Это за какие мои заслуги я встретила тебя. прошептала я, наблюдая за тем, как Сара открыла тюбики с краской и достала маленький блокнот из кармана.
Мы же можем отложить французский на десять минут? мирно полюбопытствовала Сара, зеленые глаза умоляюще скользнули по мне. Я не раздумывая, согласилась, заметив, как девушка довольно притопнула ногой.
Спустя час я попрощалась с Сарой, пообещав позвонить на днях. Мы часто созванивались среди недели, рассказывали друг другу о переживаниях, событиях, просто болтали ни о чем часами. Она буквально была моей поддержкой и опорой. Хотя все должно быть с точностью наоборот, но в этом ребенке было столько счастья и любви к жизни, что в ее присутствии не хотелось быть злым, грустным или недовольным. А мудрости научить она и сама могла кого угодно.
Мисс Барлоу, можно вас? возле выхода меня поджидала воспитательница Сары, словно сошедшая со страниц книг темные волосы, заплетены в тугой пучок на затылке, карие глаза, спрятаны за толстой оправой строгих очков, юбка в клетку, достающая почти до пола, руки чинно сложенные на животе. Именно так описывали учителей в художественной литературе.
Я приветливо улыбнулась, бросила взгляд на наручные часы. Женщина взяла меня под локоть, немного уведя от двери. Воровато осмотрелась по сторонам.
Хотела поблагодарить вас за щедрое пожертвование. заговорчески прошептала женщина, уперев взгляд куда-то в стену позади меня. В этом году нам хватит отправить отстающих мальчиков в первый класс. Спасибо, что заботитесь об этих детях. показалось, что в ее глазах мелькнули слезы, но я не успела ничего ответить, как в следующую секунду она коротко склонила голову, отпустив мою руку и скрылась в одной из многочисленных дверей.
***
Итан встретил меня около подъезда, скрываясь от дождя под большим черным зонтом. Русые волосы успели намокнуть и теперь небрежно свисали в разные стороны, наводя беспорядок в привычно идеальном стиле Итана. Его губы изгибались в очаровательной улыбке.Рука покоилась в кармане брюк. Мужчина глядел на то, как я приближалась, перепрыгивая через многочисленные лужи на высоких каблуках. Вот это было бы шоу, если бы я окунулась в одну из них. А если бы существовал какой-нибудь ведьминский таблоид, то от кричащих заголовков со всех сторон я бы не спряталась: «За двести сорок три года она так и не научилась ходить на каблуках!» И кто их вообще придумал?! Сплошное мучение. Но такое красивое
Прекрасно выглядишь, милая!
Спасибо, ты тоже ничего. я кокетливо улыбнулась, обхватив предплечье мужчины. Итан придержал дверь, пропустив меня вперед, сложил зонтик, шутливо брызнув в меня каплями. Я рассмеялась, качнув головой. Как прошел день? в ответ он тихо фыркнул, а улыбка в мгновение сползла с лица. Может, я спросила что-то не то? День не задался? Но обычно он делился переживаниями, рассказывал о «сложных» клиентах. Итан работал налоговым менеджером помогал своим клиентам разбираться с налоговой системой и обязательной процентной ставкой. Иногда попадались тяжелые случаи, большие задолженности, поэтому в такие дни у него отсутствовало настроение и желание говорить о работе. Возможно, сегодня тоже такой день.
Я опустила этот вопрос. Возникшая тишина не давила. Все-таки мы два взрослых человека. Захочет, расскажет сам. Не любила лезть в чужие души и выворачивать их ради ответов. Молча открыла дверь квартиры, что встретила нас полной темнотой. Итан позади меня включил свет, помещение озарилось светом, показав белую, в тон паркета, мебель. Сбросив мокрые туфли на старый коврик, я поморщилась от неожиданности.
Тебе хватит часа, чтобы собраться, Айли? бросив взгляд на часы, собралась ответить, но Итан уже скрылся за поворотом на кухню. Интересно, что с ним сегодня происходит? Обычно его молчание длилось максимум тридцать минут. И он никогда не уходил, не дождавшись ответа. Его поведение, по меньшей мере, странное. Может, узнал что-то обо мне? Вряд ли. Мои ночные кошмары сто процентов остались незаметными. Он крепко спал, а все, кто мог знать что-то обо мне, либо давно мертвы, либо думали, что мертва я. Да и я не раскрывала правду о себе никому из людей после замужества. А это было аж в тысяча семьсот девяносто седьмом году. Тогда ведьм считали реальностью. Боялись, ненавидели, охотились. Муж не побоявшись, принял меня, но как оказалось, ненадолго.
Я просидела на обувной лавочке по меньшей мере минут десять. Все это время, пялилась в одну точку. Снова вспоминала ту ночь, горящую жизнь, смерть детей, предательство мужа. Все это словно большой комок лежал на моих плечах, а я тащила его два века, даже не думая о том, чтобы сбросить.
Но некогда раскисать, Айлин. Пообещала чувству вины, что непременно к нему вернусь. К вечному спутнику моей жизни, единственному, кто не покидал меня ни на секунду.
Итан гремел чашками на кухне. Я же направилась в душ, после целого дня под дождем хотелось привести себя в порядок. Заглушенные на время встречи с Сарой чувства снова выползли наружу, заставив меня обращаться к ним, смешивая слезы с проточной водой. На сердце что-то давило, будто невидимая рука со всей силы сжимала ненавистный слишком чувствительный орган. Зажала рот рукой, пытаясь не издавать звуков. Не хотелось, чтобы Итан видел эти слезы. Точнее, не хотелось объяснять их причину. Да и как такое можно объяснить без билета в крыло для особо буйных? Спустя чуть больше двух веков, оно болело ни на грамм меньше, чем в первый день. Время не лечит, лишь отправляет воспоминания в сюжеты ночных кошмаров. И меня многие бы не поняли, как это, лить слезы два столетия подряд по тем, кого уже давно нет? Но, что если я ответила бы, что они живы во мне? В моих воспоминаниях. В моих снах. Что если они умирали в моих снах, не позволяя зажить кровоточащей ране? Уже не так глупо и это можно понять, но нужно ли?
У меня не было роскоши долго плакать, снова подавила слезы. Вышла из душа, завернувшись в махровое полотенце. Пропустила вариант с укладкой, сразу рисуя небольшие стрелки, замазала синяки под глазами. Полюбовалась посвежевшим лицом. Ну не на двести лет, конечно, но тоже вполне сойдет. Потянулась к блеску для губ, но в последний момент передумала, схватившись за красную помаду, больше похожую на цвет крови в тон платью.
Айли, ты скоро? недовольно крикнул Итан из гостиной. Видимо, он уже готов. Я прикусила губу, рассматривая результат в зеркало. Просто отлично, будто и всегда так жила.
Пять минут! вышла из ванной, как можно быстрее оказавшись в спальне. Не хотелось сегодня лишний раз злить Итана. Итак вытащила его на этот концерт силой. Он ведь совсем не фанат классической музыки. Согласился пойти только ради того, чтобы составить мне компанию. И с большим рвением сейчас уселся бы за проверку документации, которую все время приносил с работы.
Красное платье из атласа немного ниже колен, что я подготовила еще вчера, подчеркивало фигуру. Переливающееся на свету платье полностью закрытый верх, целомудренная длина, но открытая спина. Красиво и не вызывающе. Оглядела себя в зеркале еще раз. Расплылась в улыбке, когда подошедший Итан положил руки мне на талию, притянул ближе к себе, оставив мягкий поцелуй на плече. Я же рассматривала нас. Молодые, красивые. Про такие пары обычно говорят «вся жизнь впереди» и это, наверное, правильно. Итан полностью готов к вечеру, классический черный костюм в полоску, прибранные назад волосы, любимые часы на запястье и, конечно, вежливая улыбка на лице, слегка покрытом колючей щетиной.
Готова? вместо ответа я повернулась к нему лицом. Нежно коснулась губами. Итан сжал мою талию, опустив ладони ниже.
Может, пропустим этот концерт? от наивно-умоляющего вида мужчины я рассмеялась, поцеловала его в щеку.
Я ждала его целый год. он нарочито грустно кивнул. Я снова рассмеялась, убежала в коридор за туфлями. Итан шел следом, бормоча что-то про такси.
Возле подъезда и правда уже ожидала маленькая желтая машинка. Дождь все также неистово колотился о землю, поглощая все привычные звуки города. Я быстрее направилась к машине, стараясь не запачкаться каплями грязи. Прыгнула в салон, спасаясь от безжалостной погоды. Итан втиснулся следом. Радость вязким ощущением разлилась по телу, будто я снова маленькая девочка, ожидающая подарок на Рождество.
Люди за окном вечно куда-то спешили. Так забавно наблюдать за ними, когда у самой за плечами целая вечность. Они постоянно суетились, боялись жить так, как мечтали. С одной стороны, я их понимала, жизнь очень коротка, ответственности наваливалось немало. А с другой, не нужно ли тогда тратить ее на что-то стоящее их внимания и желаний? Я обернулась на Итана он ведь даже не задумывался о том, что в любой момент может что-то произойти. Просто работал, жил, скоро сыграет свадьбу. Он был счастлив. И это главное.
Машина медленно остановилась около старинного здания в готическом стиле. Возможно, оно не на много старше меня по возрасту. Так забавно, ведь если вдуматься, то большинство исторически и архитектурно важных строений, возводилось при мне, либо незадолго до моего рождения. И получалось так, что и я, и мир просто застыли на одном месте. Всем казалось, что все менялось, улучшалось, где-то, наоборот, шло вниз по лестнице развития. Но на самом деле внутри человек оставался таким же, как много веков назад. За исключением лишь моды на те или иные чувства, события и одежду.
Я выбралась из машины. Дождь перестал отплясывать по земле и прохожим, можно обойтись без зонта и выдохнуть. Все-таки вечерний воздух после прошедшего ливня лучшее, что было придумано вселенной. Итан подставил мне локоть, я обхватила его. В полном доверии следовала за мужчиной через массивные двери театра. Внутри, едва сдержала желание открыть рот в удивлении. Словно попала в средневековый замок серые стены, украшены красными бархатными портьерами, круглые колонны, разделяли пространство на секции, мрачность царила в каждом уголке этого места, массивные люстры, свисающие с потолка, лишь немного устраняли пустоту.
Довольно быстро мы прошли в зал, заняв свои места. Кажется, Итан был очарован этим местом не меньше, чем я. Все это время он восторженно разглядывал интерьер, не произнося ни слова. Я довольно улыбнулась, возможно, когда-нибудь он полюбит классическую музыку.
Ровно в семь вечера свет погас, погрузив зал в полный мрак. За большим роялем появился темный силуэт. Да, без представлений и объявлений. Вот так пугающе просто и загадочно. Я, как завороженная, в полном предвкушении, наблюдала за игрой бликов на крышке старинного инструмента, за напряженной спиной музыканта. Плавные пальцы опустились на клавиши. Зазвучали первые аккорды. Мрачно. Тяжело. Пугающе громко. Все тело покрылось мурашками, из-за чего я неприятно поежилась, чувствуя холод. А следом меня насквозь пронзила тысяча разрядов молний, заставив мою душу выворачиваться навстречу этой мелодии.
Говорила душа. Именно так можно было назвать эту игру. Казалось, что еще мгновение и сердце разорвется на части от тоски за кого-то невидимого, неощутимого, но невероятно близкого. Слезы сами текли по щекам. Я вытерла их тыльной стороной ладони, продолжила наблюдать за трагедией, разворачивающейся в нескольких метрах от меня на сцене. Какое-то странное наваждение убеждало меня в том, что если я пригляжусь чуть сильнее к происходящему, то непременно увижу длинные пальцы, скользящие по черно-белым клавишам. Лицо мастера, скрытое темнотой. Думалось, что если увижу все это, то непременно смогу пощупать его боль. Мысль показалась мне такой резкой и наглой, что я сильно зажмурилась, продолжив только слушать. И в этот момент появилось осознание такое четкое и простое. Я все чувствовала. Так ярко, словно это происходило со мной. Не видела лиц других людей, но уверена, большинство тоже плакали. Сопереживали. Не стеснялись своей боли. Тосковали. И непременно любили.
Мелодия затихла так же резко, как началась. Возникшую на мгновение тишину разорвали громкие аплодисменты. Я вздрогнула от неожиданности. Открыла глаза, заметив уже пустующий за роялем стул. Расстроено поджала губы. Конечно, я не надеялась увидеть пианиста. Его никто и никогда не видел, не знал, как он выглядел, где жил и как оказался на сцене. А если и знал, то молчал об этом. Но теперь я отчетливо понимала, что душе не нужно лицо, как и творчеству. Может быть, именно поэтому моя душа так рвалась на части, слушая его музыку?
Итан помог мне подняться с кресла, привычным движением опустил руку на талию, подтолкнул к выходу. В последний раз я расстроено окинула взглядом сцену, столкнувшись со взглядом подсвечивающихся черных глаз.
Глава 2
Я торопливо собиралась на работу, обдумывала все произошедшее за последние несколько дней сны, странное поведение Итана, которое длилось до сих пор, мое нестабильное состояние, взгляд из-за кулис в театре. Просто совпадения или что-то большее? Я не знала. Но сердце было неспокойно, будто кто-то отчаянно хотел выбраться изнутри, разорвать грудную клетку. В голову так и лезли отрывки из сегодняшнего сна, которые все не уходили, как бы я ни пыталась их отгонять. Они с завидным упорством лезли в личное пространство, сметая на своем пути все хорошее, о чем я успевала подумать.
Айлин, сдайся им, прошу тебя! умоляюще просил он. Сквозь слезы я наблюдала за родным лицом, перекошенным от боли. Нам всем было больно. Так неистово, что казалось, еще немного и мы вовсе перестанем чувствовать. В комнату зашла Селин, сонно потирая яркие зеленые глаза, прервав наш диалог. Я хмуро улыбнулась, стерев ладонями слезы. Ни к чему ей так переживать.
Мамочка, что происходит? я взяла дочь на руки, строго посмотрела на мужа, выходя в коридор. Страх клокотал внутри меня, пытаясь вырваться на свободу. Я уже давно давила его в себе. Не могла позволить себе бояться. Должна сражаться ради девочек. Невольно вспоминала малыша Тома. Душа переворачивалась наизнанку, когда в памяти всплывал его угасающий взгляд сразу после рождения. Мой бедный Том. Кожа покрылась липким потом, Селин прижалась ко мне еще сильнее, словно чувствуя мое состояние.
Слезы скапливались в уголках глаз, где-то между ребер начало сильно зудеть, как бы говоря: «Поплачь, станет легче». Но легче не станет. Это была искусно придуманная кем-то ложь. Я сморгнула непрошенные кристаллики слез. Как по заказу в голове проигрывалась мелодия с концерта. Именно та, что заставила меня разрыдаться прямо там. С самого вечера и до сих пор чувствовала на себе тот внимательный взгляд. Не могла отделаться от ощущения, что уже где-то видела эти хищные черные глаза. И это чувство разрасталось с каждым часом все сильнее, преследуя каждую мою мысль, заставляя анализировать чуть ли не всю жизнь до этой минуты.
Я зажмурилась, дав себе обещание разобраться с этим позже. Сейчас меня ожидала вполне себе человеческая работа. А сверхъестественные разборки уже лет сто меня не касались. Именно с того момента, как я исчезла со всех радаров и обрубила контакты с нечистью. Так что это похоронено почти век назад под грудой металла, среди которого якобы была и я.
Поэтому куда больше в данный момент меня беспокоил срочный вызов в офис. Неожиданный звонок от босса вчера вечером и вот уже утром я собиралась на другой конец города. Обычно я работала из дома, к счастью, профессия позволяла сдавать проекты так.