Показав Захару на дальние кресла, я занял место с другой стороны. Весь перелёт дышать жасмином было бы слишком. Чего доброго, это могло бы привести к необдуманным поступкам. От них с Лейлой пахло почти одинаково, и это раздражало. Всегда раздражало, чёрт её подери.
Как только самолёт поднялся в воздух, я отстегнул ремень. Дал распоряжение приготовить кофе и, подойдя к жене, бросил ей на колени кольцо. Оно сразу же упало на пол.
Подними, приказал я, показав на кольцо взглядом. Сабина поджала губы. Её ненависть я почувствовал, стоя на расстоянии. Подними, на этот раз мой голос прозвучал жёстче. Я могу сделать это сам, но лучше, если ты послушаешься.
Её ноздри затрепетали, внутренняя борьба отразилась на лице. Но здравомыслие пересилило. Склонившись, она взяла подкатившееся к мыску моего ботинка кольцо. Глянула на меня: страх, гнев, ненависть. Да, милая.
Ты знаешь, что делать дальше.
Она медлила. Я ждал. И снова благоразумие взяло верх. Быстрым, недовольным движением она надела кольцо.
Это ничего не значит, Амин.
Значит. И тебе это известно. С этого дня границы твоих прав устанавливаю я.
И какие же у моих прав границы?
Их нет.
Границ?
Прав, Сабина, ответил я и подошёл к стойке, где меня ждал свежесваренный кофе.
Перелёт занял меньше, чем дорога от гостиницы до притона. Парням из охраны пришлось хорошенько объяснить, что, если кто откроет рот и начнёт трепать, откуда я забрал Сабину, поплатится. И языком, и яйцами. В прямом смысле. Моя жена отлично затесалась среди шлюх, но знать об этом не должен был никто. Достаточно было того, что это известно мне.
Когда самолёт приземлился, солнце уже катилось за горы. Я вдохнул знакомый воздух.
Простите, небольшая задержка, Захар показал на два приближающихся джипа. Не успели буквально на пару минут.
Я плачу не за оправдания. Чтобы больше такого не было. Даже если речь идёт о двух минутах.
Из-под колеса остановившегося ближе джипа вылетело несколько камней. Я сразу же пошёл к машине, Захар с Сабиной позади.
Нет! только я сел на заднее сиденье, она принялась вырываться. Нет! с рычанием сквозь зубы. Её попытки высвободиться выглядели жалко. Я не поеду! она упёрлась ладонью в машину. Нет! сквозь зубы.
Чёрные волосы рассыпались по плечам. По оголённым, чёрт возьми, плечам. Новую попытку дать дёру Захар пресёк быстро. Толкнул Сабину в салон, и она, упав рядом, почти дотронулась до меня рукой. На пальце её поблёскивало кольцо.
Отпусти меня, Амин, вдруг попросила она, опираясь на руку. Сделай вид, что я умерла. Пожалуйста, сделай вид, что меня нет.
Я подволок её ещё ближе. Склонил голову, разглядывая ровную линию носа, чёрные брови.
Если ты умрёшь, то только по-настоящему. И только, когда я разрешу.
Она сглотнула. Положила ладонь поверх моих пальцев. Я оттолкнул её к Захару. Водитель с вопросом посмотрел в зеркало заднего вида и, поняв, что можно ехать, тронул машину с места. Оба джипа свернули в сторону гор. Коленка Сабины ударилась о моё бедро, когда колесо подпрыгнуло на выступе. Она поспешно сдвинула ноги, и это вызвало у меня усмешку. Может, поставить её раком прямо у капота и трахнуть на глазах у парней? Чтобы не быть голословным. Скольких она обслужила в притоне? Я рассматривал её профиль до тех пор, пока она не повернулась ко мне.
То, что я твоя жена, ещё не даёт тебе права распоряжаться моей жизнью, Амин. Мой отец
Твой отец больше ничего не значит, отрезал я.
А кто значит?
Я значу. Для тебя я значу всё.
На её лице мелькнуло пренебрежение. Она попробовала снять кольцо, но наткнулась на мой взгляд и остановилась. Да, девочка, лучше не делать этого.
Километр за километром мы отъезжали дальше от города до тех пор, пока не оказались на каменистой дороге. Сабину швыряло из стороны в сторону. В какой-то момент она оказалась ко мне слишком близко. Я обхватил её, провёл ладонью выше и придержал за волосы. Она смотрела на меня снизу вверх, и мне нравилось это. Несколько лет я безрезультатно искал её. Промышляющий контрабандой живого товара шавка Вик так и не доставил мне заказанное, хотя деньги я заплатил ему большие.
И стоило так долго бегать? Неужели ты не понимала, что рано или поздно я всё равно верну тебя? Ты же не настолько глупая, чтобы этого не понимать.
Будь моя воля, я бы пряталась по подвалам, лишь бы этого не случилось.
Ты права. Будь твоя воля. Но о твоей воле никто не говорит.
Ты жестокий, Амин. Раньше я не представляла, насколько жестокий.
Ты и сейчас не представляешь.
Представляю.
Нет, не представляешь, Сабина. И лучше тебе не представлять.
Сабина
Массивные кованные ворота закрылись, как только мы въехали на территорию крепости. Я не успевала следить за событиями, за стуком собственного сердца. Только что под ногами мелькала трава, за ней брусчатка, и вот я уже стояла на балконе в комнате, куда завёл меня охранник Амина. Внизу, прямо под окнами, синело огромное озеро, с другой стороны крепость была окружена каменной стеной.
Красивый вид, правда? услышала я пугающий голос. До сегодняшнего дня он раздавался только в кошмарных снах, а теперь стал явью.
Это твой дом? выдавила я кое-как.
Мой дом он скривил уголок жёстких губ. Да. Это мой дом. И твоя тюрьма, Сабина. Добро пожаловать.
Если твой дом моя тюрьма, кто ты? Мой персональный надсмотрщик? Или палач?
Ты берёшь слишком мелко. Я твой персональный ад.
Глава 2
Сабина
Что я почувствовала, увидев мужа в кабинете Сильвера? Сидя у узкого, в готическом стиле окна, я попыталась вернуться на несколько часов назад. Неверие, быстро сменившееся осмыслением и следом ужасом.
Амин не изменился. Разве что взгляд стал непроглядным, без малейшего намёка на теплоту. Холодные чёрные угли. Нет, ещё черты лица стали жёстче. Нос с лёгкой горбинкой, высокие скулы, выдающие характер, квадратный подбородок
Прислушиваясь к каждому звуку, я спустилась вниз. Замерла посреди лестницы. Показалось, услышала эхом отлетающий от стен звук шагов. Нет.
Эй, позвала я тихо. Кто здесь?
Насторожилась. В ответ тишина. Значит, действительно показалось. Больше не медля, я сбежала вниз. Амин не запер меня, не запретил передвигаться по дому. Если сюда есть вход, должен быть и выход.
Придерживая подол доходящего до щиколоток платья, я прошла по первому этажу. Мороз бежал по коже и от этого места, и от осознания того, кто его хозяин. Коридор был бесконечным, на стенах вместо светильников висели зажжённые свечи в латунных подсвечниках.
Ах, я отпрянула назад от уставившегося на меня стеклянными глазами чучела филина. Попятилась и бросилась в ответвление.
Сколько бежала, не знаю. Причудливо изогнутые тени на стенах пугали. Сами стены словно сдвигались, танцующие язычки пламени охватывали меня, чернота пробиралась внутрь.
М-м-м, ослеплённая, я остановилась. Прикрыла глаза рукой, а когда убрала её, поняла, что стою у подножья лестницы, с которой спустилась.
Амин обещал мне ад. Первый его круг я только что пробежала загнанным зверем.
Губы задрожали, прерывистое дыхание вырывалось из груди, застилающие глаза слёзы размывали картинку. Свет не был ярким, но, по сравнению с мраком, из которого я вынырнула, казался огненным маревом.
Ты меня не получишь, прошептала я, стараясь прогнать страх. Сделала несколько глубоких вдохов.
Не прошло и нескольких минут, как я взяла себя в руки. Едва страх перестал гнать вперёд, я нашла кухню. Тяжёлый деревянный стол, выбитая прямо в камне раковина.
Выход есть всегда, шептала я, пытаясь отыскать заднюю дверь. Да пальцы прошлись по зазору. Проведя ниже, я наткнулась на ручку.
Вздрогнула, услышав стук. Кап, кап. И тишина. А потом ещё раз кап.
Натянутые нервы начинали сдавать. Я до боли прикусила губу. Почувствовала во рту кровь и вытерла глаза.
Тебе есть, ради чего бороться, злясь, жёстко напомнила я сама себе.
Дверь не поддавалась. Схватив нож, я надавила на ручку и провела лезвием в зазоре между косяком. Ничего. Амин вряд ли запирал заднюю дверь только лишённый разума псих посмел бы сунуться в его дом. Я толкнула снова. Наконец появилась щель, и я проскользнула в неё.
Поёжилась: по сравнению с неподвижным воздухом в доме, на улице было прохладно. Под ногами хрустнула ветка, вскрик ночной птицы чуть заставил сердце замереть на мгновение. На землю прямо передо мной вдруг упало светлое пятно. Я шарахнулась прочь, к деревьям, запоздало поняв, что кто-то зажёг свет в одной из многочисленных комнат.
Тише-тише, ветер услышит, закрыв глаза, пропела я губами колыбельную, которую когда-то услышала от старой няни. Тише-тише, ты спишь, а он дышит. Он вечный странник ночи. Ветер, не буди малышку, молчи.
Сделала вдох, за ним ещё один. Страх так и не прошёл, но теперь я отчётливо понимала, что делаю. Я бегу из ада. Если не сейчас, пока Амин считает, что запугал меня до смерти, уже никогда.
Нырнув в темноту между деревьев, я бросилась прочь. Только раз остановилась, обернулась на чернеющую крепость с жёлтыми глазницами окон. Листья шуршали над головой и под ногами, в высоких деревьях ухала сова.
Дьявол, кое-как я ухватилась за ветку, едва не съехав вниз по пологому склону. В ладонь впились иголки. Боль была запоздалой.
Ладонь стала влажной от крови, снова затрещали сучья. И снова я, не удержавшись, чуть не полетела вниз. Споткнулась, упала. Боль в коленке растеклась по всему телу. С трудом я поднялась и опять бросилась вперёд. Куда? Неважно. В руке я всё ещё сжимала нож единственное, что у меня было. Трава стала выше, деревья реже. Ноги путались.
Вспышка.
Вскрикнув, я заслонила лицо рукой. Всего на миг и сразу увидела чёрный силуэт. Бьющие дальним светом фары внедорожника напоминали глаза страшного чудовища.
Не подходи! крикнула я, махнув ножом, едва тень отделилась от машины и стала приближаться. Не подходи, Амин! Я
Взмах по руке, и нож ударился о камень сбоку. Амин сдавил мою руку.
Больше никогда, сдавливая мою руку всё сильнее, процедил он, не пытайся сбежать.
Я стиснула зубы. Руку почти не чувствовала. Прикрыла глаза. Амин сразу же больно сжал моё лицо, надавил на щёки.
Никогда, Сабина.
Я мотнула головой, и он отпустил меня. Я инстинктивно шагнула назад. Если до этого меня гнал вперёд адреналин, сейчас я поняла, что не могу стоять. Нога вдруг подогнулась, и я оказалась перед Амином на коленях. Вскинула голову. Он смотрел на меня сверху вниз чёрная тень на фоне дьявольского света. Позади моя тюрьма, передо мной мой палач. Всё вместе мой ад. Персональный ад без права на помилование.
Амин
Свет фар падал прямиком на неё. Из расцарапанной ладони сочилась кровь, в волосах запутался лист. Подол платья задрался, обнажив ноги выше колен.
Знаешь, о чём я думаю? стоило мне склониться, она отпрянула. Упала на бедро, поползла назад. Я вытащил лист и, смяв, бросил перед ней. Простить тебя или нет?
Простить? губы её шевельнулись.
В свете она сидела, словно на арене. Ночь добавляла вычурности, делала резче то, что обычно было смазанным. Вот и её ресницы казались особенно тёмными, а кожа светлой.
Я мысленно усмехнулся таким стало её лицо. Промелькнувшая в голосе надежда тоже не укрылась от меня.
Либо ты, девочка, чересчур наивная, либо считаешь меня благородным простофилей. Но нет, Сабина, мы с тобой знаем, что ты не дура.
Простить, я рывком поднял её на ноги. Она вскрикнула и поджала правую. На первый раз. Я могу списать твою глупую выходку на усталость. Как тебе? я убрал волосы с её лица. Присмотрелся и добавил тихо: А могу не списывать. Что тебе больше нравится?
Стоило ей понять, о чём я, надежду сменил холод. Удивительно, но ненадолго он скрыл под собой её страх. Зря.
Какая разница? ответила она чересчур дерзко для своего положения. Ты ведь всё равно сделаешь так, как нравится тебе.
Да, в чём-чём, а в глупости обвинить её было бы ошибкой. Тяжёлая прядь волос опять упала на её щёку. На этот раз я заправил её за ухо Сабины.
Я прождал тебя тут почти час. С того момента, как ты вышла из комнаты. Я погладил её по скуле, по виску. Думал, ты найдёшь дорогу быстрее. А что мне нравится Мне нравится моя постель, Сабина.
Каждая её мышца натянулась. Гибкое молодое тело, дерзкий взгляд: инстинкты напомнили о себе, в паху стало тесно. В башке мелькнула мысль о том, что надо было дать белобрысой шлюхе закончить.
Развернув её, я толкнул Сабину в спину. Она ухватилась за первый попавшийся куст. Горный шиповник, насколько я мог различить в полутьме. Отдёрнула руку, не издав ни звука. Прихрамывая, пошла вперёд, я шёл за ней на расстоянии метра.
Доставшаяся мне от прадедов крепость стояла на возвышении: чем дальше мы поднимались, тем труднее ей было идти.
Мне надо отдохнуть, Сабина привалилась к дереву. Я не могу больше, Амин.
Свет фар ещё просачивался между деревьев, но теперь всё, что я видел, её силуэт и выделяющиеся на бледном лице глаза.
Я подошёл к ней, не понимая, что хочу сделать. Проступки подразумевают наказание.
И что? осведомился я вкрадчиво. Кто в этом виноват?
Пространства между нами не осталось. Прохладный воздух пах сладостью жасмина. Она выдохнула, и дыхание щекотнуло кожу. В паху снова стало теснее.
Вряд ли мы дойдём до твоей постели раньше утра. Это был уже вызов. Откровенный и сумасбродный. Сабина откинула волосы за спину. Могу сделать тебе постель из подручных материалов. Ты же так хотел в постель.
А тебя моя постель зацепила, как я посмотрю.
Нет, страх не исчез. Как бы она ни язвила, он лез наружу. Её дрожь в ответ на моё прикосновение подтвердила это. Я хмыкнул.
Чему бы ты не научилась за эти годы, Саби, я мягко сдавил её шею сзади, не пытайся изображать из себя равную мне. Я мужчина, ты женщина. Природа так устроила, что сильный подчиняется слабому. Даже если мы с тобой отбросим всё остальное, этого должно быть достаточно, чтобы ты вела себя благоразумно.
Ты живёшь по первобытным законам. Сила не всегда играет решающую роль.
Всегда, я прижал её к стволу собой. Она втянула живот, стараясь держаться подальше. Всегда, Сабина, повторил я у неё над ухом.
Отступив, я подхватил её и поднял на руки. Она ахнула. Первым её порывом было удержаться, и она крепко ухватилась за меня.
Обойдя несколько деревьев, я вышел на ведущую вверх тропинку. Сабина разжала пальцы. Устремила взгляд вдаль, к виднеющейся вдалеке стене.
Мы живём инстинктами. Сказал я, поднимаясь вверх. Особенно, когда нас чего-то лишают.
И какими же ты живёшь инстинктами? она дёрнулась, пытаясь показать самостоятельность.
Я поставил её на землю, и она резко зажмурилась. Поджала ногу.
Ненавистью, проговорил я, когда она открыла глаза. Это тоже инстинкт. Самый сильный. Я смерил её взглядом и показал на ставшую ближе стену.
***
Дорога до дома заняла около часа. Если бы Сабина попросила, я бы донёс её. Это значительно облегчило бы жизнь и ей, и мне. Но она до последнего цеплялась за гордость. Я придерживал её за локоть до тех пор, пока мы не вошли в дом. На кухне я швырнул на стол аптечку.
Знаешь, что с этим делать?
Знаю, огрызнулась она сквозь зубы.
Вот и хорошо. Но сперва сделай мне чай.
Усевшись, я стал ждать. Некоторое время Сабина смотрела на меня, не говоря ни слова.
Тебе нравится тут жить?
Вполне.
Она помедлила ещё немного, потом начала шарить по шкафчикам. Я намеренно не помогал ей. Ждал, что будет дальше, и рассматривал её уже со спины.
Где чашки? всё-таки спросила она спустя пару минут.
Я встал и, поставив воду, показал ей на холодильник.
Приложи к ноге что-нибудь холодное. Я сам сделаю чай. Чего она ждала, чёрт знает. Но с места не двинулась. Ты меня слышала?