Как бы тут обойтись без мата?..
Я был в шоке!
Нет, не так.
Меня намертво прибило к креслу.
Тоже не то. Поучиться бы у Лои писать красиво
Я растекся по коляске, словно закипающее говно. Хотелось разорвать эту книгу в мелкие клочья! Смять в кулаках обрывки, растоптать ногами, бросить ошметки в раковину, полить их подсолнечным маслом и поджечь ко всем чертям! Но я лишь ударил ей по столу несколько раз, а затем отшвырнул к стене.
Отрицать то, что я был знаком с Лоей, дружил и встречался с ней бессмысленно. Какие-то вещи в «Муравейнике» действительно отражали реальность. А со многим я не был согласен. Она выставила все иначе, по-своему, не так. В ее книге я предстал гнусным ничтожеством, а потом жалким и никому не нужным отбросом. Лоя видела во мне продажную шкуру и мнила, что бабки самое важное и ценное в моей жизни. Не все знала! Она думала, я изменял ей направо и налево. Ошибалась! Мне было больно читать эту мерзость, но я доехал до книги, поднял ее с пола и продолжил листать.
С каждой новой главой прошлые события для меня открывались с других сторон тех, о которых я не знал ранее, не догадывался и даже не думал никогда.
Боже черные буквы на белых листах бумаги расплывались перед глазами. Этого не могло быть. Или?..
Я сомневался в собственных воспоминаниях, прокручивал старую пленку вновь и вновь, собирал детали в целое, сопоставлял историю Лои с обрывками эпизодов из своей памяти. Ритм моего сердца менялся от страницы к странице, дыхание то учащалось, то наоборот будто замирало на мгновение, иногда подрагивали пальцы. Я даже выпил успокоительное, чтобы прийти в себя. Боялся, что сдохну раньше, чем дочитаю эту книгу.
Осознавать некоторые вещи из «Муравейника» было трудно. Особенно те, о которых я слышал впервые. Эмоционально меня раздавило. А потом я дошел до эпилога, и из моих глаз закапали слезы такие горькие и тяжелые будто в горле застрял кусок гранита.
Я понял, что моя жизнь не так плоха, как казалось раньше. Нет! Она прекрасна! И мне повезло, что в свои шестьдесят семь лет я жив, сижу в кухне с уже пустой чашкой из-под чая и читаю книгу. Возможно, к лучшему, что я потерял своих друзей много лет назад и большую часть жизни провел в одиночестве. Уж лучше так, чем как Лоя.
***
После знакомства с «Муравейником» мир вокруг меня перевернулся. Эта история помогла мне найти смысл в жизни и набраться смелости, чтобы рассказать вам о своем пути. Конечно, обойти стороной Лою у меня не получилось. Все-таки до того, как наши дороги с ней разошлись, мы встретились и какое-то время провели вместе.
В своей книге она облила меня грязью, и это ее дело и право. Я же написал вторую часть «Муравейника», где повернулся к читателям другим боком, а точнее лицом. Можно сказать, что мои каракули ответ на все то, чем ранее уже поделилась Лоя. Вот только эта малышка знала далеко не все, и в этом ее упущение. Я же сложил пазл воедино.
Быстро настрочил текст, хотя дался он мне с трудом. Вышел на несколько московских издательств, и они с радостью взяли мою рукопись в работу. Еще бы, ха-ха. Какой дурак отказался бы от продолжения книги, разорвавшей литературный рынок в клочья? Да еще и написанного одним из главных персонажей «Муравейника».
Конечно, пришлось попотеть. Этим недоумкам в моем тексте многое не нравилось. Кое-что убрал, кое-где добавил. Поменьше болтовни, побольше эротики. В общем, получилась конфетка. Правда название истории «Ответ муравья» в издательстве тоже запороли. Видите ли, муравьи не разговаривают, а значит, не могут отвечать. А еще они не протестуют, не исповедуются и даже не пищат, блин. Как сказал редактор: «Звуки, которыми изъясняются между собой эти насекомые, больше походят на вибрацию. Поэтому ученые обозвали их стрекотом». Так вот и получила заглавие моя книга.
Да и хрен с ним с заглавием! Дело вообще не в нем, а в нашем с Лоей романе, который она видела несколько иначе по-своему. Не думайте, что я решил просто заработать денег, нажиться на ее имени. Нет! Я хотел отбелить свое! Как ни крути, а «Муравейник» останется в истории. И я герой этой книги вместе с ней. Почему Лоя должна запомниться читателям как известная на весь мир жертва, художник и писатель, а я как омерзительное ничтожество, не способное любить, дружить, сочувствовать и уважать? Нет, я не такой!
Я знаю правду, но начну эту историю с себя. Ведь эта книга обо мне. Блин, до сих пор не верю, что пишу роман
Глава III
Анапа, 19851994 годы
Судьба начала играть со мной еще в утробе матери. Не успел я родиться, как отец погиб. Он работал в милиции и при исполнении получил пулю в голову. К сожалению, мне не удалось познакомиться с ним, обнять на прощание или хоть раз пожать его крепкую мужскую руку. Своего папу я знаю лишь по фотографиям и рассказам близких.
Мать осталась одна без заработка, с ребенком на руках моим старшим братом и на сносях в квартире, которую вот-вот нужно было освободить. Хрущевку отец брал в аренду. Хозяева, конечно, в наше положение вошли, но отсрочку оплаты дали лишь на месяц.
Ближайшие родственники, на Камчатке, ютились в однокомнатной квартире. Мама съехала от них еще после школы и возвращаться не планировала. Да и билеты купить ей было просто не на что. Даже представить себе не могу, что она чувствовала в тот момент. Наверно, плакала горькими слезами в подушку, старалась подавить самые гнусные мысли и прикидывала, как жить дальше.
Но ей повезло: Бог наградил красивой внешностью настолько, что даже беременная она получала ухаживания от посторонних мужчин. Одним из таких был наш сосед по лестничной клетке Заза. Он на одиннадцать лет старше моей матери и перебрался в Анапу из Грузии. «Порядочный мужик, со своей трехкомнатной квартирой и несколькими палатками на рынке, которые приносили небольшие, но стабильные деньги», так описывала его мама, вспоминая начало их отношений.
Белокурые косы и лазурные глаза русской красавицы покорили Зазу с первой же встречи. При любой возможности он осыпал даму сердца комплиментами, делал маленькие подарки ее сыну, а когда случилось горе, предложил стать его женой. Мама даже не думала, сразу согласилась. Ведь сосед мог решить все ее проблемы.
Сыграли свадьбу, а через пару месяцев родился я и до восьми лет даже не догадывался, что Заза мне не родной. У нас с братом сразу появились родственники в Закавказье, свои комнаты и отчим с неплохим заработком. Он не только протянул нам руку помощи в трудное время, но и сам по себе был хорошим человеком: маму любил безумно, о финансах семьи заботился и нас баловал, чем мог. Часто мы прогуливались с ним по набережной, разговаривали как отец с сыном, кино хорошее вместе смотрели. И в торговле мужик был подкован: знаниями делился и опыт передавал. Вот только брат мой, Илюха, Зазу сразу в штыки воспринял. Наверно, потому что в отличие от меня застал настоящего папу. На фоне того отчим казался некой заменой, фальшивкой и, конечно, в его глазах никогда бы не стал лучше родного бати. Думаю, Заза все понимал, но ругались от этого они с моим братом не меньше.
Илюха вообще был оторвой с детства. Старше меня на семь лет, а ума не больше чем у дошкольника. Хлопоты, которые он доставлял родителям, со временем лишь увеличивались. То он ногу сломал, то руку, в очередной раз свистнул шоколадку в магазине или разбил соседское окно. В четырнадцать постоянно с кем-то дрался, курил вовсю и впервые угодил в детскую комнату милиции за распитие алкогольных напитков в общественных местах. Ох и доставалось за него маме с папой! По сравнению с братом я был просто идеальным ребенком, хотя, конечно, со своими тараканами в голове. Или, как говорила в книге Лоя, «муравьями». Ее философия, кстати, мне близка: хорошо отражает реальный мир.
Летом 1994-го я узнал правду о Зазе не самую приятную новость для ребенка. В тот день падало много тополиного пуха. Он кружил, словно мягкие хлопья снега, залетал в открытые настежь окна квартир и рты зазевавшихся прохожих. Я вышел на улицу. Детей на площадке не было, и тогда я впервые заговорил с бабульками на лавочке во дворе. Они много сплетничали, обсуждали сериалы, цены в магазинах, мировые новости А потом спросили, почему у меня с братом волосы белые как мел, а у нашего папы черные, словно уголь? Хотя, конечно же, сами знали ответ. Мою мать соседи помнили еще с тех самых пор, когда она только перебралась в этот дом со своим первым мужем. Меня же их вопрос заставил задуматься. Я побежал домой, и тогда мама мне все рассказала.
Было грустно осознавать, что Заза, которого я так любил, оказался не моим настоящим отцом. Было больно рассматривать фотографии незнакомого мне мужчины в красивой форме и, зная, что он мой папа, так и не посидеть с ним на диване в гостиной, не поиграть в футбол, не поесть за одним столом. Трудно было принять все это вот так с бухты-барахты, когда еще вчера я весело играл во дворе с друзьями и рассказывал всем, какой крутой у меня батя. Переваривал новость долго, но так и не смог свыкнуться с мыслью, что Заза всего лишь мой отчим. Он продолжил оставаться для меня отцом с большой буквы, и ничья глупая болтовня не пошатнула наши с ним отношения. Более того, мы с ним даже перешли на какой-то новый уровень: стали друзьями, что ли, а не только одной семьей.
Причин я не знаю, но совместных детей мама с папой так и не нажили. Может, Бог не дал или нас двух оболтусов им хватало с лихвой. Зато все вместе мы часто ездили в Грузию к родственникам Зазы: два-три раза в год, не реже. Мне там очень нравилось: другой язык, великолепная природа, люди громкие и веселые. А сколько эмоций и впечатлений я привозил обратно! Какое-то время мечтал даже переехать туда насовсем, но потом передумал. Расскажу об этом чуть позже.
Учился я хорошо, старался. А еще посещал занятия по карате. До сих пор храню вырезку из ежедневной газеты со статьей, где описывается, как я в свои восемь лет занял первое место в детских городских турнирах по боевым видам искусств. Илья моим успехам никогда не радовался и в шутку называл Зубрилкой. Сам-то он был школяром неважным: часто прогуливал уроки, да и спортом не увлекался. Если честно, брат, кроме улицы, вообще ничем не интересовался, будто жил на другой планете. Иногда я пересекался с его друзьями, но в компанию свою они меня не принимали: делали вид, что не замечают. Оно и понятно, разница в возрасте семь лет давала о себе знать. Я расстраивался из-за этого, но не сильно. У меня своих приятелей было много: Артем занимался футболом, мы часто гоняли с ним мяч по двору, Толстый Юрец угощал конфетами, Полина делилась мороженым, ее папа работал на хладокомбинате, Костян давал погонять на велике, Витек всегда носил на прогулку самые крутые игрушки вроде педального автомобиля, йо-йо со светодиодами или тетриса. Во дворе нас с ним часто путали из-за созвучных имен, так что прозвище Ржавый по цвету волос прилипло к нему быстро. И другие С Лоей мы познакомились позже. Тогда она еще не переехала в Анапу.
Глава IV
Анапа, 19992000 годы
По воскресеньям мы с Артемом играли в мяч перед окнами соседского дома и каждый раз сквозь прозрачные шторы одной из квартир на первом этаже видели девочку. Она опускалась под подоконник, как только кто-то из нас смотрел в ее сторону. Познакомиться с ней нам даже в голову не приходило. Да и как мы могли это сделать, если она во дворе не появлялась?
Наверно, заучка, смеялся Артем. Ну или недавно переехала. Фиг с ней, за мячом следи! орал он мне.
Кроме как дружеского влечения я к девочкам тогда не испытывал в силу возраста. А может, не было просто той, которая могла зацепить, не знаю. Я и не целовался в то время еще ни разу, только учился это делать на помидорах.
Ха-ха, вспоминаю и заливаюсь краской.
У нас по двору даже ходила некая байка-инструкция: «Берешь, значит, помидор начинать лучше с мягкого, а потом переходить к твердому. Подносишь овощ ко рту и сначала очень нежно и поверхностно целуешь его губами. Когда чувствуешь, что помидор нагрелся и увлажнился, давишь на него посильнее засасываешь так, чтобы он лопнул в руке! Главная задача в это время обсасывать и облизывать красный овощ. Ни одна капля помидорного сока не должна просочиться мимо рта! Вот, в принципе, и все». Те, у кого получалось, считались профи, которые могут оттачивать навык дальше на девушках. Я учился несколько дней. Наверно, килограмма два помидоров на упражнения грохнул. Хорошо, что у моего бати были свои фруктово-овощные палатки, а то денег бы на эти помидоры ушло немерено. В итоге все, кто потом пробовал со мной целоваться, оставались довольны. Во всяком случае, не жаловались уж точно.
А Артем в то время встречался с Полиной. Она как раз жила в соседней квартире от незнакомки, их окна были совсем близко. Даже если новенькая девочка ему и понравилась тогда, обеим им футболист уделять внимание бы не смог слишком палевно. К тому же кроме Полины у него были и другие подружки. Плюс футбольные тренировки отнимали много времени, дома он почти не появлялся: наверно, только ночевал там и все.
Позже я стал часто видеть Лою во дворе. То она играла в бадминтон, то резалась в карты с другими детьми. Иногда прыгала через резинку от трусов с соседскими девчонками. С Полиной они тогда стали очень близки: все время ходили вместе, как сиамские близнецы. То спешат за семечками или жвачкой, то хохочут на лавочке, то бегают спозаранку перед школой
А еще как-то Лое попал в ногу ржавый гвоздь. После этой истории о ней говорила вся Анапа, потому что даже телевизионщики приезжали снимать работу спасателей и брали интервью у соседей. Я хоть и не присутствовал при самой трагедии, а в кадр камеры все же попал. Рассказал, как сильно испугался переполоха во дворе: скорая, репортеры, операторы Думал, случилось что-то непоправимое. А тут на тебе, опять эта новенькая девчонка всему виной. Уж очень я хотел с ней познакомиться, но как-то возможность все не подворачивалась.
И вот возвращался я однажды домой с рынка помогал маме сумки с овощами и фруктами до квартиры донести ребята играли в «Сапожника», а вместе с ними и эта девочка. Я, значит, скорее допер все эти пакеты до кухни и побежал во двор. Даже не поел. Подхожу к Полине и на ушко у нее спрашиваю:
Кто это? Может, представишь?
И тут Лоя:
Я вообще-то не глухая и все слышу. Больше двух говорят вслух, и давай хохотать.
Короче, я заулыбался, как дурак, и сам с ней заговорил:
Тебя вроде Лоя зовут? А я Митя самый крутой парень во всей округе. Так что ты, если че, обращайся, важно взмахнул головой, будто кинозвезда, зачесал пальцами волосы набок и по правилам игры встал на свободный люк.
Все заржали, а она как-то странно на меня посмотрела как на деревенского придурка, что ли. Но мне было плевать. Главное я с ней познакомился.
Среди других девчонок Лоя выделялась ангельской красотой и миловидным личиком. Чем-то она напоминала мне хорошенькую куклу: золотые волосы, завязанные в растрепанный хвостик, ярко-синие глаза, светлые брови и ресницы, ямочки на щеках, загорелая кожа. А вот характером она не удалась: этакая дерзкая, взбалмошная заноза в заднице, любящая поиграть на нервах других. К тому же неприступная до раздражения, как Китайская стена или Кремлевская ограда. Одевалась Лоя тогда простенько и неброско: резиновые шлепки на маленькой платформе, обтягивающие джинсовые шорты и какая-нибудь футболка или майка, например. На руках всегда носила много браслетов из ниток со всякими бусинами, на шее дурацкие кулоны типа ракушек или камней из моря на веревках.