Есть ли новости, капитан Хотаро?
Я машинально поправил оговорку. Хотя оговорку ли?
Госпожа Сельма, я ведь говорил. Давайте уж или капитан, или просто Хотаро.
Лучше просто Хотаро. Но и тогда я для вас просто Сельма. По крайней мере, вне деловой обстановки. Так есть ли какие-нибудь новости, Хотаро?
Вместо ответа я вывел на центральный экран видеосигнал от одной из поисковых групп. Рубку тут же залил яркий свет. Огненно-красный шар уже час как поднялся над горизонтом. Внизу нестерпимый блеск режет глаза даже через защитные очки. Воздух раскалился: планету покрывала сплошная песчаная пустыня, а работают поисковики в лёгких комбинезонах и масках биозащиты. Желающих таскать скафандр в кислородной атмосфере при тяготении около 1G нет. Ещё час-полтора, и посадочные челноки взмоют в холод и темноту космоса, унося экипаж из ставшего невыносимым пекла. Но пока спасатели топчут блестящий песок.
Я порадовался, что сигнал идёт с камеры Джун. Не стоит портить Сельме настроение. Слишком уж гуманоидны лхасы, слишком грациозны и красивы, не смотря на медную кожу и красные волосы. Их нежному сопрано может позавидовать любая певица, а фигуре любая человеческая красавица Вот только любому возжелавшему познакомиться в интимной обстановке стоит помнить, что лхасы гермафродиты. Но девушки всё равно неизменно реагируют на Джун с агрессивной неприязнью. Даже сейчас при первых словах Селеста непроизвольно напряглась, спина затвердела, на пару мгновений лицо скорчилось в гримасе раздражения.
Вот скажи, Урс. Зачем вообще нужны поисковые дроны и спутники, зачем тратить на них столько денег, если все равно пользы от них никакой? Из последних тридцати пропавших кораблей роботы обнаружили всего пятнадцать. А остальное ножками. Хорошо хоть здесь условия курорт. Эй, Урс. Что ты там копаешься? Уснул?
Замри, зарокотал бас хаврона. Кажется, я что-то засёк.
Селеста рядом со мной подалась вперёд, словно хотела прыгнуть сквозь экран. Но тут же взяла себя в руки и снова уселась в кресло. Трижды уже сканеры вроде бы находили металл. Но раз за разом это оказывались близкие к поверхности песка скальные породы.
Джун, давай ко мне. Проверим с пересекающихся ракурсов.
Бегу!
Секунд через десять на экране показался Урс. Двухметровый плюшевый мишка в белом комбинезоне и маске. Сколько лет мы бороздим космос вместе? До сих пор стоит Урсу замереть, и я сразу подсознательно начинаю его воспринимать как огромную детскую игрушку. Но сделает шаг и очарование мгновенно пропадает. Пластика движений у хавронов от насекомых. А люди насекомых подсознательно боятся. Вот и Селеста: сначала невольная улыбка до ушей, потом лицо дрогнуло.
Несколько минут оба спасателя внимательно считывали данные сканеров и сыпали цифрами. Затем Урс набрал команду на своём коммуникаторе. Шестиногий робот, до этого замерший на удалении километра, примчался, вздымая за собой облако песка, и тут же принялся копать яму. Вскоре шестиног уже стоял перед спасателями. В двух передних лапах он держал что-то вроде двухметровой палки, покрытой отложениями из окислов местного песка.
На экране передо мной загорелся огонёк вызова.
Кэп, Урс хлопнул себя по ушам, у хавронов жест огромной радости. Премия наша. Мы его нашли.
Что нашли? У меня картинка низкого разрешения, не разберу.
Один из аварийных посадочных маяков. Батарея не тянет, но остаточный сигнал ещё можно поймать. Я потому в этом секторе и рылся последние три дня, со спутника эхо уловил. Правда начинка сдохла почти, идентификатор не определяется. Но тут на корпусе название есть.
Значит, кусок отражателя был от «Нерея», влезла в разговор Джун. Ну и закопались они.
Хоть Урс меня не видел, я машинально кивнул. Поиск сухогруза и впрямь затянулся куда дольше обычного. Транспорт свернул с оживлённого маршрута и пропал. Маяк сбросить не успел. Теперь с уверенностью можно сказать, что найденный возле точки перехода фрагмент обшивки и остальные обломки принадлежит именно транспорту. Скорее всего, взорвалось охлаждение маршевого реактора. Но кто-то из экипажа на момент аварии уцелел. Автоматика не стала бы, выжигая резерв, тянуть к кислородной планете. Да и посадочные маяки запускали вручную: контейнер находится в хвосте, а взрыв неизбежно перебил управляющие цепи.
Мои пальцы тут же забегали по клавиатуре. В идеале такие стержни разлетаются вокруг точки падения примерно по кругу, чтобы облегчить поиски. У нас пока одна точка, но это ненадолго. Переведём сюда все спутники, перебросим остальной экипаж.
В это время загорелся сигнал вызова от другой команды. Видимо, они ждали связи, пока мы общались с Урсом, потому слышали наш разговор.
Пусть мохнатик не выпендривается. Мы тоже нашли. Правда, маяк битый. Но премию всё равно пополам.
Всё равно вместе прогуляете, усмехнулся я в ответ.
Слышно было, как на противоположном конце линии лхаса усмехнулся:
Традиция, кэп. Деньги приходят и уходят, а слава и удача остаются. Так что пополам.
Да спорит кто? пожал я плечами, и тут же переключился на общий канал: Всем поисковым группам. Возвращайтесь.
Селеста удивлённо на меня посмотрела, но я даже не соизволил объяснять. Могла бы и сама догадаться. Примерное место аварийной посадки мы теперь знаем. Дальше пусть работает техника: спутники просветят песок на километр вглубь, центральный компьютер рассчитает все подозрительные точки. Без этого гонять экипаж нет смысла. Под песком скрыты настоящие горы, с уймой расселин. Если корабль зарылся в одну из них, а потом его десять лет ещё и заметало
У девушки задрожали губы, на секунду-две начала бить нервная дрожь. Она явно что-то хотела мне сказать, поделиться чем-то очень важным. Но передумала. Сумела взять себя в руки, и подчёркнуто-деловым тоном спросила:
Как думаете, Хотаро? Может, кто-то из экипажа ещё жив?
Я пожал плечами. Кажется, за последние полчаса это у меня стало привычкой
Думаю, вряд ли. Даже если они нормально сели, всё-таки десять лет. Никаких запасов консервов не хватит. Пищевые синтезаторы точно не работают будь у них энергия, они бы первым делом дали сигнал СОС.
А местные биоресурсы? в голосе мелькнула тень надежды. Или мне показалось?
Растения тут есть. Но животных мы пока не видели. Впрочем, это ничего не значит. Далеко не каждый кислородный мир производит совместимые белки, даже для таких пластичных организмов, как хомо.
Девушка молча кивнула, задумчиво потёрла переносицу, а потом вдруг сказала:
Все послушались вас беспрекословно. Капитан на корабле царь и бог. Но это как бы в теории, по уставу. А на деле, чтобы заставить всех исполнять устав в такой глуши, капитан должен пользоваться авторитетом.
Я мысленно выругался. Надежды, что из-за находки Селеста забудет, зачем она зашла, не оправдались. Даже хуже. Чтобы погасить собственное нервное напряжение, выпытывать разные тайны у меня будут вдвое сильнее.
Кстати, интересное сравнение с богами. Вы стараетесь искать живых, но не так уж редко приходится доставлять тела погибших на родину. Ладья Харона Вы знаете, кто это?
Я нацепил на лицо добродушную маску. Сам же мысленно усмехнулся. Когда-то давно из меня лепили двойника наследника одного из Великих консулов. Тогда, кроме переделки внешности, в голову напихали уйму всякой информации. В том числе и по древней истории. А вот откуда про Харона знает Селеста? Тоже где-то училась или специально для разговора копалась в ИнтерСети?
В мифологии древних греков был такой народ на Терре, ещё в докосмическую эпоху Харон управлял ладьёй, которая перевозила умерших в загробный мир. Только вы ошибаетесь. Большинство исследователей считает, что в пантеон богов он не входил. Но сравнение и правда интересное. Вот только я всё-таки предпочитаю находить живых.
Лицо девушки вытянулось, она явное не ожидала, что я отвечу на вопрос.
Живых она задумчиво побарабанила пальцами по подлокотнику. В мифологии такое встречается куда реже. Боги судят и карают, но редко когда помогают. Хотя если вспомнить, у полинезийцев вроде был Как его? Вот ведь, вылетело из головы.
Я удивлённо посмотрел на Селесту. Похоже, она и в самом деле в этом разбирается. Вот уж не ожидал. Тем временем девушка оборвала мысль и постаралась вернуть разговор в нужное ей русло.
И всё же. Ладно сейчас, когда вы в Службе не первый год. Я специально наводила справки перед наймом, у вас один из самых высоких показатель успешных рейдов. А раньше? Ведь капитаном вы стали в восемнадцать?
Наверное потому, что корабль принадлежит мне. Я его владелец
Я прикусил язык, жаль слишком поздно и лишь мысленно. Расслабился от новости про находку! И то, что поиски меня тоже вымотали, для капитана не оправдание. Теперь Селеста сделает вывод, что я выходец одной из аристократических семей Ториде. Объяснениям, что на самом деле родился в семье небогатых крестьян с окраины Консулата, а деньги для первоначального взноса на корабль получил в подарок, Селеста попросту не поверит.
Так оно и случилось. Девушка мгновенно высчитала нужную сумму, глаза загорелись. В то же время в голосе появились еле слышные нотки презрения к богатому пресыщенному наследнику.
Вот значит как. И вы решили приносить людям пользу. Или жажда риска, пощекотать себе нервы? В последнюю войну спасатели хранили нейтралитет, но под случайный выстрел попадали запросто. Или благодарность? Бог, приносящий спасение терпящим бедствие
Вас это не касается. Сейчас я начну контролировать стыковку с катерами, поэтому прошу покинуть рубку, так как вы не являетесь членом экипажа.
Селеста обиделась. Молча встала. Бросила на меня презрительный взгляд я тебя раскусила, и ушла. Вот только мне на её чувства и её домыслы было плевать. Сама того не желая, Селеста только что ткнула в мою незаживающую рану. У каждого из спасателей есть причина работать в Службе. У меня долг. Долг по отношению к человеку, которого я знаю лишь по короткому видеописьму, имени и завещанию. Десять лет назад он погиб, когда вытаскивал меня из политической мясорубки, где мне была уготована участь жертвенного барана. За мою жизнь с меня не потребовали ничего. Но я останусь в кресле капитана Службы поиска до тех пор, пока не решу, что долг за своё спасение я выплатил сполна.
****
Спутники и центральный вычислитель шаманили двое стандартных суток, после чего выдали наиболее вероятную точку. Расселина в скалах. Во время посадки песок оттуда выдуло, судя по результатам предварительного зондирования, транспортник приземлился нормально, но за последующие годы всё замело обратно. Прежде чем доберёмся хотя бы до обшивки, придётся изрядно потрудиться. И для начала требовалось доставить вниз три поисково-спасательных комплекса для раскопок.
Задача не из простых. Посадочный контейнер каждого робокомплекса очень тяжёлый. Если его везти малыми катерами, тут нужно по два на каждый. А лёгких катеров у нас всего пять, и хотя бы один должен оставаться в холодном резерве, а ещё один в готовности ноль, если вдруг придётся спасать кого-то из пилотов. Значит или возиться три дня, или грузить всё на тяжёлый челнок Только сбрасывать контейнеры придётся на лету, энергетическая установка челнока не выдержит, если зависать на антиграве. Промахнёшься и комплекс либо зароется в песок, либо неизвестно сколько будет добираться своим ходом. Требуется ювелирная работа лётчика. Зато риск окупает выигрыш по времени. И поэтому за консоль управления челнока сел я, как лучший пилот на корабле.
Устроившись в кресле, я принялся тестировать состояние бортовых систем. Процедура, доведённая до автоматизма, почти не требовала сознательного участия. Остальная часть меня наслаждалась: мне нравится летать. Чувствовать, как огромная тяжёлая махина отзывается на малейшее касание джойстика. Ощущать, как двигатели борются и побеждают тяготение планеты, упиваться азартом от успешного десантирования. Все аргументы про оптимальный способ доставки комплексов найти отговорку, дать капитану ненадолго покинуть корабль. Селеста отчасти права. Такой адреналиновый коктейль, как во время спасательной операции, нигде не получишь. Разве что в армии но я никогда не соглашусь убивать незнакомых мне существ только потому, что так приказал кто-то из важных начальников. Сидевший в соседнем кресле Урс внимательно посмотрел на меня и чисто человеческим жестом кивнул: он понимает моё состояние. Хаврон тоже любил небо и обожал летать, пусть и в качестве пассажира. И сейчас он безумно рад, что одна из его специальностей оператор робокомплексов. Потому Урс вместе со мной сможет ощутить всю безумную прелесть нашего полёта.
В ушах метрономом стучал предстартовый отсчёт:
Четыре. Три. Два. Один. Пуск.
Лёгкий толчок системы челнока не в состоянии погасить нашу чудовищную инерцию до конца. Сила тяжести пропала, мы за пределами гравитационного генератора корабля. Тут же закружилось изображение на экране, а мои пальцы забегали по клавиатуре, выравнивая полёт. Наша цель видимая только приборам точка на пыльном жёлто-сером шаре. Челнок перестал крутиться. Выровнялся и начал описывать витки, раз за разом снижая скорость. На пятом витке я позволил нырнуть в атмосферу Внешняя камера показала ослепительные безумные всполохи. В левой части центрального монитора побежали две полоски: вверх температура на обшивке, вниз плотность термозащиты. Урс невольно напрягся, хотя и точно знал, что рисковать я не люблю и не буду. Но слишком уж быстро на взгляд неспециалиста ползли оба столбика. И вдруг замерли и исчезли. А через несколько минут вместо них появилась цифра «2». Можно сказать, почти сели. Для космоса двойная скорость звука это почти прогулочным шагом. Вот только расслабляться ещё рано, предстоит сброс груза.
Цифра неторопливо уменьшалась. Наконец на пару секунд замерла на «1». Сменилась на «0,9», потом «0,8», «0,7». Воображение тут же услужливо дорисовало: снаружи на безоблачном небе прогремел гром, переход звукового барьера фонтаном взметнул песок. Я же расслабленно откинулся на спинку. Моя работа закончена. Челнок вышел в заданный сектор с погрешностью курса меньше полусотни метров и скоростью половина звуковой. Дальше работа компьютера. Человек, как бы его ни тренировали, не в состоянии обеспечить старт контейнеров с интервалами в десятые доли секунды.
Челнок я посадил рядом с первым в цепочке комплексом. Урс спрыгнул на песок, пригляделся и восхищённо присвистнул:
Идеально, капитан. Ровно четыреста метров от одного до другого вдоль оси транспорта. Можно начать расконсервацию. Идём?
Я кивнул. Управлять автоматикой можно и с орбиты, запаздывание сигнала на четверть секунды в этот раз не критично. Поэтому не стоит терять время на ещё одну высадку. Проще всё сделать сейчас. Да и нас как раз двое, нормы безопасности соблюдены.
Когда мы вылезли из кабины третьего комплекса, солнце уже стояло в зените. Температура воздуха поднялась до пятидесяти градусов. И это ещё в здешнем полушарии начало весны! Летом тут будет самая настоящая сковородка. Да и сейчас резкий переход от кондиционированной прохлады кабины к песчаному пеклу подействовало на меня как удар обухом по голове. Я замер, хватая воздух ртом, словно вытащенная из воды рыба, рядом тяжело выдохнул Урс Спасли нас только реакция и рефлексы хаврона, прирождённого хищника. Я успел заметить лишь смазанную тень, когда песок вдруг посветлел и прыгнул мне в лицо! Урс заревел, метнулся вперёд, на каждом из шести пальцев выскочил острый как бритва коготь. Хаврон пошатнулся, чуть не упал, но тут же прыгнул вперёд и нанёс ещё один удар.