На эмоциональный стресс люди реагируют по-разному. Кто-то гасит его бутылкой, кто-то шоколадными конфетами. Иные ищут спокойствия в религии. Для Пенни лучшим лекарством от стресса всегда была кисть. Когда на нее накатывала грусть или тревога, она бралась за новую картину. Не стал исключением и сегодняшний вечер. Все стены ее комнаты были увешаны картинами. Посередине, на массивном мольберте, стояла ее последняя неоконченная работа ночной пейзаж набережной Виктории, выполненный в импрессионистской манере. Мольберт подарили родители, когда ей исполнился двадцать один год. Найдя последний из пяти чистых холстов, купленных летом, Пенни сняла пейзаж и прислонила к стене. Затем натянула новый холст и некоторое время стояла, глядя на чистую белую поверхность и теряясь в раздумьях. Раздумья прервал стук в дверь. Пришла Викки, соседка сверху.
Привет, Викки. Проходи. (Послышался шум закипающего чайника.) Я тут собралась выпить чая. Останешься на чашечку?
Они с Викки почти одновременно поселились в этом доме. Невзирая на спартанские условия, дом устраивал обеих, хотя и по разным причинам. Пенни привлекли размеры комнаты. Обогреть такое помещение было почти невозможно, зато из всех вариантов этот устраивал ее возможностью совместить в одной комнате мастерскую и спальню. Викки дом устраивал тем, что она могла дойти пешком до университета, где она писала диплом, специализируясь на физиотерапии. Соседка вошла, закрыла дверь и оторопела:
Пен Пенни? Что у тебя произошло? Откуда эта потрясающая прическа и обалденные ногти? Она была ошеломлена не меньше, чем Спиро и Джимми. Ты изменилась до неузнаваемости.
Пенни угостила ее той же легендой о доброй старой тетушке Фло. Теперь легенда звучала гораздо складнее. Когда Пенни закончила рассказ, чай был готов. Она налила две чашки, протянув одну Викки и предложив сесть на единственный свободный стул, а сама села на кровать.
Устраивайся. Чего там говорить обо мне? Лучше расскажи, как ты.
В лучшем виде. Викки опустилась на стул; как всегда, в спортивном костюме и кроссовках, она находилась в отличной форме, ведь, помимо манипуляций с пациентами в рамках своего курса, Викки почти каждый вечер совершала пробежки. А я пришла посмотреть на свою героическую соседку. Твоя история разошлась по всем соцсетям. В газете даже появилась статья о тебе. Люди собираются подать петицию о присвоении тебе рыцарского звания или чего-то в этом роде.
Пенни улыбнулась:
Я слышала от ребят на работе. Но мои шансы оказаться в Букингемском дворце невелики.
Произнося эти слова, Пенни думала о том, что теперь, играя роль мультимиллионерши, она наверняка встретится если не с королевой, то с несколькими знаменитостями.
Трудно сказать, ответила Викки, глотая чай. Нынче не так-то много героев. Кстати, а что думает Рик по поводу своей подруги, ставшей героиней?
Пенни сразу перестала улыбаться.
То, что думает Рик, меня больше не волнует. Поймав удивленный взгляд Викки, она пояснила: Позавчера мы с ним расстались.
Расстались? Но почему? Что случилось?
У него другая, это и случилось.
Бедняжка! Как тебе не повезло. Викки ободряюще улыбнулась. Так ты потому преобразилась? На твоем горизонте появился новый мужчина? Ты же не просто так сделала новую прическу. Ты теперь просто неотразима. Значит, кто-то замаячил?
Пенни покачала головой и с предельной честностью ответила:
Нет, Вик. Никакого нового мужчины. Я же тебе говорила: мне нужно было использовать тетин сертификат. Мне сейчас не до мужчин. У меня нет на них времени. Я вкалываю в кафе, а свободное время отдаю живописи.
Викки посмотрела на пустой холст:
И как называется этот жанр? Невидимая живопись?
Нет, я решаю, что изобразить. У меня уже достаточно лондонских пейзажей, правда в моей расхлябанной манере. Почему бы не попробовать себя в новом жанре? Может, перемена принесет мне успех.
А почему бы тебе не воссоздать драматическую историю со спасением малышки на станции? Вместо пейзажей написать динамичную картину?
Викки сказала это в шутку, но идея была не настолько глупа, как могло показаться.
Если совсем честно, я думала об этом пути Нет, не о рельсах, добавила Пенни, заметив удивление подруги. Я думала об абстрактной композиции, передающей мое состояние в тот момент или, скорее, потом, когда все осталось позади.
У Пенни появилась идея, и она была только рада, когда через несколько минут Викки ушла, оставив ее наедине с холстом.
Подойдя к умывальнику, возле которого стоял кувшин с кистями, Пенни выбрала широкую кисть и вернулась к холсту. На палитре осталось засохшее пятно желтой краски. Пенни капнула скипидара и растворила краску, сделав ее совсем бледной. Взяв кисть, Пенни стала наносить мазки и изображать фигуры, заглядывая в подсознание и воспроизводя появляющиеся оттуда образы. Работая, она решала, в какой цветовой гамме будут исполнены разные части новой картины. Она выдавила на палитру немного красной и синей краски и нанесла пробные мазки своеобразную матрицу, позволяющую увидеть дальнейшее развитие картины. Время незаметно перевалило за полночь. Пенни решила, что на сегодня достаточно. Вымыв кисть, она отошла, разглядывая холст. Конечно, над картиной придется еще немало потрудиться, но ей очень понравился общий настрой произведения.
Пенни сходила в общую ванную. К счастью, там было свободно. Холод, царящий в ванной, не позволял задерживаться дольше необходимого. В комнате ее встретил острый запах скипидара. И хотя за окном было холодно, Пенни все-таки распахнула окно, чтобы проветрить комнату. Выключив свет, Пенни стала раздеваться. С тех пор как Рик уехал в Австралию, она спала в полосатой пижаме, подаренной матерью на Рождество. Наряд отнюдь не сексуальный, зато очень практичный, защищающий от холода и сырости. Пижама находилась в шкафу под грудой пакетов с дизайнерской одеждой. Пенни пришлось отодвинуть несколько пакетов, чтобы добраться до нее. При этом она наткнулась на коробку с дорогими вечерними туфлями на очень высоком каблуке, которые так любили Оливия и ее мать. Пенни, успевшей раздеться догола, овладело извращенное желание надеть туфли и пройтись в них по комнате. В темноте ее все равно никто не увидит.
Задним числом пришла мысль: такие эксперименты разумнее было бы проводить при задернутых шторах и включенном свете. Да и одежда не помешала бы. Пока Пенни огибала мольберт, каблук одной туфли в чем-то застрял. Как потом оказалось, это была дыра в ковре. Потеряв равновесие, Пенни ничком шмякнулась на пол. Увы, падая, она взмахнула рукой, схватившись за мольберт с новой картиной, которая тоже упала, приземлившись рядом. Локоть ударился обо что-то твердое, и Пенни растянулась на полу, поглаживая локоть и бормоча проклятия.
Когда боль в локте поутихла, Пенни села на полу и первым делом сняла проклятые туфли, швырнув их на кровать. Потом встала, закрыла окно, задернула шторы. Прошлепав босиком к стене, она повернула выключатель и оценила ущерб, нанесенный картине. К счастью, та не пострадала. Холст упал красочным слоем вверх. Но не обошлось и без огорчений. Падая, картина соприкоснулась с ее телом, смазав краску и неузнаваемо изменив композицию. Взглянув на левую руку, Пенни обнаружила, что пальцы запачканы оранжевой краской. Холст по диагонали перечеркивали четыре ясно различимые линии. Более неприятным было ощущение чего-то липкого на левом предплечье. Подойдя к зеркалу, Пенни увидела крупное синее пятно, тянущееся от предплечья до левой груди. Это соприкосновение тоже радикальным образом изменило первоначальный замысел, добавив широкую полосу во весь холст. Слава богу, на нем не отразилось, какой именно частью тела была проделана полоса.
Чертовы каблуки!
Разорвав на тряпки старую футболку, Пенни истратила полбутылки растворителя. Наконец ей удалось смыть с тела краску. Набросив халат, она помчалась в душ, где терла себя намыленной мочалкой, смывая запах краски и растворителя. Занимаясь этим, Пенни продолжала бормотать ругательства. Около часа ночи она вернулась в комнату и заперла дверь. Подняв с пола холст, Пенни снова закрепила его на мольберте и переоделась в пижаму. Она все время принюхивалась к себе не осталось ли на теле запаха краски, затем почистила зубы над раковиной с пожелтевшей эмалью, после чего угрюмо и пристально осмотрела испорченную работу. Ей понадобилось несколько минут, чтобы проверить первоначальную реакцию на случившееся. К изумлению Пенни, после трансформации картина нравилась ей еще больше. Инцидент с дырой в ковре превратил интересный замысел в талантливое произведение.
Оторвавшись от созерцания, Пенни убрала туфли в коробку и пообещала себе: в дальнейшем все эксперименты по освоению ходьбы на высоких каблуках будут проводиться в строго контролируемых условиях и непременно при включенном свете. Забравшись в кровать и закутавшись в одеяло, Пенни продолжала рассматривать картину. Ее мнение не поменялось. Фактически чем больше она смотрела на свое новое детище, тем больше оно ей нравилось. Улыбаясь, она подумала о французском художнике Иве Кляйне. В далекие шестидесятые годы он изобрел новое направление антропометрическую живопись. Обнаженных натурщиц, покрытых синей краской особого оттенка, прокатывали по громадным холстам, разложенным прямо на полу. Сама того не подозревая, Пенни продолжила его традицию. Правда, она не собиралась раскрывать кому-либо, как именно создавалась эта композиция.
Она выключила свет и быстро заснула. Ей вновь снилась Венеция. На этот раз она позировала обнаженной какому-то художнику в его мастерской. Художник стоял за мольбертом. Это был высокий темноволосый мужчина. Иногда Пенни мельком видела его кустистую бороду, но холст неизменно заслонял лицо художника.
Глава 5
В пятницу, получив долгожданную зарплату, Пенни отправилась в северную часть Лондона. Там находился магазин, где она всегда покупала краски. Заходя туда, она давно не встречала знакомых лиц. Но сегодня, идя вдоль длинного старомодного прилавка, она услышала, как ее окликнули по имени. Пенни повернулась на голос, обрадовавшись знакомому. Оуэн так звали мужчину тоже был художником, причем весьма симпатичным. Время от времени Пенни встречала его в разных местах, но дальше обмена несколькими фразами их разговор не шел. Неудивительно, ведь тогда она была вместе с Риком.
Пенни, привет! Потрясающе выглядишь!
Ты хотел сказать, по сравнению с моим прежним непрезентабельным видом? Так, Оуэн?
Пенни улыбнулась, но втайне очень обрадовалась комплименту.
Нет, я имел в виду совсем не это. Но смотрю, ты изменила прическу.
Ты очень наблюдателен. А ты все такой же: нечто среднее между Хью Грантом и рассеянным профессором.
Оуэн тоже улыбнулся:
Кстати, Пенни, что ты делаешь сегодня вечером?
Пенни оторопела. Никак он звал ее на свидание? А если звал, хотелось ли ей пойти с ним? Она сказала Викки, что не ищет себе нового мужчину, и это было чистой правдой вплоть до неожиданной встречи с Оуэном.
Оуэн, ты зовешь меня на свидание?
В общем, вроде того, если ты согласна. Он ободряюще улыбнулся. Как насчет того, чтобы сходить на выставку?
Выставка была вполне благопристойным местом, и Пенни решила узнать, куда же Оуэн ее приглашает.
Вечер у меня свободен. И на какую выставку ты собирался пойти?
Прости за любопытство. Ты сказала, что вечер у тебя свободен. От чего?
От работы. Я работаю официанткой. Отчаянная попытка не дать душе разлучиться с телом.
Вот оно что. Я и не подозревал. Не знаю, насколько тебе интересно, но в Королевской академии недавно открылась новая экспозиция Тёрнера. По пятницам она открыта до девяти. Хочешь, сходим туда? А потом я угощу тебя пирогом и пивом.
Романтично, как в студенческие годы. Ты против шампанского и икры? Пенни тут же вспомнила, что на этой неделе она дважды пила шампанское. Пожалуй, не стоит превращать это в привычку. Интересное предложение, только я вполне могу заплатить за себя. Встретимся в Королевской академии в семь?
Заметано.
Глядя вслед улыбающемуся Оуэну, Пенни задумалась о том, на что согласилась. С одной стороны, она так и так собиралась посмотреть новую экспозицию Тёрнера, и приятнее пойти туда с кем-то, а не одной. С другой мужчины сейчас ее не интересовали. Или все-таки интересовали? Ее заявление Оуэну, что она сама заплатит за угощение, шаг, несомненно, позитивный, если она намеревалась держать его на расстоянии. И потом, глупо отказываться от встречи с симпатичным мужчиной, разделяющим твои интересы. Если честно, с очень даже симпатичным мужчиной.
Продавщица в художественном магазине была давней знакомой Пенни. Естественно, она тоже заметила перемену, произошедшую с ее постоянной покупательницей. Особенно восхитили продавщицу новые ногти. Женщина спросила, не тяжело ли Пенни теперь держать кисти. Пенни покачала головой, хотя не далее как утром поцарапала себе кожу под глазом, решив почесать зудящую кожу и забыв о длинных ногтях. Хорошо, что глаз не повредила. Впредь надо быть осторожнее. Следом явилась шаловливая мысль: если отношения с очаровательным Оуэном перейдут в более интимную фазу, прикосновение такими ноготками могло бы сильно его напугать.
Свидание, если можно так назвать их встречу, прошло великолепно. Обоим очень понравилась выставка, и они провели в залах более часа. Затем они отправились в паб, находящийся за Пикадилли, в квартале Шеферд-маркет. Впервые за несколько месяцев Пенни вновь оказалась в мужском обществе. Ей было приятно находиться рядом с Оуэном. Она даже позволила себе немного пофлиртовать с ним. Пенни сознательно пришла в своей старой одежде, решив надевать новые вещи только в тех случаях, когда ей понадобится играть роль Оливии. Судя по лицу Оуэна, ему тоже было приятно общество Пенни. На прощание она обняла его и поцеловала в щеку, после чего спустилась в метро. Огорчало лишь то, что на следующей неделе Оуэн уедет во Францию.
Выйдя на своей станции, Пенни обнаружила его эсэмэску. Оуэн был восхищен их встречей и надеялся, что вскоре они снова увидятся. Она не стала мешкать с ответом.
Прекрасный вечер. Обязательно повторим, когда ты вернешься. XX.
Это была сущая правда. Пенни очень понравилось общение с Оуэном. Все эти месяцы она интенсивно писала картины, создавая портфолио для предложения их разным галереям, а потому на выходы в свет ей не хватало ни времени, ни денег. И даже будь у нее лишние деньги, после утомительных смен в кафе ее единственного источника заработка не очень-то тянуло идти развлекаться. Была и еще одна причина, пусть и не самая главная. Ее связывали отношения с Риком, хотя он и находился на другом краю света. Теперь все причины чудесным образом устранились. Рика она вычеркнула из своей жизни, а работа на Оливию избавляла от необходимости выходить на полную смену. К тому же она закончила подборку картин для галерей. Можно вновь подумать о развлечениях. Идя по тихим улицам к дому, Пенни улыбалась себе. Одно она знала наверняка: Рик окончательно уходил из ее жизни.
Дома, открыв ноутбук, она увидела электронное письмо от Кэролайн. Та извинялась, что не сообщила раньше, и спрашивала, сможет ли Пенни, одетая для приема с коктейлями, приехать завтра в дом Бруксов-Уэбстеров в Ноттинг-Хилле. Кэролайн поясняла, что идея принадлежит матери Оливии, захотевшей проверить и пронаблюдать результаты преображения Пенни в Оливию. Кэролайн пообещала, что тоже приедет для моральной поддержки, и заверила Пенни, что ей заплатят по сто фунтов за каждый час.