Мне посчастливилось стать свидетельницей встречи двух «последних Пушкиных» в мире, что прошла в декабре 1996-го в скромной московской квартире Григория Григорьевича. Слышать их семейные воспоминания, остроумный живой разговор
Время быстротечно новые поколения по неизбывным законам бытия сменяют прежние.
«Живи, душа моя, надеждами дальними и высокими, трудись для просвещённых внуков», напутствовал некогда Антон Дельвиг друга Александра.
Нет в живых более внуков поэта. Последним из них покинул мир Николай Пушкин в 1964 году. Далеко от России, в Брюсселе, куда забросила его эмигрантская судьба.
Последний правнук поэта Григорий Пушкин, фронтовик, умер в октябре 1997-го, в преддверии славной лицейской годовщины.
У памятника поэту во время шествия «Бессмертного полка». Слева портрет Григория Григорьевича Пушкина, правнука поэта. Фотография. Москва. 9 мая 2016 г.
Так уж совпало, что между горькими датами годами смерти поэта и его правнука пролегло сто шестьдесят лет.
В среду Григорию Григорьевичу сделали операцию в московском госпитале ветеранов войн (Александр Пушкин был смертельно ранен в среду на Чёрной речке), в пятницу его не стало.
В пятницу окончил земной путь и его великий прадед. Такая вот, почти мистическая, перекличка
«Мой правнук просвещённый» Быть может, и для него Пушкин так яростно отстаивал честь своего рода, своего имени это бесценное достояние от злобных нападок и наветов.
Герои одной картины
И вы их видели, врагов моей отчизны!
Александр Пушкин
Всего немного не дожил Григорий Григорьевич до двухсотлетия великого прадеда, о коем так мечтал. Ранее в 1957-м, ровно за сорок лет до кончины правнука поэта, народному художнику России (и подполковнику в отставке!) Владимиру Переяславцу пришла счастливая мысль: написать картину «Потомки Пушкина участники Великой Отечественной войны».
На фронтах Второй мировой сражались и зарубежные потомки русского гения. В рядах армий Великобритании и Франции воевали праправнуки поэта: капитан Джордж Майкл Александр Уэрнер, он погиб в декабре 1942-го в Северной Африке, в Тунисе, и Георгий Михайлович Воронцов-Вельяминов был тяжело ранен под французским Дюнкерком.
Потомки А.С. Пушкина участники Великой Отечественной войны.
Художник В. Переяславец. 1957 г. Слева направо: О.В. Кологривов, Г.Г. Пушкин, С.Е. Клименко, С.Б. Пушкин, Б.Б. Пушкин, А.В. Кологривов
Не всех фронтовиков удалось собрать тогда художнику, и причины на то были весомые. Всего же на историческом полотне шестеро героев. Мне довелось знать четверых, запечатлённых кистью портретиста: Григория Григорьевича Пушкина, Сергея Евгеньевича Клименко, братьев Сергея Борисовича и Бориса Борисовича Пушкиных.
Вот вкратце о боевом пути каждого из них:
Григорий Григорьевич Пушкин (19131997), правнук поэта.
Призван в армию в 1934 году и направлен рядовым в стрелковый полк, находившийся в подчинении печально известного Генриха Ягоды. Служба началась в Виннице, затем в Славутиче.
В 1937 году старшина Григорий Пушкин получил увольнение. Случай был особенный: в Большом театре шёл торжественный вечер, посвящённый столетию со дня гибели великого поэта. В президиуме, устроенном на сцене, Григорий Пушкин оказался рядом с Климентом Ефремовичем Ворошиловым, легендарным героем Гражданской, а в то время наркомом обороны СССР. Разговорились, Ворошилов живо интересовался службой правнука поэта. Дал указание командиру полка, где служил Григорий Пушкин, предоставить старшине краткосрочный отпуск, чтобы тот смог поклониться праху поэта. Так, волею наркома, впервые довелось Григорию Пушкину побывать в Михайловском, в Святых Горах, возложить цветы на могилу великого прадеда.
Участвовал правнук поэта и в освобождении Западной Белоруссии в 1939-м. Довелось Григорию Пушкину повоевать и с финнами. Служил в прожекторном полку, недалеко от советско-финской границы. Особое беспокойство тогда у советского командования вызывала концентрация финской авиации в районе линии Маннергейма. Нужно было срочно усилить противовоздушную оборону, для этого, помимо зенитных расчётов, действовал и прожекторный полк.
Затем для Григория Пушкина началась служба особого рода в Московском уголовном розыске. В должностной характеристике лейтенанта милиции Пушкина скупо сообщалось: «Проявляет большое желание глубоко познать обязанности оперативного уполномоченного». В самом начале войны Григорий Пушкин, оперативник знаменитого МУРа, ушел добровольцем в партизанский отряд особого назначения, действовавший под Москвой, в районах Наро-Фоминска и Волоколамска. Участвовал в рейдах по тылам немецких войск в Подмосковье, на самом опасном тогда направлении.
Отряду ставились задачи: разведка в тылу врага и нарушение неприятельских коммуникаций. Не один вражеский состав с боевой техникой и горючим был пущен тогда под откос партизанами. Потерь отряд почти не нёс, и всё же партизан и разведчик Григорий Пушкин не уберёгся от немецкой пули: был ранен под Волоколамском, лежал в госпитале.
Сохранилась его коротенькая записка матери Юлии Николаевне, отправленная в первый месяц Великой Отечественной: «Дорогая мама! Родина в опасности, и я буду защищать её, как мой отец (Григорий Александрович Пушкин, полковник царской армии. Л.Ч.), не жалея жизни».
Орденоносец Григорий Григорьевич Пушкин. Фотография. 1980-е гг.
Среди документов минувшей войны, ныне рассекреченных, уцелел и этот наградной лист: «В боях с немецкими захватчиками на Западном фронте под Наро-Фоминском гвардии старшина Пушкин получил задание разведать огневые точки и силы противника на станции Дорохово, уничтожить два населённых пункта с гарнизонами противника и доставить языка. Задание было выполнено в указанный срок. Захвачены два языка и уничтожена боевая техника в этом районе»
Одним из захваченных немецких солдат и оказался тот самый Карл Миллер, беспечно везший в подмосковном лесу на бричке галеты и шнапс. Судьба взятого правнуком поэта пленника сложилась удачно: отбыв в советском плену, он счастливо вернулся в родную, уже не фашистскую Германию Что ж, ему невероятно повезло.
После ранения под Волоколамском Григорий Пушкин воевал на Северо-Западном фронте. Те бои особо врезались в память. В военных сводках о них сообщалось скупо: «В районе Старой Руссы противник активности не проявлял, шли бои местного значения».
Но местные бои, не менее чем большие сражения, таили тяжелейшие испытания для солдат: приходилось вести артобстрел, чуть ли не по пояс зарывшись в болото. Распутица, что особо разбушевалась в марте 1943-го, сделала непроходимыми дороги для наших танков и артиллерии.
Но и здесь Григорий Пушкин смог отличиться: «Презирая смерть, во главе группы бойцов-разведчиков ночью пробрался в тыл к врагу и с боем захватил «языка» так говорилось о нём в донесении командования.
В рядах Первой гвардейской десантной дивизии освобождал Старую Руссу. Та боевая операция являлась частью другой, более крупной операции с романтическим, точнее, кодовым названием «Полярная звезда»; их общая цель разгром немецкой группы армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала Георга фон Кюхлера. Первый этап предполагал: войска Северо-Западного фронта должны окружить и смять немецкую 16-ю армию, коей командовал генерал-фельдмаршал Эрнст Буш. Следующим этапом должен был стать глубокий удар в направлении на Старую Руссу и на Псков, прорыв вражеской обороны и выход в тыл немецких войск под Новгородом и Ленинградом.
Но с первых дней наступление наших войск было словно обречено на неудачу: войска продвигались крайне медленно, удалось прорвать лишь первую полосу немецкой обороны по реке Ловать и отбить у врага несколько сёл. Да и повторные атаки (без средств усиления!) стали провальными, к тому же немецкие войска сумели укрепить свои рубежи под Старой Руссой.
Главная задача окружение и уничтожение фашистских войск (немцы сумели-таки не попасться в котёл, ушли) оказалась невыполненной, и маршал Семён Константинович Тимошенко был снят с поста командующего фронтом. На его место назначен генерал-полковник Иван Степанович Конев. Однако и Коневу не удалось добиться успеха в Старорусской операции, слишком тяжёлые потери понесли войска.
Общим же ходом операции «Полярная звезда» руководил представитель Ставки Верховного Главнокомандования маршал Георгий Константинович Жуков.
Считается, что Старорусская операция завершилась 19 марта, однако атаки советских войск не прекращались ещё несколько дней. И лишь когда стало окончательно ясно, что все они обречены на провал, фронт перешёл к обороне.
В сводке Совинформбюро от 27 марта 1943 года без особого энтузиазма сообщалось о боях на Северо-Западном фронте: «Южнее озера Ильмень бойцы Н-ской части вели бои за овладение опорным пунктом противника. Два раза эти выгодные позиции переходили из рук в руки. В результате боя наши подразделения уничтожили 120 гитлеровцев, полностью очистили от противника опорный пункт и закрепились в нём. Захвачены различные трофеи».
Старорусская наступательная операция (419 марта 1943 года) вошла в историю Великой Отечественной как одна из самых кровопролитных: почти тридцать две тысячи убитыми (в сводках они значились как безвозвратные потери) и более семидесяти тысяч ранеными. Такой невероятной ценой были оплачены два десятка километров родной Новгородской земли, лесистой и болотистой, отбитых у врага!
И то, что правнук поэта в боях под Старой Руссой отделался лишь контузией, можно считать величайшим везением. Совсем рядом разорвался вражеский снаряд, очнулся Григорий Пушкин уже в медсанбате
Оправившись от контузии, с лета 1943-го он на 2-м Украинском фронте. Сражался на знаменитой Курской дуге. Освобождал Харьков, Сумы, Николаев, Керчь. Форсировал Днепр. Чудом избежал гибели в Корсунь-Шевченковском котле. И, как ни странно, благодаря своей светоносной фамилии: командир дивизиона, случайно узнав, что у него служит правнук великого поэта, буквально накануне той операции, стоившей жизни тысячам наших солдат, отправил Григория Пушкина в офицерскую школу.
Освобождал Белоруссию. После взятия советскими войсками Лиды был назначен заместителем военного коменданта города.
На лейтенантском кителе вернувшегося с войны Григория Пушкина победно блестели ордена Отечественной войны I и II степени, Красной Звезды, боевые медали
В мирное время он любил приезжать в Беларусь. Выступал с рассказами о своём великом прадеде в Минске, Лиде, Гродно, Молодечно Знаю со слов отца, Андрея Андреевича Черкашина, пушкиниста и близкого друга Григория Григорьевича, какой горячий приём оказали им в Могилёве читатели городской библиотеки. Именно в этом белорусском городе, лежавшем на пути Александра Сергеевича, давным-давно восторженно встречали самого поэта!
Пушкину довелось побывать в Белоруссии лишь проездом из южной Одессы в северную Псковскую губернию, в сельцо Михайловское. Вечером 7 августа 1824 года, преодолев сотни вёрст по дорогам Малороссии, он достиг Могилёва. Там на почтовой станции поэта уже встречали его горячие почитатели офицеры гусарских полков, расквартированных в Могилёве. Дружеская пирушка, начавшаяся тут же, в станционном доме, продолжилась на квартире Куцынского, корнета Лубенского гусарского полка. Александр Сергеевич читал стихи, и ему восхищённо внимали бравые гусары.
Вот как вспоминал о той встрече один из офицеров: «Господа, сделаем нашему кумиру ванну из шампанского! Все согласились, но Пушкин, улыбнувшись, сказал: Было бы отлично, я не прочь прополоскаться в шампанском, но спешу, ехать надо Мы всей гурьбой проводили его на почту, где опять вспрыснули шампанским»
Не одна бутылка игристого была распита в ту ночь, а под утро вся весёлая компания проводила поэта в дорогу. В пятом часу утра Пушкин покинул гостеприимный Могилёв. Но тот знаменательный день, проведённый на белорусской земле, вошёл в летопись жизни российского гения.
Не менее восторженно чествовали и современные поклонники Пушкина его правнука, столь близкого по крови поэту. Да ещё героя-орденоносца, фронтовика, прошедшего дорогами войны и по Беларуси! Не раз тогда Григорию Григорьевичу приходили на память слова великого прадеда о белорусах как «народе издревле нам родном». Да и белорусский Новогрудок стал родиной для отца, в будущем полковника Пушкина, ведь в том краю служил его дед Александр Александрович.
После войны долгие годы Григорий Григорьевич Пушкин работал в типографии «Правды» мастером глубокой печати. А когда вышел на заслуженный отдых, много ездил по стране, встречаясь с почитателями Пушкина и рассказывая о славной истории своей семьи.
Его восьмидесятилетний юбилей с размахом отпраздновали в Колонном зале бывшего Московского Благородного собрания, старые стены коего помнили имена Александра Пушкина и его красавицы-невесты Натали Гончаровой. Могли ли молодые счастливцы и помыслить, что спустя полтора столетия здесь же, в сердце Москвы, будут чествовать их неведомого правнука?!
«Бескорыстная мысль, что внуки будут уважены за имя, нами им переданное, не есть ли благороднейшая надежда человеческого сердца?» и вопрошал, и веровал сам Александр Сергеевич. Сколь удивительным образом сбылось давнее чаяние поэта!
Так магически притягательно имя Пушкина, что «уважены» за него не только внуки поэта, но правнуки и праправнуки. По счастью, не только за кровную связь с русским гением, но и за свои героические судьбы.
Александр Всеволодович Кологривов (19161968), праправнук поэта.
Детство его, о котором он всегда тепло вспоминал, прошло в белорусском Бобруйске. «Я очень люблю Бобруйск мой родной город», не раз признавался друзьям Александр Кологривов.
«Бобруйск!.. Моё детство! Я вспоминаю яблоневые сады, среди которых прячутся деревянные домики, разлив Березины, развалины древней крепости О крепости ходили легенды
Как только в лесу появлялись первые подснежники, моя мать брала нас с братом в Киселевичский бор. Мы шли по Гоголевской улице, мимо распускающихся садов. Проходили кладбище. Отсюда начинались поля. Над полями струилось марево. В небе звенели жаворонки, а вдали чернел сосновый бор
Летом мать тоже предпринимала с нами путешествия. Но чаще всего мы ходили в это время года на Березину. Там, в густой траве, петляла речушка Крапивка с удивительно чистой ключевой водой. Мы купались в Крапивке, брызгались, носились по лугам за бабочками и стрекозами»
Но лишь ранние годы братьев были столь беззаботными и радужными. «У моих сыновей было страшное детство, спустя много лет горевала мать, Софья Павловна. Если бы кто-нибудь талантливо описал его, не одно поколение плакало бы над этой книгой».
Отец братьев Всеволод Александрович Кологривов, царский офицер, служил у адмирала Колчака, вплоть до пленения и казни Верховного правителя России, затем у генерал-лейтенанта Миллера, главнокомандующего сухопутными и морскими силами на севере России. Оба они, как известно, потерпели крах в борьбе с большевизмом. Поручик Кологривов сумел эмигрировать в Лондон, где состоял при военном атташе, представлявшем интересы Белой гвардии. Но зов Родины был слишком силён, и в 1920-м из благополучной сытой Англии он вернулся в голодную большевистскую Россию, в Архангельск, приведя с собой и два корабля, обещанных прежде союзниками генералу Миллеру. Что и говорить о «тёплых объятиях», с которыми встретила Родина «заблудшего» сына! Бывшего белогвардейского офицера ждали аресты, сталинские лагеря и поселения. Но, видимо, щедрый подарок советской власти в виде двух боевых кораблей (!) уберёг поручика от скорого и бесславного расстрела!