Не в курсе! Меня в свои дела хозяйка не посвящает.
Анна Васильевна, ну, какая она вам хозяйка? Вы же всю жизнь рядом с ней. И в горе и в радости, как говорят. Куда она без вас, в ее то положении? Она с вас пылинки должна сдувать, а она еще хамит. Ну, ладно я А вы то почему это терпите?
Да не хамит мне никто. С чего ты взяла такое? Марианна всегда была королевой. Умная, веселая, красивая, ее все любили. Вокруг нее весь мир вращался. А она этим миром пользовалась. На всю катушку! А теперь все кончилось. И она осталась совсем одна, словно над пропастью. И как она должна жить? Это еще счастье, что она говорить может, не замкнулась. Сильная она, вот что я тебе скажу. Я бы в такой ситуации, может, и руки бы на себя наложила, грех бы взяла на свою душу. Чем так то Но мне это не грозит, выдохнула Васильевна. Некого, да и нечего мне терять на этом свете. Жила, как моль серая, так и уйду. Единственный мой свет это Марианна. Им одним живу.
В коридоре послышался легкий шум, Лиза выбежала и столкнулась с гостем.
Уходите, да?
Ухожу, да! Улыбка, зубы, ямочки.
Уф! А как ваше имя? Простите, конечно. Воспитанные девушки так не знакомятся, но нас тут никто не представил друг другу, а разве можно общаться с человеком, не зная его имени? Все это Лиза выпалила, не задумываясь.
Елизавета! В дверях стояла Анна Васильевна и, казалось, с осуждением смотрела на девицу.
Мы просто разговариваем.
До свидания, Марианна Николаевна! Повернулся он к Осташевской. Буду держать вас в курсе. Хотя задачу вы мне поставили сложную, не скрою. Столько времени прошло
Расходы пусть вас не останавливают. Вы получите любую сумму.
Да, да, я понял!
Если что, моя помощница Лизавета, будет вам в помощь. Она смекалистая девушка.
Спасибо, у нас есть сотрудники. Но я буду иметь ввиду, улыбка, зубы, ямочки и смеющийся взгляд непонятного цвета глаз.
Дверь закрылась, а Лиза прислонилась к ней спиной и, глупо улыбаясь, сползла на пол.
Лиза, вы все еще здесь? Графиня поводила рукой по пустоте. Давайте завтракать. Что то я устала. Как там за окном?
В смысле?
Погода, какая сегодня?
Тепло, лето, солнышко, удивленно проговорила Лиза. За эти месяцы Марианна первый раз осведомилась о погоде.
Откройте окно, пожалуйста. Хочу послушать улицу.
Звуки ворвались бурным потоком, лавиной: гудки автомобилей, шум колес по мостовой, стук каблуков, крик ребятни, лай собак. Даже Лиза пришла в некоторое замешательство, после устоявшейся тишины квартиры, такая звуковая какофония испугала.
Закрыть?
Нет, нет, я подышу. Вы кресло мое чуть ближе к окну пододвиньте. Лиза придвинула кресло к узкому окну, плохо пропускающему и без того неяркий питерский свет.
Чем вы там дышать собрались? А хотите, я вас на улицу вывезу, по набережной покатаю? Там хоть рекой подышать можно.
Марианна не отвечала и Лиза подумала, что ее не услышали.
Марианна Николаевна, хотите воздухом подышать?
Лизе показалось, что на улице они станут ближе друг к другу и тогда можно будет расспросить хозяйку и о госте и о сложном деле, что она ему поручила. Чем таким полезным может быть этот красавец графине?
Завтракать хочу, хмуро бросила Марианна, и Лиза поняла, что с вопросами лучше сейчас не лезть.
Она пошла на кухню за завтраком, где Васильевна уже поставила все на поднос. Вечный завтрак, ничего не меняется, даже скучно как-то: овсяная каша с горсткой голубики, запеченный омлет, маленькая булочка и чашка кофе со сливками. И казалось, Васильевна всегда предвидит, что сегодня вновь никаких изменений, а, может, они с вечера договариваются. И только Лиза захотела уточнить эту деталь, как ей протянули поднос:
Иди, милая, ждет же!
Лиза составила все на круглый стол. Тарелка с омлетом ближе к краю, по правую руку плетеная корзинка с булочкой, чуть дальше каша и рядом чашка с дымящимся кофе.
Лиза слегка подвинула к столу легкое кресло на колесах и осталась стоять.
Вы можете тоже позавтракать или выпить кофе, бросила графиня.
Да, да, спасибо!
Уже в дверях Лиза обернулась и посмотрела на хозяйку. Та аккуратно начала есть омлет небольшой ложкой, отщипывая кусочки булки. Если не знать, что человек ничего не видит, то вполне можно принять ее за зрячую. Девушка даже остановилась: «А, может, в этом и заключался фокус с постоянным набором еды? Марианна тяготилась своей беспомощностью, а тут она ловко обходилась без посторонних. Но чего ей меня, то стесняться? Я и так знаю, что она не видит».
В течение дня Марианна пила только кофе с печеньем, а ужинала она, когда Лизавета уже уходила домой. И все-таки Лиза спросила Анну Васильевну:
А скажите, ужин Марианна Николаевна тоже ест такой же однообразный?
Что- то ты сегодня много вопросов задаешь. Делать что ли нечего? Там гость оставил на тумбочке свою визитку, возьми ее, положи куда надо.
Девичье сердечко екнуло, и Лизавета помчалась по коридору, с нетерпением ожидая, что сейчас, наконец, узнает имя своего принца. Заветный прямоугольник бордового цвета с золотым тиснением, манил со страшной силой.
«Почему меня так волнует его имя?» Удивилась Лиза и прочитала:
«Адвокатская контора Чернов и сыновья» и чуть ниже было: Чернов Герман Яковлевич. Адвокат.
В висках застучало, в глазах потемнело, и Лиза грохнулась на пол, потеряв сознание.
Кто-то заботливый вылил на нее чайник воды и отхлестал по щекам так, что обе они загорелись.
Ну, вот и чудно, что глаза открыла, пропела над ней Васильевна. Марьяна, очухалась наша красавица, крикнула она со всей силы в недра квартиры. Зычный голос домработницы набатом отозвался в больной голове.
Она еще полежала какое-то время, чувствуя, как струйки холодной воды стекают за шиворот.
Вставай, вставай, нечего на полу холодном залеживаться. С чего ты вообще на него улеглась?
А Лиза и сама не могла себе объяснить, что с ней не так? Сознание она потеряла второй раз в жизни. Первый был давно, когда стоя у окна, она смотрела, как мама и папа садятся в разные машины, где их уже ждали их новые супруги и разъезжаются в разные стороны. До того момента она все надеялась, что семья их не распадется, они помирятся и снова будут вместе весело проводить время и ездить на море, и уезжать в лес с палаткой и сидеть у костра, и слушать ночные звуки от которых замирало дыхание, и кататься с заснеженных гор на лыжах. Все это не может исчезнуть, должно обязательно остаться с ними. С ними тремя.
Но оказалось, что только у Лизы этого не осталось. А у ее младших братьев и сестренки всего этого было в избытке: и походы, и моря, и снежные горы. И они по простоте своей с горящими глазами рассказывали Лизе о своих приключениях.
И не пойму, что с ней такое? Услышала Лиза голоса из столовой. Маргоша говорила, что девочка здоровая. Надо бы еще спросить, может, у нее припадки случаются.
Не говори ерунды, Аннушка, нормальная девица. Может, жарко немного стало, может, не позавтракала сегодня, а я ее сразу поручениями нагрузила.
Это, какими? Дверь парню открыть? Так не слишком утомительный труд, я тебе скажу.
Лиза поднялась и пошла в ванную, подсушить себя немного феном.
«И все таки Герман Вот круг и замкнулся. Графиня, Лиза и Герман. Ох, не к добру такие совпадения! И какие дела могут быть у Марианны с адвокатской конторой? Завещание написать? Не иначе. Тогда почему Герман сказал, что дело не простое? А есть ли у Графини родственники? Что то за все время я ни одного такого не видела или они по ночам приходят?»
Размышляя на эту тему, Лиза вошла в гостиную, где Марианна, закончив завтрак, передвинулась на своем кресле к открытому балкону и, невидящими глазами смотрела в пустоту.
Лиза остановилась посреди комнаты и огляделась. Марианна любила окружать себя красивыми вещами, это Лиза уже поняла, старинные часы с музыкальным звоном, статуэтки, роскошные вазы из цветного хрусталя, антикварные шкатулки и прочая милая мелочь. Но вот чего не было во всей квартире, так это фотографий. Ни одной. Кроме большого портрета самой Марианны Осташевской ни единой, даже крошечной фотокарточки любимых и родных людей. Она не всегда была слепой, это Лиза уже поняла. Может, попросила Васильевну убрать все фото, чтобы другие не смотрели, но что то тут не так.
«Надо бы у Анны Васильевны спросить, хотя она сказала, что я сегодня чересчур много вопросов задаю. Ладно, оставлю этот вопрос на завтра».
Лиза, тихо спросила графиня.
Лиза даже вздрогнула, словно ее застали на месте преступления.
Да, я слушаю.
С этого дня у тебя будет свободное расписание.
Это как?
Возможно, ты будешь заниматься одним важным делом, которое потребует от тебя больше усилий, чем уход за старухой. Если ты согласна, то мы продолжим наше сотрудничество, если нет, то можешь считать сегодняшний день последним днем работы у меня. Я, разумеется, готова дать тебе рекомендации.
Нет, нет, Марианна Николаевна, я согласна заниматься тем, что вы мне поручите. Это же будет работа с Германом? Вопрос вырвался помимо ее воли, но было уже поздно, графиня, как старая ворона нахохлилась и резко развернула кресло, повернувшись к Лизавете лицом, словно могла разглядеть краску, залившую щеки и шею девушки.
Что такое? Прокаркала она. У тебя появился бубновый интерес к адвокату? Этого еще не хватало!
Да, если бы вы видели этого красавца, вы бы меня поняли, выпалила Лиза и смутилась.
Не все то золото, что блестит.
Согласна, но тут еще и ум присутствует. С этим вы не поспорите.
Этого ни я, ни ты еще не знаем. Мальчик пришел и выслушал мое дело. Только и всего.
Но ведь вы, же его пригласили? Значит, знали, к кому обращаетесь?
Я звонила в лучшую адвокатскую контору: «Чернов и сыновья», Чернов! А пришел всего лишь Чернов младший. Я с отцом хотела говорить, а не с мальчиком. Короче, я едва скрывала свое разочарование и была близка к тому, чтобы указать ему на дверь. Ты меня добила сегодня окончательно! Мальчик ей приглянулся! Да у таких мальчиков в подругах знаешь, какие модели?
Знаю, вздохнула Лиза, рассматривая ушибленный палец, который вдруг распух и начал болеть с удвоенной силой. «Босоножки мне сегодня не надеть, тогда что же, придется идти домой в тапочках? Зашибись!»
Можешь идти. Ты мне сегодня больше не понадобишься, только мешать будешь. Мне надо о многом подумать.
Ладно, я тогда пойду, нерешительно произнесла Лиза.
Босоножки надеть не представлялось возможным. Палец распух и в изящный вырез помещаться не собирался. С обреченным видом Лиза пошла на кухню:
Анна Васильевна, меня на сегодня отпустили. Закройте, пожалуйста, дверь за мной. Или, может, вам, что помочь надо?
Иди, уже, отлежись, или к врачу тебе зайти. Вдруг, что и, правда, с головой. Виданное ли дело, такой молодой в обмороки падать.
Да, это я так, переволновалась немного. Со мной такое иногда случается.
Глядите, люди добрые, какие чувствительные девки стали. Ну, иди, раз отпустили.
Лиза, слегка прихрамывая, пошла к двери.
Эй, чувствительная, видно ты головой то хорошо приложилась, вон, тапки снять забыла.
Я не забыла, у меня палец болит, босоножки не обуть.
Так ты и пойдешь в тапках по улице?
А что делать? Босиком еще хуже. Я вам завтра новые куплю.
Подожди, у меня тут резиновые шлепанцы есть. Вот, надень, все приличнее.
Шлепки действительно, выглядели приличнее войлочных тапок, но в целом вид в лучшую сторону не меняли. Не то бабка с больными ногами, не то деревенская девица в ярко-розовых шлепанцах, вышла из бани и решила пройтись по центру Питера.
Ну, вот, другое дело, любовно оглядела Васильевна Лизу. Ну, иди, милая, а я пошла фарш крутить, пока Марианна спать не легла.
А она всегда котлеты на ужин ест? Задала Лиза вопрос, что интересовал ее с утра.
Почему всегда? Ничего не всегда. Я стараюсь разнообразить наш рацион. И для здоровья полезнее и мне веселей выдумывать. С легкой обидой в голосе проговорила Васильевна и подтолкнула Лизу к выходу.
На лестничной клетке Лиза достала из сумки заветный прямоугольник бордового цвета, на котором золотым курсивом было выведено «Чернов и сыновья». Ниже было три номера телефона и номер факса.
Слегка дрожа от возбуждения, девушка набрала первый номер. Ей сразу ответили, словно ее звонка только и ждали:
Чернов и сыновья, здравствуйте, чем могу помочь?
Здравствуйте, я вот хотела к вам зайти, по какому адресу вы находитесь.
Спасибо, что обратились в нашу контору. По какому делу вам требуется помощь: уголовное, семейное, общественное право?
Семейное, проблеяла Лиза и обругала себя «овцой».
Хорошо, я могу записать вас к нашему юристу Михайловой Елене Львовне.
Нет, спасибо, я только хотела к вам подойти, просто посмотреть.
Простите, не понимаю вашего вопроса.
Мне нужен адрес вашей конторы. Только и всего.
Девушка, я могу вас записать к нашему юристу, и тогда вы придете к назначенному времени. Живой очереди у нас не существует.
А адрес у вас существует? Начала терять терпение Лиза. Может, мне у вас не понравится?
Простите, пожалуйста, наша фирма существует с 1905 года, ее основал дедушка нашего нынешнего хозяина.
Лиза поняла, что добиться адреса она у этой телефонной девицы не так- то просто и отсоединилась.
Ладно, идем простым путем. И что раньше не погуглила?
Через три минуты Лиза знала адрес, телефоны и историю фирмы «Чернов и сыновья», а заодно имела фотографии всех юристов фирмы, включая Германа. Полюбовавшись, некоторое время на изображение своего объекта обожания, Лиза тяжело вздохнула.
На фото Герман Чернов был абсолютным красавцем. То есть фотография его совершенно не портила, а делала еще интереснее, если это вообще было возможно. В жизни Лизы такие чудеса не происходили. Камера ее не любила, как заявил ей один фотограф, когда Лиза в третий раз пришла к нему перефотографироваться на паспорт. А тут легкая улыбка, проявившая ямочки, глаза слегка насмешливые, немного застенчивые, густые волосы аккуратно подстрижены, чуть короче, чем сегодня, но все равно, красиво. А костюм! Да это не костюм, это смокинг, приглядевшись, определила Лиза. Только бабочку снял.
Желание еще раз взглянуть на этого красавца вновь возникло с новой силой.
А кто меня за это осудит? Хочу и пойду, и буду стоять и ждать, когда он пройдет мимо. А то вообще буду следить за ним. Это даже интересно, хихикнула Лиза. И говорить никому не буду. Зачем кому то знать, чем я занимаюсь. Да не больно- то кто интересуется моей жизнью.
Как у Пушкина в «Пиковой даме». Буду стоять и пристально смотреть на его окошки. Знать бы еще, где они, эти окошки. Герман заинтересуется мной и скорее всего, захочет узнать меня поближе.
Вот я и буду стоять. Не зря же так похожи наши имена. Это что то, да значит.
Лиза обожала с бабушкой читать вслух Пушкина. Это был их любимый поэт, а повесть «Пиковая дама» одна из самых любимых. И оперу Лиза всегда приходила слушать с удовольствием и трепетом. Бабушка часто приводила ее в Михайловский театр, где она служила контролером, окончив свою балетную деятельность. Балерины уходят со сцены рано. Тот бешеный темп и ритм, которым живут все балетные выдержать и в молодые годы сложно, а уж в возрасте и подавно. Несколько лет можно продержаться в массовке, но это так, проходы по сцене в костюмной группе. Да и это не всем предлагают. Пенсионерок много, а таких спектаклей раз, два и обчелся. «Пиковая дама», как раз, была таким спектаклем, где занято большое количество костюмных балетных.
Лиза часто смотрела спектакли из осветительных лож или с галерки. Но ей было все равно, где находиться, лишь бы видеть это сказочное действо, слышать великую музыку.
В свое время, мама тоже приходила к еще совсем юной бабушке на ее спектакли. Как она сама говорила: «Махайловский был для нее настоящим домом, в котором она выросла и повзрослела». И однажды встретила там, как ей тогда казалось, свою судьбу молодого музыканта Петра Артемьева скромного и вежливого юношу со светлыми, как мартовское небо глазами и белокурыми локонами. Принц, да и только.