А Арчибальд был маг и, чтоб впечатлить его, иному человеку не хватило бы и двух жизней, подумала Госпожа Гертруда.
Без сомнения, ваша предусмотрительность как всегда на высоте, благосклонно произнесла ведьма, ни намеком не выдав, что она сама собиралась попросить Шульца обучать Дэрэка.
До свиданья Генрих, Госпожа чуть заметно, как и положено благородной даме, кивнула.
Да-да, до скорого, приятель, прокашлял откуда-то Арчибальд.
Госпожа, поклон, Господин, снова поклон, и магическое изображение лица Генриха исчезло.
Когда Арчи и Труди остались одни в изысканных покоях мага.
Ох Труди с горечью сказал маг, еще пара лет, и у Дэрэка начнет ломаться голос, как бы он не разломал при этом и законы мироздания.
Его магия так же естественна, как и любая другая, не говори ерунды! холодно заявила Гертруда
Естественна, я и не спорю, но другие маги, не могут, приревновав, скажем, какую-нибудь девчонку, начать конец света. Вот ты можешь так? И я нет, не дождавшись ответа продолжал Арчибальд, А я маг разрушения! Но даже если б я захотел, мне бы не хватило сил уничтожить все живое! А Дэрэк
Маг зашёлся кашлем: «Проклятый мундштук», сдавленно прохрипел он.
Гертруда подошла к нему и нежно погладила сотрясаемую кашлем спину.
Да, Арчи, я понимаю. И теперь ты думаешь правильно ли мы поступили, оставив его в живых?
Нет, Труд, я годами думал об этом решении, наконец заговорил маг, приходя в себя, Сейчас я думаю о другом, о том, что пора бы и нам с тобой заняться его обучением.
Ты с ума сошёл? Как и чему мы его научим? Ты будешь учить его разрушению? она побледнела, представив возможные последствия.
Нет, Труди, меня осенило, когда ты говорила с Шульцем. Он просто сказал: «Я буду учить его» и все, как-будто в этом нет ничего такого. Хотя мы и объяснили ему, кто такой Дэрэк.
Да, он, Генрих, не маг, он не понимает, возразила Гертруда.
Нет, дорогая Труди, и Арчибальд вдруг просиял, Это мы ничего не понимаем, а все так просто.
А время пошло дальше
Глава 5. Любовь, страх и славные парни
Идея Арчибальда была проста, раньше Некромантами, а именно им был Дэрэк, становились старые, опытные, видевшие жизнь маги, и становились они ими потому, что изучили за свои долгие жизни все, что могли, кроме запретного знания.
Но, как и положено людям могущественным, а могущество развращает, были эти старцы людьми весьма сомнительной морали, причем за долго до того, как впервые начали изучать запретное знание.
Дак, что удивительного в том, что, овладев некромантией, добра они и близко не творили.
Но проще всегда признать, что виновато само знание, нежели то, что у очередного славного парня просто наступил особо опасный для всего сущего старческий маразм.
И некромантия стала под запретом, но будучи частью мирового порядка, она жаждала быть познанной, вот почему даже упоминать слово на букву «н» было чревато.
Однако Дэрэк не был стар и не был испорчен, он был чистым листом.
Поэтому от того, как и чему Арчибальд, Гертруда и Генрих будут его учить, зависит и то, какой из него будет маг, а точнее, какой некромант.
Однако любой, кто, хотя бы вскользь касался такого сложного занятия как воспитание ребенка, скажет, что это невозможно делать так, чтоб ни разу не покривить душой.
Особенно в том, что касается вопросов «хорошо и плохо».
Обман, ложь? Это плохо! Нужно всегда говорить правду.
Но при этом сказать тетеньке, что она толстая и новый наряд этого не исправит, когда та спрашивает: «Ну, как я выгляжу в этом платье?»
Или сказать: «Бабушка, мне не нравится, как пахнет у тебя изо рта, когда ты меня целуешь», это тоже плохо.
Несмотря на то, что это как раз правда.
Если ты разбил банку с вареньем, то должен признаться.
Но о том, что пьяный папа, когда вы были в гостях, наблевал в горшок с фикусом говорить не стоит.
Равно как не стоит упоминать то, что однажды видел в родительской спальне.
Даже если тебе очень интересно, почему отец был в маске свиньи, а у мамы в руках была плетка. Без сомненья, это связано с тем фикусом, не иначе.
Думает малыш и продолжает жить в мире честных и правдивых людей.
Поэтому легко можно представить, на какие сделки с истиной приходилось идти Генриху Шульцу, когда он говорил с Дэрэком о добре и зле.
Шульц, несмотря на свое прошлое, а возможно, как раз из-за него, был человеком добрым и любил Дэрэка, и хотел, чтобы тот вырос порядочным человеком.
Но все же моральным компасом для мальчика стала Госпожа Гертруда.
Она часто беседовала с Дэрэком и даже иногда брала его на прогулку по городу, к вящему неудовольствию Генриха и Арчибальда.
И в кругозоре Мальчишки появились такие вещи как рынок, магазины и лавки, парк, дома, улицы, но главное люди и то, как они общаются, так сказать, в естественной среде.
Конечно, цитадель была полна прислуги и рабочих, поваров и кухарок, но это все же не то, что в городе.
О нет, городок в сравнении с обителью магов был хаотичен, и перенасыщен жизнью.
И все это весьма интересовало юного Дэрэка, который постепенно начинал превращаться из мальчика в подростка.
А мудрая Госпожа направляла эту любознательность в нужное русло, объясняя, что такое мораль, закон, добро и польза, вред и зло.
«Помни, мой милый, часто говорила Гертруда, люди живут не долго, и знают это. А потому людьми в широком смысле этого слова, управляет страх.
Страх смерти, страх перед старостью, страх, что они не успеют или не получат того, чего хотят, прежде чем состарятся и умрут. Эти страхи толкают людей на дурные поступки, преступления и войны.
Да Дэрэк страх и любовь.
Ибо любовь также сопровождает людей от рожденья до смерти. Любовь к родителям, любовь к жёнам и мужьям, к детям и даже любовь к своему городу или стране. Любовь толкает людей творить благо и добро, создавать законы, заводить семьи, строить и создавать, оставляя след в веках и приносить пользу окружающим.
Страх порождает злобу, а любовь доброту. И если в душе человека любви так мало, что хватает лишь на себя самого, а для других у него есть лишь страх и злоба, это дурной человек. А если в душе человека любви хватает и на других, пускай хотя бы на еще одного человека кроме себя, этого человека уже нельзя назвать дурным. Но все же, чем больше людей он любит, и чем больше людей любят его в ответ, тем человек лучше».
А почему другие люди должны любить его Госпожа? спрашивал Дэрэк.
А они и не должны, но о человеке судят по тому, как он живет и по тому, что совершает. И доброго человека захочется полюбить и другим.
Тогда откуда берутся злые люди Госпожа?
Ну это не простой вопрос, мой милый, вздохнула ведьма, Иногда человек рождается и живет среди плохих людей и просто не видит любви, страх и злоба наполняют его сердце, и он вырастает злым.
Иногда человек встречает слишком много дурного в своей жизни и как бы ломается, ожесточается и перестает видеть что-то хорошее во круг. Сложно узнать любовь, когда ты долго видел лишь страх и злобу.
А иногда хотя и редко, продолжала Гертруда, человек рождается злым, без причин, его душа просто сломана, неправильна, и сколько не окружай такого человека любовью, в ответ получишь лишь злобу. Такие люди могут творить жестокость ради жестокости, ненавидеть ради ненависти и нести другим зло ради зла.
Любое живое существо может быть жестоким, может возненавидеть, если на то есть причины. А разумные существа иногда творят дурное, если на то есть причины, такова жизнь.
Но только среди разумных видов иногда рождаются те, кто творит зло без причин.
Такова плата за разум, и, если, когда-нибудь ты встретишь такое, Гертруда, помедлив, сказала наконец, -Такое существо, не важно человек это или нет, убей тварь в тот же миг, как у тебя не останется сомнений в том, что в его сердце и правда нет места добру.
Тогда, какой я? как всегда, без эмоционально спросил, ни к кому не обращаясь, Дэрэк
А ты как думаешь? поинтересовалась Гертруда и внимательно посмотрела на подростка.
Я
«Да вот оно! -подумала ведьма торжествующе, когда в холодных глаза на долю секунды блеснул изумрудный свет, Как бы ни был холоден внешне, внутри ты бушуешь как буря, а сильные эмоции как гнев, раздражение, тревога и сомнения, вырываются наружу в форме этих зеленых искр. А как насчет радости или любви?»
Я не совсем понимаю, что такое любовь, но и страха я не чувствую. Сказал Дэрэк, не знавший, о чем думала сейчас Госпожа.
Женщина ласково улыбнулась и изящно опустилась на одно колено, так чтобы ее лицо оказалось напротив мраморного лица юного собеседника.
Я верю, что ты хороший и добрый, мой милый. Я, Арчибальд и Генрих, вложили в тебя столько любви и заботы, что хватило бы на три таких молодых человека как ты.
А вот ошиблась я в том, что верила в это, в ласковом голосе ведьмы послышались раскаты грозы, когда она, резко встав, посмотрела на Дэрэка своими ястребиными глазами, Ошиблась ли я в этом, зависит от того, как ты будешь жить, и от того какими словами тебя будут вспоминать встреченные тобой люди.
А жить ты будешь очень и очень долго, и тебе придется немало постараться, чтоб в итоге никто не мог сказать, что Госпожа Гертруда ошибалась. Ты это понял, юный господин Дэрэк?
Конечно, Госпожа Гертруда, я это запомню, спокойно ответил юный господин.
И Гертруда привычно отметила, как пробежала изумрудная тень по его холодным нечего не выражающим глазам.
«Я очень надеюсь, что сейчас это была любовь и нежность», подумала Гертруда.
Простите, Госпожа Гертруда, отвлекая от размышлений, донесся до ее сознания голос Дэрэка
Что? Ты что-то спросил? Я задумалась, рассеяно переспросила ведьма.
Нет, Госпожа, я просто не понял, почему вы сказали, любовь и нежность, спокойно ответил подросток.
«Проклятье, уже начинаю бормотать вслух, когда думаю, а когда девушке слегка за пятьсот это скверный знак», подумала Госпожа.
Это не важно мой милый, и, поспешив сменить тему, Гертруда спросила:
А тебе уже стали нравиться, девочки или девушки, илииное? добавила Госпожа Гертруда, вспомнив о предпочтениях его опекуна.
Я бы сказал, что это скорее я стал нравится им, те девочки встречают меня в цитадели, странно на меня смотрят и заводят бессмысленные разговоры со мной, а иногда смеются и шепчутся за моей спиной, когда думают, что я не вижу, он замолчал, спокойно глядя перед собой.
Повисла тишина, которую можно было бы счесть неловкой, если бы в разговорах с Дэрэком бывали другие виды тишины.
Дело в том, что, общаясь с ним, вы никогда не могли понять, он обиделся, он задумался, он закончил говорить или продолжит через секунду? От этого становилось не по себе, даже когда темы были не столь шкодливыми.
Выждав немного для соблюдения приличия Гертруда спросила:
А что ты думаешь об этом их, как ты сказал бессмысленном поведении и о самих юных дамах?
Я не вижу логики в их поведении, ведь раньше они не вели себя подобным образом. И я не нахожу причин для перемены их действий. Что же до моих мыслей о них Дэрэк замер как бы погрузившись в раздумья.
Госпожа Гертруда, тактично скрыв улыбку за веером наблюдала за его мучениями.
«А это у тебя смущение?», думала она, глядя на сейчас уже однотонно изумрудные глаза паренька.
«Мы с Арчи просто старые, особенно Арчибальд, волшебные реликвии», мысленно хохотала ведьма.
«Мы так сосредоточенно ждали как будет проявляется твоя магия, когда ты начнешь превращаться в мужчину, что совсем позабыли о том, какие не магические перемены с тобой приключатся в этот период. Это все потому, что у тебя нет прыщей, как у других тринадцатилетних мальчишек», подытожила она.
Ну, Господин мой Дэрэк! Что же вы молчите? нарочито спокойно спросила Госпожа.
Время позднее и нам пора возвратиться с сегодняшней прогулки.
Прошу прощенья, Госпожа Гертруда, отозвался Дэрэк, прерывая свои раздумья.
И Гертруде вновь пришлось прибегнуть к помаши веера, когда его тихий, спокойный голос, что всегда звучал подобно подземному ручью, на мгновенье превратился в рокот водопада.
Вот это голос! Такой и мертвого поднимет, подавляя смешок, сказала Госпожа
И тут же подумала: «Добрые боги, что я несу!»
Да, Госпожа, и мой голос, он всегда становится таким, когда
Когда ты думаешь о женщинах, подтолкнула его мысль Гертруда.
Да, но эти мысли, они спонтанные, хаотичные и я не могу ими управлять, они возникают в моей голове сами по себе и
И тебе страшно, что бы ты там не говорил, остановила его ведьма, пока Дэрэк не начал перечислять, что еще происходит, когда им овладевает демон взросления.
Все хорошо мой начала говорить Гертруда, но секунду помолчав, сказала: «Все хорошо юноша, но напомни мне изучить с тобой репродукцию, когда мы будем заниматься анатомией», строго сказала Госпожа.
Что же до твоих волнений, и не смей говорить мне, что ты не волнуешься, поговори об этом с Генрихом. Хотя нет, поговори об этом с Господином Дэроу, уж если кто и знает, как заморочить голову честной девушке, дак это он. Ты уж мне поверь, и издав резкий щелчок закрывая веер, ведьма дала понять, что эта тема закрыта.
Как прикажите, Госпожа, Дэрэк вежливо поклонился.
Ну что ж! Это была дивная прогулка и приятная беседа, но поспешим же обратно, Генрих наверняка волнуется, и завтра у вас занятия с Арчибальдом.
И они поспешили по вечерним улицам Мэджикшилда, ведущим к цитадели.
На следующий вечер, когда Дэрэк пришёл в покои Арчибальда Дэроу, маг как всегда был в приподнятом расположении духа.
Арчибальд старался всегда быть весел и энергичен, потому что как он сам говорил: «Когда живешь так долго как я, начинаешь понимать, что горе или беда сами заставят тебя быть грустным и серьезным, и покуда этого не происходит, грустить нет ни малейшей надобности. Радуйся, парень, всегда, когда это возможно, жизнь сама найдет способ заставить тебя грустить».
Доброжелательно побеседовав с Шульцем и дождавшись, когда опекун, наконец уйдет, Арчибальд закрыл за Генрихом дверь, и, повернувшись к Дэрэку, как всегда заговорчески подмигнул и сказал: «Ну, привет, парень».
Это был некий ритуал, означавший, что сегодня ночь принадлежит им двоим, двум «славным парням».
Арчибальд уважал Генриха Шульца, но несмотря на то, что часто называл его приятель или дружище, это было уважение Господина к компетентному работнику, иногда уважение одного мужчины к другому, и не более.
И Дэроу любил парнишку, это было очевидно, но не это определяло их отношения.
Славный парень, Господин Арчибальд Дэроу, уважал юного Дэрэка и видел в нем ровню себе.
Так было заведено у магов, возраст и опыт дело наживное, как и знания или мастерство.
Эти люди могут не успеть достичь вершин в своем искусстве за столь короткую жизнь, маги живут так долго, что волей не волей станешь мастером во всем, хотя бы от нечего делать.
Если ты маг, то этого факта достаточно, чтобы тебя уважали, и чтобы потерять это уважение, нужно очень постараться.
И даже о тех, кто, выжив из своего ума, стал называть себя Властелином, часто вспоминали фразами на подобие «Да, старик стал совсем плох, может кому сходить к нему, проведать как он?»
На встрече двух магов, учитывая, что маги встречаются крайне редко, можно услышать такой разговор.
А ты не знаешь, как там (имя текущего Владыки)?
Да, я был у него недавно, лет семьдесят назад.
И как он там?
Ох, дружище, стыдно и вспоминать.
Что, так плох?
Сидит один, в башне, весь грязный, борода что твой ковер.
Эх, а ведь (имя текущего Владыки), славный парень.
Я ему говорю: у тебя Око на башне, не работает, по хрустальному шару одни помехи, дурень старый.