Досужие псевдоэмоции квантовых симуляций сознания Ковальского интересовали сейчас в последнюю очередь. Он вместе со всеми собравшимися неотрывно следил за гемисферой. Пустой навигационной гемисферой, уж три года как не видевшей ничего, кроме мельтешения флота майора Томлина, если эти несчастные десантные скорлупки можно было назвать флотом.
И несмотря на все старания Ковальского, пустота так и оставалась пустотой. Никаких подозрительных сигналов на лимбе.
Майор, пусть ваши люди следуют прежним курсом в плотном строю. Сделаем вид, что вы преследуете «Эпиметей».
Томлин ничего не ответил, но курсограммы ботов тут же начали собираться в кулак, стремительно нагоняя неуклюжую астростанцию.
А теперь сделайте вид, что меня атакуете.
Астрогатор, вы уверены?
Ни черта космачьего я не уверен. Открывайте огонь, майор.
Апро, астрогатор. Сержанты Ёшита, Каннинг, Гвандоя, разрешаю открыть упредительный огонь по цели. Выполнять.
Плазменные пучки послушно потянулись вперёд, отсекая «Эпиметей» от избранного кволом курса на уклонение от макулы. Ещё три секунды, и астростанция окажется на линии огня. Две. Одна.
Отставить.
Апро, майор.
Вокорр делал голоса вояк окончательно безжизненными. Даже бортовой квол произносил свои речевые обороты с большим количеством эмоций и обертонов.
Ну что там, астрогатор?
Вот оно.
С этими словами Ковальский услужливо развернул собранный автоматическими системами слежения информационный пакет. Всего микросекунда видеопотока с десятков антенн, телескопов и детекторов частиц, сфокусированных на единственном участке неба площадью не больше одной миллионной квадратного углового градуса.
Но этого времени хватило за глаза.
В центре той самой «медузы» отчётливо светился в жёстком гамма- и тау-нейтринном диапазоне ясно различимый контур.
Спасители. Ну почему всегда вы?
На стоп-кадре невозможно было не узнать обводы «Лебедя».
Ковальский, морщась от грязных флотских ругательств в общем канале, принялся выбираться из ложемента.
Сдаю управление астрогатору Рабаду. Майор, восстановите, пожалуйста, прежний ордер.
Апро, астрогатор.
Кажется, майор после сегодняшних поскакушек вновь изменил своё отношение к Ковальскому. Но тому было в общем плевать. Сейчас бы добраться до каюты и всё равно, что она занята чужими вещами да увалиться там спать, хотя бы часов на двадцать. Для начала.
Ковальский, отойдёмте в сторонку.
Ещё один. И надо же, сразу на «вы».
Доктор Ламарк, что вам.
А вам не хотелось бы обсудить ваше, хм, открытие.
Никак нет, не хотелось бы. Вы получили, что хотели, теперь ваша очередь, а я спать. Врагу такого экстренного пробуждения не пожелаешь.
А вот я совсем не уверен, что хотел именно этого. В конце концов, именно вы настаивали на разумности преследователя.
Да мне плевать сейчас, на чём я настаивал. Если нам не почудилось, и это за нами явились летящие, то нам всем тут наверняка конец.
Лицо Ламарка на этом внезапно сделалось каким-то нарочито отрешённым.
А если я вам скажу, что вы правы и в этом?
О как.
Только воякам не вздумайте это говорить, а то они тут с удовольствием вам навоюют.
И не собираюсь. Но всё-таки, давайте отойдём в дальнюю каюту, чтобы не нарываться на лишние вопросы.
Да делайте что хотите, только оставьте его в покое.
В каюте прямо на ящиках с приборами вповалку спали два докторанта из группы Ламарка. Пришлось их сначала будить, потом выпроваживать, и только потом, врубив режим акустической изоляции, они продолжили разговор.
Астрогатор, если у вас есть какие-то версии происходящего, самое время их изложить.
Ишь ты.
Доктор Ламарк, вы меня с кем-то путаете. Я простой дежурный астрогатор «Эпиметея», я делаю своё дело и в посторонние дела не лезу.
Но Ламарк даже бровью не повёл.
Не паясничайте, Ковальский, вам не идёт. Вы единственный из оставшихся на борту, кто вляпался в эту историю с самого начала. Ну так поделитесь информацией, она у вас явно имеется.
Ковальский уселся на край кофра из ребристого армопласта, под которым что-то отчётливо тикало солидным таким метрономом клац-клац, клац-клац. Уселся, отчаянно зевнул и только после этого ответил.
Нет у меня никакой информации. Превиос и советник если что и знали, то вряд ли сказали бы. Они вообще трепались без умолку, но всё не по делу, о каких-то абстракциях.
Хорошо, они упоминали в своих разговорах бран-гравитоны?
Ковальский пожал плечами.
А что это? Что-то из теории струн?
Ламарк только рукой махнул.
Хорошо, а «глубинные бомбы» в разговорах упоминались?
Что-то такое говорили, но я не помню деталей. А к чему эти вопросы?
Ламарк тоже уселся на тикающий кофр, задумчиво потирая подбородок.
Понимаете ли, в чём дело. Я начинаю предполагать, что мы с вами угодили в какие-то мутные межпланетные дрязги почище Ирутанского инцидента.
Это вы так решили, потому что ирны замешаны?
Да тут кто только не замешан. Но судите сами. В одной точке пространства сходятся сразу несколько конкурирующих миссий, задействованных в поисках пресловутого фокуса. И никто толком ничего не знает, да только внезапно в этом же секторе начинают разом взрываться нештатные сверхновые, а потом в их спектрах находятся следы моих «глубинников».
Ковальский подозрительно сощурился, даже сон как-то с него разом слетел.
Погодите-погодите, так это вы нас чуть вместе с Альционой D в пыль не растёрли?
Не знаю никакой Альционы, проворчал Ламарк, я вообще сюда прилетел по приказу Воина, да и «глубинниками» я со времён докторантуры не занимаюсь.
Ну вы же говорите, что следы ваши?
Следы мои, остальное не моё. Я ничего такого бы даже по пьяной лавочке не стал вытворять. Это предельно опасное оружие, особенно в неразумных руках, а тут явно орудовал полный идиот!
Было заметно, что доктор хорохорится, а самому страшновато.
Это очень грязная история, помяните моё слово, астрогатор, помяните моё слово.
И в чём же её смысл?
Ламарк в ответ пожевал губами, будто подбирая слова.
Смотрите, все вдруг заинтересовались фокусом. Одни его ищут, причём не считаясь с потерями, другие всячески пытаются эту область пространства перекрыть, да попутно ещё и навести тень на плетень. Почему сюда прибыло не всё Крыло контр-адмирала Финнеана, а только несчастные разведсабы коммандера Тайрена да десант майора Томлина со мной в качестве полезной нагрузки? Что здесь делали Превиос и советник-ирн? Знал ли Воин заранее, что триангуляция успешно случится? Что или кто заперло этот участок со стороны дипа и, в конце концов, причём здесь летящие, разве они не убрались в свою галактику ещё пять террианских столетий назад?
Ну, этот, как его, посланник Илиа Фейи точно где-то здесь. Формально никаких доказательств присутствия спасителей в пределах Плеяд мы не находили.
А преследующий нас «Лебедь»?
Вы же сами сказали, что вас сюда отправил Воин. Воины, насколько я помню, перемещаются на точно таких же кораблях.
Что вы хотите этим сказать?
Только то, что нам надо поскорее отсюда выбираться. Если за нами и правда следят прямо сейчас, то явно с какими-то мутными намерениями.
Но фокус же всё равно ускользнул! Какой в этом всём смысл!
Ковальский спокойно пожал плечами. Надо бы ещё сходить в душ. Непонятно, когда ему это удастся в следующий раз.
Подумайте сами. Горизонт заперт. Не то это шуточки со стороны запропавшего фокуса, не то это те самые, соглядатаи. Хотя, вот скажите, вы доктор, разве что не профессор. Что это такое может быть, почему ваши бакены не вышли на связь, какой смысл вообще нас тут запирать, если можно попросту уничтожить? У нас тут в ордере первторангов нет, мы против барража не устоим и секунды, вон, еле смылись.
Ламарк только головой покачал.
Позитивный настрой. Одобряю. У меня пока один ответ я не знаю. У нас на борту петабайты данных, которые были собраны за всё время наблюдения за фокусом, что бы это ни было. Ни что это такое, ни что нас здесь держит, мы так и не знаем. Но!
«Но»? Ковальский поморщился, ох уж эти учёные-кипячёные. «С одной стороны, с другой стороны». С этими мозголомами можно было со скуки помереть.
Договаривайте уже.
Но те, кто за нами следят, они об этом не в курсе. Как не знают они и того, что Превиос и советник давно покинули борт «Эпиметея».
Ну вот, скучно, как и было сказано.
Ну, это я и так догадался. Иначе с чего бы мне велеть бойцам майора открывать по астростанции огонь. Но почему им настолько важны эти двое, что ради них можно рисковать, кстати, чем именно? Утечкой данных о фокусе? Который всё равно сделал ноги.
Ну, положим, воевать с ирнами никто не желает. В том числе и ваши разлюбезные летящие.
Хорошо, вы правы. Но я бы всё равно предположил несколько иное. А что, если нас не преследуют, а с нами напротив, пытаются выйти на связь?
Какой-то очень небанальный способ выйти на связь.
Но вы знаете, что мне напоминает этот нарочно рандомизированный рисунок попыток проецирования, если это и правда они. Так наши террианские крафты пытаются уходить от барража. Это идёт поиск нескомпрометированных каналов.
Ламарк упёрся в Ковальского взглядом и нехорошо так усмехнулся.
Что же вы молчали, астрогатор?
Но Ковальскому было всё равно.
А у меня всё равно никаких доказательств на руках нет. Так, простая догадка. Я бы её перепроверил, конечно, и уж тогда бы предъявил,
Но доктор Ламарк уже засобирался.
К чертям космачьим ваши проверки, астрогатор, пошли к майору, есть у меня идея, как этот номер провернуть.
Приготовления заняли ещё полтора часа. Оказалось, что эмиттеры астростанции были не рассчитаны на такие широкие телесные углы, их пришлось перекалибровать, но в целом «этот номер» оказался достаточно простым в освоении. Простое амплитудное кодирование не требовало особых изысков в исполнении. Просто шарашим по горизонту нейтринным пучком такой мощности, что нейтронная звезда позавидует. Нужно быть на оба глаза слепым, чтобы это не увидеть и не понять.
Ламарк махнул своим ребятам и те нажали что-то вроде большой красной кнопки.
Квол тут же подтвердил, что программа отработала.
Собравшиеся замерли.
Сигнал кодировал угловые координаты следующего в ряду не использованного ранее канала проецирования. Одного из пяти тысяч возможных.
Если их услышат.
Если сигнал будет верно интерпретирован.
Если за этим соглядатаем и правда стоит чья-то добрая воля.
Если.
Системы слежения без особой помпы выставили на всеобщее обозрение собранный инфопакет.
«Лебедь» показался в субсвет ровно в указанном канале и тут же исчез.
Их услышали.
Этот спор, казалось, мог продолжаться вечно.
Насупленный академический диспут двух учёных, посвятивших свою карьеру изучению чужой расы. Их аргументы отсылали к научным школам и философским парадигмам, историческим прецедентам и казусам, культурологическим моделям и сапиентоцентричным принципам уважения к силе высшего разума, сумевшего по собственной воле перешагнуть межгалактический барьер, а значит, заведомо достойного действовать согласно собственным представлениям о том, что есть благо, а что есть зло.
Молчаливый диалог двух Избранных, чьи пути пересеклись сотни сезонов назад, и даже после того, как оба надолго покинули Большое Гнездо, этот диалог продолжал своё непрерывное течение. Они делились друг с другом не столько знанием, сколько высшей общностью суждений, основанных на единых законах логики, лежащих в самом основании этой Вселенной, не управляющих её событиями, но составляющих истинную суть всех тех механизмов, что приводили их в движение.
Сухой, хладнокровный рапорт нижестоящего в иерархии подчинения своему высшему руководству, приказ которого было немыслимо оспорить, даже если тот был совершенно неисполним. При этом средством общения служила безэмоциональная цепочка фактов, вытекающих один из другого так же неизбежно и непоколебимо, как лавина следует за падением первой снежинки на вершину обледеневшего горного пика.
Яростный, бессмысленный спор двух бесконечно чуждых друг другу существ, чей субъективный опыт делал любой факт в их изложении настолько искажённым в деталях и подробностях, что с тем же успехом речь могла идти не об одном и том же факте, объекте, событии или же выводе из них, а о совершенно далёких, не имеющих никакого отношения друг к другу явлениях, быть может, даже вовсе вымышленных вещах, из которых ровным счётом ничего не следовало.
Увы, последствия этого спора тянулись так далеко в пространстве и во времени, что завершить его, сдавшись без боя, Илиа Фейи никак не мог себе позволить. Ни далёкое Большое Гнездо, ни это растреклятое Пероснежие, ни летящие, ни ирны, ни артманы не простили бы ему подобной беспечности.
Если у него ещё оставался шанс, он должен был пытаться продолжать борьбу. Продолжать спор с соорн-инфархом.
Важнейшей целью моей миссии служенаблюдателя было предотвращение подобных коллизий, соорн-инфарх, вы же сами поручили мне остаться здесь и
И наблюдать, нуль-капитул-тетрарх, вы должны были придерживаться стратегии абсолютного невмешательства во избежание даже минимальных конфликтов со средой и объектом вашего наблюдения.
Я так и поступал, соорн-инфарх, в точности! Наблюдал, фиксировал, отправлял безумные простыни отчётов, на которые не поступало ни единого ответа!
Что и было прямым следствием невероятной важности вашей миссии. Для того, чтобы ваш глаз оставался объективным, а ваши отчёты максимально полными, вам ни в коем случае не должно было поступать никакой обратной связи, поскольку из неё вы могли вольно или невольно сделать ложные выводы о том, какая информация является приоритетной или какие конкретно события являются наиболее ожидаемыми и ключевыми в вашем поиске. Вам следовало соблюдать информационный, логический и эмоциональный нейтралитет во всём.
И я с глубочайшим почтением внимал этой мудрости, до самого конца оставаясь преданным служителем возложенной на меня миссии. Но вы же сами уточнили, соорн-инфарх, что не само это наблюдение являлось целью, но предотвращение дальнейших конфликтов с артманами. Мы и без того по самый рострум увязли в делах Пероснежия, и за прошедшие тысячу сезонов только увязаем ещё больше.
Несомненно, коллега, вы как всегда правы, однако ваше неразумное вмешательство во внутренний конфликт чужой расы лишь усугубило и без того шаткое положение вещей в этой галактике. Как вы уже ранее заметили, само наше участие в истории артманов как межзвёздного вида есть попрание принципов невмешательства и самоопределения народов. Факт отправки спасательного флота к Старой Терре служит нескончаемым источником ошибок, а вероятно и несчастий нашего народа в будущем. Я не устаю утверждать летящим необходимо немедленно покинуть пределы Пероснежия и полностью прервать всякий контакт с артманами.
Но соорн-инфарх, вы же сами согласились возглавить 45-й флот! Более того, вы же мне, глядя в глаза, утверждали, что оставляете меня тут одного! Что Крыло покидает пределы Барьера ровно по этой самой причине невозможности продолжать самостоятельное существование расы артманов под давлением нашего здесь присутствия! Свет летящий, я все эти сезоны искренне полагал, что меня здесь попросту бросили!