Несмотря на прежние обстоятельства, я испытываю чувство радости от встречи с вами. В противном случае вы бы изжарились на солнце, вас бы съели крабы или пчелы добили.
Благодарю, сказал он коротко.
Устроив его в тени, предложил:
Сейчас я принесу вам бульону, подкрепить силы. Могу и мяса, если вы сможете его прожевать.
Покусанный пчелами погримасничал:
Наверное, не смогу, но попробую.
Принеся из пещеры вчерашний бульон, я уселся поодаль поудобнее.
Думаю, вам есть, что мне рассказать.
Он кивнул головой да-да, мол и принялся через край миски хлебать бульон. Потом сунул руку, выловил кусок мяса, сунул за щеку и стал жевать, отчаянно гримасничая. Не проживал, выплюнул и снова принялся прихлебывать бульон.
За двое суток на острове он здорово оголодал.
Я достал из кармана трубку и набил ее табаком. Выпустил одно за другим несколько колечек голубого дыма, которые тут же развеял свежий бриз.
Кастрюля была большая и полная помощник капитана решил передохнуть. Отставив ее, он сделал глубокий выдох, сопровождаемый утробным рыком.
Я только не понял как вы меня нашли?
Совершенно случайно. Люблю, знаете ли, утрами гулять по берегу. Но поскольку в лагуне стоит ваше судно, вышел на внешний.
Что на судне?
Бунт. Капитана застрелили и выбросили за борт. По крайней мере, я видел, что он не поплыл, а утонул.
Вот видите, что вы натворили. Ну да ладно, дело сделано дальше что?
Он снова взял кастрюлю в руки, прихлебывал мелкими глотками и навострил уши, готовый слушать (слушаться?) меня. Что-то с мужчиной происходит не то подумал я не мог помощник капитана, проголодавшийся и покусанный пчелами, напрочь преобразиться за кастрюлю супа. Просто Пятница какая-то получается повелевай, Робинзон!
Послушайте, ничего, если я задам вам один вопрос? я старался говорить нормальным тоном.
Меня зовут Ферран, Аугусто Ферран.
Тем не менее я вам задам его. Вы довольны были своей службой на вашей посудине?
Причем тут доволен или нет? Если есть работа, ее надо исполнять, а удовольствия в кабаке за столом или с девкой в постели. Вы-то какую цель преследовали, подбив матросов на бунт?
Хочу захватить корабль и поднять на нем «Веселого Роджера». Как вы на это смотрите?
Если будет вакансия помощника капитана в вашей команде, готов приступить к обязанностям. Или матросом.
Я посмотрел на него внимательней вроде не врет. Хотя, конечно, лучше быть офицером на пиратском корабле с возможностью сбежать в первом порту, чем искусанным пчелами на необитаемом острове. Будь у меня в подчинении команда, я бы поставил этот вопрос на их усмотрение. Лично меня преобразование подверженного нападению пчел не убеждает что-то здесь не то. Но на корабле бунт и пьянство. Помощник капитана Аугусто Ферран единственный, кто изъявил желание мне служить. Выбора нет.
Ты сделал все, что мог, утешал я себя, глупо мучиться от мнимой вины. Но убедить себя не удавалось. Мысль о том, что бунт пошел не по задуманным правилам, и уже убит капитан, причиняла почти физическую боль.
Почаще купаться: морская вода лечит, посоветовал я Феррану Аугусто и, пообещав принести ужин, отправился в свое жилище.
Уже подходил к непроходимой стене леса, окружавшей мою палатку, как вдруг увидел на высоком шесте матросскую рубаху. За этим что-то должно скрываться. Или кто-то. Меня выследили? Мне угрожают?
Это что за фигня? крикнул я. Что это такое? Намек? Какая-то угроза? Расчет на то. что я наложу в штаны от страха?
Ничего из перечисленного вами, услышал я голос, и два моряка, уже виденных мною на вельботе, поднялись с травы из-под куста с мушкетами в руках. Это всего-навсего мы. Вас видели на верхушке этой скалы. Наверное, вон в той пещере вы живете. Но подхода к ней мы не нашли. Сидим и ждем поставили знак, чтобы вы мимо не прошли. Принимаете гостей, сударь?
Я, побледнев, смотрел на них.
Мой дом моя крепость, туда никому ходу нет.
А если вот так? они дружно взвели курки у мушкетов и направили их стволы в мою грудь.
Вас не затруднит объяснить цель вашего визита? уже более вежливо попросил я и сел на траву, по-турецки сложив ноги.
Один из визитеров тоже сел, положив рядом мушкет. Второй стоял за его спиной, так и не опустив собачку ружья.
Мы пришли пригласить вас на корабль, как губернатора этого острова. «Дельфин» уже полностью в нашей власти как вы того и хотели.
Казалось, обычное дело визит вежливости губернатора на пришедшее из океана судно, но к чему здесь мушкеты?
С чего бы это? Никак намерены организовать вечеринку, но припасы спиртного кончились? Если так, то поговорим об этом как-нибудь в другой раз, сейчас я немного устал.
Я закрыл глаза, надеясь, что вооруженные визитеры исчезнут как видение, но это не помогло. Когда я открыл их вновь, они все еще присутствовали, и было видно, что просто так они не уйдут.
Итак губернатор, либо мы к вам, либо вы к нам третьего не дано. Учитывая обстоятельства, я полагаю, что для вас сейчас не самое подходящее время упражняться в остроумии, проскрипел тот, что сидел напротив меня. Вы ведь один живете на острове никто к вам на выручку не придет.
Развивать эту тему дальше не хотелось.
Ну, если приглашаете, то к вам.
А как же еще? приглашаем.
В шлюпке у берега было еще несколько человек. Я оглядел их лица. Свобода делает людей счастливыми и красивыми. Порок злыми и раздражительными. Порок на свободе так бы я назвал полотно, представшее моему взору. Жутко страдающие от жары и похмелья, наэлектризованные убийством капитана без пяти минут пираты выглядели ужасно. В первый день они показались мне симпатичней.
Я всегда считал, что умение читать по лицам о чувствах и мыслях людей, даровано мне свыше. Сейчас оно будто бы притупилось одно желание и одна мысль читалась у всех без исключения: выпить и умереть. Люди, доведенные до такой крайности, возможно очень опасны. Когда заводишь знакомство, очень важно не ошибиться в человеке с первого взгляда.
Вот я ошибся принял пьяниц и лоботрясов за романтиков моря и разбоя. Ни при каких условиях не хочу открывать своего убежища этим проходимцам там есть еда и выпивка, но не для них: никому не позволю разрушить хрустальную мечту свою, созданную собственным воображением. Тогда понятно, что ждет меня на корабле у этих людей пытки и издевательства.
Вспомнилась судьба Иисуса Христа ведь мог бы избежать всего, но Батя повелел, и он исполнил. Меня кто заставит терпеть страдания? А что делать?
Конечно, не исключена возможность, что мне удастся договориться с этим сбродом. Но уж больно народ ненадежный. Маловероятно, что они будут держать любое данное ими слово.
Ну что, сукины дети, садитесь за весла идем на корабль!
Задумчиво наблюдая за полетом бакланов и чаек, я сидел на носу шлюпки. Матросы дружно гребли, сидя ко мне спиной. Только тот, кто держал румпель в руке, сидел ко мне лицом и смотрел на меня. У них были кортики и абордажные сабли, пистоли кое у кого за поясом и даже два мушкета один как раз у того, кто на румпеле. Если прыгнуть за борт, смогу ли удрать? вопрос может стоить мне жизни.
Жаль, конечно, что я оставил помощнику капитана свой кольт как бы он мне сейчас пригодился.
Предвидеть события я не мог, но предчувствовать иногда получалось. В конце концов, этот мир мой плод моего воображения и мне представлялось, что покуситься на жизнь мою, здоровье мое или даже просто причинить мне боль, он не мог. Однако я чувствовал негативная энергия от этих людей достигла высокого уровня. Очень опасное состояние, если не соблюдать осторожность.
Но зато какой подъем! какое возбуждение! просто море разливанное адреналина. Полтора года спокойной жизни пенсионера достаточно большой срок, чтобы успеть забыть это сладостное ощущение.
И такая мысль. Они меня не посмеют убить ведь я их Создатель. А вот мне стоит попробовать для начала может, понравится и буду лепить их и стрелять по нескольку штук в день, как мальчишки воробьев из рогатки.
В каждом человеке сидит ангел и бес; я своего рогатого редко выпускал на Белый Свет мне даже кажется, никогда. Стоит попробовать хоть раз убить и ни о чем не жалеть: под предлогом, что очищаем Землю от зла. Положительная или отрицательная энергия: какая разница? это все тот же адреналин.
Все! Решился! Убью! Пусть восторжествует сила!
Лодка ткнулась в борт корабля конец пути и бравурным мыслям.
На палубе меня встретил незнакомец в красной бандане в жилетке на голый торс и матросских штанах с босыми ногами. Сброд!
Здравствуйте, господин губернатор! Я рад приветствовать вас от лица всей команды на борту нашего корабля. Как ваше здоровье драгоценное? Не болит ли животик?
Команда дружно заржала.
Встреча, прямо скажем, не из учтивых.
Может, прекратим этот цирк?
Почему? Вы не рады, господин губернатор, нашему визиту в вашу лагуну? Или вашему визиту к нам на борт?
Я не хочу, чтобы передо мной кривлялся какой-то клоун в маскарадном наряде. Если вы, сударь, представляете сейчас команду, то будьте добры привести себя в надлежащий вид и представлять экипаж судна надлежащим образом.
Вожак в красной бандане заржал, и команда дружно поддержала его.
Спасибо, что напомнили о надлежащем виде. И поскольку в гостях у нас вы будьте добры привести себя в надлежащий вид.
Не понимаю.
Сейчас поймете.
По его знаку два молодца схватили меня за руки, а вожак разорвал мою рубашку от горла к поясу брюк. И рукава порвал. А какой-то упырь плеснул мне в лицо из бокала боюсь, что это было не вино. Желтые капли расплылись по белой рубашке. Глаза стало резать. Я заморгал.
Когда проморгался, взглянул на атамана странная улыбка блуждала по его лицу. Часто бывает очень сложно проникнуть в тайный смысл чужих мыслей.
Простите, что не предложил вам кружку эля. Его нет, нет и рома, и вина никакого все подчистую выжрали эти олухи, которых вы подбили на бунт. Может, у вас найдется, а, губернатор? Пойдем к вам с ответным визитом?
Я смотрел на этот сброд и ругал себя последними словами. Надеялся сделать людей свободными, а получил распоясавшихся скотов. Какое глубокое разочарование.
Атаман подступал ко мне с кинжалом в руке.
Можно, конечно, вас килевать по обычаю джентльменов удачи. Можно кишки выпустить наружу, и тогда вы заговорите. Вопрос один и очень простой где находится ваша резиденция? Что вы прячете там от нас золото? выпивку? женщин?
Джейк, да мы знаем, где пещера его. Чуток бы пошарили и нашли вход пойдем попробуем. Не бери греха на души.
Одним больше, одним меньше, атаман потыкал мне мышцы ножом.
Джейк!
Хрен с тобой живи, но пока. Киньте его в форпик пусть потешится напоследок.
Атаман был явным садистом, но команда уже грузилась в шлюпки, и ему стало не до меня. Меня швырнули в форпик помещение на баке для запасных якорей и канатов, задраили люк. Только утихли топот ног, стук о борт и скрип уключин, как раздался тихий стон в темноте.
Кто здесь?
Я Мадлен, жена капитана.
У вас все в порядке?
Они изнасиловали меня всей командой и бросили умирать.
Снова стон полный страха и боли.
Я могу вам помочь?
Кажется, да. У меня начались роды.
О, господи! Я потыкался во все углы и в пустом канатном ящике обнаружил женскую руку, а вместе с ней женщину, нуждавшуюся в срочной помощи. Она была миниатюрна и беременна.
Вы знаете, что надо делать? Чем я смогу вам помочь?
Мадлен ничего не сказала, но застонала от новой схватки.
Скоты! Как они посмели тронуть женщину, когда она собирается произвести на свет нового человека? Как я буду принимать у нее роды в этой грязи и тесноте?
Женщина закричала.
Вы держитесь молодцом, сказал я, чтобы что-то сказать. Дышите глубоко и не обращайте внимания на боль: она скоро пройдет. Просто дышите глубже и все.
Помещение форпика было настолько низким и тесным, что я мог передвигаться лишь ползком.
Дышите глубоко, дышите ртом, не стискивайте зубы, уговаривал я женщину, гладя ее по лицу.
Как раз в этот момент Мадлен открыла рот и издала низкий протяжный крик от приступа сильной боли.
Может, вам выбраться из ящика: в нем я вам ничем помочь не смогу, сказал, совсем не зная, чем смогу ей помочь вне ящика. Вы не молчите кричите или говорите, так вам будет легче.
Мадлен не ответила.
Я попробую выбить люк. Если удастся, выберемся на палубу. Или кто из команды на борту остался услышат, прибегут, помогут.
Мне все равно, отозвалась Мадлен.
Я лег на спину, подтянул согнутые ноги к груди и ударил подошвами сапог в крышку форпика.
Мне кажется, она подскочила в запоре есть шанс ее выбить. Вы слышите меня? Мадлен!
Что? слабый голос из темноты.
Взгляните-ка сюда щель стала больше. Еще пару хороших толчков, и мы на свободе.
Я сделал их эти два удара, но люк оставался на месте.
Мадлен, не молчите, пожалуйста.
Да что это такое? подумал, сердясь. Лучше бы она истошно вопила.
Мадлен не будьте самоубийцей.
Я засыпаю так хорошо.
Вы отключаетесь, а это опасно в таком положении.
Да твою же мать! я саданул по крышке с такой силой и ненавистью на обстоятельства, что ноги чуть не вылетели из суставов вместе с крышкой, загремевшей по палубе.
Все, Мадлен, вылазьте из ящика путь к свободе открыт. Как вы себя чувствуете? Мадлен! Мадлен!!
Хорошо.
Почему не кричите? Схватки кончились?
Нет, но не больно.
Тогда вот что Можете подняться из своего ящика? Я не смогу вас поднять мне там не распрямиться. Мадлен?
Она опять замолчала. Я, с самого начала ее странного поведения почувствовавший себя неуверенно, окончательно утратил почву под ногами.
Ящик же ваш не прибит Я подтащу его к люку и подниму вас на руки.
Правда поднимите?
Такую куклу как вы? одной рукой. Я уперся в борт ногами, пихая плечом ящик с Мадлен к люку форпика. Надо как-то разговорить женщину она теряет сознание. Но говорить, напрягаясь во весь рост, было ни с руки.
Длина моя кончилась ящик еще не под люком. Я попытался тащить ее за руку.
Может, попробуете выбраться?
Она немножечко подняла свою голову и прошептала мне в лицо будто на последнем издыхании:
Скажи мне спи спокойно, Мадлен, и успокойся.
Я подсунул ей руку под голову и притянул к своей груди.
Разумеется вы будете спать, но сейчас вам надо родить.
Я попытался подняться до подволока и поднять Мадлен, но не смог. Другой вариант пришел в голову перевернуть проклятый ящик, чтобы роженица из него вывалилась. Одну ее мне будет проще доволочь до люка.
У ящика были брусья внизу так понимаю, для вентиляции от сырости и строповки при такелажных работах в эту щель и засунул ладони.
Ящик перевернулся, женщина вывалилась из него, я вздохнул с облегчением. Но потом напряжение вновь овладело. Теперь больше злился, чем беспокоился Мадлен была без сознания или спала. Или эта чертовка наврала, что рожает, или дела совсем хреновы. Вернулся страх за самого себя.
Оставив в покое женщину и пустой ящик, осторожно выглянул в открытый люк. Палуба была пуста. Эти идиоты ушли на шлюпке (ах?) штурмовать мое жилище. Но не могли же они оставить корабль без надзора где-то должна быть охрана.
Некоторое время я торчал из люка форпика, осматривая верхнюю палубу и прислушиваясь. Мне удалось выбить крышку, женщина молчит недвижима, и все равно мое положение трудно назвать завидным. Можно тихонько скользнуть за борт, доплыть до берега и спрятаться на острове. Но как быть с Мадлен?
Интуиция подсказывала, что схватиться с неизвестным количеством вооруженных охранников не самая лучшая идея. Но куда деваться
Я разулся и снял камзол. Босиком в разорванной рубашке и брюках прошел вдоль борта с бака на ют по безлюдной и неприглядной от мусора палубе. На корме, перебравшись через фальшборт, цепляясь за что попало, по-обезьяньи повиснув вниз головой, заглянул в открытое окно кают-компании. В ней за столом играли в кости четверо мужчин. У всех грубые, оплывшие, недобрые лица, словно они приходились друг другу близкими родственниками. И еще у них были кремневые пистолеты. С упавшим сердцем подумал, что Мадлен мне не спасти, если хочу остаться в живых.