Долго же вы здесь сидите
Передо мной как привидение вновь возник официант Дима. За время, в которое я его не видел или просто не замечал, он стал еще прямее. И, мне показалось, более уверенным, что ли. Впрочем, да. В его кармане шуршали бумажки. За которые он меня продал. Точнее, мою папку. Потому что я для него был никто, чтобы меня продавать.
Вы должны быть довольны. Кроме меня, кажется, здесь никого.
Но Дима был недоволен. Муки совести по-прежнему маячили в его глазах. Вернее, одна мука. В моем лице. С бутылкой вина и букетиком ромашек на столе.
Вам некуда идти?
Дима попытался изобразить на лице сочувствие. Кажется, он готов уступить мне даже свою квартирку, лишь бы я поскорее куда-нибудь убрался. Но я был неумолим. Чем больше этого хотел Дима, тем больше я сопротивлялся. Так, по меньшей мере, хотел хоть этим ему отомстить. Ведь он подставил меня по-крупному. Вернее, мою жизнь. Хотя я по-прежнему был для него никто.
Вам некуда идти? настойчивее повторил свой вопрос Дима.
И да, и нет. Нам всем есть куда идти. И нам всем идти некуда. По большому счету.
Дима по профессиональной привычке взметнул брови вверх. И захлопал рыжими ресницами. Он не понял этого философского замечания. Из него получится плохой студент. Даже если он продаст еще тысячи душ. Или хотя бы одного человека. Такого, как я. Даже если я для него никто.
Так на чем я остановился? Ах да. Как я написал? Началось начало моих кошмаров Плохо. Тавтология С другой стороны, все-все всегда начинается. Даже начало
Довольно просто я узнал фамилии всех пациентов, поступающих в нашу больницу за последние годы. И самое удивительное, что не удивился. (Ну, вот, опять повтор Похоже я стал часто повторяться) Да, самое удивительное, что не удивился, что из 25 всех фамилий на странице Яги только пять совпали. Остальные к больнице не имели отношения и ни разу сюда не обращались. Почему я не удивился? Неужели я изначально поверил Яге? Или она меня околдовала?
Вечером я сидел в палате Ядвиги. И готов был околдовываться все дальше и дальше. Потому что она мне нравилась все больше и больше. Хотя и дело меня занимало не меньше Опять наворотил! Если после моей смерти будут читать мои опусы, наверное, без бутылки не обойдутся.
Яга ликовала.
Я знала. Знала, знала, знала, что мой папа не мог соврать. И никогда не был параноиком. Поэтому и его теория о Яге наверняка верна!