С другой стороны, Джо в ходе этих перипетий значительно взрослеет как личность: «Возраст великий учитель неповиновения. Можно быть самим собой и отвечать «нет».
Короче говоря, если вы хотите узнать, что такое ССНМ (стандартная социально-научная модель), чем поэт Вудсворт обидел поэта Китса, на чем английские хиппи заработали состояния в восьмидесятых, на кого охотились в ресторане киллеры в поросячьих масках и как они ошиблись, и чем же закончились истории Джо и Клариссы, Джеда и Джо добро пожаловать в роман одного из ведущих современных британских писателей Иэна Макьюэна «Невыносимая любовь».
P.S. Про экранизации оказывается, роман был экранизирован в 2004 году, и главную роль доверили экс-агенту 007 Дэниелу Крейгу. Надо посмотреть.
Photo courtesy of Markus Distelrah / pixabay.com / Лицензия СС0
Прошлое, любовь и вина
«Прошлое в виде Третьего рейха и холокоста сыграло для большинства из нас определяющую роль. Обращение к прошлому независимо от того, насколько большую или малую роль оно играло и продолжает играть в нашей работе, сделалось составной частью нашего самоощущения и внешних проявлений.»
Бернхард Шлинк
Бернхард Шлинк, "Чтец", 1995
Недавно, обсуждая с заведующей городской библиотекой книжные новинки, мы сошлись во мнении, что теперешние модные книжные обозреватели, имеющие тысячи подписчиков, чересчур увлекаются остроактуальными новинками, зачастую упуская из виду многие весьма достойные книги, которые выходили раньше.
К таким безусловно можно отнести и «Чтеца» Шлинка. В свое время книга была переведена на 39 языков, возглавляла книжные чарты в ряде европейских стран и США. То есть она стала своего рода откровением, хотя, казалось бы, темы этой книги не однажды поднимались в европейской литературе. Может быть, причина успеха романа Шлинка (помимо таланта автора) в том, что под таким углом и с такой сюжетной фабулой тема пост-нацистской Германии еще не рассматривалась. Ну, и конечно, успеху книги способствовал снятый по ней фильм с Кейт Уинслетт (её первый «Оскар») и Рэйфом Файнсом.
Итак, вкратце фабула (тем более что наверняка многие как минимум смотрели фильм): действие начинается в среднестатистическом немецком городке в 1958 году. Главный герой, 15-летний школьник Михаэль Берг волею судеб встречается с Ханной Шмиц, скрывающей свою судьбу женщиной за 30. Между ними разгорается бурный роман (превед, Макрон!), который затем прерывается по инициативе Ханны. Следующая встреча наших героев происходит уже в зале суда, где Ханну, командира отряда надзирательниц филиала Аушвица, судят за преступления в годы войны, а Михаэль, студент юрфака, присутствует на этих заседаниях в качестве стажера. Ну, и третий временной срез восьмидесятые годы, окончание тюремного срока Ханны.
Конечно, главная тема книги это последствия нацизма в Германии, последствия прежде всего для чувств и мироощущения немцев. Первая часть это описание романа Михаэля и Ханны. Мы еще не знаем о прошлом Ханны, знаем только, что она что-то скрывает. В остальном классическая картина романа между юнцом и зрелой женщиной. Она для него всё и вся, абсолютно всепоглощающая любовь. Что эта связь значит для Ханны? Сложно сказать, ну уж точно эмоциональной привязанности здесь нет. Есть сочетание физиологии и желания разнообразить свою жизнь. Именно поэтому Ханна снисходительно называет своего юного любовника «малыш» и умело манипулирует им. Одна странность Ханна все время просит Михаэля почитать ей вслух. Это важно для развития сюжета, но спойлеров давать не будем.
Михаэль говорит: «Может, это и есть то, что наводит на меня печаль? Этот пыл и эта вера, наполнявшие меня тогда и взявшие с жизни обещание, которое та так и не смогла сдержать? Иногда я вижу в лицах детей и подростков тот же самый пыл и ту же самую веру, и смотрю на них с той же печалью, с которой вспоминаю себя. Не является ли эта печаль абсолютной? Не она ли одолевает нас тогда, когда приятные воспоминания блекнут, потому что счастье, о котором мы вспоминаем, жило не только ситуацией, но и обещанием, которое никогда потом не было сдержано?»
Да и не могло быть это обещание сдержано, слишком очевиден мезальянс. Наверное, в глубине души и Михаэль понимает, что, невзирая на всю комфортность отношений с Ханной, этот роман обречен, просто боится себе в этом признаться.
Вторая часть пожалуй, самая важная в романе. Напомним, что оккупационная администрация ФРГ, наши западные союзники, проводили программу практически насильственной денацификации. Помимо судебных процессов, это включало, если хотите, промывание мозгов и внедрение в сознание немцев чувства коллективной вины. Хотя сам Шлинк, профессор права, говорит, что юридическая практика не подразумевает такого понятия, как коллективная вина. Но здесь речь прежде всего об идеологии. Надо сказать, что денацификация удалась. Неоднократно бывая в Германии, я лично убедился в том, что то самое чувство вины впитывается немцами чуть ли не с молоком матери.
Очень хорошо передано автором отношение надзирательниц к узницам Ханна и ее коллеги просто не воспринимали узников концлагеря как людей, так, материал.
Почему вы еженедельно отправляли по несколько человек в «большой» Аушвиц (то есть на верную смерть)?
Так новые же прибывали, место надо было освобождать.
А почему вы не выпустили этих людей из горящей церкви?
Тогда бы возник хаос.
Здесь впору вспомнить классический «Обыкновенный фашизм» Михаила Ромма никакой эмоциональной вовлеченности, просто работа, и всё. И традиционное оправдание, часто звучавшее на Нюрнбергском процессе «я просто выполнял приказы». "Я избавляю вас от химеры, именуемой совестью и моралью", напутствовал их бесноватый ефрейтор.
Но дело не только в судах и юридических формальностях. Возник конфликт поколений: «Здесь перед судом стояло целое поколение, которое пользовалось охранниками и палачами, или не мешало их грязным делам, или хотя бы не вытолкнуло их в свое время вон, как оно могло вытолкнуть их и после сорок пятого года, и мы приговаривали это поколение на нашем процессе пересмотра и просвещения к позору.»
С другой стороны, в этом рвении Германия иногда доходит до абсурда достаточно вспомнить травлю Нобелевского лауреата Германа Гессе, пару месяцев прослужившего в гитлерюгенде, формально входившим в состав войск СС. Ведь здесь всегда важно задать вопрос: а как бы поступил я?
Автор очень метко определяет, что Ханна ощущает свою ущербность и неполноценность. Мне кажется, служба в СС была идеальным выходом для ущербных и комплексующих людей она давала ощущение собственной важности и зачастую безграничную власть над жизнями людей. Достаточно посмотреть на фото оберст- и обергруппенфюреров СС никакого Ломброзо не надо.
Раскаивается ли Ханна? Не думаю. Вся история ее отношений с Михаэлем показывает, что Ханна по сути надломленный и лишенный всяких чувств человек. Полагаю, что даже чтение шедевров мировой литературы не смогло пробудить в ней нечто человеческое.
А что же наш главный герой? Мне кажется, что на протяжении всей книги главное, что движет поступками Михаэля страх и какое-то чувство потерянности. Он любит Ханну и в то же время боится её, желая, например, чтобы по приговору суда ей впаяли по полной, дабы избежать встреч с ней. Даже когда есть возможность, Михаэль боится навещать Ханну в тюрьме и писать ей, просто отправляя записи начитанных на диктофон книг. И постоянная тоска, та самая немецкая Sehnsucht, воспетая поэтами. Михаэль растерян и потерян, это сопровождает его всю жизнь. Он патологически боится ответственности, из всех возможных вариантов работы дипломированного юриста он выбирает тот, где не надо принимать серьезных решений. Попытка брака проваливается и заканчивается разводом. Да и вся история с Ханной со стороны Михаэля история не сделанных вовремя шагов и не сказанных вовремя слов. Не случайно очень часто в книге упоминается «Одиссея», но не как история приключений, а как история о возвращении. Михаэль неприкаян, он никак не может обрести дом и покой. «Я также осознал, что тоска привычно возвращала меня к Ханне, не касаясь ее конкретно. Это была тоска по дому.» Вот эта тоска и преследует Михаэля всю жизнь.
Эта книга прежде всего о памяти, о том, как наше прошлое формирует наше настоящее и наше будущее. О том, что пристанище можно так и не обрести несмотря ни на какие усилия.
«Жизнь наша многослойна, ее слои так плотно прилегают друг к другу, что сквозь настоящее всегда просвечивает прошлое, это прошлое не забыто и не завершено, оно продолжает жить и остается злободневным.»
На фото: въезд в Аушвиц, фото carlosftw / pixabay.com / Лицензия СС0
Эстрогены, трансгрессия и высокая мода
Эй, люди-невидимки,
Я вас вижу теперь,
А может, это горькое похмелье,
А может, долгая смерть.
Эй, люди-невидимки,
Я вас вижу теперь.
Ах, какая жуткая картина,
Будто в каждом проснулся зверь.
А. Григорян
Чак Паланик «Невидимки», 1999
Фотограф в моей голове кричит:
Покажи мне гнев.
Вспышка.
Покажи мне месть.
Вспышка.
Покажи мне полностью оправданное возмездие.
Вспышка.
Шаннон Макфарленд
Итак, «Невидимки». Извините, но я опять об издержках перевода. В оригинале книга называется «Invisible Monsters» «Невидимые монстры», что, на мой взгляд принципиально важно для понимания книги, ведь она о монстрах, которыми мы являемся снаружи и тех монстрах, которые у нас внутри.
У книги особая судьба. «Невидимки» были написаны еще до «Бойцовского клуба», но были отвергнуты издателем из-за обилия шокирующих сцен. Но после глобального триумфа фильма «Бойцовский клуб» (в котором, строго говоря, шокирующих сцен больше) издатель согласился опубликовать «Невидимок». И, перефразируя Отца Народов, могу сказать: эта штука посильнее «Бойцовского клуба».
В книге абсолютно рваная хронология, вот что об этом говорит сам автор: «Только не подумайте, что эта история будет поведана вам привычным образом: сначала случилось то-то, потом то-то, то-то и то-то. Не трудитесь искать «содержание». Оно не прячется, подобно тому, как это бывает в журналах, где-нибудь на двадцатой странице. И не надейтесь, что сразу что-нибудь отыщете. В этой книге все не по правилам, все необычно.» Каждый абзац выхватывает разные моменты из жизни Шаннон, но к этому быстро привыкаешь, это не мешает, всего лишь создает дополнительную интригу.
Итак, вкратце фабула, без спойлеров. Главная героиня книги модель Шаннон Макфарленд. Модель успешная, снимающаяся в рекламных роликах и экстремальных фотосессиях в моргах, на скотобойнях и автомобильных свалках. Снимается она вместе со своей лучшей подругой, Эви Коттелл, которая не блещет изысканной красотой, но которую усиленно пропихивают её родители, техасские нефтяные магнаты.
Но случается катастрофа в Шаннон стреляют, когда она едет на машине. Пулей ей сносит нижнюю челюсть, и это уродство уже не исправишь. И Шаннон решает стать невидимкой, нося органзовые вуали и платки: «Меня невозможно разглядеть, поэтому чаще всего люди просто не смотрят в мою сторону. По их лицам легко угадать, о чем они думают: «Спасибо, что не пытаешься открыть нам душу.» На все вопросы она отвечает: «Моё лицо склевали птицы.»
Мы застаем Шаннон в компании её подруги Берти Александр и друга Мануса. Они колесят по стране, под вымышленными именами прикидываясь богатыми покупателями недвижимости и воруя из богатых домов, которые они якобы присматривают для покупки, разные таблетки эстрогены (они очень нужны Берти), психостимуляторы и транквилизаторы. Практически вся книга просто справочник по названиям таких препаратов.
Устраивает ли такая жизнь Шаннон? «Будущего, каким я о нем мечтала, нет. Будущее, каким мне его обещали. На какое я надеялась. Нет ничего, что я ждала: ни умиротворения, ни любви, ни уюта.» Нет их, потому что в ней слишком живы воспоминания о том, когда она была любима и востребована, а сейчас её уродство не даёт ей ни малейшего шанса.
Шаннон теряет связь с родителями. Раньше она их навещала, хотя эти визиты не приносили ей ничего хорошего. Родители полностью погружены в память о её брате Шейне, гее, который заразился СПИДом, ушел из дома и, как им сообщили, умер. Даже на Рождество Шаннон получает полную коробку презервативов родители опасаются, не повторит ли она судьбу брата.
Вообще семейные отношения и, в частности, отношения с родителями одна из ключевых тем книги. «В момент рождения родители становятся для тебя Богом. Ты обязан им жизнью, и у них есть право тобой управлять. Каждый видит в родителях Бога. Ты любишь их и пытаешься им угодить, но живешь по своим правилам. А, достигая половой зрелости, ты превращаешься в сатану. Потому что в тебе появляется желание познать нечто лучшее.»
Но иного пути нет. И к своим компаньонам Шаннон не питает особо теплых чувств: Берти её раздражает своей властностью и нравоучительными сентенциями. Кроме того, Берти красива, что не может не напоминать Шаннон о её недавнем модельном прошлом. А вообще Берти можно воспринимать как некий прообраз Тайлера Дёрдена из «Бойцовского клуба». Такой же цинизм и такие же монологи на любые жизненные темы: «Ты такой же продукт. Продукт продукта продукта. Люди, создающие машины тоже продукты. И твои родители продукты. Продуктами были их родители. Продуктами являются твои учителя. И священник в церкви, которую ты посещаешь.» Ну чем не предтеча знаменитого монолога Тайлера Дёрдена «Это твоя жизнь»? С тем только исключением, что в отличие от выдуманного Тайлера Берти реальна и, более того, она совсем не Берти (тсс, спойлеров не будет).
Все персонажи, даже второстепенные, выписаны тщательно и весьма колоритно. Чего стоят хотя бы лучшие друзья Берти трансвеститы Китти Литтер, Софонда Питерс, Вивьен ВаВейн, они же сестры Рей. И если брать каждого из главных героев, у каждого из них своя драма, свой надлом, своя ненависть и жажда мщения. А, как известно, если эти ружья висят на сцене, они рано или поздно выстрелят. Но Шаннон относится к этому спокойно она ведь привыкла, что к ней относились как к товару: «Выстрел в кого бы то ни было в этом доме моральный эквивалент убийства автомобиля. Или пылесоса. Или куклы Барби. Все мы почти не отличаемся от продуктов, порожденных цивилизацией.»
А есть ли в этой продуктово-ненавистнической картине мира место Богу? Есть, но исключительно в качестве наблюдателя, об этом постоянно рассуждает Берти: «Где-то на небесах мы живем на видеосайтах Интернета, а Всевышний заходит то на одну, то на другую страничку. Телевидение делает нас Богом. А все мы, возможно, не что иное, как телевидение Бога.» Соответственно, как говорил классик, все дозволено.
В книге очень много моментов связанных с сексуальностью и переменой пола, но они почему-то не напрягают и абсолютно гармонично вписываются в общую канву сюжета.
Так или иначе, Шаннон после драматического, кровавого и весьма неожиданного финала приходит к выводу, что «лучший способ существования не сражение, а спокойное движение по течению. Не надо все время пытаться что-то регулировать и улаживать. То, от чего ты бежишь, лишь дольше остается с тобой. Когда борешься с чем-то неприятным, то только укрепляешь это неприятное.»
Поэтому, если вас не смущает, как говорил Бёрджесс, good old ultra-violence8, если вы спокойно относитесь к весьма натуралистичным анатомическим подробностям и рассуждениям об убийствах, если вам интересна суть, как говорится, страха и ненависти, а также мести добро пожаловать в мир моделей и уродов «Невидимок» Чака Паланика.
P.S. Кстати, почему Паланик? Он же Palahniuk, то есть практически Палахнюк.
P.P.S. К сведению киноманов, сейчас идет работа над сериалом по «Невидимкам», по слухам, главные роли будут играть Мила Йовович и Брук Шилдс. Будем надеяться, что экранизация будет столь же удачной, как «Бойцовский клуб»