинского края, Шаргай-Нойон был реальным человеком, князем-воином, родившимся в Монголии. После долгих скитаний он пришёл к Турану, омылся в горячем источнике и обосновался в этой местности. [61, с. 97]
В пятёрку великих хатов долины входят Улаани-Хада, Хэрэней-Тэбхэр и Бурин-Хан. На вершину Тункинских гольцов также спустился божественный кузнец Божинтой. Хотя Божинтой потом снова вернулся на небо, но его девять сыновей и одна дочь продолжили дело своего отца. А тункинские кузнецы считались самыми сильными и умелыми во всей Бурятии. [108, с. 335]
Кроме «великой пятёрки» о жителях долины заботятся божества, призванные на служение Шаргай-Нойоном. За браки, свадьбы и семейную жизнь отвечает белоголовый старик Тулма-Саган-Нойон. На каждой свадьбе его роль выполнял специальный человек, благословлявший молодых. Держась за руки, молодожёны совершали обход вокруг юрты, а над их головами гости несли огромный платок. Потом процессия останавливалась возле «Тулма-Саган-Нойона», а он благословлял жениха и невесту на счастливую жизнь и большое потомство. Детям покровительствовал Хэрмэн-Нойон. Ему и его жене Булгаши-Хатун родители малышей посвящали беличью шкурку, вывешенную у дымового отверстия юрты. Шкурку украшали цветными лентами и приносили жертву курунгой, кисломолочным напитком.
Тайлаганы молебны хозяевам горных вершин
Молились хатам и приносили им жертвы на торжественных молебнах-тайлаганах. В них участвовали только мужчины. У богов просили благополучие года, хороший урожай и травостой, умножение скота, удачу на охоте, счастье в семьях, удаление несчастий. Рано утром перед тайлаганом совершался обряд очищения огнём и проводился ритуал возлияния тэнгэринам молоком, «сасали бариха». Белый цвет молока сделал этот напиток сакральным, имеющим свойства давать благо и уничтожать зло. Молоко всегда приносилось в жертву добрым божествам. На краю улуса разжигали костёр и в нём очищали всё приготовленное для жертвоприношения. Потом участники молебна очищались сами и брызгали молоком вверх по ходу движения солнца. Оставшееся молоко вместе с чашкой бросали вверх на восток. Падение чашки на землю дном вниз означало счастливую общую судьбу, а падение дном вниз плохую судьбу. При неблагоприятном предсказании бросали чашку в обратном направлении, дабы устранить его и добиться благоприятного воздействия на судьбу. [57, с. 72] Затем, помолившись, продолжали путь к месту проведения тайлагана.
Перед началом молебна одетые в белое девять юношей, вооружённых луками и колчанами со стрелами, на девяти белых лошадях девять раз стремительно девять раз объезжали гору-местопребывание хата, в честь которого проводилось торжество. Тункинские хаты предпочитали животных белой масти, поэтому в жертву им приносили восемь белых баранов и необъезженную здоровую молодую белую лошадь. Забой совершался посредством разрыва рукой грудобрюшной преграды. Душа жертвенного животного, находившаяся в его груди, не успевала испугаться и «освобождалась». Впоследствии она обрастала скелетом, мускулами и служила постоянным источником воспроизведения домашнего скота. [57, с. 81] Шкуру вывешивали на шесте головой вперёд, на юг. Голову, ноги, внутренности складывали на жертвеннике, сооружённом из сосновых поленьев. Всего ставилось девять таких жертвенников. На них сжигали кости животных. Мясо варили в девяти котлах. Перед сжиганием костяка животных череп покрывали куском овечьего курдюка. Обряд совершали девять родовых старейшин, которых в Тункинском крае называли «хада тахигша», «совершающий жертвоприношение хатам, хозяевам гор». Один из старцев был главным. Во время моления он пользовался опахалом из ветки пихты с привязанными к ней белыми лентами. Старик обращался к богам с молитвой и после каждого призыва восклицал: «Сог!» (сог «принимай молитву, принимай жертвоприношение»). Другие восемь стариков вторили ему и брызгали вверх к небу молоком, маслом, чаем. После молебна устраивалось пиршество. Участники тайлагана вынимали из котлов «освящённое» мясо, раскладывали его на большие блюда, сытно наедались, а оставшиеся куски уносили по домам. [31, с. 83] Женщины на тайлагны не допускались. В день молебна они устраивали свой собственный женский тайлаган в честь Уураг-Сагаан-Тэнгэри, Молочно-Белого Небожителя, покровителя молочного скота. В жертву ему приносили молоко, пенку и саламат (сметана, сваренная с мукой).
С небожителями-тэнгэринами и их сыновьями-хатами связаны обряды, проводившиеся в ситуациях, когда жизни всего сообщества угрожала опасность. Они представляли собой мощные общественные молебны-обращения к божествам от имени большого количества людей. На общественные молебны съезжались представители многих родовых улусов. Сохранившиеся записи начала XX сообщают, что цель этих молебнов состояла в защите исконных бурятских земель от промышленников и купцов, захватывающих пастбища, устраивающих железные рудники и каменоломни на священных для бурят территориях. Исполняли подобные обряды уже не простые старейшины, а жрецы, наделённые от рождения даром пророчества и ясновиденья. В древности их называли Призывателями Неба. Они умели предсказывать будущее и понимать тайные закономерности жизни; «знали», что делается в других мирах, и находились одновременно в нескольких измерениях.
Известная бурятская исследовательница религий, буддолог, доктор философских наук, главный научный сотрудник Института монголоведения, буддологии, тибетологии Сибирского отделения РАН Ирина Сафроновна Урбанаева пишет о силе подобных молебнов: «Каким образом наши предки открыли для себя действие тонких закономерностей и научились использовать их, создавая свою традиционную систему защиты жизни это предмет особого изучения. Когда эта традиционная оккультная система срабатывала, результат бывал, как правило, поразительным. Поэтому и сами бурят-монголы, и русские переселенцы очень боялись вызвать гнев бурятских богов. Буряты старались не злоупотреблять оккультными возможностями, которые были в их распоряжении». [104, с. 266]
Культ обо
Обо (обоо) в переводе с монгольского языка означает «куча, груда, сопка, где совершаются религиозные обряды». Обо, являясь святилищем и местом обитания божества-хозяина местности, воздвигалось в её самой характерной точке: на высокой горе, на берегу озера, в степи. В каменную груду втыкали шест с навешанными лоскутками ткани и конским волосом. Хозяева обо охраняли свою местность, покровительствовали ей. Они обеспечивали счастье живущих там людей, отводили от них злых духов и болезни, увеличивали поголовье стада, обеспечивали богатство.
Обряды, проводимые в честь обо, были индивидуальными и коллективными. «Обо делали большей частью при дорогах, для того, чтобы всякий проезжающий мог положить на него какую-нибудь вещь; например: волос из гривы коня, как жертву богу, пребывающему в обо, чтобы снискать его покровительство в предстоящем путешествии», описывал Д. Банзаров индивидуальное жертвоприношение божеству-хозяину обо. [17, с. 18]
Коллективные обряды представляли собой торжественные благодарственные молебны в честь хозяев обо, проводимые старейшинами. Люди вместе молились, пели торжественные гимны в честь хозяина местности, совершались жертвоприношения. Затем устраивалось народное гуляние, в котором принимали участие и женщины. Оно включало соревнования по борьбе, стрельбе из лука, скачкам и исполнение кругового танца ёхор. Ёхор это огромный хоровод, движущийся в определённом ритме по ходу солнца под обрядовые песни. У песен множество куплетов, где перечисляются священные места Бурятии, её божества и природные силы, прародина и первопредки бурятского народа. Танец начинают почтенные люди из стариков и старух. Затем к ним присоединяются люди среднего возраста и молодёжь. Исполнение ёхора продолжается в течение восьми ночей и создаёт мощную защиту месту, где он проводится, танцорам и всем участникам торжественного молебна.
Ухат-Хан цари морей, озёр и рек. Почитание воды
В систему мировоззрения бурят входило поклонение божествам водного пантеона Ухат-Хан. Жители улусов вблизи реки Ихэ-Ухгунь совершали жертвоприношения хозяину порожистых рек Улан-Зала (Красная Кисть). Жертвы хату реки приносили рыбой и тарасуном, молочным спиртным напитком, в течение всего года. Перед переходом в летники ему возливали или брызгали тарасун, ожидая за это большой милости. По легенде, водные божества спустились с северо-западной части неба по синим и красным лучам. Они живут в глубоких водах и не относятся ни к западным, ни к восточным хатам. Во главе Ухат-Хат стоит супружеская пара, хат Уха-Лобсон и его жена Уха-Дабан. Божественные супруги властвуют над водной стихией и защищают людей от злобных водных духов ухани-бохолдой и уханиэжин. (В славянской мифологии им соответствуют водяные и русалки).
Минеральные источники-аршаны буряты называют особым даром Божьим, целительным нектаром. Их хозяева «юноши гибкие и стройные, как тростник, и девы с волосами, как лошадиные гривы, с 9 нитками, сделанными из травы, из болотных кочек бичами». [1, с. 14] Горячий источник, вытекавший из скалы в реку Ихэ-Ухгунь, тоже имел своего хозяина. Дух-хозяин охранял его и поддерживал целительную силу воды. Возле источника стояло обо, и буряты обязательно перед приёмом ванн, проходя или проезжая мимо, брызгали на него молоком.
С водой связано происхождение бурятского рода хонгодор, чьей прародительницей и тотемом была женщина-Лебедь. «В древние времена, рассказывает легенда, один охотник ходил по тайге. Славные три девушки, дочери Хурмусты-Тэнгэри, превратившись в лебедей, спустились на землю и купались в золотом озере. Охотник, увидевши их, выкопал на берегу озера яму и спрятался в ней. Потом, укравши одежду одной из трёх купавшихся девушек, всех их испугал. Те стремительно выскочили из воды. Две из них, надевши свои одежды, вознеслись, а третья, нагая, не могла подняться. Охотник взял её к себе домой и сделал своей женой. Крылатую одежду жены он спрятал далеко-далеко: над дымовым отверстием в юрте сделал железную решётку. Так жили они много лет, прижили тринадцать детей. Жена всё просила свою одежду, но муж не отдавал. Однажды жена говорит мужу: «Теперь у нас столько детей. Куда я денусь? Для чего ты прячешь мою одежду?» Он согласился и принёс ей одежду. Облачившись в эту одежду, жена залезла на полку в юрте и спрашивает: «Как я хороша?» Муж говорит: «Старуха стала, не охорашивайся». Забравшись на дымовое отверстие, жена опять спрашивает: «Как я хороша?» Муж говорит: «Нечего охорашиваться. Ты уже дряхлая!» Тогда та говорит: «Итак, прощай! Я была небесного происхождения, а ты земного. Я отправляюсь к себе домой. Один из твоих сыновей будет шаманом и одна дочь шаманкой. Только не корми их селезёнкой». С этими словами она улетела. Потомки их до сих пор не стреляют лебедей и не едят селезёнки. [96, с. 126] Действительно, хонгодоры, считая свой род небесного происхождения, а себя людьми чистыми, до сих пор не едят внутренности животных и птиц.
Эжины
На третьей ступени бурятской дошаманской божественной иерархии стоят эжины дети и внуки хатов, хозяева отдельных местностей и природных объектов. (Эжин, эджин в монгольских языках означает хозяин, владелец, обладатель). Хозяином всей земли, плодородия и долголетия был эжин Сагаан-Убугэн. Хозяином пёстрой тайги Зэрлик-Нойон. Зэрлик-Нойон также покровительствовал заали, верёвке из белого конского волоса, в которую на одинаковом расстоянии друг от друга вплетались сначала белые и чёрные, а позже разноцветные тесёмки. Заали отпугивала злых духов и зло, как таковое. Её натягивали между берёзками на тайлаганах, вывешивали перед дверями юрты или у входных ворот во дворе дома с новорождённым. С Зэрлик-ноёном связан обряд «залма», привязывание лоскутков материи во время жертвоприношений.