Я сняла гипоксию головного мозга за счёт нормализации мозгового кровотока и насытила кровь больной кислородом.
Сделано, прошептала я, убирая руки. И делая шаг назад.
Не смотрите ей в глаза, тихо предупредил меня гиатрос Иринеос, отступая в дальний угол и отворачиваясь лицом к стене.
А я смотрела на молочно-белую кожу лица и, как только ресницы Медусы затрепетали, а змеи тихо, но грозно зашипели, быстро плотно сомкнула веки.
Через пару мгновений послышался шорох: молодая женщина явно проснулась и зашевелилась.
Где я? вдруг спросила она низким с хрипотцой голосом. Где мой Эол?! второй вопрос последовал тут же.
Успокойтесь, попросила я, поднимая руки. А кто такой Эол мне и самой хотелось бы знать, но ответил гиатрос Иринеос:
Он ждёт вас в перистиле. Я залечил его раны, не переживайте, судя по гнусавости и глухости, старый лекарь всё ещё стоял лицом к стене.
Так он принёс меня в Спарту, к гиатросам? догадалась Медуза Горгона. Спасибо вам за помощь! воскликнула она и я на слух поняла, что женщина спустилась с кушетки на пол. Нам пора. Вашу доброту я не забуду. Сейчас сцежу свою кровь вон в тот кувшин. Она поможет при самых смертельных ранах. А точнее: если смертный шагнул за грань и сердце его перестало биться, то в этом случае даже гиатрос с Великим доро ничем не сможет помочь, то моя кровь спасёт. Найдёт душу и вернёт обратно в тело.
Она говорила, а я слушала: шлепки босых ног по каменному полу точно подошла к столу, потом тихий болезненный вздох и стук глиняный миски о стол.
Моя вам благодарность, завершила она свою речь, а я отмерла. Чего это вдруг застыла?
Простите, госпожа Медуса, подала я голос, хотела вам кое-что предложить.
Шаги остановились. Секунда тишины.
Что именно? спросила пациентка.
Хочу предложить вам свои услуги в качестве гиатроса с третьим доро. У меня есть теория, и если вы позволите провести лечение над вами, то, возможно, я смогу вернуть вам человеческую ипостась.
Как она оказалась так быстро рядом со мной?! Мои плечи вдруг сжали каменные пальцы гостьи из мифов.
Что вы только что сказали, гиатрос
Аглая, ответила я, стараясь не морщиться от боли.
Гиатрос Аглая!
Я хочу попробовать сделать вас женщиной. Самой простой. Как я.
Вы не простая, было мне ответом. Дыхание Медусы обдувало моё лицо, девушка была сильно взволнована. Я могу умереть?
Нет. Но ваша внешность наверняка станет иной. Вполне может статься, что такой красивой, как сейчас вы перестанете быть
Да что мне эта красота, когда на неё никто не может полюбоваться? горько хохотнула она. Я согласна. Мне только нужно поговорить с Эолом. Подождите меня, я скоро вернусь.
Медуса вышла, тихо хлопнув дверью, и я, облегчённо выдохнув распахнула глаза. Гиатрос Иринеос уже обернулся и смотрел на меня многозначительным взглядом.
Ты мне всё расскажешь, вдруг сказал он.
Конечно, гиатрос Иринеос. У меня от вас тайн нет.
Ага-ага, хмыкнул он и улыбнулся. Давай глаза завяжем. А то забудемся и откроем в ненужный момент.
Хорошая мысль, согласилась я и взяла "бинт", чтобы им прикрыть верхнюю часть лица.
Лечение Медузы Горгоны заняло у меня более двух недель. Процесс изменения генов оказался очень сложным. Он забирал у меня все силы, пару часов работы и я выжата, как лимон.
С Гераклом виделась очень редко, он приходил ко мне рано утром, мы беседовали за завтраком, и будущий муж уходил по своим загадочным, наверняка весьма опасным делам.
Готова? спросила я Медусу, возвращаясь мыслями в настоящее. Передо мной сидела прекрасная женщина со светлыми волосами. Золотистыми гладкими и на ощупь нежными, как шёлк. Медуса попросила меня сделать её блондинкой, сначала она уточнила возможно ли такое, но раз уж я вмешалась в такие тонкие материи, то не стала ей говорить категорическое "нет", и начала эксперименты. Вышло очень хорошо. Змеи погибли, я их срезала скальпелем, Медуса стала совершенно лысой, но тот период не продлился слишком долго. И сейчас короткая стрижка вполне красиво смотрелась на аккуратной голове.
Волосы отрастут, и станешь ещё краше, улыбнулась я, подавая пациентке начищенный медный поднос. Руки до создания зеркала у меня пока не дошли.
До этого молодая женщина не видела себя в отражении. Она, конечно, трогала голову руками, и вот уже три дня как, смотрела в глаза жителям поместья, без страха превратить их в камень.
Трясущимися руками Медуса приняла поднос и медленно поднесла к лицу.
О Боги! тихо вырвалось у неё. Слёзы градом потекли из прекрасных голубых глаз потекли крупные слёзы. Аглая, выдохнула в итоге и кинулась меня обнимать.
Стук в дверь прервал наши радостные возгласы.
Можно? раздалось с той стороны. Эол терпеливо ждал всё время лечения Медусы. Ему было запрещено с ней встречаться, потому что мужчина и сам восстанавливался у гиатроса Иринеоса ему возвращали органы зрения.
Да, Эолу я вернула глаза, запустила регенерацию и объяснила все принципы Иринеосу. Старый лекарь был в шоке и в диком восторге. Он ходил за мной пуще прежнего, чуть ли не заглядывал в рот, даже когда я ела, и требовал знаний.
Да, господин Эол, улыбаясь, я подошла к двери и распахнула створку, проходите.
Возлюбленный Медусы пока ещё не очень чётко видел (Иринеос обещал, что ещё неделя и зрение полностью восстановится), но уже достаточно, чтобы уверенно войти в комнату и остановиться в полном потрясении.
Милая Медуса ты ли это?!
Дорогой! вскричала она и кинулась к нему на шею, а я, чтобы не смущать парочку, и не смущаться самой, тихо покинула помещение, оставив их наедине.
Всё ждал, когда ты выйдешь, раздалось сбоку от двери.
Геракл стоял, прислонившись мощным плечом к стене и заинтересованно смотрел на меня. В глазах его плясали весёлые искорки.
Спасла Медузу Горгону? правая бровь любимого чуть выгнулась, придавая его лицу ещё большее озорство. Иди ко мне, прошептал он, распахивая объятия.
Помогла, ответила я, делая шаг к нему и утопая в кольце сильных рук. Просто помогла.
Ну да, конечно, хмыкнули мне в волосы. Ты всегда будешь спасать всех подряд?
Да, просто ответила я, вдыхая запах родного человека.
Пойдём?
Пойдём, не думая, согласилась я.
Даже не спросишь куда?
Нет. А вообще-то да, куда?
Геракл, откинув голову, рассмеялся.
В храм. Нам пора стать мужем и женой.
Глава 3
Храм представлял собой монолитное высотное здание в три этажа. Светлые каменные стены отражали солнечный свет и казалось, что от строения исходит лёгкое сияние.
Как красиво! восхитилась я, замирая у подножия широкой лестницы. Гер держал меня за руку, переплетя свои пальцы с моими, а я не могла насмотреться. В этой части города мне ещё не приходилось бывать, впрочем, я всё своё время проводила в доме полемарха и занималась его благоустройством.
А как же все те обряды, что предшествуют бракосочетанию в Греции? Мы их пропустим? Я спрашивала о них, и, как оказалось, местные вступают в брак в основном зимой в честь божества брака это либо Гера, либо Гименей. В течение месяца ему (божеству) также нужно приносить особые жертвы. Ряд церемоний окружает передачу невесты из дома ее отца в дом ее нового мужа. По идее я должна была ещё принять брачную ванну, не удержалась от улыбки я, ведь эта ванна символизирует как очищение, так и плодородие. Затем жених и невеста должны сделать подношение в храме, чтобы обеспечить плодотворную будущую жизнь. И у меня нет фаты, ведь анакауптерия (прим. автора: снятие фаты) символ передачи невесты в семью супруга.
Не беспокойся обо всём этом, Гер посмотрел мне в глаза и подмигнул, ни у меня, ни у тебя здесь нет родных. В этом случае всё гораздо проще, а что касается жертвоприношений Гере или Гименею и брачной ванны, то за это не стоит даже переживать. Они поймут, а жертвоприношение я уже совершил.
А
Фата вот, из перемётной сумы, что была перекинута через его правое плечо, Алкей-Геракл достал светлую кружевную ткань (и где только такую достал?), этот момент я предусмотрел.
Какой ты, однако, подвигала я бровями, смех будущего мужа согрел душу.
Накинь, как войдём под своды храма, продолжая улыбаться, подсказал он мне.
А почему мы друзей не позвали? задала я вопрос.
Зачем? Отметим потом дома в тесном кругу, там уже всё готовят.
Говорю же, теперь я подмигнула ему, мой будущий муж оказался весьма предусмотрительной личностью.
А то! сверкнув белоснежными зубами, он подал мне руку и мы пошли по ступеням вверх.
Стоило нам подняться к главному входу в святилище, как двери распахнулись и нам навстречу вышел жрец в светло-голубых одеждах и странным венком на голове.
Господин, всё готово, поклонился он Гераклу и отступил в сторону, приглашающе поведя рукой.
Внутри храм впечатлял размерами: широкие проходы, внушительных размеров белоснежные колонны, лепнина на потолке и на стенах. Красиво. Возвышенно. Здесь даже дышалось чуть иначе, чем снаружи.
Пылинки мерцали и кружились в затейливом танце в лучах солнца, проникающих через узкие бойницы; у каждой из шести колонн стояло по жрецу с возвышенными выражениями на лицах.
Алтарь находился у противоположной от входа стены. Перед камнем со статуей бога стоял невысокого роста мужчина в белом балахоне.
Я быстро накинула на голову фату так, чтобы полностью прикрыть лицо.
Снова взяла Геракла под руку и мы неспешно пошли к главному жрецу храма.
Под сводами священного храма Бога нашего, светлого Гименея, соединяю ваши судьбы в одну.
Геракл повернулся ко мне и откинул фату, открывая моё лицо.
Пусть небесная звезда плодородия осветит ваши жизни счастьем и достатком. Нарекаю вас отныне и вовеки мужем и женой!
Гер наклонился ко мне и едва уловимо поцеловал в лоб. Затем нам подали два золотых тонких браслета, один из них, тот что был поменьше, Гер надел мне на правое предплечье, с его брачным украшением я поступила точно также. Золото красиво сочеталось с его бронзовой, загорелой кожей.
От нас не требовалось никаких слов, клятв и речей, но всё, что мне хотел сказать Алкей-Геракл я видела в его бездонных карих глазах.
Я любима этим великолепным мужчиной. И также отчаянно сильно люблю его.
Вернувшись в поместье, несказанно удивилась, несмотря на предупреждение, что застолье готовят, не ожидала его размаха. И того количества людей, что были приглашены на пир.
Во всём этом действе странным для меня было всё: и то, что женщины сидят в одном помещении с мужчинами, правда, отдельно от них; и то, что им не позволено даже крошку в рот положить, пока мужчины не насытятся. И то, что даже разговаривать нам можно едва слышно, а лучше вообще хранить молчание.
Я, естественно, тоже была среди дам, и также, как они, наблюдала за пиршеством сильных мира сего. И тихо злилась. Успокаивали только частые взгляды Геракла в мою сторону, он словно подбадривал меня, а ещё в глубине его глаз я читала невероятное желание
Посему мне пришлось безропотно вытерпеть это традиционное в местном обществе свадебное застолье, при другом раскладе плюнула бы на всё и нормально поела, и пусть думают, что хотят.
Момент, когда мы наконец-то остались наедине, всё же наступил.
Я думала мужчины никогда не закончат есть, всё же не выдержала я и зло высказалась.
Таковы традиции, успокаивающе ответил Гер, но ведь пир уже прошёл, забудь.
Они прижал меня к себе и нежно поцеловал.
Нас ждёт гораздо более интересное занятие
А вот с этим спорить я не могла, да и не хотела.
Сильные пальцы мужа медленно спустили с моих плеч лёгкую тунику, обнажая моё тело перед его жадным, горящим страстью взором
***
Интерлюдия
Неделю спустя
Медуса стояла у каменного фонтана и, держа в правой руке небольшое медное зеркало, гляделась в своё отражение. Она всё ещё не могла поверить в то, что с ней произошло нечто настолько невероятное. Раннее утро бодрило, во внутреннем дворике дома полмарха Алкея Ариса ещё никого не было. Женщина всё ещё опасалась встречаться с жителями дома, неосознанно боясь превратить их в камень.
Проведя тонким указательным пальцем по нежной коже щеки, вгляделась в невероятно голубые глаза, провела пятернёй по распущенным светлым волосам.
О Боги! прошептала она беззвучно, как такое возможно?
Невозможное оказывается осуществимо, если верить в лучшее, раздался позади чей-то мягкий голос. Медуса замерла, опасаясь повернуться, а потом вспомнила, что уже не опасна ни для кого на этом свете.
Аглая! медленно повернув голову, она встретилась с искрящимися весельем ярко-зелёными очами целительницы. Ещё ведь совсем рано, почему не спишь?
Не спится, Алкей ушёл вчера вечером на какое-то опасное задание и всё ещё не вернулся, грустно и встревоженно ответила гиатрос и, подойдя ближе, села на каменную скамью подле фонтана.
Не волнуйся, Гер сильный и умный, всё с ним будет хорошо, успокаивающе сказала Меди, убирая "зеркало" за пояс туники.
Садись. Вижу, боишься? ничего ей не ответив, заметила гиатрос Аглая.
Да, призналась Медуса, присаживаясь рядом с ней, сторонюсь людей, прячусь за высокими кустами или за колоннами, редко покидаю свою комнату. Мне всё кажется, что проклятье Богини Афины может вернуться в любой момент.
Не вернётся, улыбаясь, покачала головой Аглая, никогда.
А если
Если богиня спустится сюда и накажет тебя лично? Пфе! целительница не удержалась и звонко рассмеялась, я не верю в это. Ей и дела до тебя нет. Так что не беспокойся. А что касается "если всё же вдруг", заметив в глазах Медусы сомнение, лекарка мгновенно посерьёзнела, я лично не позволю ей сделать с тобой хоть что-то. Никому из дорогих и близких людей ни один бог этого мира не причинит вреда.
У тебя всего лишь третий доро, Аглая, уверенность лекарки позабавила Меди и девушка даже позволила себе робко улыбнуться.
Да пусть хоть все спустятся сюда, беспечно пожав плечами, ответила Аглая. Я верю в свою правоту, я верю в силу этой земли. Мне не сделают ничего плохого, а если и сделают, то я им не завидую.
Медуса смотрела на девушку широко раскрытыми голубыми глазами и не верила в услышанное: как смертная может такое говорить об обитателях Олимпа.
И что же ты им сделаешь? не удержалась она и всё же спросила.
Аглая запрокинула голову к небу и с наслаждением зажмурилась.
С горшка они не встанут божественного. Несколько веков, смысл сказанного доходил до Меди несколько секунд, а потом, когда она поняла о чём ведёт речь целительница, уже не стесняясь, громко рассмеялась.
Ну а чего, хитро глянув на неё одним глазом, фыркнула Аглая, они бессмертные с этим не поспоришь, но всё же они ведь вкушают пищу, а значит опорожняются, прости за детали, занимаются этим самым и даже рожают. Практически всё, как у людей. Так что, если я вдруг помру по их милости, то мстя моя будет страшной. Мне даже подходить к врагу не надо будет я кину на него проклятие на расстоянии.
Это будет не просто проклятие, покачала головой Меди, это будет гораздо хуже
Угу, особенно в свете того, что я сделаю так, что ни один гиатрос не сможет починить. Даже с Великим доро. Кроме дара исцелять, надо знать такие тонкие вещи, разбираться в них, что, думаю, они смогут помочь, и то временно.
Медуса Горгона с подобным заявлением не могла не согласиться: если гиатрос Аглая возьмётся кого-то "лечить" вот так, как сказала, то никто не сможет потом помочь.
Никто, кроме неё.
И тут она догадалась.
Им придётся вас оживить!
По смешинкам в глазах гиатрос, Меди поняла, что мыслит в правильном направлении.
Ладно, это всё лирика, не думаю, что богам есть до нас с тобой хоть какое-то дело. Пойдём завтракать, Аглая легко встала со скамьи и протянула руку Горгоне, нас ждут великие дела!