Анатолий Шаров
Волкодав
А КОНИ ВСЕ СКАЧУТ И СКАЧУТ
Капитан регионального управления ФСБ Виктор Карпов, высокий голубоглазый шатен с аккуратно подстриженными тонкими усиками, собирался идти на обед, когда у него зазвонил мобильник. Он взглянул на дисплей это Григорий Фёдорович Самсонов, три года назад вышедший в отставку полковник ФСБ, его бывший начальник. Виктор провел по экрану смартфона и его осенило. Да ведь у Фёдоровича сегодня день рождения! А он совсем забыл, закрутился с делами. Опережая собеседника, произнёс:
Григорий Фёдорович, сердечно поздравляю вас с днём рождения!
Но полковник перебил:
А вот тут ты в корне не прав!
Это присловье «в корне не прав» было любимым выражением старого фээсбэшника. Даже когда он не то, что не соглашался с позицией коллеги, а просто вносил небольшое уточнение или поправку в его доводы, всегда начинал с этого выражения. У него это получалось мягко, ненавязчиво, но выслушав начальственный резон, подчиненный понимал, что замечание справедливое, и он кое-что действительно упустил. Вот и сейчас Виктор слегка насторожился:
В чем я не прав, Григорий Фёдорович?
А в том, что поздравления приму только при личной встрече. К восемнадцати ноль-ноль жду по известному тебе адресу. Возражения не принимаются!..
Самсонов в управлении отвечал за следствие и был в этом деле профессионал высокого класса. Один из его подчинённых ушёл на повышение в Москву, в центральный аппарат, и вёл одно из довольно сложных и громких дел. Кроме всего прочего Самсонов был интеллигентен, много читал и вообще слыл либералом, что в их «конторе» считалось редкостью.
Выйдя на пенсию, он редко общался с сослуживцами, без надобности не ходил и в управление. И только Виктора, в коем угадывал толкового следака, всегда приглашал в гости на праздник чекиста или вот как сейчас на день рождения.
Что купить полковнику в качестве подарка Виктор не заморачивался. Он знал, что тот любит историческую литературу. Сходил в книжный магазин и выбрал прекрасно изданную «Русскую историю» Костомарова. В назначенное время пришел по известному ему адресу.
Самсонов жил в трехкомнатной квартире сталинского типа с высокими потолками вдвоем с женой. Дети, сын с дочерью, уже давно выпорхнули из родительского гнезда и жили в разных городах своими семьями. Жена, Валентина Ивановна, врач высшей категории, накрыла стол и ушла в комнату смотреть телевизионные новости. Виктор вручил хозяину Костомарова и коньяк.
Книга хороша, поблагодарил полковник, а насчет коньяка ты в корне не прав. Угощаю я. Ну, да ладно, мой руки и за стол
Возвратясь из ванной, Виктор заметил на журнальном столике раскрытый томик стихов. «Интересно, подумал он, что за поэзию любит Фёдорович». Взял и прочёл вслух:
Столетье промчалось. И снова, Как в тот незапамятный год Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет.
Ей жить бы хотелось иначе, Носить драгоценный наряд. Но кони все скачут и скачут, А избы горят и горят.
Красиво написано, сказал Виктор.
Это Наум Коржавин, отозвался Самсонов, хороший поэт из поздней советской поры. А строчки, что ты прочёл перекличка с Некрасовым.
Выпили за здоровье хозяина. Потом повторили. И разговор мало помалу перешёл на вечную тему о коррупции.
Никак не могу понять, начал Виктор. Двадцать лет все профильные службы России борются с этой раковой опухолью во всех сферах жизни. Сажаем мэров, губернаторов, депутатов, сенаторов, даже министров. А на их место приходят новые люди и начинают хапать. В чём на ваш взгляд, Григорий Фёдорович, первопричина этого явления?
Видишь ли, Виктор, задумчиво ответил Самсонов, возможно всё дело в политической надстройке. Она либо ускоряет развитие страны и подавляет коррупцию до цивилизованного уровня, либо всё идёт вразнос Нельзя игнорировать суть демократии. А она, эта суть, во всех уровнях сменяемости власти сверху донизу!
Вошла Валентина Ивановна, принесла шашлык на сковородке.
Ну, что там в теленовостях? спросил Григорий Фёдорович, наполняя рюмки.
Начался суд над бывшим министром. Прокурор просит большой срок. И началась военная спецопера- ция на Украине.
Валентина Ивановна немного посидела с ними и опять ушла к телевизору.
Григорий Федорович, наполнив рюмки, улыбнулся:
Ладно, Витя, шут с ними с этими балбесами. Телевизор меньше смотри. Ты лучше скажи, есть у тебя что интересное в разработке?
Виктор, видимо, был еще под впечатлением каких- то своих мыслей, недосказанных суждений. Он с горечью продолжил:
Григорий Фёдорович, откуда берется это ворьё?! Ведь кругом обман, воровство и растащиловка! Они хапают так, как будто последний день живут на этом свете! Такое впечатление, что жрут и никак не нажрутся!
Недавно финансовый эксперт «просветил», что теневая экономика у нас составляет двадцать процентов от ВВП или двадцать четыре триллиона рублей. А бюджет страны около двадцати триллионов. Да это же государство в государстве! По некоторым оценкам у нас разворовывается до трети бюджета. Один умник подсчитал, что каждый час у нас воруют семнадцать миллионов рублей. Когда-нибудь это кончится?!
А вот здесь, мой молодой друг, ты в корне не прав. Запомни: вор ворует до конца. Так что на твой век, к сожалению, работы хватит. Я так понял, ты уже работаешь по этой теме?
Да, Григорий Фёдорович. У нас в разработке заместитель губернатора по строительству.
Так-так. А вот с этого места по подробнее, сказал Самсонов и добавил: Конечно, в рамках дозволенного. Как вы на него вышли?
Да вобщем-то всё банально. Его сдала любовница. У нас по нему была кое-какая информация, а тут всё сошлось на сто процентов.
Виктор стал излагать «дозволенные рамки». Замгубернатора Харитонов «нагнул» одного из главных застройщиков в области руководителя фирмы «Стройинвест» Полякова. Снимал с него стружку, что называется, до кости. Тот платил чиновнику за всё: за победу на торгах, за сорванные сроки строительства, за подписание фиктивных актов. Причем, чтобы не таскаться с деньгами, Харитонов потребовал у Полякова оформить на работу в фирму свою любовницу и перечислять ей на карту ежемесячно по сто тысяч рублей. А уже девица передавала «дань» чиновнику.
Заметив улыбку на лице Самсонова, Виктор подтвердил:
Да, вот такой ход придумал Харитонов. А девушке, назовём её Анна, деваться некуда. Она одна тянет семью. Муж безработный, дочь семиклассница.
Муженек целыми днями у компьютера в стрелялки играет, дочь уже заневестилась, наряды модные просит.
Подожди, перебил Самсонов. Сейчас ведь можно найти работу. Вчера видел объявление в троллейбусе: требуются кондукторы, зарплата свыше тридцати тысяч, полный соцпакет
А нам западло работать кондуктором, съязвил Виктор. Плохо ли сидеть дома в тепле, щёлкать по клавишам компа. К тому же он табачный наркоман, выкуривает по две пачки в день, а это минимум триста рублей. На вечер просит бутылочку пива, а в выходной шкалик водки. От зама губера ей со ста тысяч перепадает пятерка и всё! Вот бабенка и надломилась.
Однажды в конце рабочего дня Поляков позвал Анну к себе в кабинет. Смазливая фигуристая девица вызывала у него симпатию. Угостив её кофе с печеньем, спросил:
Сколько тебе платит Харитонов с тех денег, что я перечисляю?
Пять тысяч.
Строитель округлил глаза:
И всё?!
Всё.
Поляков сделал ей предложение, от которого трудно было отказаться. Он оформляет её на нормальную должность с зарплатой пятьдесят тысяч. Ей надо только информировать строителя о настроениях чиновника и его планах. Ну, а другие услуги за отдельную плату. Анна согласилась.
Теперь женщина старалась реже бывать на свиданиях с Харитоновым, придумывая разные поводы, чтобы откосить. «А что, размышляла она, ублажаешь его на всю катушку, а в благодарность тебе объедки с барского стола». Бутылка вина, иногда уже початая, и коробка конфет, где почти половина их съедена. Зато с Поляковым было по-другому. Здесь и денег, и подарков перепадало щедро.
Как-то к Харитонову приехал столичный приятель. Чиновник позвал Анну скрасить их компанию. Когда была открыта вторая бутылка коньяка, москвич просветил зама:
Ещё неизвестно, удержит ли губер власть. Поэтому подумай о подкожном жирке уже сейчас.
Решено было, чтобы «Стройинвест» отписал Харитонову две трехкомнатные квартиры в новостройке, которая готовилась к сдаче. На другой день эта информация была у Полякова. А еще через день Анна позвонила в ФСБ по телефону, который ей продиктовал Поляков.
Руководитель строительной фирмы тяготился опекой зама губернатора. Тот вцепился в него мертвой хваткой бульдога и ощипывал как липку. Ежемесячные «сотки», что приносила Анна, были мелочью, чем-то вроде карманных расходов. У Харитонова то и дело находились поводы для того, чтобы строитель позолотил ему длань более основательно. И когда однажды Поляков намекнул, что выемка из кассы больших сумм отражается на балансе предприятия, этот наглёша пригрозил ему карами небесными. Но сегодня, когда Харитонов позвонил ему и поставил условие насчет двух квартир, иначе акт о сдаче дома не будет подписан, Поляков, зная, что телефон на прослушке, поторговался:
Александр Иванович, с финансами возникли сложности. Может быть, я одну квартиру оформлю на вас, а в счет другой принесу «лимон» наликом?
Чиновник был, видимо, в плохом настроении и зло бросил:
С каких это пор ты стал со мной торговаться?!
Александр Иванович, доходы на нуле, а дом когда еще сдам.
Хорошо. Два миллиона и считай, что акт о сдаче дома у тебя в кармане.
Согласен, дайте два дня собрать нужную сумму.
Собирай
* * *
Виктор потянулся к бутылке с минералкой и с горечью сказал:
Вот такая, Григорий Фёдорович, история с географией.
Самсонов плеснул себе воды в стакан:
Барышню жалко, попала в переплет.
Виктор оживился:
Знаете, шеф, а я и осуждаю её, и в чем-то оправдываю. Одной тащить этот воз проблем, а помощи ждать неоткуда. Как говорится: я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик.
Самсонов улыбнулся:
Ну какой я теперь тебе шеф? И чуть помедлив: Ты знаешь, такое впечатление, что «лихие девяностые» возвращаются. Такой же беспредел, особенно в воровстве, и безысходность. А мужики в этой жизненной молотилке оказываются слабее женщин: бездельничают, спиваются, проматывают нажитое когда-то добро. Вообщем, на смену культу личности пришёл культ наличности.
Самсонов плеснул в рюмки:
Давай, Витя, выпьем за то, чтобы Россия не была в огне, а кони не мчали её к обрыву!..
Мужчины разом опрокинули стопки и стали молча закусывать. Потом Самсонов сказал:
Ты вот что: когда будешь «брать» этого ворюгу, сделай всё аккуратно, предусмотри любые нестандартные ситуации. Знаешь ведь, что к нему тут же прибежит свора адвокатов, и они будут ловить тебя на любой мелочи.
Знаю, Григорий Фёдорович. Вашу науку помню всегда
* * *
Дня через два, просматривая в интернете региональные новости, Самсонов среди ковидной сводки, автоаварии на местной трассе и ожидаемом снегопаде прочитал и о том, что при получении взятки задержан с поличным заместитель губернатора области Харитонов. А вечером по местному телеканалу показали на выходе из ресторана стоявшего растерянного чиновника и около, на земле, разложенные на большом листе бумаги розовые и голубые купюры. Оперативник (Самсонов узнал в нем Виктора) опрыскивал их из баллончика какой-то жидкостью, словно морил тараканов.
Вечером позвонил ему домой:
Поздравляю, хорошая работа. Только вот эта новость для жителей области, кажется, не стала громом среди ясного неба. И это печально.
И неожиданно продолжил:
А кони всё скачут и скачут!
А чиновники всё хапают и хапают! в тон ему ответил Виктор.
И на этот раз, засмеялся Самсонов, ты совершенно прав. Есть хороший коньяк, заходи в субботу, отметим твой успех
МАЖОР ДЖЕКСОН
Вообще-то его звали Евгений. Пахомов Евгений, Женька. Но таким «простым» именем называть не позволялось никому. Потому что Евгений авторитет, он крутой. И не только среди своих сверстников- студентов местного политеха, но и других компаний клубной молодежи.
Евгений сын мэра города Пахомова Николая Павловича, градоначальника регионального розлива, возглавляющего местную администрацию последние полтора десятка лет. Поэтому Евгений, как и положено сыну чиновника такого ранга, «упакован» соответственно и у него самая крутая «тачка» «мерседес-гелендваген». В молодежной компании это авто называют «геликом».
Сегодня Евгений пришел домой раньше обычного и в плохом настроении. Николай Павлович, глядя на поникшего сына, поинтересовался:
Ты чего такой смурной? Экзамен или зачет провалил?
Евгений усмехнулся:
О чем ты говоришь, отец! Если я положу в зачетку розовую купюру, препод «нарисует» мне всё, что хочешь.
Тогда что за проблема одолевает тебя? Я же вижу!
Отец, мне надо поменять «гелик».
Пахомов округлил глаза:
Он же практически новый! Ему и двух лет нету!
Евгений взглянул на предка, как учитель на ученика, не выучившего таблицу умножения:
Пойми, папан, ты среди своих бюджетов, конкурсов, торгов застрял как в каменном веке. У моего «гелика» нет важной телефонной функции. А у Дэна в «мазде» она есть.
Что за функция? Ничего не пойму.
Очень просто: когда ты едешь в машине и тебе звонят, ты можешь говорить, не доставая смартфон из кармана.
И что? Без этой функции машина не едет? съязвил Пахомов.
Евгений швырнул ключи от машины на тумбочку так, что брелок со звоном ударился о стоящую там вазу с цветами:
Отец, ты с луны свалился!? У Дэна есть, а у меня нет это нормально?!
Николай Павлович пристально посмотрел на сына, словно хотел рассмотреть что-то особенное. Потом спросил:
А Дэн это Карпов Денис?
Ну да. А что тебя это вдруг заинтересовало?
А почему его нельзя Денисом называть?
Потому что это по-совковому! огрызнулся Евгений. А он не хочет быть совком!
Пахомов не унимался:
А Соколова Максима как у вас называют?
Максом. И продолжил, чтобы снять все вопросы: Кольку Лобова Николсоном, Серёгу Сизова Сержем.
Пахомов улыбнулся:
А Ваську Лебедева Вас-Вас?
Евгений укоризненно посмотрел на отца:
Лебедева называем Виссарионом. Или просто Лебедем Ну, так ты дашь мне денег на новый «гелик»?
Ну, что с тобой поделаешь, Джек-потрошитель. Отец, подойдя, приобнял сына. Ведь если я не дам денег, ты мне в стакан цианида подсыплешь. И засмеялся.
* * *
Спустя две недели, друзья обкатывали новый «гелик» Джексона. За рулем сидел Макс, как самый трезвый из них. Остальные изрядно приняли на грудь и развлекали хохотавших на заднем сиденье Оксанку с Ленкой вечных спутниц гоп-компании.
Когда выскочили на загородное шоссе, Макс придавил так, что немецкое авто, казалось, вот-вот взлетит над дорогой. На посту ГИБДД один из полицейских поднял жезл и просигналил, чтобы машина приняла вправо и остановилась. Но «немец» даже не сбавил скорость.
Макс, топи! азартно крикнул Джексон, а девицы завизжали от восторга.
Минуты через две их стала нагонять полицейская «десятка» с включенными «маячками». Оглянувшись назад и оценив обстановку, Джексон скомандовал:
Макс, притопи ещё!
Полицейский «жигуль» стал заметно отставать, и Дэн, сидевший рядом с девицами, продекламировал:
«Мерседес» уходит от погони!..
Девки заразительно засмеялись.
Километров через десять, на перекрестке дорог, заметили еще одну машину ДПС. Один из полицейских, видимо, предупрежденный о лихачах, вышел почти на середину шоссе и поднял руку с жезлом. Но «гелик» пролетел мимо, чуть не сбив гаишника. В машине снова раздался заразительный хохот. Полицейские на служебном «Хёнде» бросились в погоню, но куда там изъезженному «корейцу» до новенького «немца»
В город въезжали с другой стороны. «Мерин» легко и свободно пылил по дороге, обгоняя всех, словно породистый рысак измученных кляч. Но гаишники пошли на крайнюю меру, перекрыв дорогу КАМАЗом и патрульной машиной.