Наши прародители верили, что Бог един, но у него много обличий и имен. Если вслед за академиком Рыбаковым признать Род главным языческим богом, тогда есть все основания рассматривать многочисленных семейно-родовых божков, покровителей домашнего очага, культы домовых и предков как единый пантеон богов Рода, что вполне вписывается в целостное восприятие мира язычниками.
Есть и другая точка зрения. А. Афанасьев выдвинул гипотезу, согласно которой главным богом древних славян был бог-громовник, причем поклонение ему началось за тысячелетия до возникновения дружинно-княжеского культа Перуна громовержца. Бог-громовник, утверждал Афанасьев, был врагом злых демонов, людского нечестия и неправды. Своими пламенными стрелами он поражал грешников и обидчиков. «Как бросатель молний, он был признан владыкой огня; как низводитель дождей владыкою земных вод. Вместе с тем огонь и вода получили в глазах язычников священный авторитет и ничем не отразимую силу обличать и наказывать ложь»[65].
Афанасьев наделяет Громовника чертами борца с несправедливостью, с неправдою и ложью, с человеческими грехами и злыми демонами. Образ Громовника схож с христианским Ильей-пророком, с небесными защитниками Божьей правды. Так расчищалось, готовилось «духовное поле» для мирного врастания язычества в христианство.
Тайну создания мира и человека древние славяне связывали с той же сверхъестественной силой Громовника, который вызвал к бытию весь видимый мир. Молнией он зажег первый домашний очаг, создал первого домовладыку и жреца, «в образе которого сочетались представления пылающего на очаге огня и родоначальника племени»[66]. Более того, бог-громовник постоянно участвовал в рождении каждого младенца, так как через молнию «возжигал в нем пламя жизни»[67].
Так формировались убеждения славян о сродности с Богом источником жизни, а также родства с природой, созданной, как и сам человек, силой и волей Бога. Все вокруг имеет божественное происхождение, а потому свято и достойно поклонения. На этих чувствах основывалось обожествление славянами природы и религиозное отношение к предкам.
Языческие представления о мире формировались тысячелетиями, что было связано со сложным, мучительно медленным осмыслением окружающего мира. Это был первый, бесценный опыт познания через созерцание, наблюдение, обобщение, выявление устойчивых и повторяющихся в природе явлений. Этот опыт передавался от поколения к поколению и ложился в основу жизнедеятельности восточных славян. Под влиянием накопленных знаний формировались языческие религиозные обряды, обычаи, культы, праздники, поверья и т. д.
Согласимся с А. Афанасьевым, который писал, что «религия была поэзией и включала в себя всю мудрость, всю массу сведений первобытного человека о природе»[68]. О природе говорили, как о живом существе: солнце всходит и садится, ветер свистит, буря воет, гром гремит, облака плывут, листья шепчут, лес шумит и т. д. Этим образным языком мы пользуемся и сегодня, ибо более точных, лиричных, поэтических сравнений и метафор человек так и не придумал. Отсюда отличительная черта русского языка по сравнению с европейскими большая эмоциональность и чувственность.
Главная причина подобной эмоционально-чувственной особенности русского языка заключалась в том, что природа для наших предков звучала удивительным разноголосием, которое воплощалось в мифах, преданиях и сказаниях. Природа «говорила» и «сообщала» людям нечто волшебное и таинственное, заставляла прислушиваться к ней душой и сердцем, всем своим естеством.
Природа, год, месяцы, дни воспринимались живыми, нарекались человеческими именами. Языческий календарь являлся плодом тысячелетних наблюдений за временами года и связанной с ними чередой сельскохозяйственных работ. На этой основе сложился годичный цикл магических обрядов, связанных с пахотой, выгоном скота на пастбища, ожиданиями дождя и праздником урожая.
Природа «живет» и «дышит». Она имеет свою душу. Подобное отношение славян к природе выражалось живописными, яркими образами, рожденными фантазией язычников, а также неповторимым по колориту языком точным, ярким, сочным, отражающим глубины народной памяти и мудрости. Языческий календарь и связанный с ним труд земледельцев дневник тысячелетнего опыта познания человеком мира. Крестьяне обращались к временам года как к живым существам, деятельным и творческим. Так, как скоро богиня весны «победит демонов зимы, она тотчас же одевает поля, сады и рощи свежею зеленью и цветами. Прекрасные, благословенные дни мая и начала июня издревле признавались посвященными этой богине и чествовались общенародными игрищами. <> В христианскую эпоху такие игрища приурочивались к Вознесению и Троице»[69]. В эти дни девушки плели венки, а дома украшали венками березы. Эта традиция дожила до наших дней.
Следует иметь в виду, что язычество Руси «было представлено не столько высшими богами, сколько слоем верований, регулировавших трудовую деятельность по сезонному годовому кругу весенних, летних, осенних и зимних»[70]. Отличительная особенность славянского язычества обоготворение как природы, так и земледельческого труда. Именно с земледельческим трудом было связано большинство общезначимых праздников и обрядов, которые актуализировали тысячелетний опыт славян по познанию окружающего мира.
Природа необъятна и многогранна. Обоготворение бесчисленного множества ее явлений относится к другой особенности славянского язычества огромному числу объектов религиозного почитания. Для язычника практически все вокруг было свято и достойно поклонения, что формировало не поверхностное, а глубокое религиозное сознание, которое впоследствии приведет к становлению и развитию русской православной цивилизации, не противопоставлявшей в сознании верующих мирское и религиозное, а напротив, сплетающее их в прочную ткань духовного бытия народа.
Источник и сила жизни, по убеждениям славян, принадлежали Роду, о котором говорилось выше, и рожаницам покровительницам деторождения и продолжения рода. Рожаниц представляли небесными матерью и дочерью. Они хозяйки мира, рождают все виды животных, рыб и птиц. С переходом к земледелию их стали воспринимать покровительницами урожая и небесной влаги, столь необходимой для плодородия почвы. Язычники ассоциировали рожаниц «с белыми летними облаками, с которыми издревле связывались идеи плодородия, зачатия и брака, а с черными тучами зло и власть демонов смерти»[71].
В силу этих воззрений, как пишет Афанасьев, «облачные девы стали заведовать рождением, бракосочетанием и кончиною человека, что вместе определило понятие о могучей судьбе, властвующей над смертью в пределах их земного существования от колыбели и до могилы»[72]. По представлениям язычников рожаницы плели золотую нить судьбы каждого человека и определяли его жизненный путь.
Для язычников судьба «была не более как олицетворение всемогущих, то благотворных, то разрушительных сил природы»[73]. Эти силы постоянно чередуются, поэтому в жизни соответственно есть светлые и мрачные периоды. Недаром и сегодня мы говорим о светлых и темных полосах жизни.
Природа изменчива и вместе с ней изменчива жизнь человека. Мир двойственен, противоречив, в нем нет стабильности. Стабильности нет и в человеческих сообществах. Однако если в древности стабильность зависела от «капризов» природы, то сегодня от политических и социально-экономических отношений и часто от «капризов» человека, одурманенного лжеидеями.
Вернемся к рожаницам. А. Афанасьев пишет о трех рожаницах: одна распоряжается родами, другая семейными отношениями, третья (черная туча) смертью. Б. Рыбаков называет двух рожаниц: мать-Лада и дочь-Леля богини благодатного весеннего возрождения природы, а затем созревания и сбора урожая[74]. Это богини радости, достатка, счастья. Культ рожаниц отличался открытостью и веселием. Самый яркий, сверкающий радостью праздник, доставшийся нам по наследству от культа рожаниц, Масленица.
Говоря о рожаницах, следует подчеркнуть, что они почитались как блюстительницы нравственности, супружеской верности, родительского долга. Е.В. Аничков считает недоказанным, что славяне прошли через стадию беспорядочных половых отношений. По его утверждению, юноши и девушки, достигшие половой зрелости, искали себе не временного сожительства, но уже жен и супругов в начале нового сезона сельскохозяйственных работ[75].
Род и рожаницы символизируют мужское и женское начало. Это семья рождающая, благословляющая и защищающая жизнь во всех ее проявлениях. Рожаницы культ женщины, хранительницы домашнего очага, продолжательницы рода. Культ женщин несколько тысячелетий занимал одно из важных мест в пантеоне языческих культов, что связано с устойчивой идеей отождествления земли с женщиной, «уподобление беременности процессу вызревания зерна в почве»[76].
Священство женщины и связанного с ней плодородия естественно и непререкаемо. Как земля рождает из зерен урожай, так и женщина рождает продолжателей рода. Недаром Иоанн Кронштадтский говорил, что к женщине следует относиться как к храму, в котором рождается новая жизнь. Эту истину за тысячи лет до св. И. Кронштадтского открыли язычники. Эта истина должна лежать в основе нравственности, столь цинично попираемой постмодернизмом новой религии Запада, но без Бога, святынь, традиций, без исторической памяти.
Глава четвертая
Душа и боги
Человеку невыносимо сознавать фатальность смерти. Животным подобные страдания неведомы, и только человек мучительно переживает неизбежность конца земной жизни. Об этом с болью писал Иван Бунин (18701953). При этом ему безразлична посмертная слава. Бунин не видел прока в памятниках за те или иные выдающиеся достижения: на них будут сидеть голуби, вокруг играть дети, ходить влюбленные пары, но не будет главного «меня самого». Для усопшего посмертная слава ровным счетом ничего не значит. Смерть уничтожает «я», превращает человека в прах, в глину, в траву
Где же выход из бессмыслицы жизни со смертельным исходом? Люди задумывались над этим кардинальным и даже судьбоносным вопросом еще тысячелетия назад и сделали первый и чрезвычайно важный шаг в его разрешении, признав раздельность тела и души. Причем к числу величайших открытий человечества относится открытие реальности души как жизненного стержня человека. Это было выдающееся открытие человека собственно как человека уникального и неповторимого существа в мире.
Тело смертно. Это трагичная очевидность. Тело временное убежище, которое разрушит смерть. Однако в человеке наряду с тленным и временным есть некая сущность, неподвластная смерти. Эта сущность душа.
Исследователь А.М. Баженова справедливо пишет о том, что представления о душе «и духовных сущностях важное открытие наших прапращуров. Соотношение смерти и бессмертия, бренности тела и нетленности духа эти, сформировавшиеся в далеком прошлом понятия, оказали влияние на сознание последующих поколений, последующих религий, даже на мировоззрение атеистов»[77].
Что привело славян к осознанию идеи души и духа? Безусловно, ощущение ими себя частью вечной природы, которая постоянно обновляется, умирает зимой и возрождается весной и летом. О бессмертии природы свидетельствует годичный природный круговорот и другие явления: день (жизнь) сменяет ночь (смерть), затем с восходом солнца опять торжествует жизнь и так до бесконечности. Природа, которую язычник обожествлял, «шептала» ему, что он не покинет ее навсегда, ибо он, как часть этой вечности, живет по ее законам.
Альтернативой очевидной и неизбежной смерти стала идея невидимого, загробного мира и переселения в него души, которая незримо живет в человеке и, в отличие от тела, не умирает. Язычники положили начало разработке базового для всех мировых религий учения о душе и ее бессмертии.
Идея бессмертия души центральная в христианстве. Христос, смертью смерть поправ, воскрес из мертвых и воодушевил христиан перспективой через праведность и безгрешие приобщиться к бессмертию и войти в Царство Божие, что стало смыслом христианской жизни.
По древним языческим преданиям, душа ассоциировалась с огнем. Душа небесная искра, воспламеняющая в человеке жизнь. Вспомним, что, согласно языческим преданиям, верховный славянский бог-громовник вдыхал жизнь в каждого родившегося младенца огненными стрелами молний. О том, что душа это огонь, говорят и дошедшие до наших дней выражения: «пылкая душа», «пламенная душа», «огонь жизни», «жизнь затухает» и др. Эти глубокие по смыслу фразы отражают взгляды древних славян на душу и жизнь, как зажженное Богом пламя. Человек живет, пока это пламя горит, и умирает, когда оно гаснет. Удивительно, что подобные взгляды на источник жизни огонь, дошли до наших дней, и с ними трудно не согласиться.
Другая ассоциация души с огнем связана с ее отождествлением в качестве звезды. В представлении славян звезда это Божья искра. Звезда падает, гаснет и человек умирает. И сегодня бытуют выражения: «закатилась его звезда», «родился под счастливой (несчастливой) звездой», «путеводная звезда» и др. Особый смысл и волшебство заложены в словах знаменитого романса «гори, гори моя звезда»: «ты у меня одна волшебная, другой не будет никогда». Слова современные, а смысл вечный, пришедший из глубины тысячелетий.
Душа существо воздушное: летает (есть выражение «отлетела душа»), горько вздыхает, плачет, смеется и др. Славяне верили, что Бог, создавая человека, через свое дыхание «ветры» вдохнул в человека живую душу. Недаром говорят: «последний вздох» или «дыхание жизни».
Душа существо «крылатое». Встречаются выражения «душа отлетает», «окрыленная душа», «на крыльях души» и др. Язычники полагали, что душа умершего доброго и честного человека превращается в белого голубя, а порочного и злого в черного ворона, и в этих образах отлетают в иной мир. Души умерших детей ассоциировались с ласточками.
Как видим, язычники видели душу в конкретных образах природных явлений, которые были источником восприятия реального мира и конструирования мира нереального, потустороннего, что особенно очевидно в представлениях славян о рае и аде. Идея рая формировалась под влиянием цветущего, благодатного, щедрого на дары лета. Ад, напротив, ассоциировался с мертвящей природу зимой. С зимой даже связывался миф о конце мира. А. Афанасьев пишет о двойственном представлении язычников о рае. В древних преданиях о рае говорится как о счастливой стране минувших веков, где обитали первые люди, не знавшие изнурительного труда, горестей, жившие в радости. Родиной рая считали Восток, где после мрака ночи воскресает солнце, дарующее свет, тепло, плодородие и цветение садов.
Примечания
1
Франк С.Л. Свет во тьме: Опыт христианской этики и социальной философии. М., 1998. С. 225226.
2
Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1994. С. 3. О происхождении и расселении славян см.: Денисов Ю.Н. Славяне от Эльбы до Волги. М., 2009; Кузьмин А.Г. Древнерусская цивилизация. М., 2013; Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XIIXIII вв. М., 2016; Седов В.В. Славяне: историко-археологическое исследование. М., 2005; Флоря Б. Россия Украина. История взаимоотношений. М., 1997.