Другими словами, мелкий говнюк совсем не волновался о животном, а переживал о своих карманных деньгах! Вот я и не выдержал и тут же выкинул его на улицу. Затем позвонил по номеру хозяина собаки, который числился у нас в базе данных. А сам остался ночевать в клинике и присматривал за бедным животным, пока богатенькие хозяева не определились с его судьбой. На следующее утро у клиники стояла парочка тонированных автомобилей с мигалками. Разгорелся охрененный скандал! И пока старший дегенерат с флажком триколора на дорогом пиджаке ругался о принципах и чести, а начальник пытался уладить конфликт, бедный старый пес сделал свой последний вздох у меня на руках.
Тяжело! Твою мать, как же тяжело. Зачастую наше внимание обращают на то, как эмоционально сложно врачам, которые стараются спасти своих пациентов, но все же теряют их. Этим пестрят новостные каналы, газеты и даже художественная литература. И почти никогда не придают значения схожим обстоятельствам, касающимся наших меньших братьев. Случается так, что животного уже нельзя вылечить, а облегчить его страдания можно лишь радикальным методом усыплением. И почему-то никто не задумывается о том, что чувствует их любимец в последние минуты своей жизни. Да, многие хозяева считают, что так легче переносить потерю отстранившись Возможно, так и есть. Но только кому? Им или их любимцам, пускающим последнюю слезу в одиночестве? Ненавижу такие дни! Но, как говорит мой наставник: «Это издержки нашей профессии, поэтому мы всегда остаемся с ними до последнего». Наверное, меня особенно цепляют такие моменты, потому что с самого детства я сам чувствовал себя старым и никому ненужным псом. И мне не хотелось оставлять ничем неповинное животное умирать в одиночестве. Хозяина, как и родителей, не выбирают.
После моего несдержанного поведения я даже не был уверен, что достоин принять такой дар и подпишу ли эти долгожданные документы. Начальник дал мне два дня отдыха, а я так и не понял: наградил он меня или наказал. Дал мне время выпустить пар или взял отсрочку от передачи прав на владение бизнесом, потому что усомнился во мне? Только покинув клинику в конце рабочего дня, я осознал, что мне совершенно фиолетово! Не хотелось думать о завтрашнем дне. Ничего из сказанного и сделанного мной я не стал бы менять, даже выпади такая возможность. Как и просить за что-либо прощения. Просто было немного стыдно, что своей опрометчивостью я подставил под удар начальника.
Мои мысли витали где-то далеко. В клуб я приехал на полном автомате и с единственным желанием: напиться и забыться. Близняшка попалась под руку по чистой случайности. Она стояла в общей очереди, а увидев меня, позвала и с жалостливыми глазами попросила провести ее внутрь. Когда я от скуки согласился, она плюнула на свою компанию и побежала передо мной, довольная, точно выиграла в лотерею.
Ну что ж, пускай порадуется и пошевелит попой в танце. Может, отвлечет меня, подумал я, глядя на нее. И очень быстро понял, что это было не лучшим решением. Поднявшись с ней в VIP-кабинку, я даже голос ее толком не слышал, потому и не совсем осознавал: Даша это или Света. Смазливые близняшки были соседками Аньки, и я знал их с детства. Девочки быстро выросли и обе приставали ко мне, не стесняясь друг дружки.
Девушки непонятные для меня создания. Их поведение не поддается логике. Их мысли так запутаны, что ногу можно сломать в этих дебрях. Но я и не пытался их понять. Никогда. Давно осознал: когда к ним относишься с теплотой в сердце, они могут сильно попортить тебе нервы. Но если относишься прагматично, все проходит безболезненно, а иногда и приятно. Поэтому я просто брал то, что предлагали, не задумываясь о чем-то серьезном. Хороший секс приятная разгрузка. Чего еще можно пожелать? И никак иначе, чтобы не лезли в душу и не царапали там все своими наманикюренными ногтями. Только все они почему-то думают, что смогут стать той единственной, кто заставит меня разлюбить одиночество. Смогут покорить мужчину при помощи секса. Смешные.
Сидя в отдельной кабинке с близняшкой битый час, я ловлю себя на мысли, что ее компания меня раздражает. Все ее движения, даже рука, нередко скользящая по моим штанам, как бы невзначай, не производит на меня никакого эффекта. А глупая болтовня только выводит из себя. Так и тянет прямиком сказать ей, чтобы шла танцевать или еще куда подальше и оставила меня одного. Но глядя на мое раздраженное лицо, вижу, она не собирается сдаваться и идет обратным путем: самоуверенно усаживается мне на колени и трется задницей в попытках поднять мне «настроение». И если бы я захотел, взял бы предложенный десерт без каких-либо стараний, прямо на диване в клубе. Но это не то, что мне нужно! Ее похотливое настроение меня просто достало, как бы она ни старалась. Я искренне начинаю жалеть, что приехал сюда, а не домой, пить в полном одиночестве.
Поглядываю на нее и удивляюсь. Собеседник из меня сегодня паршивый, а она все равно не сдается. Влюблена? Отнюдь. Такие, как она, влюбляются в кошелек спутника и в выгоду, которую может принести такая ночь. И почти все встречающиеся мне девушки именно такие. Хотя это честно. Мы, мужчины, хотим секса, они, женщины, внимания, побольше подарков и регулярных ужинов в дорогих ресторанах. И раньше меня это совсем не смущало. Я ведь тоже не по библиотекам ходил и жену себе искал. Только сегодня ее откровенные действия меня совсем не будоражат. Надоело. Все надоело!
Пришлось скинуть ее обратно на свое место и подняться с дивана. Отойти подальше, пока не сорвался и раздраженно не послал ее по непротоптанной тропе. «Она же не виновата в том, что попала мне под руку, когда у меня настроение ни к черту!» постарался я успокоить самого себя.
Я сделал большой глоток обжигающего напитка и, оставив стакан на столе, устало облокотился на перила. Когда я рассматривал танцующую внизу толпу, мое внимание привлекла одна девушка. Сердце застучало громче, а кровь по венам забегала быстрее. Мое возбуждение стало заметно по натянутой ткани штанов, даже несмотря на то, что я не мог как следует ее рассмотреть из-за слишком близко танцующих хмырей. Точно загипнотизированный, я не мог оторвать от нее взгляда. Продолжил наблюдать, как она эротично двигается, извиваясь как дикая кошка, сексуально шевеля своими чертовски аппетитными округлыми бедрами, обтянутыми белыми джинсами. Девушка стояла ко мне спиной, но даже с такого немалого расстояния ее черты показались мне знакомыми. Она очень сильно напоминала мне мою упрямую кошку из прошлого
Я снова устало повернулся лицом к своей спутнице, взял со стола стакан, наполнил его виски и залпом осушил.
Мне сегодня совсем не хотелось думать о прошлом, особенно сейчас. Прошлое не приносило радости и душевного успокоения. Но глядя на безотказную близняшку, я не испытал и десятой доли того возбуждения, которое вызвала во мне незнакомка в белых джинсах. И это раздражает еще больше, заставляя меня прекратить сдерживаться в высказываниях:
Света, ты уж извини меня, но лучше тебе пойти к своим друзьям!
Я Даша. Она обиженно надула губы.
Точно. Найди сестру и потусуйся с ней. Или с кем ты пришла сюда?
Но я думала, мы проведем эту ночь вдвоем.
Не сегодня. У меня совсем нет настроения. Я рассчитывал, что после честного ответа Даша все поймет сама, а отсутствие моего интереса остудит ее пыл, и, окончательно обидевшись на меня, она уйдет не попрощавшись.
Я лениво долил себе виски из полупустой бутылки, стоявшей на столике. Даже алкоголь сегодня не действовал не успокаивал и не помогал расслабиться. Взяв бокал в руки, не обращая никакого внимания на близняшку, я опять повернулся в сторону танцпола и начал искать аппетитную попку в белых джинсах.
Она все еще извивалась в танце спиной ко мне. Цветные лучи попадали на нее, создавая какое-то волшебное свечение. Мир уменьшился до точки, а в душе отозвался давно позабытый трепет. Ох, как сильно она похожа на
Твою мать! вырвалось у меня устало, когда она повернулась и показала свое красивое личико. Разве день может быть еще хуже?
Похожа на Марину!
Только незнакомка совсем не была похожа на нее. Это и оказалась Марина Романова собственной персоной!
Марина Романова мое спасение и проклятие в одном лице. Несдержанная ведьмочка, околдовавшая меня своей улыбкой, греющей сильнее летнего солнца. Именно эта девушка терзала мои мысли много лет. Она покинула мою жизнь, проехавшись по моему самолюбию на своем новом дорогом внедорожнике. Вырвала кусок души и забрала с собой, никому больше не позволяя к ней притронуться.
Все мои детские школьные драки происходили из-за нее, даже когда она этого не знала.
Помню так, будто это произошло вчера. Она совсем малышка, с двумя косичками, в светленьком сарафанчике, стоит и трусится от страха, когда рослые мальчишки отобрали у нее очки. В тот день я подумал, что она нуждается в моей защите, и заступился за нее. На самом деле это я нуждался в ее дружбе и том тепле, с которым она на меня смотрела. Никогда и никто не смотрел на меня так, как умела Марина. Это я не смог отойти в сторону и сделать вид, что не покорен ее добротой с первой минуты.
С ней я начал чувствовать себя сильным защитником, маленьким мужчиной. Ради нее я с радостью просыпался каждое утро и бежал в школу на всех парах. Ради нее я просыпался ни свет ни заря в выходные дни и шел во двор, якобы на лучшие качели в районе в аккурат напротив ее окон. Она никогда не выпускала книги из рук, и ради нее я научился читать гораздо быстрее всех остальных мальчишек в классе.
Но и из-за нее же я с легкостью терял голову.
Какой-то пацан по-за глаза нелестно отозвался о ней, назвав скучной зубрилкой, и снова возникла драка моя первая разбитая губа. Марина так и не узнала причину моего срыва. Вытирая мою кровь, она не прекращала проливать слезы. Шмыгая носом, долго ругалась на меня, призывая больше не делать так, потому что могу напроситься на неприятности, такие как перевод в другую школу. Даже вспоминать смешно эту картину.
Я стал умней. Следующую драку я затеял вне школьного двора. Мне не понравилось, как парочка мудаков старшеклассников, с которыми она танцевала на школьной дискотеке, сделали ставки: «Кто первый затянет Марину в постель».
Я всегда оберегал ее как старший брат. Ее и Аню. Только Марина была особенной девочкой. Очень умной и упорной, ставила перед собой цель и перла к ней как танк. Никто не мог ей помешать. Меня восторгала эта черта ее характера, но вместе с этим она обладала очень чувствительной и тонкой натурой. С Аней было проще. Она всегда была бойкой, могла сама кому угодно лицо начистить. Эта девушка, воспитанная папой, военным, чуть что, тут же влепляла обидчику в глаз, чтобы в будущем неповадно было. Марина же была более остра на язык всегда знала, что сказать. Но как только оставалась одна, плакала и задавала один и тот же наивный вопрос: «Почему люди такие жестокие, почему они друг друга постоянно обижают?»
Отвлекаясь от воспоминаний, я заметил танцующую рядом с Мариной Аню ее неразлучную лучшую подругу. «Мне казалось, они не любят такие места», подумалось мне. Я закрыл глаза, постарался взять себя в руки и устало потер переносицу. Хотя откуда мне знать, что теперь любит эта Даже слов нет, как ее называть теперь.
Судя по всему, эта чувствительность и чуткость была детским явлением. Марина взрослела, а с ней менялся ее характер становился несносным.
В старших классах мне было совсем хреново, а справляться с жизненными трудностями все труднее. Отца не стало, а мать постоянно боролась сама с собой. Каждое утро она просыпалась и обещала, что обязательно исправится. Вот только после обеда, когда я возвращался с учебы, она уже была в стельку. Сколько бы я ни искал и ни выливал алкоголя в унитаз, она находила его вновь.
После этого моя вера в людей, в особенности женщин, почти умерла. В моей жизни остались фактически две девушки две сестры: Аня и Марина. Только им я доверял и только с ними чувствовал себя хорошо, до поры до времени
С Аней мои отношения оставались прежними, а вот с Мариной все резко изменилось.
Помню, когда, как мне кажется, все началось. Мне семнадцать. До выпускного считанные недели. Мы шли со школы втроем. Аня жила ближе, чем мы. Мы попрощались с ней и пошли дальше. Внезапно поднялся жуткий ветер, и мелкая соринка попала Марине в глаз. Как она ни старалась, не могла от нее избавиться. Сняв очки, она повернула невинное личико ко мне и попросила помочь. Я притронулся к нежной коже ее лица и замер. Меня словно молнией поразило, электрический разряд пробежался по всему телу. Ее кожа была такой нежной, словно персик. Мне не хотелось отстраняться. Хотелось приласкать ее розовые щеки пальцами. Наше расстояние сократилось до сантиметров, и меня жутко потянуло поцеловать ее. Я даже наклонился ниже, чтобы попробовать на вкус ее губы. Первый поцелуй, интересно, как это делается? А понравится ли ей?
Ну же, Саша, я так без глаза останусь, пока ты решишься что-то сделать, взмолилась она, сбивая меня с мысли. Ты видишь соринку?
Стой и не двигайся! Кто тебя одноглазую замуж возьмет? отшутился я и подумал, что я бы женился на ней, какой бы она ни была. Больной, хромой или одноглазой. Это же моя малышка Марина.
В тот же момент меня поразила другая молния. Это же моя Марина. Как я мог подумать о ней в таком контексте? Это ведь ненормально: мечтать о поцелуе с ней. Она же мне как сестра. Да и финансовое положение наших семей было как небо и земля. Что я мог ей дать, кроме любви и заботы? Жалящие мысли, точно рой азиатских ос, напугали меня больше любого фильма ужасов. Реакция моего организма на нее довела меня до паники. Я боялся и злился на самого себя. Я не имею права желать лучшую подругу.
Распрощавшись с ней возле ее дома, я отстранился. На следующий день не пошел в школу, сославшись на неизвестный вирус. Когда пришлось вернуться на учебу, стал дерганым. После этого, оставаясь с Мариной наедине, я начал чувствовать себя неловко. Винил себя и свои неправильные мысли.
Помог спорт. Клубам и дискотекам я предпочел нашу мрачную местную качалку. Спорт стал моей главной терапией, помогающей вернуть самоконтроль. Я перестал быть взрывным. Занимаясь борьбой, научился выплескивать ненужную агрессию в честных поединках с другими целеустремленными ребятами. В конце концов я стал увереннее в себе и в своих силах, к тому же это сильно отразилось на моей внешности.
Там же, в качалке, я познакомился с Юрием Андреевичем. Оказалось, что он сам вырос в нашем дворе, а хозяином качалки был его армейский друг. Поэтому он и продолжал ездить в наш район, хотя мог позволить себе самый лучший и дорогой спортзал в городе. Как заявил мужчина: «Нужно помнить свои корни это не просто слова из фильма».
Общаясь с ним, я начал интересоваться его профессией, после школы приходил к нему в клинику и помогал по мелочам, за что он мне приплачивал. Вскоре я у него стал зарабатывать больше, чем в местном ларьке. Потом, также не без его помощи, поступил в университет. Спустя пару лет он же помог мне положить мать в клинику. Так что в благодарность за его добро я был готов работать на него днями и ночами.
С девчонками я встречался все реже. Я запретил себе думать о Марине как о девушке. Страх потерять ее как подругу пересилил все желания. Тем более куда мне до ее уровня? На летние каникулы она летала с родителями в Дубай. Проводила недели на яхте и занималась подводным плаванием, серфингом и множеством других видов активного отдыха, которыми родители старались ее отвлечь от тоски по родине. Зимой она посещала Швейцарию и Андорру, каталась на лыжах и пила горячий шоколад с маршмеллоу, которых мне только в фильмах приходилось видеть. На весенних ела круассаны в Париже. А я даже в Подмосковье на отдых не выезжал. Все деньги уходили на оплату счетов по учебе, жилью и лечению матери.