Толпа захохотала, аббат нахмурился.
Вздорная баба, отвечай на мой вопрос ты призвала огонь на наш город, ты подожгла дома своим мерзким колдовством?
Не обвиняй меня в колдовстве. Я говорю то, что вижу. Это дар от Бога. Я увидела огонь, прежде чем он разгорелся.
Дар от Бога, говоришь? А, может быть, от дьявола? Сказано в Библии гони прорицателей и гадалок. Покайся в своих грехах, признай свою вину, и я ограничу наказание позорной ямой и последующим изгнанием из Кардерлина. Если же будешь отрекаться и упорствовать в грехе, я прикажу тебя сжечь на площади в назидание всем таким же, как ты, безумцам, погрязшим в своих грехах.
Сжечь? Меня? старуха дёрнулась так, что верёвки затрещали. Руки коротки! Это меня защищает святой Мартин, это мне он подсказывает будущее. Знаю я свой конец, и это не костёр. Но огонь я вижу. Вижу адский огонь, который ожидает тебя старый обжора и бабник Сжечь меня! Врёшь, толстый боров! Я законы знаю. Ты оскорбил меня, назвав колдуньей. По салическому закону ты должен мне уплатить 63 солида за недоказанное оскорбление.
Недоказанное?! взревел покрасневший аббат. Да какие ещё доказательства нужны, если весь народ слышал, как ты призывала огонь на их дома! Ах ты, грязная мерзавка! Ты ещё смеешь мне угрожать!
Аббат встал и в гневе стукнул посохом по земле.
Так слушай мой приговор. Завтра на этой площади ты будешь сожжена за свои грехи, и тогда все поймут, что ты лживая «бредунья», дурачившая людям головы. Ты накликала пожар на город, и огонь сожрёт тебя. Да будет так! Аминь.
Аббат оглянулся на начальника стражи.
Бертран, исполните завтра на этой площади мой приговор, а пока бросьте эту грязную ведьму в яму.
Начальник стражи почтительно склонил голову, и аббат проследовал в окружении слуг обратно в корчму. Стражники отвязали старуху от столба, и погнали на край площади, где находилась позорная яма.
Артур и Шут вернулись в харчевню, пообедали ухой, запили вином и снова вышли на площадь. Солнце было в зените, на ярмарке было не протолкнуться.
Пойдём, я куплю что-нибудь своей любезной Мартиночке, сказал Шут. Надо её задобрить. Вечерком схожу её навестить.
Они прошли до торговых рядов, где продавались ткани, иголки, нитки, разная галантерея и косметика. Наблюдая молодящуюся пожилую женщину, втирающую себе крем в лицо, Шут сказал:
В своей нелёгкой борьбе со временем женщины одерживают временные победы и постоянные поражения.
Тем не менее, он купил коробочку с кремом, который назывался «индийский бальзам», и попросил продавца завязать её красивым бантиком. Сунув покупку в карман, подмигнул Артуру.
Скажу ей, что привёз этот бальзам специально для неё из Парижа.
Чего мелочиться? посмеялся Артур. Скажите, что вам его прислал из самой Индии ваш знакомый индийский магараджа.
Нет, засомневался Шут, она женщина неглупая, в это она не поверит.
В самом конце площади, возле каменной стены местной тюрьмы, находилась позорная яма. Сюда помещали пойманных воришек и должников. Сейчас там сидела старая гадалка. Народ толпился у края ржавой решётки, накрывавшей позорную яму. Кто-то смеялся, кто-то сочувствовал. Мальчишки кидали мелкие камешки сквозь прутья решётки и бурно радовались, когда камешек достигал цели.
Грязный бродяга в каких-то немыслимых лохмотьях, стоя над ямой, насмехался над старухой.
Что, старая готова поджариться на костре?
Чему радуешься? одёрнул его Шут. Завтра и тебя может ждать то же самое.
Бродяга обернулся к нему и осклабился:
Если нет своих радостей, почему бы не порадоваться чужому горю?
Отойдя от ямы, Артур оглядел здание тюрьмы. Двухэтажное строение причудливой формы из тёмного кирпича, с маленькими зарешёченными окошками, соседствовало странным образом с колокольней, где висел один колокол, звук которого, видимо, они слышали при пожаре. Мрачное здание внушало и подавляло, особенно по контрасту с разноцветной бурлящей площадью и низенькими домишками вокруг неё.
Много ли там сидельцев? задумался вслух Артур.
Нет, сейчас немного, откликнулся Шут. Вот когда были голодные бунты, тюрьма была забита битком.
Поначалу ведь строили церковь, поделился он. Но, когда недостроенная церковь сгорела, решили, что это дурной знак, и переделали её в тюрьму.
Шут лукаво улыбнулся и развёл руками.
Какой-то злой рок преследует людей вроде строят храм, а выходит тюрьма.
Что же в городке нет церкви?
Есть небольшая в другой стороне. А так по церковным праздникам и в воскресенье ездят в монастырскую церковь. Она здесь недалеко.
Оставив Артура, Шут отправился к своей «любезной». Артур на лошади проехался до речки и искупался, несмотря на то, что время уже было закатное.
Выйдя из воды и попрыгав, чтобы согреться, он натянул свою одежду и подошёл к лошади.
Как же мне тебя назвать? он погладил её по холке.
Лошадь фыркнула и посмотрела наверх. Артур тоже посмотрел наверх и заметил первую вечернюю звезду.
Арктур! обрадовался он и посмотрел на лошадь. Это моя звезда! объяснил он ей. Только на одну букву отличается Давай-ка, я назову тебя Звёздочка! Вон у тебя и белое пятно на лбу есть! Ты как не против?
Лошадь ещё раз фыркнула, что Артур оценил, как знак согласия.
Поздним вечером Артур прогуливался по площади, сбежав из душной и шумной корчмы, где Шут балагурил с товарками за кружкой вина. Он вернулся от своей «любезной» быстро и был малость не в духе. Впрочем, долго печалиться он не умел, благодаря счастливому свойству характера. Поэтому быстро нашёл разбитных девиц и угостил их вином. Артур улучил минуту, чтобы сбежать. На душе у него цвела грусть.
Погуляв немного по опустевшей ярмарке, он направился к тюремному зданию. У дверей тюрьмы сидел солдат с алебардой. Ему было скучно, и по тем взглядам, которые он бросал через площадь, в сторону корчмы, было ясно, что он хотел бы сидеть там. До тюрьмы доносилось нестройное пение подвыпившей компании, и солдат тяжело вздыхал, проклиная свою службу.
Артур прошёлся мимо него, украдкой бросая взгляд в его сторону. Солдат не обратил на него внимания, погружённый в свои невесёлые мысли.
Хорошо бы его отвлечь, подумал Артур. Может быть, я сумею поднять решётку и выпустить гадалку.
Решившись действовать, он направился в корчму и через минуту вышел оттуда с Шутом.
Объясни толком чего ты хочешь? недоумевал Шут.
Там сидит один солдат, всего один! Уговорите его пойти в корчму, предложите ему выпивку, а я тем временем выпущу гадалку.
Далась тебе эта гадалка! Что она тебе родственница что ли?
Неужели вам её не жаль, неужели мы завтра будем наблюдать её мучения на костре? Я себе не прощу этого!
Кое-как он уговорил Шута, и тот пошёл через площадь к тюрьме. Артур незаметно приблизился тоже и встал за каким-то деревянным щитом, откуда он мог наблюдать. Шут присел на лавочку рядом с солдатом и заговорил с ним. Говорили они минут десять. Артур уже начал терять терпение. Наконец они поднялись и пошли через площадь к корчме. Проследив за ними и убедившись, что они зашли в корчму, Артур быстрым шагом пошёл к позорной яме. Ночной полумрак освещала луна и факел на стене тюрьмы. Артур наклонился к решётке и позвал:
Года! Вы меня слышите?
Он увидел, как старуха зашевелилась и подняла голову.
Я вас вытащу отсюда! Помогите мне поднять решётку.
Он взялся за прутья решётки и с силой потянул её к себе. Старуха встала и вытянула руки вверх. Но она не достала решётку, а Артур понял, что он один не осилит.
Что же делать?
Он лихорадочно стал оглядываться вокруг и его осенило. Подбежав к ближайшему торговому ряду, он с усилием выдернул длинную доску и побежал обратно. Кое-как подсунув доску под решётку, он стал действовать ей, как рычагом. Постепенно, рывками, он сдвигал решётку вбок. Наконец получилось отверстие, достаточное для того, чтобы там пролез человек. Свесившись по пояс в дыру, Артур протянул руку гадалке, и она схватилась за неё. Стиснув зубы, Артур тащил старуху вверх и понимал, что он её не поднимет. И вдруг кто-то сзади обхватил его за пояс и потащил. Артур от испуга разжал руку, но старуха вцепилась в неё уже мёртвой хваткой. С хрипом и стоном она вылезала из ямы и наконец повалилась на землю. Артур привстал на колени и услышал голос Шута:
Берём старуху под руки и бежим отсюда.
Вдвоём они потащили старуху прочь. Она охала и стонала, но кое-как перебирала ногами. Через пять минут они пересекли площадь и все трое рухнули в канаву у дороги, чтобы передохнуть. Отдышавшись чуть-чуть, продолжили путь и остановились уже у окраины городка.
Всё! Хорош! Я уже выдохся, бросил Шут. Бабуля! Ты как там жива?
Старуха моргала глазами и тяжело дышала. Вдвоём они подняли её на ноги, и Шут показал рукой:
Иди туда и не возвращайся в Кардерлин. Здесь тебя ничего хорошего не ждёт.
Посмотрев, как старуха ковыляет по дороге из городка, они развернулись и пошли обратно.
Ну и задал ты мне работёнку! бранил Артура Шут. Многое в моей жизни бывало, но старух я ещё на себе не таскал. И ведь какая тяжёлая, зараза! Я думал, что сдохну, пока вас тянул.
А я думал, что вы меня разорвёте пополам! смеялся Артур. С одной стороны вы тащите, с другой стороны старуха висит.
Они вернулись на площадь, убедились, что пока всё спокойно, пропажу не обнаружили, и пошли в корчму.
Солдат уже спал за столом, алебарда стояла возле него у стены. Несколько поздних гуляк ещё пьянствовали в дальнем углу. Артур с Шутом поднялись по лестнице и прошли в свою комнату.
Затворив за собой дверь, Артур расстроенно сказал:
А солдата мы подвели. Ему теперь из-за нас попадёт.
Ну, извини! возмутился Шут, зажигая свечу. Ты хочешь приготовить яичницу, не разбив яиц И потом это была твоя идея!
Да! стоически согласился Артур.
Ничего ему не будет, успокоил Шут. Всыпят десяток горячих по спине, так для солдата это дело привычное.
А он не выдаст вас? заволновался Артур.
Не думаю Я его так напоил, что он вряд ли вообще что-нибудь вспомнит.
Разбудили Артура утром громкие голоса.
Что значит не нашли?! Прочесать всё в округе на десять лье! Обойти в городке все дома!
Испуганный голос отвечал что-то сбивчивое, и следом неслись разъярённые вопли:
Если до вечера не найдёшь старуху, я тебя выпорю вместе с этим пьянчугой. Ты меня понял? Бери десять солдат, и чтоб к вечеру она сидела в яме. Пошёл вон!
Разъярённый голос, как понял Артур, принадлежал Бертрану начальнику городской стражи. Шут поднял голову, проснувшись.
Что там за шум?
Артур вскочил с кровати и, опасливо глядя на дверь, рассказал Шуту, что ищут старуху.
Пусть ищут. Если не дура, она уже далеко.
Он повернулся и снова заснул.
Бертран всё-таки вызвал Шута на допрос, который происходил в комнате хозяина корчмы.
Вас видели за столом с этим солдатом. Вы угощали его вином.
Разве это преступление? удивился Шут. Я увидел его во дворе корчмы и предложил ему выпить со мной за компанию. Я не знал, что он на службе. Я просто щедрый человек. Хотите, я и вас угощу?
Оставьте шутки, шевалье Буффон. Дело нешуточное. Здесь задета моя честь. Аббат Леруа пригрозил, что не оставит это без последствий. Я не хочу быть крайним.
Как я вас понимаю! Я тоже не хочу быть крайним.
Я должен буду сообщить об этом происшествии графу.
Бертран встал из-за стола. Виконт подошёл к нему и взял его за руку.
Зачем вам это, Бертран? сказал он ему вкрадчиво. Поверьте мне, рыночные гадалки это не то, что интересует графа Тибо. Вы поставите себя в неловкое положение. Давайте, закончим это недоразумение.
Он незаметно положил небольшой мешочек с монетами в карман куртки Бертрана. Незаметно для всех, кроме, разумеется, самого Бертрана. Разумные доводы Виконта закрыли дело, оставив недовольным только аббата Леруа.
Мы едем на охоту в ближний лес, сообщил Шуту Виконт, когда они завтракали в корчме. Погоняем зайцев, а может и лису выманим. Вернёмся к вечеру.
Шут на мгновенье задумался и сказал умоляюще, прижав руку к груди:
Виконт, моя лиса живёт в Кардерлине. Разрешите мне остаться здесь.
Виконт нахмурился, но потом засмеялся.
Это та проворная бабёнка? Мартина, кажется? Ну, бог с тобой. Лови свою лису за хвост.
Через полчаса Виконт в компании с Лонгрином, Дироном и Винтером поскакали в лес, а Шут обернулся к Артуру.
Ты мог бы поехать с ними.
Артур покачал головой. Ему было комфортнее в компании Шута, а с Виконтом он чувствовал некую скованность, хотя тот был почти что его ровесник, старше всего на несколько лет.
Шут отправился ловить «лису» за хвост. Артур решил прогуляться по ярмарке в слабой надежде встретить того, кто забросил его в этот мир, в это время.
Шумная толпа людей текла по площади. Говорливая и крикливая, она казалась хаосом, олицетворением броуновского движения, но, если подняться вместе с птицами ввысь, думал Артур, толпа покажется единым живым организмом.
Грустная рыжая собака лежала под мясной лавкой. Возле неё валялась обглоданная косточка. Артур присел и осторожно погладил собаку. Собака покосилась на него взглядом, не поднимая головы.
Купите ромашки, услышал он из-за спины и обернулся.
Молоденькая девчонка, лет пятнадцати, с венком из полевых ромашек на голове стояла напротив него с корзинкой цветов.
Свежие, только утром сорвала, улыбнулась она Артуру.
Спасибо, рассеянно посмотрел на неё Артур, но мне не надо.
Надо, надо! настаивала девчонка. Вы такой грустный, а цветы вам настроение поднимут. Вы понюхайте какой аромат! она поднесла свою корзинку к его лицу.
Артур невольно улыбнулся и встал.
Да что я с ними буду делать?
Дома поставите на окошко сразу жизнь веселее станет.
Да у меня и дома нет, опять загрустил Артур.
У всех есть дом, удивилась девчушка. Даже у собаки есть конура.
А у меня нет, как открытие для себя, констатировал Артур.
Вы наверно приехали издалека? продолжила разговор словоохотливая девчушка.
Это точно, кивнул Артур. Из очень далёкого далека. Но и там у меня нет дома.
А где же вы живёте? недоумевала девчонка.
Весь мир мой дом, попробовал пофилософствовать Артур, но это вышло неубедительно.
Вы не похожи на бродягу, покачала головой девчонка. Я бродяг много видела. Наш дом у дороги, каждый день к нам заходят путники кто напиться, а кто переночевать. Такие интересные, бывает, истории рассказывают заслушаешься!
Артур рассматривал её лицо, молодое и в то же время обветренное, слегка конопатое от веснушек.
Один человек рассказал мне, продолжала девчонка, что есть страна, где люди дышат улыбками.
Как это? удивился Артур.
Чтобы сделать вдох, им надо улыбнуться. Так у них голова устроена. Вот они и улыбаются всю жизнь! Даже во сне.
Артур засмеялся, девчонка тоже. Он купил у неё букет ромашек за медный обол и помахал на прощанье рукой. Потом ещё долго, блуждая по площади, вдыхал полевой аромат и невольно улыбался, вспоминая забавную девчонку.
Устав гулять в толпе, он отправился на речушку. Искупавшись, сел на берегу, и, рассеянно глядя на текущую воду, думал о загадке времени.
Чтобы я сейчас не делал, всё может иметь непредсказуемые последствия, всё может изменить будущее. Например, я предупредил Виконта о нападении, и Виконт с Шутом возможно, благодаря мне, избежали смерти. Но тогда это уже иной мир, и его различия с тем миром, откуда я прибыл, станут множиться в геометрической прогрессии. Так что, вернувшись в своё время, я уже не узнаю его, оно неминуемо будет другим. Значит, мой мир уже для меня потерян? Я не могу этого понять.
Так прошло два часа. Он почувствовал голод и, поднявшись, пошёл обратно в городок. Зайдя в корчму, он сразу увидел Шута. Тот сидел за столом, беседуя с Петром. Увидев Артура, он махнул ему рукой. Артур подошёл и сел рядом.
Что-нибудь выпьешь? спросил Шут.
Я бы сначала пообедал, ответил Артур, и Шут пододвинул к нему тарелку с мясом и хлеб.
Так вот я тебе говорю, продолжил Шут разговор с Петром. Что ты сидишь на шее сестры и ножки свесил? Она женщина молодая, работает и швеёй, и прачкой, а ты только пьёшь вино по кабакам, да штаны просиживаешь до дыр! Твой отец был хорошим плотником, вся мебель в доме его руками сделана. В кого ты такой увалень?!