Это анемия у него, сознание потерял, в больницу едем, собирались быстро, нет у нас документов.
Саня! буркнул полицейский по рации.
Саня закрыл термос, из которого пил что-то невероятно вкусное, поставил его на приборную панель и медленно вывалился из машины. Слегка ковыляя, он направился к ним.
Тут мать медленно сфокусировалась на голубых глазах замерзшего офицера и сухо заговорила.
Не надо Саню звать. Скажи ему, что сам разберешься.
Полицейский медленно развернул голову в сторону вальяжно ковылявшего напарника и произнес как робот.
Саня, я разберусь сам.
Напарник остановился.
В смысле сам разберешься?!
Скажи, что ты заработался, ступил, следующие его, технично диктовала мать.
Ступил я! Следующие твои!
С ехидной улыбкой Саня самодовольно зашагал обратно к машине и, плюхнувшись на сиденье, продолжил что-то пить из термоса. Окна начали запотевать, и напарник совсем перестал видеть, что происходит у нарушителей. Мать продолжила давать инструкции.
Ты уже проверил наши документы, я только что их показывала, теперь ты пойдешь в машину и скажешь «незачем тратить бумагу на этих», она сделала паузу. Всё равно мы не те, кого вы выслеживаете.
Полицейский послушно кивнул и уже пошел в сторону машины, как вдруг мать Артема затрясло. Она часто задышала, а офицер застыл вполоборота.
А когда ты сядешь в свой драндулет, то разгонишься с Саней до 200 километров в час по встречной и грубым, грозным голосом донеслось откуда-то из груди, но тут сзади выскочила костлявая рука и резко зажала матери рот.
Артем успел.
Молча-а-ать, изо всех сил прошипел он. Молчать, Пустота!
Морозный воздух задувало в машину сквозь открытое окно. Стало холодно, но Артем продолжал держать матери рот так сильно, что рука стала белеть.
Мать чуть вдохнула, потом задергалась, пытаясь убрать руку, но держал Артем крепко. Ещё чуть-чуть, и он отпустил бы, но полицейский был во власти Пустоты и мог в любую секунду погибнуть от внушения. Он так и стоял вполоборота, не двигался. Окна у служебной машины окончательно запотели. Вокруг ни души, только вьюга подвывает. Жизнь всех четырёх людей полностью зависела от Артема.
Мама тихо прошептал Артем. Мама, вернись
Мать Артема дернулась.
Уто поихдт? пробормотала она будто из бочки. Уку уеи!
Мам, это ты?
Мать промычала.
Уеи уи! снова звук как из бочки.
Она дернулась, с усилием оторвала руку от своего рта и ошарашенными глазами уставилась на Артема.
Ты что, сдурел?!
Мам Снова
Мать ещё пару секунд смотрела на сына, только после того как на глазах Артема показались слёзы, она пришла в себя.
Пустота?
Артем закивал и вытерт намокшие глаза.
Успела внушить?
Артем всё ещё приходил в себя. Мать полезла в бардачок, схватилась за аптечку, быстро нашла какие-то маленькие желтенькие таблетки и закинула их в рот, затем проглотила не запивая.
Забыла выпить
Артем испуганно взглянул на неё и вдруг резко уткнулся в плечо, пробормотав что-то похожее на «бывает», и тогда мать его обняла. Она, настоящая, а не Пустота. Тёплые руки коснулись его лица, и Артем разрыдался. Она гладила его по голове, а он плакал от боли и от того, что он может её потерять в любой момент. Сейчас всё закончилось, но кто знает, что будет завтра.
Офицер спокойно стоял рядом с машиной, но было видно, что он замёрз. Кожа покраснела, глаза слезились. Артем закрыл окно со своей стороны и уставился на чёрные сосны, окружавшие трассу с двух сторон. Мать вцепилась в руль и о чём-то думала.
Так что я внушила? вдруг спросила она.
Разогнаться до двухсот по встречной.
Сейчас.
Мать потерла лицо руками, будто умылась невидимой водой, положила руки на колени, опустила голову, сделала глубокий вдох, затем выдох. Она подняла голову и посмотрела офицеру в его, казалось, стеклянные глаза. Артему стало жутко, но он не подал виду и сосредоточенно смотрел, как мать готовится к контролю. Внушить было мало, главное не вызвать Пустоту. Наконец мать заговорила.
Вы не будете разгоняться по встречной до двухсот, вы проверили наши документы и ничего не занесете в протокол. Мы того не стоим. Идите к машине. Садитесь. Отогрейтесь. И берегите здоровье.
Полицейский, который всё ещё стоял неподвижно, послушно кивнул. Он пошел к машине, закрыл дверь и что-то сказал коллеге. Тот вытаращил глаза, но выходить не рискнул. Уж больно холодно.
Ещё минут двадцать мать не могла пошевелиться. Артем сидел в телефоне и кому-то писал. Двигатель стал остывать, в машине похолодало.
Ехать надо.
Сейчас, ещё немного, и поедем. Голова болит. Быстро ты отошел в этот раз
Артем пожал плечами. От внушения отошёл он действительно быстро, сам не ожидал, но всё ещё злился на мать.
Бесишь
Артем, ну это внушение, вдруг на тебя бы подействовало?
А Пустота?! вдруг закричал Артем так, что мать вздрогнула.
Я не знаю.
Как ты думаешь, что было бы, если бы я не вмешался?!
Мать вздохнула так тяжело, что у Артема стало тяжело на душе, словно кирпич на грудь положили.
Прости меня.
Артем отвернулся к окну:
Таблетки ищи.
Если бы мне помогали таблетки, то я бы ничего и никому не внушала.
Диалог продолжился взаимными оскорблениями, в результате они оба замолчали. Мать повернула ключ, и двигатель устало зарычал.
Серебристый седан эконом-класса продолжил свой путь по заснеженной трассе. Ехали молча минут десять. Потом заговорил Артем:
Подбери таблетки, которые помогают. И не внушай мне больше.
Мать вздохнула так, что машина потеряла сцепление с дорогой на долю секунды.
Доехать бы. Ты сможешь?
Думаю, да.
Мам, таблетки нужны, которые помогают.
Ты знаешь, что нет таких, Артем. А ты контролю учись, а то будешь как я.
Мать продолжала что-то бубнить себе под нос.
Буду пробовать контролировать внушение на новых одноклассниках. Без практики не выйдет, ведь так?
Не так.
А как тогда, мам?
Что-нибудь придумаем.
А в монастыре что говорят? Что они думают насчёт Пустоты?
Издеваешься
Издеваюсь.
Предложили изгнать из меня Дьявола.
И они издеваются.
И они
Машина пересекла границу области и остановилась на светофоре.
А врач? Тот, к которому ты последний раз ходила?
Говорит, не лечится. При рецидиве симптомы снимать. Никто не знает, что у меня. Нет диагноза, кроме эпилепсии и трёх знаков вопроса.
Теперь вздохнул Артем, но машина на это не отреагировала.
Страшно мне, Артем. Страшно. Хорошо, что у тебя пока не так.
Пока не так, а кличка уже есть.
И какая же у тебя кличка?
Внушитель, с легким самодовольством произнес он. Но твоя звучит страшнее Пус-то-та.
Слоги вылетали будто древнее заклинание.
Похоже на меня. А ты «Внушитель». Внушитель.
Мать слегка приподняла уголок рта, словно улыбнулась.
Твоя звучит грандиозно, а моя зловеще.
Артем снова вздохнул, молча отвернулся к окну и продолжил смотреть на вихри снега, которые сопровождали их всю дорогу. Ему даже показалось, что эти вихри указывали им путь, но нет, ничего таинственного снег был всего лишь снегом, а они были всего лишь людьми.
Если Пустота снова кого-нибудь убьёт, то я тебя потеряю, тихо сказал Артем, выводя пальцем крест на запотевшем стекле. Надеюсь, всё будет хорошо.
Он прислонил голову к надувной подушке, закрыл глаза и уснул.
Глава 2. В кафе
Они приехали в город ближе к вечеру. Артем хотел позвонить Ире, но у него разрядился телефон. Завтра они собирались на открытие памятника жертвам аварии. На памятнике было по ошибке выгравировано имя Иры, но это не стали исправлять и оставили так.
Никто не знал, что они возвращаются, кроме Иры. Никто не думал, что сейчас местные начнут сходить с ума, отовсюду повылезает нечисть и что настали темные времена. Артем и его мать принесли в город беду уже второй раз.
«Добро пожаловать в Новую Мологу!» прочитал неоновую надпись Артем. Богатый район. И что мы здесь забыли?
Здесь было хорошо в прошлый раз. Помнишь вон то кафе?
Мать разворачивала машину в сторону неоновых огней. Артем оживился.
Хочу горячий шоколад. А ты?
Наверное, кофе с молоком.
Мать вышла из машины и поставила её на сигнализацию. Артем тоже вышел, оглядываясь по сторонам. Присматриваться к обстановке незаметно пока он не мог и был похож на зверька, который пытается разглядеть хищника в незнакомой местности. Мать же держалась уверенно, видно, что была опытным бойцом.
ОСТАНОВИТЕ ГЛОБАЛЬНУЮ КАТАСТРОФУ! прокричал в нескольких метрах от них какой-то низенький мужичок с сальными волосами в рваных перчатках. Затем он подбежал ближе и, глядя в глаза, ещё раз это произнёс, но не так уверенно, намного спокойнее.
Мать ухмыльнулась, а Артем поёжился. Ему показалось, что приближается Пустота, и он на всякий случай встал между этим мужичком и матерью.
Идите куда-нибудь в другое место за права бороться. К зданию, где управление завода сидит, например. Здесь кафе, а не трибуна.
Мужчина замер на пару секунд, моргнул и сказал:
А ты прав, парень, так лучше будет.
С этими словами он похлопал его по плечу и убежал. Артем обернулся на мать, та стояла и покачивалась.
Мам
Мать вздрогнула, пришла в себя.
Всё нормально, сказала она. Это я. Пойдем.
Давай только на этот раз без внушения, ладно!
Ты чего боишься? Думаешь, нас накажут?
Хочу правильно.
Да поняла я. Шучу ведь. Шутка.
Мать скорчила рожицу, и у Артема стало легче на душе. Когда мать улыбалась, он всегда вспоминал, что она ещё здесь.
На парковке было много машин, но мало людей. Артем пошёл в сторону кафе, ему хотелось побыстрее дойти: на улице было холодно, и пока они ехали, он тоже замёрз. Мать пошла за ним.
Так что делать, если сейчас Пустота выйдет?
Она не выйдет сейчас. Триггеров нет.
Чего? Каких таких триггеров?
Артем открыл дверь и зашёл внутрь, мать зашла за ним.
Психиатр объяснил, что если не будет триггеров, она говорила достаточно громко, то есть ситуаций, которые будут это провоцировать, припадков станет меньше. Для начала рекомендовал выехать из враждебной среды. Вот я сюда и приехала. Мне здесь понравилось в прошлый раз. Спокойно. Чувствую здесь себя как дома.
Артем улыбнулся, похоже, опасность миновала. Они огляделись по сторонам и сели за первый свободный столик. Помещение было большое, но разделенное на сектора. Официанты в угольно-черных фартуках изящно скользили между столиками, золотые нити на их форме рисовали связку баранок, а очелья из черной с золотым тесьмой придавали всей обстановке налет старины.
Мать с насмешкой взяла меню у мимо проходившего официанта. Слишком резко и вызывающе она себя вела, может быть, тому виной уверенность в себе после сцены с офицером, а может быть, и таблетки. Они иногда её стабилизировали.
Что Вам предложить? доброжелательно пропели в низком регистре.
А из какого мира этот голос? сквозь зубы прошептала мать на ухо Артему, изображая, что сомневается в выборе блюда.
Артем глазами показывал на официантку, которая стояла за спиной у матери.
Артем! ещё раз сказала официантка.
А, из этого мира, понятно, пробормотала мать.
Ты меня не узнал? официантка таращилась на Артема, и он тоже вытаращил глаза. У девушки на бейджике было написано «Ведьма».
Ира?! Ты что, работаешь здесь?
Артем обнял её так крепко, что Ира качнулась. Она отошла и взглянула на друга добрым, но хитрым взглядом.
Ну да, а где мне ещё работать, для больницы маленькая, да и денег там мало, а тут в неделю только на чаевых месячная зарплата врача. А вы что так поздно приехали? Темно ведь уже.
Боже мой, Ира Вилова. Ведьма? громко и вычурно сказала мать Артема, глядя на Ирин бейджик. Почему Ведьма? И ты ходишь, я смотрю. Самостоятельно. Как тебе реабилитация местная? Правда шикарно?
Артем замялся и сбивчиво заговорил:
Это моя мама, Анна Сергеевна. Мам, а это Ира, но ты это уже и так сказала.
Здравствуйте, Анна Сергеевна.
Почему всё-таки Ведьма? не унималась мать, отбросив все приличия.
Мам! прошипел Артем на мать и стиснул зубы. Давай закажем что-нибудь, а то человек ждет.
Человек, на два тона выше сказала мать, ждет, значит. Ну давай. Мне штрудель и кофе с молоком.
А мне горячий шоколад и Артем вдруг замолчал. Он увидел, как за спиной девушки появился огромный мужчина.
Вилова, тебе помочь?
Нет, не надо, это мои знакомые. Всё хорошо.
Мать прищурилась, глядя на охранника. Пару секунд она молчала, а потом подмигнула ему и мотнула головой влево: мол, уйди. Охранник, ухмыльнувшись, пошёл.
Ведьма, буркнул он себе под нос.
Ира обернулась.
Упырь, фыркнула мать, покосившись на Артема, а потом чуть громче сказала охраннику вслед. Ведьма здесь не я! Я Пустота!
Охранник обернулся и пару секунд смотрел на мать не отрываясь, затем поджал плечи и, уходя, слегка ей кивнул.
Не узнал меня, мать тяжело вздохнула и стала изучать меню.
Что это было? спросила Ира, которая смотрела то на уходящего охранника, то на мать Артема, то на самого Артема. Чертовщина какая-то! Вы что, знаете друг друга?
Мать Артема промолчала, и Артем стал показывать взглядом, чтобы та ответила на Ирин вопрос. Мать делала вид, что никакого вопроса не было.
Мам!
Что?
Тебе Ира вопрос задала. Ты знаешь этого мужчину?
Какого мужчину?
Охранника, который у нас работает, сказала Ира.
Знаю. По долгу службы.
Артем сглотнул, а Ира еще раз чертыхнулась.
Подожди, девочка, у тебя ещё всё впереди. Ты что, не в курсе?
В смысле?
Ира уставилась на мать Артема, а та продолжила говорить так, будто заговаривала зубы.
Слишком часто черта вспоминаешь. Подожди ещё, поступишь в медицинский, вот тогда настоящая чертовщина и начнется. Кладбище своё сможешь открыть. Утром на лекциях вечером в морге. Тут бутерброд ешь, а тут кишки лежат или мозг чей-нибудь, прошептала последние слова мать, изображая руками контейнеры для еды и для органов. Ты видела мозг в разрезе?
Ира стиснула зубы. Сарказм в свою сторону она не выносила. Сразу захотелось ответить ненормативной лексикой и вербальной агрессией, как она это тактично называла, но она сдержалась.
Видела.
Готова к такому?
Шутка про кладбище старая, не отводя глаз от женщины, проговорила Ира.
Ты с чего взяла, что это шутка?
Напряжение нарастало, но Ира снова сдержалась.
У меня отец хирург, и я знаю, что это не шутка, но если я буду так думать, то раздумаю поступать в медицинский, а если раздумаю, то никого не спасу. Так думать не помогает, Анна Сергеевна.
На психиатрию тогда иди, говоришь, как они. Хоть при работе всегда будешь.
Да, Неадекватов сейчас полно, улыбаясь, ответила Ира, приняла заказ и ушла.
Артем прищурился. Он пристально смотрел на мать и ждал объяснений.
Ты что-то хочешь мне сказать, сын?
Хватит, зло шипел Артем.
Паясничать? подмигнула ему мать. Милая девочка, кстати. Когда узнает, кто она, скажи мне. Интересно, долго её качать будет.
В смысле?
Тоже Неадекват она, скорее всего, Лекарь.
Бред.
Артем уткнулся в телефон, он не хотел слышать ни про Иру, ни про Неадекватов. Он вообще не хотел, чтобы мать лезла в его личную жизнь, но всё же продолжал ей много рассказывать, видел, что ей было интересно.
Мать окинула взглядом кафе. Тепло. Свет был тоже теплый, как и вся атмосфера. Она набросила на плечи плед, лежавший на кресле, и устроилась на маленьком диванчике поудобнее. Ей стало невероятно уютно, и она улыбнулась. Тут появилась Ира с готовым заказом. Аромат кофе с молоком и горячего шоколада окутал столик. Штрудель выглядел аппетитно. Мать и сын стали наслаждаться спокойствием, которое царило в этом кафе, Ира продолжила работать, и никто из троих не хотел думать о том, что будет завтра.
Глава 3. Новенький
Через пять минут начинался урок, а Сироткиной так и не было. Мельников поглядывал на дверь, очевидно, её ждал, а Вика беззаботно покачивала ногой, уставившись в телефон. Белов прислал ей кота, который ел новогоднюю гирлянду, и Вика великодушно улыбнулась поклоннику. Чувство собственной важности взлетело у парня до небес, но счастье длилось недолго. В класс вошла завуч школы Заболотная Ираида Павловна, которую за глаза все, включая преподавателей, называли Кикиморой. Эта худощавая женщина в строгом темно-синем костюме с длинными руками и маленькими ножками взглянула на разрисованную доску. Сходство было потрясающее. Белов оправдал свое звание лучшего граффитчика района, и Кикимора с крохотными бусинами вместо глаз и растрепанными волосами на бледно-зеленом фоне как будто подмигивала своему прототипу.