Я не Кнопка, а Конопля, но вообще-то можно уже забить.
И Ленка не Ленка, кстати, все забываю сказать это потому, что у нее толстовка была с надписью LENA, фирма такая, наверное. А так по-другому зовут, теперь даже для Алевтины сделалась Ленкой, и так будет, пока кто-нибудь не заглянет в ее карту. А мы не любим, когда смотрят в карты, там про нас правда.
Алевтина подходит ко мне, касается плеча.
Ты что упражнения не делаешь?
А я делаю, просто не могу же мимо нее в окно смотреть.
Ладно, я тут хотела спросить, а что, тебе операцию разве никакую нельзя?
На глазах?
Замираю, шепчу. Тут ведь никому нельзя на глазах, из тех, у кого близорукость, астигматизм. Наши глаза еще растут, и не знаю, когда вырастут совсем. И ехать придется в Москву или не знаю куда еще, в Городе не делают такого, даже близко не подходят к нашим глазам.
Нет, на сердце У тебя же порок?
Пожимаю плечами, смотрю на палец. Раз, два, три, четыре, считает женщина без имени. Она бы отругала Алевтину, что та подходит и отвлекает, ведь и так плохо делаем, не стараемся, ерундой страдаем, но Алевтина вроде как главная здесь, поэтому женщина сдерживается, не смотрит.
Ладно, потом.
И Алевтина отходит.
Слушай, потом спрашиваю Крота, а что такое порок сердца?
Он снимает дырчатые дебильные очки, которые на него вечно цепляют на процедурах, но на него одного, потому что мелкий, забитый, а нормальные парни такое ни в жизнь не наденут все срывали с себя, один даже растоптал, сказал, чтобы в жопу себе засунули. А Крот один надел, получается оттого и Крот, я так думаю.
Крот? Ну что такое порок? Ты же умный.
И правда умный. Шестиклассник, а знает про горы, реки. Какая самая глубокая, какая самая высокая. Может, и про порок знает.
Это когда шумит что-то внутри, и от этого можно умереть.
Это у меня внутри так шумит? Как она поняла?
Ясно.
А тебе что до этого? Может, у Малыша услышала? Так это он так дышит, для собак нормально.
Нет, кажется, это у меня.
Не придумывай. Просто так, ушами одними, это нельзя услышать. Это фонендоскопом ну, знаешь, когда такой холодной трубкой по груди елозят? Вот тогда врач может что-то сказать.
И ничего я не придумываю! Мне, может, Алевтина а потом думаю: и чего я его пугаю, признаю́сь? Пусть лучше моей тайной останется. Ну да, а вообще у Малыша тоже.