«Лопни мои глаза! Я сам видел, как сквозное ранение затянулось прямо на глазах» стучалась в голове очевидная мысль.
«Хрень какая-то, галлюцинация. Видать, здорово меня об землю-то приложило!» не в силах поверить в невероятное, и собираясь с мыслями, подумал лейтенант. Размышляя так, и морщась от боли в спине, с трудом поднялся.
Девушка внимательно смотрела на него, наблюдая за его реакцией на сказанное ею. Лейтенант Чудилин резкими движениями стал стряхивать со своей шинели снег напополам с грязью, и чтобы успокоиться, начал рассуждать вслух:
Хм Ангел Ранить тебя, значит можно, и боль ты чувствуешь, а убить тебя нельзя? Так, что ли?
Именно так, кивнув, согласилась она, продолжая внимательно смотреть на него.
Хм снова с сомнением хмыкнул Чудилин, с трудом разгибаясь, мне бабушка в детстве про ангелов чего-то там рассказывала, я ещё не верил ей, смеялся. он испытующе посмотрел на девушку, эт что же это, неужто бабушка правду говорила?
Выходит, что так.
Может, и так, он застегнул ремень, да вот только она рассказывала мне про тех, что на небе живут, и с крылышками, он наградил её скептическим взглядом, а вот про таких, как ты, которые по земле шастают, она мне ничего не говорила. Ты что, здесь вроде как проездом, так что ли? И где твои крылья?!
Балбес ты, Андрей! Я здесь не проездом! Меня сюда ПОСЛАЛИ. Ангел в девичьем обличии укоризненно покачал головой.
И тут же обиженно-порывисто добавила:
И крылья у меня есть! Просто ты их не видишь. Не всякому дано.
Брови лейтенанта поползли вверх:
Послали? Кто?! И зачем?! И откуда ты знаешь, как меня зовут?
Затем и послали тебя от смерти спасать, стала терпеливо объяснять девушка, и почему твой Ангел-хранитель не должен знать твоего имени? Конечно, знаю! Я всё знаю.
Хм знает она всё послали её А там-то, на небе, тебе не сиделось, что ли? саркастически усмехнулся он.
Не сиделось, Ангел в девичьем обличии отвернулся и обиженно надул губки.
Почему?
Да потому! по всему было видно, что девушка явно теряет терпение, плохо за тобой следила, вот и отправили сюда, и, видя ошалелый взгляд лейтенанта, с надрывом добавила: в наказание, чтоб сама прочувствовала, каково это! Что, неужто не понятно?
Э-э. не совсем, растерянно пробормотал Чудилин, в голове у него был полный кавардак.
Девушка встала, поправила волосы, нашла свою шапку, надела её на голову и продолжила свою крайне занимательную лекцию:
У каждого человека есть свой Ангел-хранитель. Он должен хранить его на протяжении всей жизни. У кого-то получается, у кого-то не очень, она на пару секунд замолчала и исподлобья испытующе посмотрела на лейтенанта. Он слушал её, а в голове его суетливым, запутанным клубком бегали и метались мысли.
У меня, например, иногда вообще всё очень плохо получалось, с виноватыми нотками в голосе продолжила она, вот и получила наказание, она горестно вздохнула, и пригорюнившись, сосредоточенно замолчала, опустив глаза и разглядывая что-то у себя под ногами.
Во рту стало сухо «Она говорит, что ВСЁ знает. Всё?» Медленно, но верно, мысли в голове стали упорядочиваться, и, наконец, выстроились в довольно логичную цепочку. Но требовалось кое-что уточнить
Это когда ж у тебя плохо получалось-то? сглотнув, хрипло спросил Чудилин.
Ты ещё спрашиваешь? она сокрушённо покачала головой, а тот самый компрессионный перелом позвоночника, когда тебя весной сорок второго года сбили, ну, когда ты из-под опрокинувшегося при падении самолёта выкарабкивался, что, не в счёт? А контузии твои, ранения?
Играя желваками, Чудилин напряжённо молчал. Покусав свою пухлую нижнюю губку, Ангел продолжил безжалостно обвинять самого себя:
А сколько по моему недогляду досталось тебе в детстве? и загибая пальчики на левой руке, она принялась складывать свои промахи: в пять лет сотрясение мозга, в семь лет ты сломал руку, в одиннадцать попал в больницу с воспалением лёгких, в двенадцать чуть было не разбил себе голову, с размаху ударившись виском об бетонную тумбу, в тринадцать упал с дерева, и три месяца после этого провалялся в больнице, пальцы на левой руке у неё кончились, и на перешла на правую: в четырнадцать упал с велосипеда, да так, что после этого у тебя три недели голова болела, и это не считая вывихнутой руки у неё из глаз по щекам бежали тоненькие мокрые дорожки.
А когда эта самая война началась, так тут я вообще перестала справляться она всхлипнула, знаешь, сколько ты по госпиталям валялся?
Потемнев лицом, Чудилин упорно молчал, громко сопя и играя желваками.
А я знаю С точностью до дня! со слезами выкрикнула она, 384 дня! Больше года! А провоевал ты чуть больше месяца весной сорок второго, и четыре месяца в конце того же года, она виновато замолчала, а всё я, дура дурацкая она трагически взмахнула руками, тоже мне, Ангел-хранитель называется! И ничего-то у меня толком не получается горестно подытожила она, и тяжело вздохнув, повесила голову.
Горькая правда о причине всех несчастий, случавшихся с ним последнее время (да что там говорить, всю жизнь!), внезапно раскрылась перед лейтенантом Андреем Чудилиным. Он всё понял. Все эти маленькие и большие беды в его жизни имели, оказывается, исключительно простое объяснение.
Причина была одна: нерадивый Ангел-хранитель, неумеха, «двоечник».
И эта причина с мокрыми от слёз глазами и с поникшими плечами стояла сейчас перед ним и виновато шмыргала покрасневшим сопливым носом. Явно не по росту шинель висела мешком на маленьком, худеньком теле. Ростом девчушка явно не вышла метра полтора, не выше. И весу дай Бог, чтоб кило сорок набралось, да и то, вряд ли
Чудилин же стоял и молчал, не зная, как реагировать на внезапно обрушившуюся на него правду.
Девушка в очередной раз шмыгнула носом, зябко передёрнула плечами, и удручённо продолжила свой рассказ:
Мне даден срок один месяц. Его я должна провести рядом с тобой, вынося все тяготы, и охраняя при этом твою жизнь. И находясь при этом в человеческом теле, она подняла на него заплаканные глаза, правда, мне оставлена возможность заживлять раны в своём теле, даже смертельные. Ты это только что видел, она судорожно вздохнула, ну, и немного облегчать страдания тебе, вроде того, что я могу остановить кровь из твоей раны.
Ошарашенный такими подробностями из жизни ангелов, он какое-то время переваривал полученную информацию. А потом задал уточняющий вопрос:
А если тебе снарядом твою дурную башку оторвёт, неужели новая вырастет? сжимая кулаки, зловеще спросил Чудилин.
У неё задрожали, запрыгали губы, но она молча проглотила оскорбление, и вымученно улыбнулась:
Нет, не вырастет. Просто моя миссия закончится раньше срока.
И что потом? не унимался лейтенант.
Девушку такое обилие вопросов стало явно утомлять:
Ну чего ты ко мне пристал: что? Почему? она отвернулась от него и посмотрела вдаль, не знаю я! Мне не говорили! Сказали: срок месяц. И всё.
Чудилин стоял, сжимая и разжимая кулаки, и еле сдерживался, чтобы не разбушеваться. Девушка, как будто почувствовав нарастающий «девятый вал», опасливо отступила на пару шагов. Наконец, его прорвало, и на этот раз он разошёлся не на шутку:
Да ты! Ты! он тыкал в её сторону пальцем и никак не мог подобрать нужных слов, на языке вертелись только непечатности, Знаешь что?! Я! Бля! Шла бы ты!!! Откуда пришла! Или прилетела! Вали нафиг! Жил без тебя до сих пор, не тужил! Т-твою маковку!! Свалилась на голову, здрасте-пожалуста! Спасительница, бля! Сопливая! Ангел-хранитель, бля Одно название! Там, двоечница, ни хера не справлялась, так теперь сюда припёрлась! Здесь война, дура!! Здесь ты бессильна! Понимаешь?! Вали, я сказал!
Чудилин даже толкнул её в плечо, да так, что она, оступившись, чуть было не упала назад.
Не нужна ты мне такая! кричал он на неё в сердцах. Проживу и без тебя!!! Давай, маши крыльями своими, или в жопе пропеллер запускай! Улетай к себе на облако, или где ты там ещё обитаешь! Обойдусь без тебя!!!
И Чудилин, в сердцах рубанув рукой воздух, и подхватив с земли свой вещмешок, прихрамывая, быстро пошёл по дороге.
Маленький Ангел-хранитель горестно взмахнул руками, и путаясь в длинных полах шинели, спотыкаясь, побежал следом.
Подожди-и-и! всхлипывая, отчаянно завопила она.
Лейтенант, не обращая внимания на её крики, мерно и размашисто шагал к лесу.
Да подожди же! задыхаясь, взмолилась она.
Она, наконец, обогнала его на пару шагов, встала, как вкопанная, и оборотясь к нему лицом, ткнула обоими кулачками ему в грудь:
Стой, дурак! Послушай, что я тебе скажу!
Он нехотя остановился и упёрся в неё жёстким взглядом:
Ну?!
Она, задыхаясь от быстрого бега, и едва-едва переводя дух, выпалила:
Не проживёшь Не обойдёшься Без меня ты вступил в полосу смерти. Карма, судьба, понимаешь? Ты должен был погибнуть. Сегодня, семнадцать минут назад, в этом треклятом грузовике. Ты видел ту пулю, держал её в руках! Я тебя спасла. Но это только начало. Ты приговорён. Таковы законы судьбы. Если суждено погибнуть, то ты погибнешь. Если всё же увернулся в этот раз от смерти, выжил, это ничего не меняет, будет следующая попытка. Если опять сможешь обмануть судьбу и снова выживешь, будет третья, четвёртая, пятая, и так, пока не зевнёшь, и не поймаешь свою пулю или осколок. Восемь заходов сделает на тебя твоя смерть! Восемь! Она будет атаковать тебя раз за разом, пока не укокошит карма должна быть исполнена!
А потом? осипло спросил Чудилин.
Что потом?
После восьмой попытки что будет?
После восьмой Костлявая отступает. Но только никто не доживает до этого. Никто! Она своё дело хорошо знает вероятность исполнения каждой попытки 99%. С каждой последующей попыткой твои шансы выжить уменьшаются в 100 раз! Первая попытка 1%, вторая 0,01%, третья 0,0001% и так далее. Осознаёшь масштаб проблемы?! У тебя же по математике в школе пятёрка была!
Чудилин мрачно хмыкнул, дёрнув уголком рта:
Ну в конце концов до Победы всё равно дожить не получится, а за Родину погибнуть я всегда готов.
Да послушай меня, Андрей! За Родину погибнуть много ума не надо, за Родину пожить надо! Понимаешь?
Лейтенант стоял и зло сопел, не в силах произнести ни слова, наконец, через силу выдавил из себя:
Эта, как её полоса смерти, или как там судьба погибнуть восемь раз это отчего, откуда? За что? В чём моя вина?
Она отрицательно замотала головой, в глазах её стояли слёзы:
Это не твоя, это моя вина. Не доглядела. Мои ошибки, неумение. Накопилось, раз за разом. А потом вот так. В точку сошлось, и всё. Вот меня сюда и отправили. Как гладиатора на арену, читал же ведь про таких? Последний шанс, понимаешь? И для меня исправить свои ошибки, и для тебя выжить. Без меня тебе конец. Гарантированный. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра. Восемь раз смерть будет тебя на зуб пробовать. Восемь раз я должна тебя уберечь. Один раз уже смогла, осталось семь. На всё про всё мне дан срок месяц. Так что придётся тебе потерпеть. Это не так уж и долго. А потом всё кончится, эта чёрная полоса тебя минует ты останешься жить, и не погибнешь, и до Победы точно доживёшь.
Лейтенант стоял, чернее тучи, но молчал. Только зубы стиснул ещё крепче и засопел ещё громче, всё ещё не в силах принять тяжёлое решение.
Она стояла перед ним, опустив глаза вниз, и по грязным щекам её бежали слёзы, оставляя на них светлые дорожки. Её трясло от холода, сжатые молитвенно пальцы тряслись, зубы выбивали мелкую дробь. Она стояла и ждала, что он ей ответит
Она подняла на него зарёванные глаза и взмолилась:
Если себя не жалеешь, то хоть меня пожалей! Если ты мне откажешь, то я я мне придётся я она уже почти не могла говорить, рыдания душили её. Дрожь, пронизывающая всё её тело, сбивала её с дыхания.
Чудилин исподлобья смотрел на неё, молчал, и ждал.
Она, наконец, совладала с собой, и на одном выдохе выпалила:
Если ты меня сейчас прогонишь, то ты погибнешь, без вариантов, в ближайшие трое суток. А я А меня, за то, что я тебя не уберегла, в наказание переведут на позорную и ужасную работу: я снова буду ангелом-хранителем, но уже не у человека. Вместо тебя мне дадут выродка.
Выродки? Это кто такие? всё ещё хмурясь, разлепил, наконец, губы Чудилин.
Так у нас называют убийц, насильников, уголовников, душегубов и прочее отребье. И эти как их фашисты, с которыми ты сражаешься, тоже там
Лейтенант почувствовал, как у него под шапкой зашевелились волосы
Она дёрнула уголком рта и промолвила обречённо:
А ты думаешь, этим этим самым выродкам и фашистам ангел-хранитель не положен? Тоже положен! И я буду одним из них!!! выкрикнула она с надрывом ему в лицо. Это грязное, мерзкое и унизительное занятие спасать от смерти этих подлых и отвратительных выползней, вообще недостойных жить на белом свете!! А вот мне придётся!!!
Слёзы опять брызнули у неё из глаз, и она с надрывом завопила:
Да! Да!! Да!!! Я буду!!! Какого-нибудь гада-фашиста, мучителя людей, от смерти спасать!!! Чтобы ты! Его!! Не убил!!!
Она в исступлении бросилась на лейтенанта и отчаянно замолотила кулачками по его груди. Он сграбастал её обеими руками и прижал, судорожно трепыхающуюся, к себе, даже через две шинели чувствуя, как часто-часто колотится её сердце.
Она, немного успокоившись, освободилась от его объятий, оттолкнулась рукой, несколько раз судорожно всхлипнула, и размазав слезы по щекам, с дрожью в голосе, на одном дыхании выпалила:
А я хочу спасать от смерти тебя! И я сделаю это!!
И переведя дух, добавила тихо-покорно:
Если ты мне позволишь
Лейтенант глубоко и судорожно вздохнул, и сделал долгий-предолгий выдох. Сдвинув на затылок шапку, вытер пот со лба, и уже по-доброму спросил:
Ну, и что мне с тобой делать?
Она, мгновенно ощутив перемену в его настроении, улыбнулась сквозь слёзы:
Понять. И простить. Прости меня великодушно.
Потом ухватилась обеими руками за его рукав, заглянула в глаза и с чувством попросила:
Не гони меня, возьми с собой Я тебе пригожусь.
Вконец озадаченный такими поворотами судьбы, Чудилин, не найдясь, что ещё такого можно спросить у своей странной собеседницы, буквально свалившейся ему на голову четверть часа назад, мягко вытащил свой рукав из её цепких пальчиков, повернул её к себе боком, и стал заботливо отряхивать сзади её шинель от налипшей грязи и мокрого снега. Девушка стояла покорно, и счастливая улыбка озарила её заплаканное лицо. Было видно, что она очень замёрзла всё её маленькое, худенькое тело сотрясалось от дрожи. Маленькие пальчики покраснели и были холодные, как ледышки.
А простудиться и заболеть ты можешь? примирительно спросил лейтенант.
Могу, но от этого не умру, ответила она, снова улыбнувшись ему и стуча зубами от холода.
Ну, хоть это хорошо, он вопросительно посмотрел на неё сверху вниз: и что дальше?
Ну как что? Пошли. меся мокрый снег сапогами, она неуклюже двинулась по дороге в сторону леса.
Чудилин догнал её, схватил за руку:
Да постой ты, шалапутная! Куда пошли-то?
Ну а куда ты ехал? она остановилась и обернулась к нему.
Так это лейтенант явно растерялся, в полк ехал К новому месту службы, поправился он.
Ну, так пошли скорее. Тут же вроде недалеко осталось она вырвала свою руку, и опять двинулась пешком по дороге.
Подожди, подожди! он опять догнал её, а ты-то куда?
Она резко остановилась, подняла лицо и серьёзно посмотрела ему в глаза:
Ты что, не понял? Я с тобой. Мы же обо всём с тобой уже договорились!
По всему было видно, что она решила ковать железо, пока горячо.
Да как со мной-то? Договорились мы о чём?! Ну ладно, не гоню я тебя, шут с тобой, всё, простил, но как я тебя в расположение части приведу? растерялся вконец Чудилин, ты кто такая? Что я в штабе полка скажу? Здравия желаю, лейтенант Чудилин, прибыл для прохождения дальнейшей службы, а это вот, знакомьтесь, мой ангел-хранитель? Пусть месяцок побудет рядом со мной? На смех поднимут. И извини, в карман тебя не спрятать! За пазуху, как лягушку, не положить!