Ну и где тут любовь?
Пишу за читателя это мудрая будет любовь; проанализировал все возможности, проявил характер, добился желаемой женщины: она обожает тебя, ты победитель! а сейчас у вас получилось она поставила тебя на колени и ушла к другому; или тебя утешают японцы, считающие, что «любовь это мать одиночества»?
Меня утешает уже тот факт, что она была. Добиться и обладать в этом счастье?
Ну, очень умудренный жизнью читатель люби себя, люби детей, а женщину покори и владей; создай себя, построй свой мир; стань таким, рядом с которым она почтет за честь быть: женщины подчиняются только силе.
Она не такая.
Тот же тип все женщины одинаковы; просто некоторые даже себе не хотят в этом признаться, но очень бывают рады, когда их переубеждают; добившись мужа, они считают, что достойны лучшего; а тебе пора видеть мир таким, каков он есть, не идеализируя никого и ничего; помни: не предают только враги, но всегда предают женщины и друзья .
Да, наверное, так и надо жить: упал, встал, отряхнулся и дальше но не умею.
Тот же тип учись!
Будь по-твоему. К своему диплому инженера-механика добавлю циничный взгляд на все ценности жизни и сделаю карьеру властелина первобытного мира.
Ночью мне приснился Челябинск в дожде. Я бродил, на улицах никого только дождь мелкий, нудный, осенний, запах дождя и я. Уже забыл, когда в последний раз видел подобные сны все больше кошмары одолевали.
В превосходном настроении проснулся утром.
Мы уже плыли. Хозяин вернулся ночью с бала, и сразу отчалили. Может, забыли кого из команды на карнавале? Во мне циник ликует: ноги ходят пусть догоняют!
Погода, пейзажи за бортом умереть не встать! Если б еще сейчас встать. Клянусь! запрыгал бы на одной ноге по плоту, вереща, как после приема у венеролога: «Я у мамы дурочка, три пера не курочка!» Но, увы, спинка болит, ножки немощны так что, лежу и любуюсь. Вот и хорошо, вот и ладненько то, что доктор прописал.
Лука Максимыч Чернохвостов, короче хозяин, напротив, не в духе глянул на сияющую рожу мою как москвич на урюпинца, и пошел изучать результаты ревизии.
Вечером похвалил:
Да ты молодец! Далеко пойдешь.
Если бы Максим Лукич обладал даром предвидения, он вряд ли стал благодушествовать по этому поводу. В жизни действительно не все получается так, как хочешь. И я решил помолиться, как простой смертный: «Господи, молю тебя прости меня за самозванство и помоги на новой стезе! Я поставлю тебе такую свечищу, что ты с облака рухнешь. Я никогда ничего не просил у тебя и несу безропотно по воле твоей крест неходячего. Помоги мне только сейчас один раз, всего один раз, а там уж я как-нибудь сам. Ведь это такая малость для тебя и так важно для меня. Прости и помоги!»
За ужином «кормил» народ скабрезными анекдотами из нашего мира «осовременив» их, чтобы поняли. Дело было вечером, делать людям нечего ржали все. М-дя, мужики есть му-жи-ки, в какой эпохе не живи темы одни. Оно и понятно телевизоров нет, а свободное время проводить как-то надо.
Хорошо. Приятно посидеть и немного расслабиться в окружении пусть первобытного, но все же человеческого общества. В прошлый визит в пещеру Титичных гор в наперсниках, помнится, был у меня тираннозавр. Молчун, а как пасть разинет береги уши!
Забавно это вернуться почти через десять годов прямиком в то место, где уже был, и застать его постаревшим на сотнюдругую тысячу лет. И что интересно, тогда мне власть сама в руки шла, а я от нее на костер, в бега. Теперь, вернувшись изощренным циником, не отягощенным более ничем, кроме собственноручно установленных принципов, никак ее достичь не могу. Парадокс? Да, так и есть, но в любом противоречии есть свои закономерности надо просто подходить к ним с несколько эгоистической точки зрения. Достаточно встроить происходящее в собственную систему восприятия, и тогда оно становится неотъемлемой частью личности. Это помогает легко перенести изменение мира и собственную физическую беспомощность. По крайней мере, внешне я от здешнего первобытного человека ничем не отличаюсь. Ну, может, волосы у меня потемней, а кожа светлей, да глаза не такой голубизны. Сейчас это не имело значения. Ведь никто из них не сказал, что я пришел из другого мира, и на версию моего божественного происхождения не шибко-то повелись. Ну, а что до моего сознания. Это отдельный разговор.
Вот памятью перегружен, как минимум на двух человек. Что же она такое, наша память? Странная человеческая способность помнить прошлое и мысленно переживать его вновь? Не то жестокий палач, не то великий дар не забывать ничего и черпать силу из воспоминаний, пусть горьких порой. Для каждого верен свой вариант, но я предпочитаю второй. Ведь, ныряя в прорубь, рассчитывал попасть к людям Падающей Воды тем самым, что хотели назначить меня Хранителем Веры. Теперь готов был им стать, а попал вот сюда. Завидую ли себе, тогдашнему? Знаю, что зависть это мысленная кража. Знаю если жаждешь чего-то добыть у другого, готовься вместе с добытым принять и его заботы, тревоги и муки. А тут своих полон рот не до зависти!
Между тем, плот плыл по течению все, кроме двух мужиков на рулях, сидели у огня в закопченной глиняной чаше и внимали хозяину, подводившему итоги вояжа.
Мой плот остров чистоты в море грязи, око разума в буре безумия, Черный Хвост говорил серьезно, совсем не подозревая о мелодраматическом звучании своего заявления.
Силился и никак не мог понять, к чему это он. Впечатление сейчас будет нас подбивать в речные корсары.
Низкий и угрожающий рокот грома прокатился по ночному небу.
Самый старый на плоту заявил:
Кости пророчили нынче грозу.
Может, не гром, возразили ему. Не сверкало вроде.
В тот же миг молния навернула, очертив берега, и раскатился гром над рекой. Сильный холодный ветер заставил водную гладь вспениться рябью. Воздух отяжелел, набухая дождем. Мир перевернулся с ног на голову в одно мгновение.
Я вдруг заметил, как тяжело опустились плечи хозяина вид его стал удрученным: он был явно напуган. От каждого звука вздрагивал так, что я бы не удивился, услышав, как его кости в суставах щелкают друг о дружку. При свете молнии увидел, что и глаза моей спасительницы засверкали от ужаса и непролитых слез. От грохота грома женщина закрывала лицо руками.
Новый разрыв снаряда небесного пробил дамбу, и хлынул поток ледяного дождя. Все кинулись прятаться, а я остался у потухшего мангала неходячей рекламой позитивного мышления. Потом обо мне вспомнили и перетащили в палатку.
Гроза порвала ночь.
Утро было низкое и голубое проколотое высокими соснами на берегу. Воздух чист и так ясен, что казалось возможным разглядеть все пространство до моря, к которому стремилась река. Густые ивы в клочьях тумана чернильными пятнами отражались в воде. Ветер еще дремал после вчерашней грозы.
Нет нужды быть честным с самим собой дикари панически боятся грома. Усвоим.
Несколько дней прошли безо всяких событий. Тишина ночей нарушалась время от времени лишь порывами ветра в листве, криками ночных птиц, рычанием и воем невидимых в темноте животных. Я тяготился бездельем.
Как-то полуденным зноем большая любопытная ворона заглянула в мою палатку.
Чего ты хочешь? спросил, не удивляясь, что не вижу ничего дурацкого в подобной беседе с дикой птицей: ведь в тот мой визит в эти края я понимал их язык.
Птица глядела, почти не моргая.
Ты хочешь покушать?
Ворона подняла одно крыло и, засунув под него голову, клювом принялась очищать перья, выискивая блох.
Или ты прилетела болтать?
Гостья переступила с ноги на ногу, тряхнула головой и уставилась на меня одним глазом.
Тебя Господь прислал?
Ворона сохраняла спокойствие.
Ты хочешь меня поклевать?
Черные глаза ее блеснули, крепкий оранжевый клюв слегка раскрылся.
Не боишься башку сверну?
Ворона подняла хвост и оправилась.
Это твой ответ Чемберлену?
В палатку вошел мой слуга. Ворона была не так резва, как того требовала обстановка успела только каркнуть, трепыхнувшись в его руках. Малый взял ее за кончик крыла бессильно болталась свернутая голова у него возник на добычу план.
Ощиплю и в котел.
Судьба.
День был благословенно спокоен, а воздух чист, когда мы ошвартовались. Обитатели города не все, конечно высыпали на берег, встречая нас криками:
Привет! Вернулись! Какая радость! А где остальные?
Народ на плоту просто вопил от восторга. Только хозяин наш в последний час путешествия все мрачнел и мрачнел, а спасительница моя укрылась в палатке.
Потом бум спал все, кому надо, сошли на берег.
Когда апельсиновая корка осталась от солнца на горизонте, хозяин с фавориткой своей молодой притащили меня на ужин. Нас всего трое на плоту осталось.
Уже в сумерках в сопровождении двух здоровяков с факелами на плот явилась жена Черного Хвоста, вышагивая, как мужик размашисто и уверенно. Сверкающими глазами она мне сразу показалась намного круче своего муженька, хотя выглядела гораздо моложе его и привлекательней соперницы худая, гибкая, энергичная. Русые волосы заплетены в косу и короною вокруг головы. Черты лица строгие, но приятные, а кожа гладкая, как шелк. На ней сапожки и сарафан расшиты бисером, а темный плащ мехом подбит. Однако, я бы не стал причислять ее к разряду красивых женщин что-то в ней настораживало.
Мы только поужинали и сидели втроем вокруг огня глиняного мангала.
Увидев жену, Черный Хвост подскочил, рот открыл, что-то сказать, но промолчал и набычился.
Ну, рассказывай, дорогой как торговал? что привез?
Голос был низкий и к тому же дрожал от злости.
Слушай, Лука Максимыч оторвал свой взгляд от бревен плота, давай расстанемся без драки. Все поделим и станем отдельно жить.
Купчиха приподняла одну бровь и с пренебрежением посмотрела на сгорбленное существо:
Полагаю, ты прав. Все, что здесь есть, остается тебе, а домой даже не суйся. Нормальный дележ?
Несколько лет они прожили в браке, и она искренне верила, что всегда может контролировать его. Правда, однако, была иной. Они могли бы считаться крепкой парой и сейчас, если бы Черный Хвост не боялся ее и не ненавидел каждый ее вздох. Максиму Лукичу стоило больших сил преодолеть чувство робости перед ней. Да, жена его была обладательницей заносчивого характера, а если учесть, что он намеревался уйти от нее к другой женщине, то получалась весьма взрывоопасная ситуация. Я так подумал.
Он бы, по-моему, мог ответить ей вполне язвительно, но спокойно сказал:
На все согласен лишь бы быть подальше от тебя.
Она презрительно скривила губы.
Хорошо подумал?
С меня довольно.
Ты без меня ничего не стоишь!
Значит, я не отношусь к твоим ценным приобретениям?
Сам ответь на этот вопрос чего ты добился за свою жизнь?
Посмотрим у меня теперь все впереди.
Тебе лучше оставить наш город.
Прежде чем ответить, он раздраженно фыркнул.
Непременно так сделаю. Всякий раз, как идти домой, у меня начиналась головная боль потому что ты там.
Она взорвалась:
Сукин сын! Вбей себе в больную голову одно только правило ты без меня ничто: у тебя нет прав, нет желаний и свободы. Все понял? А теперь бери в горсть свою жирную задницу и молча шагай за мной с девкой твоей мои слуги останутся. Если еще раз пикнешь о разводе, я с тебя три шкуры спущу. Все понял?
Он непроизвольно отпрянул, а потом неожиданно засипел, будто голос сорвал, и теперь слышны были в нем то ли нотки неразделенной любви, то ли ненависти к бывшему объекту притязаний:
Я человек, свободный от рождения.
Может, ты и был человеком, а теперь ты мой муж и должен поступать, как я велю. Ты все понял?
Испугался он ее слов? Да, пожалуй. Но не смерти же он боялся тут что-то другое. И я понял это любовь. И вскипел душой смотри, Анатолий, смотри, как они нашего брата имеют! Рабство вот что такое любовь! Настоящее рабство!
Почему я должен это делать? Из-за счастья спать с тобой в одной постели?
Да, ты в долгу предо мной. Своей тупостью развалил немало интересных дел.
Ну, так делала бы сама! А я бы делал мужскую работу охранял, защищал. Но тебе этого мало. В отличии от нормальной женщины, ты неуправляема, как змея.
Она бросила на него взгляд, исполненный ненависти, подошла и размахнулась для пощечины, но Черный Хвост поймал ее запястье.
Хватит, больше ты меня не ударишь!
Она выдернула руку и повернулась к факелоносцам.
А вы что стоите? Я хочу его смерти!
Да ты сумасшедшая! крикнул ей в спину Черный Хвост.
А когда-то говорил, что красивая.
Ты и теперь красива как змея ядовитой, как сука волчья. А мне нужна женщина. Понимаешь? Когда-то готов был убить за тебя, а сейчас хочу убить тебя, стерва.
Она снова кинулась к нему и попыталась пнуть.
Не смей меня так называть!
Он увернулся:
А если я к тебе приложусь кулаком?
В ответ она выхватила кинжал из ножен на поясе.
Пришло время покончить с тобой.
Черный Хвост зарычал и попятился, отступая к палатке там у него было оружие. Когда он скрылся с глаз, разъяренная супруга с кинжалом, который держала выше плеча острием вперед, повернулась к сопернице. Та, взвизгнув, в три прыжка пересекла плот и кинулась в воду. Свирепые глаза купчихи за меня зацепились:
А ты кто?
Я молчал, не зная как остеречь эту фурию от убийства.
Назовись, или я вырежу на твоем лбу «немой».
Вполне может сообразил и начал такой базар:
Госпожа, у меня сломана спина, и она требует ухода. По этой причине я неподвижен.
Она сделала шаг я поспешно:
А зовут меня Анатолий.
Она открыла рот, что-то сказать, но не успела из палатки выскочил Черный Хвост с мечом и затеял бой с факелоносцами. Лука Максимыч оказался искусным бойцом его противники, лишившись огня, ретировались с плота. Один факел упал в воду, другой на палатку, и она вспыхнула.
И вот они стоят друг против друга муж и жена он с мечом, она с кинжалом, тяжело дышат и сверлят друг друга глазами. Он молчит, она срамит его.
Когда Волчий Хвост заговорил, в голосе его было больше печали, чем злости:
Мой отец убил моего брата в пылу гнева и уже готов был убить меня, но я оказался быстрее. С тех пор поклялся не убивать людей уходи по добру по здорову.
Женщина застыла статуей казалось, она ждет момента, чтобы ударить кинжалом.
Хорошо, что у нас нет детей как бы они сейчас страдали. Уходи, я сказал.
Жена его еще помолчала, потом шевельнулась:
Я уйду, когда плот сгорит. Ты останешься нищим.
Огонь полыхал: занялись уже бревна, настил а они все стояли друг против друга, глаза в глаза: то ли прощаясь навсегда, то ли ища пути к примирению. Может, это любовь такая? Вот я никогда не испытывал подобных чувств к женщине любить до ненависти, любить, чтобы желать убить. Сейчас едва вспомнить мог, как добивался расположения своей жены.
М-дя. жена. Где ты теперь? С кем? Даже если когда-то у меня были чувства к тебе, ты убила их своей бессердечностью. Впрочем, вы все одинаковы. Вы презираете нас, хотя жизнь посвящаете ловле мужчин. И каждый раз, использовав нас, вы, уходя к другому, не говорите спасибо за совместно прожитые годы. Вам просто наплевать на нас и наши чувства.
Вот и с Чернохвостовыми так одна форма зависимости, окрашенная разными тонами возможных причин. Для нее, скорее всего, этим тоном было стремление к власти; для него любовь или благородное чувство мужского покровительства к слабому полу.
Ни к месту и ни ко времени откуда-то с берега принесся петушиный крик и этот обычно отгоняющий ночные кошмары звук был странно пугающим.
Пора подумать о своем спасении. Все люди часто задают себе вопрос, что ждет их после смерти и ждет ли вообще их там что-нибудь. Я единственное исключение, потому что знаю: после смерти в этом мире, вернусь в свой, двадцатый век. Это опробовано. Но, как бы то ни было, умирать очень страшно боюсь боли физической, душевных мук. И есть подозрение а вдруг эта смерть окажется для меня окончательной. Хотя что мне терять? чего бояться? в этом мире, в этой жизни нечего: устал, бороться устал, и жить вот так, как живу. Смысл моего неходячего пребывания здесь непонятен. Каждый новый день превращается в ожидание чуда, а его все нет кому это надо? Умереть сейчас и все начать заново?